скачать книгу бесплатно
– И чего же?
– Он хочет, чтобы моя дочь вышла за его сына замуж. Это родство принесет прибыль ему, но не нам.
– Всеволод, мальчик мой, может ты слишком строг к юноше? Брак – это не только вопросы прибыли. Это еще и любовь, уважение, поддержка, душевное родство.
– Любовь! Что за чушь! Они знают друг друга не так уж давно. К тому же, что вообще эта молодежь может знать о любви? Не верю я, что они понимают, что такое любовь.
– Но ведь ты любил свою жену, разве нет?
Король помрачнел.
– Эй, слуга! – в раздражении прокричал король. – Чего ты там так долго возишься? Неси кубки!
Тихон принес только что помытые кубки, взял ближайший кувшин и хотел уже налить из него, как его остановил властный, тихий и несколько надменный голос третьего мужчины, который все остальное время молчал.
– Это – вода. Мы просили вина. Кувшин рядом.
Король посмотрел на растерявшегося Тихона и рассмеялся во весь голос. Его громкий смех был похож на безумную какофонию из раскатов грома и лая бешеных электронных собак.
Тихон поставил кувшин на стол, взял другой и налил вина.
– Теперь, пробуй! Из всех кубков.
Парень посмотрел на кубки и сердце его забилось чаще, так как внутри него бушевала буря эмоций, чувств и мыслей.
«Вдруг там правда отрава? Я же умру! Но я не хочу умирать… С другой стороны, если я не попробую, он может просто приказать меня убить. Или убить прямо сейчас, своими руками. Есть ли у меня выбор? Умереть так или по-другому? Я же их помыл, значит там ничего не должно быть, но было ли вино отравлено? Ладно, выбор у меня невелик. Попробую. Что-то мне подсказывает, что все будет хорошо», – подумал Тихон и поочередно сделал глоток из каждого кубка.
В напряженном молчании прошло несколько минут, но ничего не случилось.
– Славно, – сказал король. – Быстро мы не умрем, да и того достаточно. Выпьем же!
Трое, все еще стоя перед своими местами, подняли кубки, чокнулись и выпили. Тихон развернулся было, чтобы уйти, но король остановил его.
– Сейчас у нас начнется пир. Я хочу, чтобы ты подавал нам троим напитки, предварительно пробуя их. Понял? Стой здесь, рядом со мной и никуда не отходи.
Тихон кивнул и встал на то место, куда ему указали.
– Начнем, – сказал король, встал и громко позвонил колокольчиком, стоящим у его правой руки.
В зал начали входить другие слуги, становясь за стульями. У каждого в руках был поднос с двумя кубками, которые выглядели намного проще и скромнее чем те, что мыл Тихон. Затем, в зал по двое, начали входить гости.
Тихон, наблюдая за гостями, был растерян, так как входящие в зал представляли собой правящих особ из различных эпох и стран.
«Какое разношерстное общество. Как они поймут друг друга? Почему они все такие разные? Тут даже древние люди с дубинками. И я нутром чую, что все они – правители. Почему они все тут?» – ответов на все эти вопросы у Тихона не было.
Когда начался пир, он смотрел только на короля и его приближенных – так смог, наконец-то, рассмотреть их во всех подробностях.
Король был бледным, русые волосы спускались до плеч, но были спутаны, было непонятно, прямые они или волнистые. Борода, такого же цвета, росла как попало. Одет он был шикарно: все из шелка, темно-зеленого изумрудного цвета, драгоценные камни на всех пальцах, золотая корона с рубинами, напоминающими формой слезы. Но, несмотря на богатые одежды, в нем чувствовалось что-то мерзкое и неприятное.
«Вряд ли он мог бы быть королем, на самом деле. Мне, по крайней мере, так кажется. Если бы меня кто-нибудь спросил, то я бы сказал, что это просто человек, который мечтает властвовать, но слишком слаб для этого, слишком сильно всего боится, может даже испытывает трудности при общении с другими», – подумал Тихон.
А вот его отец был его полной противоположностью. Он был одет очень скромно, в простой черный костюм, но его спокойствие, сдержанность, величественность движений и уверенность в себе говорили о том, что он мог бы быть королем. Он был не очень высок, седые волосы, так же, как и у сына, свободно спадали на плечи, но были аккуратно расчесаны, лицо гладко выбрито.
