скачать книгу бесплатно
– Короче, говорю для прогульщиков, и только один раз…
Боже…
– Повторять не буду. В конце декабря университет устраивает предновогодний бал, где, помимо танцев, будет проходить конкурс «Мисс Белый халат». От каждого потока нужна претендентка или несколько. Так как добровольно из присутствующих активистов нашего потока почему-то никто не вызвался, тебя выбрали «по умолчанию».
– И как это случилось? – выгибаю бровь, пристально наблюдая за старостой. Не сомневаюсь, что стала претенденткой с ее подачи. Не могу сдержаться и саркастично добавляю: – Меня же не было на собрании.
– В списках присутствующих была, и ладно. И вообще радуйся! Пропуски я тебе в итоге все равно закрыла.
– Еще бы ты после такой подставы этого не сделала!
В аудиторию входит Сатана, и вся группа замирает. Сидящие выпрямляют спины и как первоклашки складывают руки перед собой на парты. Стоящие вытягиваются по струнке, как солдаты на плацу.
– Все собрались? – Даже простой вопрос Сатана задает рявканьем.
– Две девочки еще в гардеробе, – смело говорит Вероника.
Все ждут, что преподавательница скривится от негодования, начнет плеваться ядом и проклинать опаздывающих. Но она смотрит на часы и выходит из аудитории, перед этим сказав:
– Две минуты до начала занятия!
Воздух, который мы все разом облегченно выдыхаем, мог бы прокатиться по аудитории волной и захлопнуть распахнутую дверь. Скорое начало пары подстегивает повторяющих активнее листать страницы учебника, а болтающих – обсуждать все животрепещущие темы в ускоренном режиме.
– А что от меня требуется-то в итоге? Просто выйти в декабре на сцену? И все?
– Все? – Вероника смеется, и мне уже сейчас хочется выйти в окно. – Я перешлю тебе в личку инфу про первую репетицию. Еще там подробно все про условия участия и конкурсы, к которым нужно подготовиться…
– Какие еще конкурсы? – Настроение портится стремительно и бесповоротно.
Наактивничалась в школе. С меня хватит! Это всегда жрет столько сил и времени, что заново прыгать в болото бесконечных репетиций и подготовок совсем не хочется.
– Дефиле, конкурс талантов, будет блиц на эрудицию по учебным темам, – загибает пальцы староста. – Там вроде что-то еще было, но я уже не помню…
– Вот и я не помню, где просила меня вписывать в такое!
– А если я скажу, что победительница получит неплохой денежный приз, а за счет репетиций разрешают пропускать непрофильные предметы и лекции? – щурит серые глаза Вероника, а потом щелкает пальцами, когда видит проблеск заинтересованности в моем лице. – Вот! То-то же! Никто не хочет сидеть на экономике и философии! И благодарить любимую старосту за официальное освобождение от нудятины тоже никто не хочет! Ну что за жизнь?
В аудиторию второпях входят одногруппницы, которые были на волосок от опоздания. Спустя полминуты в классной комнате появляется и преподавательница. К тому моменту мы все уже сидим за своими местами и дрожим, ожидая неминуемой расправы.
Преподша по очереди поднимает каждого студента и заваливает вопросами по теме. Если не сказать, что топит… Но даже зная, что скоро такая порка ждет и меня, мыслями то и дело возвращаюсь к конкурсу и декабрьскому балу. Официальное разрешение на пропуски – это хорошо. А еще возможность получить денежный приз манит. Потратила бы на себя или, если Фил не откажется, помогла бы ему.
Но какова цена этого блага?
Все занятие сижу на иголках, а едва Сатана нас отпускает, чуть ли не ныряю в телефон с головой. Мари становится моим поводырем. Придерживая за локоть, подруга тащит меня на первый этаж в столовку. Перерыв небольшой. За это время нужно успеть и поесть, и к следующей паре подготовиться, и прочитать условия конкурса.
– Репетиции дважды в неделю, – возмущенно делюсь я, продолжая бегать глазами по тексту. – И костюмы нужно самим готовить! И…
– Стой. Прибереги свой праведный гнев. – Мари тормозит у коридора, ведущего в библиотеку. – Я сейчас быстренько возьму учебник, и мы продолжим бомбить уже вместе. Окей?
