скачать книгу бесплатно
Костя болезненно сморщился, будто только что проглотил лимон, но быстро взял себя в руки и стер это выражение с лица. Однако от меня его секундная слабость не скрылась.
– Нет, – качнул головой он, а я недовольно поджала губы. Врет. – Дело не в ней.
Я демонстративно молчала, давая понять, что жду ответа. Он чуть замялся, чем в очередной раз доказал, что моя догадка о них с Зоей верна, а потом сказал:
– Отношения в лагере для вожатых под запретом. Точнее, они для всех под запретом, но вожатым сложнее – они постоянно на виду.
– Руководство не хочет, чтобы отношения взрослых видели дети? – переспросила недоверчиво, а Костя уверенно кивнул.
– Разумеется. Для такого решения полно оснований.
– Дети не должны соперничать за внимание вожатых с их половинками?
– Да, это одна из причин. И если коротко, то ничто не должно смущать детей и отвлекать вожатых от работы.
– А еще нужно подавать хороший пример, – произнесла себе под нос, вспомнив проколы для пирсинга в ухе и брови Дениса.
Костя расслышал мои слова и в дружеском жесте похлопал по плечу:
– Вот видишь. Ты умная девушка, Яна, и сама все понимаешь. Так что лучше не лезь в эту трясину. Оно того не стоит.
– Я и не лезу, – припечатала сухо и метнула на Костю колючий взгляд. – Да и если бы лезла… думаешь, кто-то мог бы узнать?
Вопрос задала на эмоциях, опять вспомнив о последней встрече с Денисом. А если Зоя все-таки пустит слухи? Будут ли проблемы у меня? А у вожатого? Мы ведь не обнимались где-то на арене или игровой площадке! В конце концов, все произошло в моей комнате, и если бы не глупое недоразумение, то наше общение так бы и осталось тайной.
– Играя с огнем, помни, что всегда есть риск обжечься, – философски изрек Костя, а я щелкнула языком и откинулась на спинку лавочки.
Ответ меня не удовлетворил. Очень размыто, непонятно. И, если честно, слова Кости не отвратили меня от возможной интрижки с вожатым, а подкрепили интерес.
Запретный плод всегда слаще.
– Какой-то странный наказ, – скептически буркнула я. – Встречаться с вожатым как бы нельзя, но можно, если вас не видят. Так, что ли, выходит?
Костя одарил меня неодобрительным и тяжелым взглядом. Он будто понимал, что обманываю его. Догадывался, что не все в нашей сегодняшней встрече с Денисом было так просто и что я готова повторить ее еще раз.
– Наказание есть, – мрачно отозвался журналист и повернулся ко мне всем корпусом. Хмурые морщинки на его лбу стали чуть глубже, голос звучал размеренно и проникновенно. Все-таки Костя знал, что я недоговариваю о нас с Денисом, и пытался меня оградить. Но от чего?
– Что за наказание?
– Зависит от руководства, масштаба косяка, от того, как сильно расползлась новость, какой всплеск она вызвала… Самое минимальное, что грозит, – это перевод прямо посреди смены в другой лагерный комплекс, пометка в личном деле и, так как большинство вожатых – студенты, письмо в деканат.
– А максимальное наказание? – зачем-то спросила я.
Костя смерил меня изумленным взглядом, однако от комментариев воздержался и честно ответил:
– Увольнение.
Я ожидала, что меня накроют тревога и стыд, что внутри встрепенется совесть, что мысли о Денисе рассеются. Но ничего такого не случилось, лишь сердце в странном предвкушении забилось часто и гулко.
Почему-то слова Кости не возымели должного эффекта.
– Ладно, – вдруг выдохнул Костя и поднялся со скамейки. – Денис не тот человек, о котором я бы хотел говорить. Просто знай, что от него лучше держаться подальше.
– Только от Дениса или от всех вожатых? – хитро подловила я и тоже вышла из тени кипарисов.
Солнце било в глаза. Чтобы взглянуть Косте в лицо, пришлось сильно прищуриться. Он горько улыбнулся, глядя куда-то вдаль, и произнес:
– От Дениса в особенности.