А третий персонаж… Как Тихон не приглядывался к нему, никак не мог уловить определенные черты. Возникало чувство, словно этот мужчина полупрозрачен, будто покрыт странной дымкой, так что описать его черты или, хотя бы, уловить что-то определенное в его облике было невозможно.
Пир был в самом разгаре. К удивлению Тихона, все говорили на одном языке, ели, пили и веселились. Так прошло, должно быть, несколько часов, когда внезапно наступил апогей всеобщего пьянства. Один гость поспорил с другим.
Английский король рьяно, с покрасневшим лицом, доказывал что-то французскому монарху. Дело дошло до того, что оба обнажили оружие. Началась драка, в которой были задействованы шпаги, мечи, пистолеты, дубинки и даже кулаки.
Зал наполнился шумом, криками, бранью и кровью.
Тихон смотрел на все это с ужасом, он не понимал, что ему делать и что происходит вокруг, но дрались в дальней части зала, а к ним никто не приближался, будто боясь преступить невидимую черту.
Со своего трона поднялся король Всеволод.
– Тихо! – сказал он громким и властным голосом. – Прекратите это. Вы все мне надоели. Где жених?
В середину зала вышел молодой окровавленный парень. Кровь была явно чужая, так как парень не выглядел раненым. Одежду и ее цвет невозможно было рассмотреть под покрывающей ее кровью. Все что Тихон увидел, что парень был статен, высок, черноволос и черноглаз.
– Я жених! – крикнул парень, гордо подняв голову и с вызовом смотря на короля.
– И ты посмел участвовать в этом безумии? Какая низость!
– Я всегда знал, что не нравлюсь Вам. Везде есть глаза и уши. Так почему бы просто не сказать, что Вы не хотите отдавать за меня свою дочь?
– А я могу это сделать? Ты только что убил ни в чем неповинного слугу. А у него, вполне возможно, была жена и дети. И ты не пожалел их. Могу ли я после этого рассчитывать на твою жалость к другим?
Говоря эти слова, король заметно постарел и стал похож на своего отца. Молодой оппонент смотрел на Всеволода с ненавистью и злостью.
– Она все равно будет моей. Она УЖЕ моя. Она любит меня и уйдет со мной по первому моему слову.
– Уходи, – устало сказал Всеволод.
Молодой человек убрал меч в ножны, горда вскинул голову и в тишине покинул тронный зал.
– Все свободны! – крикнул король.
Тихон хотел сделать шаг назад, но король остановил его.
– Подожди. У меня есть к тебе дело.
Гости, способные самостоятельно передвигаться, направились в сторону двери, поддерживая раненых товарищей. Последними вышли отец короля и полупрозрачный мужчина. В зале остались только двое живых людей: Тихон и король.
– Следуй за мной, – приказал король и двинулся к дальней части зала.
В самом конце зала, справа, висел гобелен, изображающий охоту на молодого оленя, а за гобеленом была спрятана небольшая дверь. Всеволод достал из кармана маленький старый на вид ключ, вставил его в замочную скважину и повернул. Дверца бесшумно открылась, за ней была тьма.
Король сделал шаг и исчез в темноте. Тихон подошел ближе к дверному проему, раздумывая над тем, стоит ли ему следовать за королем, или лучше убежать отсюда. Появившаяся из черного прямоугольника проема рука резко и грубо схватила парня и потащила в темноту.
Тихон ничего не видел. Просто шел туда, куда его вели. Судя по раздававшемуся вокруг звуку эха, вели его по коридору или по длинной пустой комнате.
Король остановился и отпустил Тихона, который услышал звук поворачиваемого в замке ключа и настойчивый голос девушки с другой стороны двери.
– Выпусти меня! – раздраженно сказала девушка.
Всеволод тяжело вздохнул и открыл дверь, за которой оказалась спальная комната. В центре комнаты стояла молодая и симпатичная девушка, одетая, неожиданно, в стиле рокеров. На ней были кожаные черные штаны, черная футболка с изображением молнии, массивные ботинки на платформе. Короткая стрижка, у левого виска выбрита звезда. Выразительный макияж на миловидных чертах лица: пухлые губы накрашены фиолетовой помадой, серые глаза обведены черным и синим. Темный маникюр на длинных ногтях.
– Папа, сколько можно? Выпусти меня. Я уже взрослая, сама решу, что мне делать со своей жизнью!