Соединяю большой и указательный палец в колечко, пока остальные растопыриваю веером. Подожду Мари здесь, заодно хотя бы дочитаю пересланное до конца. Краем глаза вижу, как развевается белый халат Мари, и сажусь на новенькое кресло, которое студенты еще не успели затереть до дыр. В списке условий нахожу еще парочку, от которых кривлю нос. Например, у каждой претендентки на титул «Мисс» должен быть свой мистер.
Причем так и написано. Дословно.
И что это за бред вообще? Почему в конкурсе, посвященном девушкам, они не могут выступить без поддержки мужчин? Я вовсе не радикальная феминистка, но эта строчка выбешивает не на шутку.
И что мне делать? Могу ли я предложить на кандидатуру своего мистера – Фила? А согласится ли он выступать? Или моим спутником обязательно должен быть студент нашего университета? Если так, что дальше? Кого мне позвать? Да и как, если я не хочу, чтобы это был кто-то, кроме Фила?
Подготовка к конкурсу будет длиться чуть больше месяца. Парам придется часто видеться, а репетиции, я не сомневаюсь, в основном будут посвящены танцам.
Я не хочу, чтобы меня касался кто-то, кроме Фила.
Лицо почему-то вспыхивает. Сваливаю это на раздражение, потому что за последнее время, да даже за сегодня, на меня слишком много навалилось. Но от одного раздражителя в виде свода правил для конкурса меня отвлекает другой. Уведомление о новых комментариях.
Будь я умной девушкой, давно бы отключила уведомления. Или вовсе комменты, как советует Фил. Но нет. Я контролирую каждый плевок, что летит в мое лицо.
Чуда не случается. Это действительно новые гадости, а не редкие, но до дрожи желанные слова поддержки. Кто-то опять пережевывает сплетню про Дашу и Алекс Шторм. И, разумеется, я снова крайняя. Что стало толчком? Конечно же, мои посты с фотографиями отпечатанной книги.
Обида терновником оплетает сердце. Вчера я исполнила свою мечту – издала книгу. Но вместо радости испытываю только огорчение и боль. Вместо заслуженных поздравлений получаю нерешительные лайки и поток грубых слов.
И все вокруг – родители, Мари, Фил, некоторые подписчики – только и делают, что подсказывают: «Не влезай в споры. Будь выше этого. Не подливай масла в огонь, все равно ничего не добьешься».
Терпи. Терпи! Терпи!!!
Да какая, к черту, разница, терплю я или сыплю ругательствами в ответ? Моя репутация и без того на дне. Я на дне! Так что падать ниже уже некуда.
Эмоции не дают времени на раздумья. Захожу на свой канал и включаю прямую трансляцию. Перед этим даже не проверяю, как я выгляжу, в порядке ли макияж и как лежат волосы. На экране, как в зеркале, загорается мое отражение, и я сама поражаюсь тому, что вижу: голубые глаза кажутся на несколько тонов темнее обычного, и злость в них клубится шаровой молнией. Челюсть и губы напряжены, из-за чего черты лица кажутся острыми, как наточенный нож. Что ж, точно такими же будут и мои слова.
– Как приятно видеть ваш интерес, – с иронией приветствую первую сотню присоединившихся.
Если честно, не ожидала, что зрителей уже с первых секунд набежит так много, и совсем не думала, что цифры продолжат расти. Под видео уже появляются ядовитые комментарии и реакции с блевотными смайликами. Но если они думают, что так смогут сбить меня с толку, заставить стушеваться, то, увы, вынуждена огорчить своих «фанатов».
– Не буду лукавить. Я вижу все комментарии, которые вы мне оставляете, – слова звучат механически. Я много произносила именно их в голове перед сном, представляя, как выступаю на каком-нибудь мероприятии или даю онлайн-интервью.
После такого вступления в своих фантазиях я говорила о том, что меня не сломить подобными глупостями, что я ценю немногочисленных, но действительно преданных читателей. Просила услышать меня, попытаться понять и отпустить неприятную ситуацию с Алекс и Дашей. Дайте мне шанс!
Но я устала просить – смиренным молчанием или неизменно вежливыми постами.
– В задницу, – шепчу я, прикрыв глаза всего на миг, в который собираюсь с силами перед выпадом. – Не буду я оправдываться, ясно? Не буду говорить, что вы несправедливо унижаете меня и хороните мое творчество. И без того повторяла это не единожды. Но вы не слышите меня. И знаете почему?
Мимо по коридору проходят несколько студентов в белых халатах. На меня они не обращают внимания, да и для меня они – как пылинки в воздухе, что проплыли перед глазами.
