Под сенью непостижимости

Владимир Иванович Свищенков

Под сенью непостижимости

Автор благодарит за финансовое содействие

в издании книги своих друзей

Алексея Владимировича Дружининского,

Елену Николаевну Дружининскую (Ежову),

Сергея Викторовича Киселёва,

Леонида Анатольевича Кравцова,

Михаила Николаевича Крыхивского,

Александра Игоревича Машинина,

Евгения Александровича Огарёва

и Владимира Михайловича Сергеева.

© Свищенков В. И., текст, 2025

© Оформление ООО «Юстицинформ», 2025

Об авторе

Свищенков Владимир Иванович родился в Курской области. После окончания с золотой медалью Высшей школы КГБ СССР более двадцати лет проработал в органах госбезопасности.

Будучи юристом по образованию, чекистом по профессии и философом по природе, он издает сборники с философско-религиозной тематикой. В своих книгах он размышляет о проблемах, которые Николай Бердяев назвал «проклятыми вопросами человечества».

В работах автора философская проза соседствует с яркими афоризмами, подмечающими всю палитру чувств и мыслей человека, который стремится докопаться до истины и смысла.

Несмотря на сложность рассматриваемых тем, его книги написаны простым и доходчивым языком, что делает их доступными для широкого круга читателей.

В своих суждениях и выводах он опирается прежде всего на святоотеческие творения, труды известных философов и мыслителей, веру и интуицию.

Испытывая уже с юных лет непреодолимое стремление к познанию вечных вопросов бытия, он много времени посвятил изучению философии от древности до наших дней, включая восточные учения и практики. Но наибольшее влияние на него оказали труды святых отцов, особенно книга «О человеке» святителя Игнатия (Брянчанинова), который раскрыл перед ним удивительный мир православной веры и буквально за ручку привел в храм.

Автора иногда называют поэтом, с чем он не совсем согласен. Для него афоризмы являются всего лишь способом выражения в стихотворной форме своих философских размышлений, не более того. Поэзия в данном случае играет второстепенную роль. Центральное место в творческом алтаре автора занимает философия в тесном союзе с религией и верой, поэтому он считает себя прежде всего философом, но никак не поэтом.

Сборником афоризмов «Тебя я, Дарвин, не виню…», вышедшим в свет в 2021 году, автор фактически подвел итог своей философско-поэтической карьеры, посчитав, что в четверостишиях он уже все сказал. Это не означает, что возврат к афоризмам невозможен – в творческом деле, где движущей силой является вдохновение, бывает всякое. Но сегодня автор полностью переключился на прозу, которая создает ему более широкие, чем в поэзии, возможности для воплощения в жизнь имеющихся творческих замыслов.

Занимаясь любимым делом, он не претендует на звание гуру в вопросах просвещения человека, полагая, что роль мудрого наставника для него все равно что шапка Мономаха для самозванца. Автор не устает повторять, что его книги – это не наставление на путь истины, как некоторые ошибочно полагают, а лишь попытка привлечь внимание читателей к вечным проблемам, которые в суете повседневных дел давно и незаметно ушли на задний план. Он убежден, что учиться нужно прежде всего у святых отцов и у выдающихся философов и мыслителей, которые регулярно преподают ему уроки мудрости.

У автора давно сложился свой круг читателей, которых цепляет его философия, заставляя задумываться о смысле человеческого существования и о предстоящем переходе в вечность. Для них он и пишет, используя опыт самопознания, который приобретается им на пути осознанной веры в процессе сражения со своим ветхим человеком.

В качестве предисловия

Слова о Боге чем совершеннее, тем непостижимее.

Святитель Григорий Богослов

Как часто, рассказывая о каких-то событиях, местах, где довелось побывать, мы добавляем в конце фразу, что это надо видеть, потому что словами не передать. Но если земные вещи не всегда можно описать, что тогда говорить о духовной Реальности, кардинально отличающейся от земного мира? Эта Реальность открывается человеку только в мистическом опыте, без которого религия в лучшем случае превратилась бы в разновидность философии, а в худшем – в словоблудие.

Мистика вносит в веру очевидность. Без внутреннего мистического опыта невозможно вдохнуть животворящую веру в сердце человека.

Мистика и все, что с ней связано, во все времена и у всех народов было предметом пристального внимания. Изучению этой темы посвящено множество работ философов, богословов и разного рода специалистов. Не хватит и нескольких жизней, чтобы ознакомиться, хотя бы в общих чертах с литературой, в которой исследуется мистицизм и его проявления.

Из всего многообразия мистических явлений мною для рассмотрения в книге выбрана православная мистика, которая принципиально отличается от того, что имеет отношение к этой теме в других религиях.