– Хорошо. Я устал доказывать тебе, что ты совершаешь ошибку. Я выпущу тебя, но у меня к тебе будет одна просьба. Поужинаем последний раз вместе, как раньше – сядем друг напротив друга, поговорим о чем-нибудь приятном? А потом можешь идти к своему возлюбленному.
– Хорошо.
– В тронном зале грязно, давай посидим у тебя. Я скажу слуге, чтобы принес все. Что бы ты хотела, моя принцесса?
– Я уже давно не маленькая, папа. Я бы хотела красного вина, куриную ножку, сыра и фруктов. Всех, что есть, но понемногу.
– Ты слышал, – сказал король, обращаясь уже к Тихону, – мне тоже принеси вина, одно яблоко и кусок… нет. Булку хлеба.
Тихон кивнул и вышел. Пока дверь в спальню с одной стороны и дверь в тронный зал с другой стороны были открыты, путь отлично просматривался, дойти было довольно просто.
В тронном зале действительно было «грязно»: мертвые тела валялись там, где их настигла смерть, кровь покрывала стулья, стол, пол. Разобрать еду во всем этом хаосе было сложно.
Тихон обошел стол и смог все же собрать на поднос все, что его просили принести, после чего вернулся в спальню девушки.
Отец и дочь сидели за невысоким туалетным столиком, оба молчали и смотрели в разные стороны. Тихон поставил поднос на стол и развернулся, собираясь уходить.
– Постой, – обратился к нему король. – Мне еще нужна будет твоя помощь, подожди меня в зале.
Тихон кивнул и оставил отца с дочерью наедине, вернувшись к гобелену. Идти к столу не хотелось, парень просто сел на пол, прислонившись спиной к стене, так как почувствовал внезапную усталость.
Прошло около десяти минут, парень уже начал дремать, когда услышал тихий и властный голос короля:
– Пойдем. Поможешь.
Тихон встал и прошел за королем в комнату, где на полу лежала девушка, но жива она или мертва, сказать было сложно. Судя по позе, все ее тело просто окаменело, сведенное судорогой.
– Я возьму за ноги, а ты – за руки. Потащим ее вниз, в подземелье.
Тихон не торопился выполнять этот приказ, стоя и переводя недоверчивый взгляд с отца на дочь, будто спрашивая, что тут происходит и нормально ли это.
– Какая нынче нежная пошла молодежь! Знаю, тебя интересует, жива она или нет. Да, жива. И, если сам хочешь жить, то хватай ее за ноги и потащили. И побыстрее.
Тихон помедлил несколько секунд, смирился со своей участью, взял ноги девушки, и они вдвоем понесли ее вниз через еще одну потайную дверь в комнате, спрятанную за гобеленом, изображающим, как олень и олениха танцуют вальс.
Спустившись в подземелье (на счастье, лестница была не слишком длинной), король отправился к самой дальней тюремной камере, где нажал несколько кирпичей в стене, потянул за факел, висевший неподалеку, и стена перед ним начала открываться.
– Быстрее. Заноси ее. Не бойся, не упадешь. Там просто еще одна комната.
Они снова взяли девушку, зашли в темноту открывшейся комнаты и прошли пару шагов вперед.
– Все, отлично. Отпускай и уходим.
Король почти бегом направился к выходу, попутно таща за собой Тихона. Как только секретный проход за ними закрылся, послышалось низкое утробное рычание, но что за зверь рычит, разобрать было невозможно.
– Я надеюсь ты не устал и не хочешь спать, так как уже утро и мне, вполне возможно, очень скоро понадобиться твоя помощь.
Тихон действительно не чувствовал усталости, ему было интересно, чем же кончиться все это безумное представление, так что он продолжал идти за королем, пока тот не остановился, выйдя в большой, полный цветов и зелени, благоухающий сад. Там король вдохнул полной грудью.
– Хорошо сегодня. Я хочу посидеть на лавочке в одиночестве, есть много чего, о чем мне стоит подумать. Походи пока где-нибудь недалеко.
Тихон оглядел сад и заметил неподалеку композицию из нескольких скульптур, которая привлекла его внимание, он подошел к ним поближе, чтобы разглядеть их в деталях.
Композиция была выполнена из мрамора и представляла собой сцену, где молодой юноша, который отвечал Всеволоду на пиру, одетый как представитель панков делал предложение его дочери, одетой в платье принцессы. Чуть поодаль от них стояла одинокая мрачная, немного сгорбленная статуя самого Всеволода, лицо которого выражало одновременно печаль и ненависть.