– Потому что вы стадо, – цежу с холодным презрением, неотрывно глядя в камеру.
Поверх телефона вижу, что студенты все-таки оборачиваются, но рядом не задерживаются. Исчезают за первым поворотом, о чем-то шепчась.
Мне не свойственна дерзкая ухмылка, но именно она возникает на лице, когда вижу резонанс, который рождают мои слова. Кто-то пишет «АХАХАХА», кто-то шлет смайлики с открытым ртом или какашками. Но вижу и другие реакции.
«Наконец-то она перестала быть терпилой», – проскальзывает в чате, и вместе со следующим вдохом я будто делаю глоток эликсира смелости.
– Вам плевать на правду. Вы следуете за тем, за кем удобнее. Чей голос громче, а авторитет такой же раздутый, как и эго. Вас натравили на меня, как свору собак, а вы только и рады! Никто из вас, прежде чем прийти ко мне и поливать меня грязью, даже не задался вопросом – а как случилась утечка инфы про Дашу? Никто даже не наехал на Алекс за то, что это она, по сути, слила сплетню в сеть! Даже если бы мы обсуждали Дашу при личной встрече, это бы так и осталось между нами, если бы не Алекс. Знаю, вы будете доказывать мне обратное, говорить, что слух гулял где-то еще, а Алекс просто озвучила то, что многие слышали. Что ж. Дерзайте. Танцуйте и дальше на задних лапках перед своей хозяйкой. Можете и дальше писать мне гадости, за что я скажу только спасибо.
От долгой пламенной речи начинает кружиться голова. Эмоции или я порой забывала сделать вдох?
Шумно втягиваю носом воздух, а потом картинно изображаю поклон.
– Спасибо, – говорю со сладкой улыбкой на устах, – что поднимаете мне актив. Спасибо, что продолжаете говорить обо мне, заставляя мое имя звенеть почти в каждом уголке книжного сообщества. Не каждый новичок может быть удостоен такой чести.
Напоследок я широко улыбаюсь, прекрасно понимая, как жутко, почти безумно выгляжу на экране. Вкупе с убийственным взглядом эта улыбка такая же острая, как новенькое лезвие.
– Спасибо за рекламу, за которую не заплатила ни копейки.
Стараюсь не смотреть на волну комментов и продолжающую расти цифру зрителей. Выключаю трансляцию и в тот же момент оседаю на спинку кресла, точно сдувающийся шар.
Как же легко себя чувствуешь, когда выпустишь пар! Тело кажется непривычно расслабленным, будто не осталось в нем ни грамма темных чувств, что тяготили столь долго.
В каком-то смысле даже горжусь собой. Наконец-то я растоптала маску девочки, что смиренно терпит, боясь замараться. Поздно думать о том, как бы не испачкаться, когда по макушку стоишь в выгребной яме.
– Я оставила тебя на пять минут! – потрясая поднятым над головой телефоном, по коридору ко мне на всех парах мчит Мари. – Ангелина!
Встаю с кресла и строю невинную улыбку.
– Не понимаю, о чем ты, – говорю я, а сама чувствую, как полыхают щеки и колотится сердце.
Адреналин еще долго будет бурлить в крови. Этого разряда с лихвой хватит на весь день.
– Зачем ты начала эфир? Ты еще не готова к возвращению на публику. Публика не готова! – Мари равняется со мной, и теперь мы вместе шагаем в сторону столовой.
Время перерыва еще не истекло. Успеем и перекусить, и обсудить мой поступок.
– Публика, – качаю головой и сдуваю светлую прядку, что падает на глаза, – мы что, в театре?
– Для многих все, что происходит между тобой и Алекс, – просто сцена. Яркий эпизод, который разбавит череду однотипных анонсов и всколыхнет застоявшийся воздух. Большинство авторов не лезет в конфликты, потому что это дурной отпечаток на репутации. Даже если в споре ты прав, найдутся те, кто обвинит в несдержанности или еще в чем похуже…
Значит, мой эфир – долгожданный хлеб для изголодавшихся по новым подробностям ссоры. В конце концов, конфликт с Алекс Шторм – уже не новая тема. Все, кто хотел перемыть мне косточки, уже сделали это. Новых поводов не возникало, и верным последователям Алекс оставалось только копаться в старых деталях разборок. Они перерыли эту гору грязного белья вдоль и поперек, сами пропахли запахом несвежих сплетен, лишь бы найти новую зацепку для следующей волны травли.