Это автоматически выносит за скобки целый ряд явлений, которые хотя и обозначаются понятием мистицизма, но, по сути, ничего общего с религиозным мистицизмом не имеют. Таковыми являются явления оккультизма, магии, спиритизма, телепатии и многое другое, что мы оставим в стороне и будем вспоминать лишь иногда, применительно к теме наших рассуждений.

По существу все православие мистично, но нас будет интересовать прежде всего опыт общения с Богом, бесплотными Небесными силами, душами святых и чудесные исцеления.

В святоотеческих трудах мистика занимает одно из центральных мест, что и не удивительно. Именно святые лучше всех могут рассказать нам о мистическом опыте, потому что чистой душой узрели Бога и созерцают духовный мир.

Основное внимание в книге уделено мистическому опыту святых.

Но при изучении житий и творений святых отцов можно увидеть, что они неохотно и мало касались этой темы.

Почему?

Во-первых, потому, что не все нам полезно знать из того, что им было открыто свыше,

а во-вторых, трудно передать словами то, что нельзя описать в имеющихся понятиях.

Мистический опыт нельзя передать словами, не исказив его при этом до неузнаваемости, потому что нет в земном лексиконе средств для описания духовной Реальности. Поэтому только некоторые святые, очевидно по благословению свыше, затрагивают тему мистического опыта, применяя для этого особый стиль и образные выражения, не углубляясь в детали.

Очень трудно, если не невозможно говорить о состоянии, где имеет место таинственный экстаз, который, по словам святителя Феофана Затворника, «есть соединение души со своим объектом… Это не вера, которая верит, не видя, это даже не знание, которое постигает бытие только в его идее; это – совершенное единение, в котором душа чувствует полноту бытия, в котором она отдает себя и получает себя, ибо Тот, Кому она отдает себя, есть бытие и сама жизнь».

Испытывая духовный экстаз от созерцания Реальности, открывшейся под воздействием Божественной благодати, человек мистическим образом соприкасается с Богом, который очищает его и возводит в состояние бесстрастия. На этой ступени духовного возрастания подвижник достигает безмолвия и находится в постоянном богообщении.

Для обычного христианина возможность мистического соединения с Богом так же, как и для святого, открывается через молитву и таинство причащения (принятие Святых Тела и Крови Христовых), без чего невозможно восхождение по духовной лествице. Вопрос только в том, что молиться можно по-разному.

Святые во время молитвы не просто вычитывают текст, как это делает подавляющее большинство христиан, а все свое естество устремляют к Богу и духом возносятся в Горний мир.

Что значит возноситься духом?

Нам этого не понять. Но это не просто слова, за ними скрывается созерцание Духовной Реальности, которую невозможно описать и представить земному уму.

Многие христиане имеют за плечами мистический опыт в виде призывающей и утверждающей благодати, которая немного приоткрывает человеку трансцендентный мир и укрепляет решимость следовать по пути веры. Но что это в сравнении с опытом святых?

Капля в море!

Но тем не менее Создатель так все устроил, что для некоторых и эта капля может оказаться основным стимулом для следования по духовному пути.

Атеист, конечно, может спросить, почему же его никто не призывает? Этому есть объяснение в притче Иисуса Христа о работниках и винограднике, которая приводится в Евангелии от Матфея. В ней Спаситель объясняет, что на службу к Себе призывает каждого в свое время: одного – в детстве, другого – в юности, кого-то – в зрелом возрасте, а некоторых – в конце земного пути или даже на смертном одре при последнем издыхании, как распятого разбойника.

Никого не забудет, потому что Он всех и все видит и о каждом из нас знает еще до нашего появления на земле.

Описания сверхъестественных встреч с Реальностью, когда Бог открывает человеку некоторые тайны мироздания, мы находим, как уже говорилось, прежде всего в житиях святых.

Вот что пишет о формах мистического откровения святитель Феофан Затворник:

«Откровение обнимает все, что Богу угодно бывает открыть нам. Бывает оно умно, когда в ум влагается ведение; бывает внешно, когда Бог или Ангел является и сказывает нужное; но бывает и посредством видений.

Видение или в образах представляет духовное, каковы, например, видения Иезекииля, Апокалипсиса, и требует нового откровения в уме, чтоб уразуметь его; или оно есть видение духовного мира в его существенности, когда дух человека необыкновенным образом вземлется и вводится в созерцание его, не в образах, а как он есть».

Кто из нас способен понять во всей полноте то, о чем говорит святитель?

Никто, потому что речь здесь идет о высших опытах богопознания, которые пережили подвижники благочестия. Такое невозможно передать словами. Чтобы понять сказанное святителем, это нужно пережить самому.

Божественная красота открывается человеку как нечто совершенно новое и невыразимое, как духовный свет, который преображает самого человека, и тогда душа хочет только одного: всегда пребывать с Христом, без Которого она не мыслит уже своей жизни.

Для того чтобы воспринять сообщение святого о его мистическом опыте более или менее адекватно, необходимо в какой-то степени пережить его, заразиться им.

Необходимо, чтобы в сокровенной глубине нашей души что-то шевельнулось, откликнулось на мистическое послание подвижника веры, тогда будет хоть какой-то толк, хотя бы какая-то польза от услышанного или прочитанного.

Читать жития и труды святых отцов как художественную литературу – пустая трата времени, это ничего не даст. Нужен внутренний настрой, благоговение, осознание того, на что ты замахиваешься.

Нужна работа души, чтобы она на последней своей орбите могла интуитивно уловить, мысленно соприкоснуться с той Реальностью, которая скрывается за словами святых людей. Мне это видится как-то так.

Вот что пишет об этом архимандрит Рафаил (Карелин):

«Духовный мир не имеет аналогов с материальным миром. Поэтому, когда мистик хочет описать свое состояние, то он не находит адекватных выражений; что бы он ни сказал – сердце шепчет: это не то. Человеческое слово представляется ему чем-то грубым, жестким, окаменевшим. Он пробует передать свою мысль через символы и ассоциативные образы, – это единственно, что возможно; но это далеко от действительности, как солнечный свет в небе от изображенного красками на полотне».

Прекрасно осознаю, что затрагиваемая в книге тема для меня, по сути, неподъемна. Для ее раскрытия нужно обладать богатым мистическим опытом, которого у меня нет, а если и есть, то очень скудный, чтобы делать серьезные выводы.

Но даже и в таком ограниченном возможностями земного ума формате разговор о мистике будет, как мне кажется, интересным для людей, которые недовольны своим внутренним состоянием и активно занимаются поиском высочайшего смысла земного бытия.

Свою задачу я вижу в том, чтобы дать читателям самое общее представление о важнейшей составляющей духовной жизни на основании святоотеческих творений, с описанием примеров мистических опытов святых отцов.

В книге будут затрагиваться также мистические переживания в восточных религиях и философиях, но только в контексте сравнения с христианством.

В двух словах о православной мистике

Самое совершенное и великое дело, которого только может желать и достигнуть человек, есть сближение с Богоми пребывание в единении с Ним.

Преподобный Никодим Святогорец

Сущность православной мистики прекрасно выразил преподобный Силуан Афонский:

«В Духе Святом познается Господь, и Дух Святой бывает во всем человеке: и в душе, и в уме, и в теле. Так познается Бог и на небе, и на земле» (Софроний, Силуан Афонский, 2018).

Для познания Бога, необходимо, таким образом, чтобы в человеке пребывал Дух Божий. Поэтому преподобный Серафим Саровский и говорит, что истинная цель нашей христианской жизни состоит в «стяжании Духа Святаго Божия».

Стяжать – значит приобрести, но не за деньги, а за труды по очищению души от грязи. Благодать никогда не поселится в сердце, загаженном греховной мерзостью, его необходимо очистить.

Вот почему мистика неразрывно связана с аскетизмом.

Без аскетизма, который укрощает страсти человеческого естества, и без послушания Церкви, как источника освящения, человек остается без помощи благодати – этой единственной силы, которая способна обуздать греховные страсти в человеческой душе и настроить ее на волну общения с Всевышним.

Если человек ведет духовную брань, то благодать уже на этом этапе незримо будет оказывать ему помощь и в нужный момент, когда Бог посчитает нужным (духовно полезным), очистит его сердце от греховной скверны.

Таким образом, аскеза – это путь на Фавор, приготовление души, путем ее очищения, к встрече с Богом, а мистика – сама встреча, созерцание в Духе Святом Божественной красоты, живой Истины в сердце.

Что означает созерцание в Духе Святом Божественной красоты?

Это не просто красивые слова. За ними скрывается то, что не вмещается в рамки наших земных понятий.

Адекватное представление о созерцании человеку дается только опытом сверхъестественного восхищения ума к видению Света Святой Троицы, когда открывается существование иной формы движения ума.

При созерцании ум преображается – умирает разумная сила мышления и он погружается в совершенное молчание, а рождающаяся сила созерцания преображает ум в свет и наделяет его способностью созерцать Свет Христов.

Сверхъестественное пребывание в иной Реальности настолько по качеству превосходит земной опыт, что возвращение к обычному человеческому бытию воспринимается как утрата истинной жизни.