Глава 7
Остаток прогулки мы провели, болтая обо всем подряд. Выяснилось, что Костя работает в «Волне» первое лето и почему-то очень стесняется своего небольшого опыта. В лагерь он поехал по совету Зои, с которой знаком уже больше двух лет. Оказывается, ребята учатся в одном вузе на одном потоке.
Я не расспрашивала об их отношениях, не стала интересоваться и тем, как в этой истории замешан Денис, а лишь с улыбкой слушала рассказы Кости. Наедине он совсем не такой, каким хотел выглядеть рядом с Буч. Не было напускного самолюбования, нелепого кокетства и крайне неумелых заигрываний. Сейчас он не пытался строить из себя главного сердцееда, а был самим собой, и этот настоящий Костя, спокойный и внимательный, нравился мне куда больше.
– Поднимайся сегодня вечером на второй этаж штаба, – предложил он, когда мы уже завершали нашу прогулку. – Ребята устраивают посиделки. Будет весело.
– Не знаю, Кость, – замялась тут же и виновато потупила взор. – Меня не приглашали.
– А я что, по-твоему, только что сделал? Приходи, – вновь настоял он, – там все из медиацентра будут. Заодно познакомишься с другими ребятами.
– Зоя тоже придет? – Воображение красочно нарисовало недовольное моим появлением лицо Буч. Сомневаюсь, что девушка будет рада меня видеть сейчас, когда она даже толком не остыла.
Костя ободряюще коснулся моего плеча и по-дружески его сжал.
– Вам надо поговорить, – он улыбнулся одними уголками губ и добавил: – Все будет хорошо.
* * *
День прошел быстро.
Не дожидаясь окончания тихого часа, я одна отправилась в столовую на полдник, чтобы потом не злить своим присутствием Зою. Костя прав, мне придется с ней поговорить, но лучше дать Буч успокоиться и отложить нашу беседу хотя бы до вечера.
После полдника я уже отработанным с утра маршрутом пошла с фотоаппаратом по отрядам. Мне удалось заснять подготовку к мероприятиям, а перед ужином даже сходила на берег – «Чайкам» разрешили купание.
У прибоя я провела чуть меньше часа. За это время сменилось несколько отрядов, которые в сопровождении воспитателей и вожатых приходили к морю. Ребята плескались в соленой воде, визжали, а те, кто постарше, соревновались в плавании. Все это осталось в памяти моего фотоаппарата и значительно улучшило мне настроение.
Я бы и сама хотела поплавать, но против этого желания были правила, работа и бесконечный поток детей, заполонивших берег.
Когда солнце потихоньку начало клониться к горизонту, я вместе с последней группой ребят, явившихся на купание, отправилась обратно к центру лагеря. Опять в полном одиночестве побрела в столовую на ужин, который провела в глухой задумчивости.
Я погрузилась в воспоминания о сегодняшнем дне. Я думала о Денисе, Зое, Косте и о том, что, кажется, впуталась в чужие выяснения отношений.
Судя по всему, Костя влюблен в Зою, которая его в упор не замечает. Потому тот и строит из себя плохиша – пытается хоть как-то привлечь внимание девушки. Ну а сама Буч, похоже, без ума от Дениса.
Воспоминание о нем тут же отбило весь аппетит. В груди, потеснив легкие, гулко забилось сердце. Нет, я не запала, тут что-то другое. Еще и этот глупый запрет, о котором поведал Костя…
На душе было неспокойно.
* * *
Мероприятие на арене длилось полтора часа. В этот раз съемка обошлась без опозданий и приключений. Все прошло очень гладко, и я даже не заметила пролетевшего за работой времени.
Я со смесью волнения и предвкушения ожидала, что на арене встречусь с Денисом, но вожатого на мероприятии так и не нашла. Его отряд сидел на своих рядах – я узнала нескольких малышей в черно-белой форме. Только возле них сегодня вместо Дениса стояла девушка-вожатая, которую я уже видела во время утренней съемки.