Пока Тихон размышлял, как вообще возможно одновременно выразить эти такие разные эмоции, тем более на лице скульптуры, в сад забежал запыхавшийся гонец.
«Почему я так уверен, что это именно гонец? Я же здесь никого не знаю. Но одет он как гонец из любого фильма, где есть замки, короли и гонцы, – думал Тихон. – Король как-то изменился. Он стал тихим, сдержанным, спокойным. Больше похож на отца, чем при нашем первом знакомстве, но все же до отца ему далеко. Отец выглядел царственно, а этот выглядит сломанным, потерянным, может даже немного жалким, но хотя бы мерзкое и дикое из его облика пропало».
Король Всеволод посмотрел на Тихона и рукой дал знак подойти. Гонец уже ушел.
– Знаешь, слуга. Ты мне нравишься. Ты неплохой парень. Меня никогда никто не поддерживал. Особенно – здесь. Я всегда чувствовал, что, потеряв дочь, я потеряю последнего человека, который любил и поддерживал меня. После того, как не стало моей жены, я сосредоточил весь свой мир на дочери, которая все время норовит убежать из дома. Но знаешь… сейчас мне кажется, что я давно уже ее потерял. Да, так оно и есть, просто я не хочу признаться себе в этом.
Ладно, забудь. Мне просто нужно было, чтобы кто-нибудь выслушал меня, не перебивая и не вставляя «свое слово». Все это лирика. Мне передали объявление войны, но сражаться, по крайней мере, в обычном смысле этого слова, мы не будем. Он пришлет своих троллей. И если мои воины не смогут их победить за два часа, тролли озвереют и убьют здесь всех.
Король посмотрел Тихону в глаза и тихо рассмеялся.
– Да ты боишься! Не бойся троллей. У меня есть оружие намного сильнее их всех вместе взятых – моя дочь, доведенная до бешенства.
«Этот король просто сумасшедший. О чем он говорит? Какие еще тролли? И как какая-то хилая девушка, даже «доведенная до бешенства», смогла бы победить их? Что вообще происходит?» – спрашивал себя Тихон.
Сад, замок и ближайшие окрестности огласили женские крики и глубокий гортанный рев, и рык. Король даже не пошевелился, глядя в небо и думая о чем-то своем. Он поднялся с лавочки только тогда, когда в сад вышел его отец.
– Пора. Пойдешь с нами? – спросил, не оглядываясь, Всеволод, и не дожидаясь ответа, пошел в сторону отца.
Тихон пошел за ними. К его удивлению, отец и сын шли обратно в подземелье, из которого только недавно парень вышел с королем.
Уже в тронном зале было слышно невообразимый шум, будто несколько больших и разъяренных животных сошлись в схватке за жизнь в пустой и большой по размеру каменной комнате.
С каждым шагом звуки жестокой схватки становились все громче и громче. Король, его отец и Тихон остановились у той самой открытой тюремной камеры, за стеной которой они в прошлый приход оставили «принцессу», но сейчас там происходило что-то жуткое. Вой, рычание, хруст и удары об стену и пол были отчетливо слышны в тишине камеры, а затем неожиданно наступила тишина.
В этой неестественной тишине было слышно дыхание каждого, стук их сердец. Но тишина длилась недолго. Что-то большое, сильное и, видимо, очень злое, билось о стену.
«Оно слышит нас. Оно знает, где мы. Что же это? Вряд ли это тролли. Они бы издавали много шума, а это существо не производит лишнего шума, оно разумно и хочет выбраться, – мелькнуло в голове у Тихона. – Нужно срочно бежать отсюда. Иначе мне конец».
Стена начала трескаться, кое-где уже отпадали куски камней, а то и целые камни, но все трое мужчин стояли и смотрели на это, не в силах пошевелиться, в буквальном смысле этого слова. Тихон пытался уйти или убежать, но тело его не слушалось, он не мог пошевелить вообще ни одним мускулом, так что ему оставалось только стоять и смотреть, ожидая развязки.
Через двенадцать ударов стена рухнула. На мгновение мелькнуло большое, сверкающее чешуйчатое тело, но тут же пропало в темноте. Из тьмы на людей смотрели желтые, горящие яростью глаза. Послышался громкий стук когтей по каменному полу, во мраке разгоралось странное сияние, будто зажгли фитиль огромной свечи, находящейся внутри чешуйчатого мешка.