После созерцания душа, наполненная до краев любовью, ищет общения, чтобы пролить Свет Любви на ближних. Но одновременно с невыразимой радостью появляется ощущение полной собственной ничтожности, о чем пишут святые отцы, созерцавшие Божественную Красоту.

Преподобный Паисий Святогорец, например, после пребывания в Нетварном Свете в течение нескольких дней чувствовал себя скотиной.

Принципиально важно знать, что созерцание дается на короткое время и только по благодати, сам человек не способен вознестись в сферы Нетварного Света. Пребывание там может быть от мгновения до нескольких часов, но оно всегда сопровождается неописуемым блаженством вечности.

Выражаясь философским языком, православная мистика – это соприкосновение с тайной трансцендентного мира, который открывается как сверхреальность, и человек (мистик) очами сердца видит метафизическую, невидимую красоту духовного мира.

Божественная красота открывается человеку как нечто совершенно новое и невыразимое, как духовный свет, который преображает самого человека, и тогда душа хочет только одного: всегда пребывать с Тем, Кто все это сотворил.

В процессе созерцания душа человека под действием благодати пребывает в состоянии, которое невозможно выразить земными словами. Это иная форма существования, принципиально отличная от жизни на земле.

Мистика позволяет человеку поверить в Бога до несомненности. Такой верой обладают только святые, а это уже и не вера, а, по сути, знание, которое является преобразующим фактором всей их земной жизни.

Соединение с Богом в православии является основной задачей и условием спасения для каждого человека, вне зависимости от его статуса в Церкви. Это соединение мистично по своей природе и не поддается описанию, а все используемые для этого слова и выражения носят условный характер и не передают того, что переживает и созерцает подвижник веры.

Православный мистик ищет не абстрактных знаний о Боге, а встречи с Самим Богом через благодать Святого Духа, другого способа встретить Создателя не существует.

Только Творец вселенной Своей благодатью наделяет человека сверхъестественными способностями богообщения и созерцания Себя в тех пределах, которые позволяют творению испытать полноту вечной жизни.

Когда писал эти строчки, поймал себя на мысли, что о мистике я ничего здесь не сказал, а если бы опытно познал духовную Реальность, то вообще бы, наверно, молчал, не найдя слов для ее описания.

Но раз уж взялся за эту тему, то буду стараться, используя мудрые наставления тех, кто достиг созерцания Божественных тайн, показать ее исключительную важность.

Надеюсь, что пусть и смутное, но какое-то представление о православной мистике вы все же получили. К этой теме мы будем постоянно возвращаться в других эссе, где в основном речь пойдет о мистической жизни православных святых.

Закончить эссе хочу словами архимандрита Рафаила (Карелина):

«Мистика представляет собой опыт вечности, ощущения высшей реальности, чувство того, что есть таинственное Существо, Которое стоит над текучим потоком времени, за пределами материального мира и в то же время проникает в эту материальность и высветляет ее.

Мистика является переживанием таинственной встречи с Тем, Кто неуловим человеческой мыслью, недоступен для телесных чувств, невыразим словом, с Тем, Кто одновременно вблизи нас и бесконечно далек, Кто является в момент встречи высшей очевидностью и в то же время всегда остается непостижимым, Кто ищет нас, но желает, чтобы мы искали Его, Кто является высшим счастьем для человека, но для обладания Им надо отречься от себя и покорить свой дух Ему».

Под сенью непостижимости

Бог беспределен и непостижим, и одно в Нем постижимо – Его беспредельность и непостижимость.

Преподобный Иоанн Дамаскин

Чтобы познать Бога, нужно откровение свыше. Слово Божие проповедует Бога, но без Бога познать Богамы не можем. Слеп и темен наш разум, нуждается в просвещении от Самого Того, Который из тьмы производит свет.

Святитель Тихон Задонский

Откуда мы знаем о Боге, о духовном мире?

Из Божественного Откровения: естественного и сверхъестественного.

Естественным Откровением Божиим называется то, которое преподается нам и воспринимается нами естественным для нас образом: через исследование самих себя, окружающего мира, хода истории.

А сверхъестественное Откровение преподается нам особым, сверхъестественным образом.

Преподобный Феодор Студит (758–826) учит:

«Сверхъестественное знание есть то, которое привходит в ум путем, превышающим его естественные способы и силы. Бывает же оно от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественной любовью».

В процессе сверхъестественного Откровения Бога человеку между ними происходит непосредственное общение, которое невозможно описать словами, оно не поддается никакой логике, анализу или объяснению.

О Боге рассуждают многие, и не только верующие. Но очень мало тех, кто знают, что в богословии Бог обозначается иногда именем Ничто.

Чтобы можно было представить, о чем идет речь, давайте обратимся к Иоанну Скоту Эриугене (810–877)