После завершения праздника я вместе с коллегами-фотографами отправилась обратно в штаб. Там, в холле, нас встретили другие ребята, чтобы радостно напомнить о грядущей вечеринке. На сборы и завершение рабочих дел всем дали около часа. Я решила это время потратить с пользой и направилась в кабинет.
– Ты ведь придешь? – едва заметив меня, спросил Костя. – Вторая комната справа, второй этаж…
– Помню, – с улыбкой кивнула я, одновременно подключая фотоаппарат к компьютеру, чтобы сбросить сегодняшние фотографии. – Приду, раз ты так настаиваешь.
После этого Костя подмигнул мне и куда-то умчался. Я закончила дела и собиралась пойти в комнату, чтобы привести себя в порядок перед вечеринкой. Однако на пороге кабинета лицом к лицу встретилась с Зоей.
Ее глаза расширились, уголки губ поползли вниз. Бучкова резко перевела взгляд, будто и не видела меня вовсе, и без слов прошла мимо. Что-то в ее фигуре выдавало истинные чувства девушки. Даже одежда, что на несколько размеров больше нужного, не скрывала ссутуленную спину и вздернутые плечи.
– Буч, – повинуясь секундному порыву, позвала я, но девушка спрятала взгляд под сенью неестественно длинных синих ресниц и зашагала прочь.
На душе стало мерзко. Она злится, но моей вины ни в чем нет! Как и между мной и Денисом – абсолютно ничего!
Я хотела сказать ей это, как-то успокоить, но Буч продолжала отдаляться. И тогда я неуверенно позвала:
– Зоя?
Удивленный взгляд коснулся моего лица. В ее глазах что-то мелькнуло, но тут же потухло, а взор Зои снова потемнел. Она резко отвернулась и красноречиво уставилась в экран смартфона. Мне оставалось лишь созерцать затылок неформалки или же уйти.
Я тяжело вздохнула и вышла в коридор.
* * *
До начала тусовки медиацентра оставалось меньше десяти минут. Ребята уже собирались наверху, штаб гремел смехом и звонкими голосами молодых фотографов и журналистов. В открытые окна, заглушая цикад, со второго этажа лился шум грядущей вечеринки.
Я же сидела перед зеркалом и неуверенно теребила темный локон, выбившийся из высокого лохматого пучка. Глядела на свое бледное отражение и думала: а стоит ли мне появляться на вечеринке?
Один раз ко мне заглядывал Костя. Он в очередной раз напомнил про тусовку, а затем, убедившись, что готовлюсь и собираюсь, довольно кивнул и исчез в коридоре.
Костя горел идеей помирить нас с Зоей. Только вот он, похоже, не в курсе, что мы с ней уже столкнулись сегодня и Буч мои намерения спокойно поговорить не оценила. Так стоит ли мне присоединяться к ребятам и портить настроение нам обеим?
Я еще раз скользнула взглядом по своему отражению. Оценила макияж, нарочито растрепанную прическу и простой наряд – топ и шорты. Для обыкновенных посиделок до середины ночи и игры в «Правду или действие» – самое то.
Но хочу ли я там быть?
Мои терзания прервал стук. Шум доносился с улицы через окно, и я недоуменно покосилась в сторону распахнутых створок. Снаружи ничего не было видно – только черный холст опустившейся ночи. По лагерю давно объявили отбой, дети спят, шалить некому. Все еще бодрствует только персонал – не так давно завершились планерки. Но, может, ветка качнулась от ветра и ударилась о стекло? Или зверек какой пробежал?
Здраво заключив, что стук был случайностью, осталась сидеть в кресле и вновь погрузилась в раздумья. Идти на вечеринку или лечь спать? День выдался тяжелый…
Но не успела я с головой окунуться в размышления, как шум повторился. На этот раз это был не стук, а смесь скрежета и короткого грохота, будто о панель под окном один за другим глухо ударяются мячи.
Я резко встала, напуганная резкими звуками. Схватила с тумбочки первое, что попалось под руку, и приняла оборонительную позу. В следующее мгновение на подоконнике показались чьи-то пальцы, а за ними – светловолосая макушка.