– Я подкинула им повод писать мне негативные комменты с новым запалом, – говорю то, к чему Мари и вела.
Она первая входит в столовую, и я вижу, как подруга, не оборачиваясь, разводит руками.
– Ну а чего ты ждала? – вопрошает, сев за наш любимый столик в самом углу зала. – Что твоя тирада вдруг заставит их задуматься?
– Хоть кого-то заставит, – с непоколебимой верой киваю я. – Я уверена, что найдутся те, кто меня поддержит.
– Геля… Такие выпады могут сработать, только если у тебя большая лояльная аудитория, как у Алекс Шторм. Но даже так позволять себе подобные выходки – опрометчивый шаг. Перегнешь, и лояльность сломается, как сухая ветка.
Я остаюсь за столиком – сторожу наши места и сумки, а Мари уходит к раздаче за едой для нас обеих. Пока она стоит в очереди, делает заказ, а потом расплачивается, я все глубже погружаюсь в раздумья. Несколько раз прокручиваю в голове эфир и свои слова.
Я назвала их стадом…
Когда я была на эмоциях и меня подгоняла злость, мне казалось, что я говорю все верно. Дерзко и четко. Обидно, но правдиво. Теперь же боюсь включать записи экрана, что уже гуляют по чужим профилям.
Без звука смотрю, как яростно блестят мои глаза, как воинственно я держу голову чуть вскинутой. Между бровей – хмурая морщинка, которая только усиливает мою суровость.
Тянусь к экрану, чтобы включить звук, и дыхание становится тяжелее. Боюсь открыть видео и понять, что совершила нечто ужасное и уже непоправимое. Но тут появляется Мари. Она ставит поднос с двумя тарелками капустного салата и стаканами с компотом на стол и выхватывает у меня из рук телефон.
– Не стоит этого сейчас делать, только расстроишься еще больше. – Мари прячет мой телефон к себе в сумку и садится напротив.
Вроде злюсь, что она так распоряжается моей вещью, но понимаю, что так будет лучше.
– Жаль, ты не сделала так, когда уходила в библиотеку.
– Кто же знал, что тебя так неожиданно переклинит?
Мари придвигает к себе свой обед, и я делаю то же самое. Капуста не выглядит аппетитной, но это лучше, чем гороховая каша, которую Мари притащила позавчера. Ну ничего. Завтра моя очередь покупать нам обед, выберу что-то менее отвратительное.
– Кстати, почему это случилось? – съев половину порции, интересуется Мари. – Когда я уходила, ты была вполне… адекватной.
Я хмыкаю, позабавленная выбранным словом, но после пересказываю подруге самые раздражающие условия участия в зимнем конкурсе. Она внимательно слушает, не забывая при этом уплетать салат, а я вновь ощущаю, как внутри растет негодование.
– Вот откуда я возьму деньги на костюмы для выступлений?
– Тебе необязательно покупать новые наряды. Если хочешь, я тебе одолжу что-нибудь.
– И моему «мистеру», – выделяю это слово воображаемыми кавычками из пальцев, – ты тоже наряд одолжишь?
– Ну нет. Тут уже пусть мистер и решает.
Мы смеемся, но веселье длится недолго.
– Сомневаюсь, что у Фила есть подходящий костюм…
Специально отвожу взгляд, чтобы не видеть, как Мари закатывает глаза.
– Тебе стоит рассмотреть другой вариант, – бурчит подруга. Не дожидаясь моего «почему?», она поясняет: – Во-первых, Фил может отказать.
– Скорее уж организаторы откажут ему, – качаю головой я. – Он ведь не студент нашего университета.
– Если случится такое, то зови Влада. Он точно будет рад.
Вспоминаю, как одногруппник сегодня смотрел на меня перед занятием. Становится как-то неловко, даже неуютно.
– А если можно звать ребят не из вуза, то Фил все еще в пролете. – Мари упирается локтями о стол, расставив руки по бокам от опустевшей тарелки. Она соединяет подушечки пальцев обеих ладоней и вмиг становится похожа на коварного злодея. – Ты должна позвать Богдана.
Несколько секунд, в которые пытаюсь не уронить нижнюю челюсть в свой салат, не могу выдавить ни слова, потому что в голове – звенящая пустота. Речь Мари – будто удар гигантского колокола. Бо-ом!
– Богдана? А он-то тут при чем?
Пока подруга хихикает над выражением моего лица, я напоминаю:
