скачать книгу бесплатно
– Папа! Я бы справился ещё лучше, если бы у меня была связь, транспорт, техническая прослушка, наружное наблюдение и так далее. И, в этом случае, у вас был бы полный контроль, и даже хронометраж операции при необходимости! Но нет. Старшие «товарищи» решили подать уже готовую операцию на блюдечке с голубой каёмочкой, вместе с документами на награждение! Дескать, они пахали, пахали, но всё находилось под строгим контролем органов и абсолютной секретностью, для предотвращения утечки важной государственной тайны! И наконец, труд увенчался успехом в виде очередного пойманного супершпиона, взятого с поличным за своим «черным делом!
Но, всё пошло не по задумке «старших товарищей»! Дырки в кителях пришлось зашить, а дырки в погонах, заклеить пластилином. Облом’c!
Центр этим недоволен? Или у них ещё какие-то претензии процедурного характера? – я хотел закончить с обвинениями родного отца во всех смертных грехах, но чёрт дернул за язык.
– И самое последнее: вам там наверху не кажется, что вы заигрались? Игры у вас перестали быть государственными. Вы не боитесь просрать страну, папа? Страну, которую вы клялись защищать, и строй, который вы призваны хранить как зеницу ока, который вас возвысил и дал вам всю эту силу? Вам не кажется, что его уже нужно защищать от вас?
– Макс. Ты скатываешься к обвинениям системы, а это опасно!
– С каких это пор вы стали себя отождествлять с системой? Социализм существовал без КГБ и будет существовать без любой другой спецслужбы! Вы не внутри, и не наверху, вы рядом! Вы только механизм, используемый системой, так что не возгордитесь! Я обвиняю не систему, я обвиняю вас, конкретно вас, винтиков механизма построенного системой в заигрывании!
– А ты стал злым сын.
– Отец, если бы меня там грохнули, ты бы посчитал это равноценной потерей ради безопасности государства?
– Ну что ты чушь несёшь Макс!
– Не вопрос папа, я «чушь» могу бросить и не нести. Вот, только, те три покушения на мою жизнь за неделю во имя ваших понтов, это уже не чушь! И что? Вы генералы и полковники с аналитиками и спецназами не могли предположить, что такое может случиться? Вы же любите на каждом шагу подчёркивать важность и опасность вашей службы?
Могли пап, могли. Только там наверху посчитали это несущественным риском за возможность получить в сети целого резидента, да ещё какого – МИ-6!
Точно так же, вы просто сочли несущественной опасность ядреного взрыва на Запорожской АЭС, и ею можно было пренебречь ради вот такого жирного улова! Взрыв Чернобыльской атомной станции вас так ничему и не научил. И это при том, что до сих пор так и не выяснено – диверсия это или просто катастрофическое стечение обстоятельств!
А я вот, в силу своих возможностей, не захотел смириться с возможной опасностью осуществления такой диверсии, и принял все зависящие от меня меры ради того, чтобы не допустить даже мизерную вероятность такого события. Надеюсь, я развёрнуто ответил на твой вопрос – почему?
– А последний штурм, с какой целью был осуществлён? – отец сидел растерянный на стуле, он впервые увидел меня таким повзрослевшим.
– Ты полагаешь, я поубивал всех этих бандитов, и у тебя возник вопрос, как я с этим теперь буду жить?
– Это в первую очередь.
– Нормально пап, нормально. Я вам с мамой никогда не рассказывал о своей самостоятельной взрослой жизни, потому что родители должны всегда воспринимать своё чадо, как самого лучшего на свете ребёнка. А ребёнок и убийство – это разрыв шаблона, особенно для мамы-психолога.
Мой первый «труп» был в мои 19 лет, в Мозамбике. Но стрелял я издалека и убитого тоже видел издалека, поэтому психологической ломки не было. Даже не снился.
А вот в следующий раз, я убил противника в упор, через неделю после первого раза, ножом. Он был чуть моложе меня, по сути, мальчишка, только чёрный, и с нашим АК в руках. Но я был в засаде, а ему не повезло проходить мимо меня.
Тогда мы сняли передовое охранение крупного отряда УНИТА, движущегося на нашу базу. Вопрос выживаемости как понимаешь. Но всё равно, меня выворачивало наизнанку часа два. Я выблевал всё, что у меня было от желудка до кишечника! Знаешь, кто меня выдернул из психологического ступора?
– Кто?
– Замполит роты, старлей, который был уже на пятой боевой! Один из тех самых замполитов, которых вы презрительно называете «замуля»! Он настучал мне по репе и объяснил просто и доходчиво – либо ты, либо он! На войне для двоих места нет! И это был единственный раз!
После этого, их было много и в разных местах при частых боевых столкновениях, просто я воспринимал их как кровных врагов, которых нужно уничтожать ради того, чтобы выжить самому.
Я видел, что они оставляли после себя в местных деревнях, никогда не забуду. Поэтому отец, твой сын не только пороху понюхал, но и запах человеческой крови, -я смотрел в окно отсутствующим взглядом и вспоминал свою жизнь в африканских командировках.
– А блокирование складов и их штурм, это не моя инициатива. Я не должен был дать майору шанса уйти! Майор Удод папа – бывший спецназовец! И его уход в подполье с такими деньжищами, давал ему карт-бланш на многое, и может быть, именно этим своим поступком, я сохранил жизнь не одному десятку простых трудяг, которым в будущем предстояло с ним где-нибудь на узкой тропе столкнуться! Пусть лучше я здесь, чем они там!
Там, по воле майора, образовался клубок интересов нескольких преступных сообществ. И в силу обстоятельств каждая из них имела свои собственные задачи в этой игре. Он, конечно, использовал их втемную, но кто сказал, что они не хотели наложить лапу на этот источник обогащения единолично? В общем, все три независимые «силы», участвующие в этой террористической атаке, решили сыграть в свою игру и собрались одновременно кинуть друг друга и всех остальных! Так что перестрелка возникла не по нашей вине, и перестреляли они друг друга сами, моё вмешательство не потребовалось. Даже майора не я ликвидировал, я ему только закрыл глаза, когда он умер. Правда, он успел многое мне рассказать, перед тем как уйти. И только малую часть я написал в рапорте!
Свою задачу как я её понимал, я выполнил, склад с ценностями для государства, сохранил. И в тот момент я не думал о том, что скажут «товарищи» из Центра, и как они воспримут мои поступки и действия.
Отец долго молча сидел на стуле, не поднимая глаз. Наконец, он заговорил.
– Знаешь, у меня такое состояние, как будто меня в течение часа песочило начальство за упущения по службе, и я ничего не мог возразить. – Отец потёр виски двумя руками, – Я всегда думал, что место сына рядом с отцом, и только в династии мы будем сильны. Но я рад, что я ошибался Макс. Ты никогда не встанешь рядом со мной, но по своим качествам и своими достижениями ты уже меня переплюнул, хотя я уже полковник, а ты ещё и офицерского звания то не получил. Вот такой семейный парадокс у нас сын.
– Ну, пап, ты неправильно называешь своё звание. Надо как тётушка Аграма —полкоооовниииик! – рассмеялся я.
– Знаешь, когда я пацаном бегал среди казарм и полос препятствия на полигоне КУОСа, мне казалось, что другой жизни и не бывает. Пацаны из класса, которые жили вне городка, вечно насочиняют всяческих историй про гражданскую жизнь, а я их и воспринимал как истории. Когда я первый раз вышел за границы нашего городка, я увидел эту самую гражданскую жизнь, которая мне не понравилась совсем. И только там, в морской пехоте я нашел себя и помирился с самим собой. Меня много чего не устраивает в твоей системе, поэтому я не хочу служить в ней, в том числе и в силу тех причин, которые ты слушал здесь целый час, – рассмеялся я. – Но зато, я понял где я пригожусь, где я нужен и где я принесу наибольшую пользу и себе и Отечеству. Наверное, громко сказано, но, если это не призвание, то что?
– Ладно сын, в конце концов подвели черту и перешли к новому этапу. Я, как ни странно, с тобой согласен в главном: начальство на своём уровне никогда не думает, как там внизу. Не зря возникла пословица: «Не знаю, как ты это сделаешь, но чтоб к утру было»! И вот, в этом взрослом возрасте и прихожу к мысли, что иногда не зазорно поучиться и у родного сына.
– Ладно. Давай к нашим баранам, ты же не за этим приехал ко мне, чтобы поучиться у меня демагогии, – с сарказмом сказал я.
– Ну ладно, к баранам так к баранам. – Отец открыл папочку, которую принёс с собой и достал оттуда несколько листочков бумаги.
– Это бумаги из МВД, банка и Исполкома.
– Мне?
Отец кивнул, и продолжил.
– На складе было найдено, описано и принято в доход государства ценностей на двести шестьдесят миллионов рублей с копейками, тут в документах написано. Ты нашёл эти ценности как гражданин, а не служащий, то есть, в момент поиска, нахождения и передачи государству ценностей, ты не исполнял служебных обязанностей, поэтому по закону ты претендуешь на двадцать пять процентов от найденных ценностей!
Правда, в горячке суетливых действий кое-кто из генералов пытался забыть про это обстоятельство, так что, если бы не наши старые друзья, которые шепнули кому следует нужную информацию, нас бы и забыли, потому как львиную долю поощрений и бонусов получили там наверху. Как бы то ни было, но нас не забыли!
Оружие и боеприпасы ценностью не признали, хотя тот же гексаген отправили на переработку а не на утилизацию, но и всего остального оказалось достаточно для того, чтобы тебе государство выделило шестьдесят пять с копейками миллионов рублей, твою долю в ценностях, которые были найдены. Но, по закону тебе такие средства в руки давать не могут, поэтому, тебе открыли специальный субсчёт в сберегательном банке СССР в Москве, на который перечислили эти деньги. Вот утверждённое решение о выделении доли в соответствии с законом, документы на счет, договора обслуживания и так далее. Тебе всё это надо подписывать. И вместе с этим, писать доверенность на меня или на мать о праве управления счетом пока ты учишься в училище, на полгода, я так понимаю, потому что после выпуска, ты вступишь в собственность своего счета.
– Так что, я теперь буржуин? – я ошеломлённый смотрел на отца.
– Ну, в какой-то степени, – с улыбкой ответил отец. – Но в нашей стране есть и побогаче тебя товарищи. К примеру, член партии, кооператор Тарасов сдал в партийную кассу одних только партвзносов со своей зарплаты более миллиона рублей. Теперь представь себе, какова его зарплата, если два процента это миллион? – Ладно, смотри не возгордись!
– Это же такие сумасшедшие деньги, отец?
– Ага. Они пока, сумасшедшие. Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время они станут не такими сумасшедшими, так что подписывай и перейдём в следующему вопросу, который тоже кстати касается денег. – Отец достал свою ручку и протянул мне.
Пока я подписывал документы, он смотрел в окно на наш строевой плац и о чём-то размышлял. Наконец, я закончил подписывать бумаги, и он обернулся ко мне.
– Но, это не всё!
Некоторые наши товарищи, по окончании службы устроились работать в разные коммерческие структуры, а вот другие товарищи, открыли свои кооперативы импорт-экспортных операций. Кстати, лицензию на экспортные операции им подписал лично премьер!
– Рыжков?
– Он самый!
– И что будете экспортировать?
– Ну, пока охотничье оружие и запчасти к нему, потом номенклатуру расширят.
– Ну, а от меня что надо?
– Есть предложение к тебе – вложить эти средства в торговые операции этого кооператива.
– Отец, ты доверяешь этим людям?
– Ты помнишь такого Василия Афанасьевича Ефимцева?
– Кто ж Филю то не помнит! А что с ним случилось?
– Ну, это и есть тот человек, которому я с твоих слов должен верить, – улыбнулся отец.
– Нуууууу! Это другое дело! И что? Василий Афанасьевич теперь кооператор?
– Ну, не совсем. Скажем так, выполняет задание Родины.
– И вам нужны эти деньги для чего-то?
– В целом да. Замысел таков, чтобы деньги конвертировать в доллары и заложить их на депозит в швейцарском банке, а депозитные проценты использовать в качестве гарантии для заключаемых сделок. – Отец задумался, сам то он слабо понимал в коммерческом деле, но говорил уверенно.
– Ладно, отец! Раз вам надо, берите и используйте. Доверенность у тебя есть, надеюсь от меня больше ничего не надо?
– Нет. Всё остальное мы уже сами. Ну а теперь к делу!
– Я уж думал, что не дождусь, – засмеялся я.
Отец снова сел в кресло и задумался.
– После этого нашего разговора, я уж и не знаю с чего начинать.
– Ты пап как всегда, начни сначала!
– В начале было слово. И слово было – Надо! В общем и целом, сын, Центр решил, что без тебя продолжение операции нереально, поэтому тебе предлагается участвовать в ней!
– Ну, это я и так понял. А в каком качестве?
– В каком качестве? К сожалению, сын, ты определишь своё место сам, после того, как сблизишься достаточно близко с гражданином Ивашко! Сейчас я тебе объясню почему. – Отец на минуту задумался, но потом продолжил.
– Дело в том, сын, что уже давно, органам государственной безопасности категорически запрещено работать по партийным кадрам. Они у нас вроде как неприкасаемые что ли. Только в исключительных случаях, да и то, с разрешения партийного органа! Чтобы получить разрешение на разработку твоего так сказать «друга», нам надо получить разрешение у ЦК и не Украины, а всего Союза. Дело в том, что отец твоего фигуранта, заместитель Генерального Секретаря ЦК КПСС Иван Антонович Ивашко!
– Чтооооо?
– Да, именно так!
– Так, и что получается? Мы не имеем права даже подступиться к нему, даже, если он реальный враг?
– Ну, почему же? Работать по нему мы конечно не можем, но вот тебе, как гражданину СССР, можно получать информацию про этого партийного деятеля и соответственно предоставлять её органам государственной безопасности!
– То есть, вам работать с ним нельзя, а мне можно?
– Ну, что-то вроде того.
– И как вы себе эту работу представляете?
– Макс, это самое сложное в твоём задании. Дело в том, что мы себе представляем твою работу точно так же, как и предыдущее дело. Ты вкалываешь как конь, а мы аккуратно со стороны наблюдаем за тобой и твоим объектом.
– Папа, ты только что услышал, что я думаю о вас и вашей работе, и ты думаешь мне это теперь самое необходимое для того, чтобы я пришел в себя?
– Макс, я всё понимаю, и даже поддерживаю тебя, но вариантов у нас других нет, во всяком случае, на данный момент.
– Закрываем вопрос пап. Будут варианты, обращайтесь! А пока, предлагаю не конопатить друг другу мозги. У меня напряжённый год, мне надо готовиться к зимней сессии, потом выпускные экзамены, стажировка, погоны и флот! Всё! Больше у меня никаких планов нет.
– Макс. Мы все вопросы решим.
– Папа, какие вопросы вы можете решать? Вы не можете даже работать против врага Родины в открытую! Какие?
– Макс, я не это имел в виду. Мы решим все вопросы с твоей учёбой!
– Ты имеешь в виду, что вы договоритесь за мои экзамены, а с моими знаниями кто договорится? Кому я на флоте нужен неуч?
– Ну, по поводу неуча ты хватил, ты же круглый отличник!
– Папа, круглые отличники зачастую и становятся неучами, потому что их все хвалят, и они перестают работать!
– Сын, мы этого Даккерса гоняем пять лет! Пять лет напряжённой работы с ним через несколько каналов, от Марокко до Финляндии. Пять лет он ускользает от нас на разных этапах операции!
– Но я- то тут при чем? Я ведь всего только курсант военно-морского училища?
– Макс, ты будущий офицер разведки, чёрт побери! И кому, как не тебе получить такой опыт, как работа против чужой разведки?
– Отец! Очнись! Против этого Даккера работали профессионалы! Я даже предполагаю, что с многолетним опытом работы в органах и с опытом работы в разных странах, разных системах, а я кто такой? Недоделанный Судоплатов?
– Сын. Давай успокоимся, и просто выслушаем доводы друг друга.
– Ага, мамы нет, а то бы она нас быстро успокоила, – буркнул я.
– Макс. Да, против него работали асы, которые много лет пахали в этой отрасли. Но. Работая много лет в одном месте, глаз замыливается. Ты начинаешь делать элементарные ошибки, потому что чувствуешь себя непогрешимым. Нет, не звездой с неба, а именно непогрешимым. Это доводит тебя до автоматизма, и иногда ты делаешь одну и ту же ошибку на автомате несколько раз подряд, а когда проверяешь себя, даже не обращаешь внимания на то, что ты только что повторил ту же ошибку! Именно на этом сыпались все наши агенты в деле Даккера. Мы слишком предсказуемы как профессионалы!
Ты, совсем другое дело. Ты, во-первых, не профессионал. Каждое действие будешь проверять сам и доводить сам. В конце концов, ты обладаешь таким сокровищем, как парадоксальное мышление. Ты будешь пользоваться необычными приемами, тебя просто невозможно вычислить сын! Просто подумай о том, что у тебя в руках? Ты можешь провести виртуозную операцию и получить наивысший бал на выпускных за действительную операцию, а не за теорию!
– Отец – это нечестно! Ты жмёшь мне на больную мозоль, – рассмеялся я.
– Скажи, тебе то это зачем?
– Профессиональное удовлетворение сын. Многие профессионалы пытались сделать этого Даккера, но ни у кого не получилось. А у меня получится. – Папа мечтательно посмотрел поверх моей головы куда-то в угол комнаты.
– Вот я и говорю, «свои понты дороже денег»!