– Ты что творишь?! – прошипела полушепотом и в несколько широких шагов подлетела к окну.
Зеленые глаза смотрели на меня с неприкрытым интересом и светились в полумраке озорными искорками. Денис тихо прыснул, подтянулся и в следующую секунду уже сидел на подоконнике, сверля меня наглым взглядом.
– До меня дошел слух о твоих разбоях, – вместо приветствия промурлыкал он и привалился спиной к оконной раме так, чтобы наши лица были друг напротив друга. – Нарушаешь правила? Купаешься без разрешения?
– Дай угадаю, ты пришел меня наказать? – ни капли не смутилась я и уперла руку в бедро. В ладони я все еще сжимала расческу, которую в мгновения страха опрометчиво схватила для защиты.
М-да, от Дениса таким оружием точно не отбиться. Но, если честно, я этого и не хотела делать.
Мы смотрели друг на друга с вызовом, ожидая нового выпада от оппонента. Оба готовились нападать и парировать, но… я не чувствовала ни раздражения, ни тревоги. Наоборот, в глубине души радовалась его появлению.
– Наказать? – смакуя, повторил Денис и смерил меня бесстыдным взглядом. – Только если сама попросишь.
– Как предсказуемо и банально! – закатила я глаза и кинула расческу на кровать. – Если ты пришел сыпать клишированными фразочками, то я огорчена. Я ожидала большего.
– А чего ты ожидала? – хитро прищурился Денис и повернул голову так, чтобы видеть меня лишь краем глаза. – Думала, это романтическое свидание? Или с ходу ждала чего-то погорячее? Готов одобрить лишь второе.
Его взгляд прополз по моей фигуре. Денис сказал все без слов, точно кинул спичку в бак с бензином, и мои щеки запылали.
Я отчетливо помнила его руки на моих запястьях и прямой взгляд глаза в глаза. Хотела ли я продолжения? Не знаю. Красота, дерзость Дениса и его непокорность завораживали. Но если бы я и согласилась на интрижку с вожатым, то двигало бы мной вовсе не физическое влечение.
Я всегда жаждала понять… Каково это – прыгнуть в омут с головой. Почему люди готовы дорого платить за такие приключения? И почему это сделала мама.
Но это все мои тараканы. И показывать их пляску Денису я не хотела.
Я подошла к окну и опустилась на подоконник напротив незваного гостя.
– Ну? Так зачем пришел? – спросила снова и пристально вгляделась в красивое лицо.
– Услуга за услугу, – размыто отозвался он и дернул плечом. – Ты помогла мне, а я помогу тебе. Покажу, где можно ускользнуть от лагерных камер и купаться, забив на запрет. Хочешь?
– Погоди, – игнорируя заманчивое предложение, перебила я. – Когда это я тебе помогла?
Денис улыбнулся лишь краешком рта и прижался затылком к стене. Его глаза хитро сверкнули из-под опущенных ресниц:
– Сегодня, когда не выдала меня своей подружке. Ты могла остановить ее, сказать, что между мной и тобой ничего нет… Но не стала. Спасибо.
В памяти вновь возникли посеревшее лицо Зои и глаза, блестящие от гнева. Чужая злость хлесткой плетью ударила по чувствам, взывая к совести и стыду.
Ну вот. Если решу пойти той же тропой, что и мама, то на пути уже показались первые кочки. И пусть обида едва знакомой девушки ни за что не сравнится с болью покинутой семьи, мне нужно ощущать, что все не просто так. Прихоть одного будет неизбежной болью для другого.
Смогу ли я?.. Я хочу понять. Должна. Иначе так и буду мучиться, метаться между ненавистью и прощением собственной матери.
– Чем тебе не угодила Буч?
– Это тебя не касается, – холодно ответил парень и легко выпрыгнул в окно.
От резкой смены тона мне стало не по себе, а лицо обдал жар обиды, но я все равно подбежала к опустевшему подоконнику. Меня будто тянули за невидимый ошейник, конец которого был в руках Дениса. На какое-то мгновение в моей душе будто зажегся огонек рассудка.
