скачать книгу бесплатно
– Тогда давай с самого начала. Когда я родился, маме было семнадцать лет. То есть залетела она еще в шестнадцать, в начале девяностых, – затягиваясь сигаретой, начал он.
– «Залетела» – ты так говоришь… не слишком уважительно, что ли.
Миша ухмыльнулся.
– Я говорю, как есть. Она действительно залетела. Папаша сразу же свинтил, я его никогда не видел. Бабушка настояла, чтобы мать родила. Она и родила. Бабушка умерла, когда мне было три, я ее почти не помню. Ну, а мамаше моей было явно не до меня.
Он замолчал.
– Тебе действительно это интересно?
– Да, продолжай.
– В шесть лет я узнал, что такое аборт.
– Что? – удивилась я.
Он криво усмехнулся.
– Мать сказала, что лучше бы сделала аборт, чем родила меня. Я спросил, что это такое. И она рассказала. Рассказ с рейтингом восемнадцать плюс. Меня это здорово впечатлило.
Он опять говорил с иронией, с этой своей лисьей ухмылкой, которая мне и нравилась, и раздражала одновременно. Сейчас она начинала меня пугать.
– А потом мать влюбилась. Я тогда во втором классе учился. Прям сильно влюбилась. Я, естественно, мешал.
Он достал новую сигарету и прикурил ее от предыдущей.
– Она вечно пыталась меня куда-то сплавить: в продленку, к соседям, куда угодно. Меня это не устраивало, я хотел ее любви, а она хотела другого мужика. Но я делал все, чтобы привлечь внимание. Это работало. Правда мне доставались только крики и оскорбления, но я принимал это за материнскую любовь. Мне кажется, таких долбанутых родаков дети любят больше, чем нормальных. Пока не вырастут и не поймут, что к чему. Когда она поняла, что я не сдамся, решила официально нас познакомить. Принарядила меня и пригласила его в гости. Я потом полночи слушал, как они трахались. Она стонала, а я думал, что ей плохо и больно, хотел ее спасти. В общем, знакомство прошло хорошо.
– Каким он был? – спросила я, надеясь хотя бы тут услышать что-то позитивное.
– Да никаким. Не знаю, что она в нем нашла. Он, наверное, был единственным, кто клюнул на нее с ребенком. Они прожили вместе почти пять лет, даже дочку родили.
– Не знала, что у тебя есть сестра.
– А у меня ее и нет. Она умерла в полгода. Какие-то врожденные проблемы со здоровьем, я не вникал, если честно. Ревновал жутко. Мать тряслась над ней так… а я вообще нафиг не был нужен. Они ее назвали Ангелиной. Ангелочек, твою мать. Так и говорили. А я говно.
Миша рассмеялся, а у меня по телу побежали мурашки. Он смеялся над смертью сестренки, но при этом сам был ребенком, которого никто не любил.
– Помнишь, мою татуху с крыльями?
Я кивнула.
– Я сделал ее в семнадцать. Только потом понял, что от зависти. Оказывается, все эти годы я тоже хотел быть чьим-нибудь ангелочком. Правда, смешно?
Он повернулся и взглянул на меня, а я готова была расплакаться.
– Саш, ты бы видела себя. Расслабься, у всех есть детские травмы. Ты мне про свои тоже потом расскажешь.
Я постаралась улыбнуться, но вышло плохо. Миша, как ни странно, несчастным не выглядел. Он потянулся, зевнул, и продолжил:
– Они после этого прожили вместе еще пару лет. Ругались много, потом разошлись. Мать, конечно, во всем винила меня, вроде как я ей всю жизнь испортил. Стала бухать. Я к тому времени уже в колледж ушел, а там началась совсем другая жизнь. Она бухает до сих пор. Странно, что еще не спилась окончательно. Но меня это все уже не беспокоит.
Нужно было что-то сказать, но я не знала, что.
– Жесть, – наконец, произнесла я.
– Именно, – как будто самодовольно ответил Миша.
Он снова прищурился и внимательно на меня посмотрел.
– Ты красивая, когда переживаешь. Это странно, наверное, но я люблю смотреть на тебя, когда ты взволнована. Тебе очень идет драматизм. Он у тебя всегда искренний. Завожусь, глядя на тебя такую. Наверное, это тоже какая-то форма извращения, ты не в курсе?
Он приблизил свое лицо к моему. Как можно думать о сексе после того, что он рассказал?
– Саш, – сказал Миша, – не надо меня жалеть. Я давно вырос из детских обид.
– И тебя это нисколько не задевает? – недоверчиво спросила я.
– Ни капельки. Я не дурак, чтобы всю жизнь страдать от материнского пофигизма. Мне хватило тогда.
Он закурил очередную сигарету и спросил:
– Ну, а у тебя чего интересненького было в детстве?
– В детстве все было довольно спокойно. Даже рассказать нечего. Мы переехали из Мурманска в Новороссийск, я ходила в школу, все как у всех. Потом универ, идиотская любовь, друзья. Потом Саша… ну, ты знаешь.
– «Идиотская любовь» – хорошее выражение, – усмехнулся Миша.
Он перевел взгляд в темноту и сказал:
– Любовь – это фикция. Сначала мы принимаем за нее влечение. Когда оно проходит, розовые очки спадают и начинаются взаимные претензии. Ты меня извини, но в твоем случае просто до этого этапа не дошло. Я проходил это много раз, и все время как под копирку. Ты же не будешь спорить с тем, что мы все далеко не подарки. Любить вопреки, игнорируя дерьмо, которое есть в каждом, это уж точно из разряда фантастики или психической патологии.
– Просто ты еще не встретил своего человека.
– А как вообще понять, что это «твой» человек? Меня что, молнией поразить должно?
Я улыбнулась.
– Почти. Я сразу поняла, с первого взгляда. И он тоже.
– А ты, оказывается, романтик, – ухмыльнувшись, сказал Миша. – Как мило.
Мы замолчали на какое-то время, потом я сказала:
– Знаешь, я даже завидую тебе. Твое сердце в целости и сохранности, а я до сих пор плохо сплю по ночам. Мне кажется, я никогда его не забуду. И если быть до конца честной, я не хочу его забывать. Это противоестественно как-то.
Странная ночь откровений. Мы приехали сюда, каждый думая о феерическом сексе на пустынном ночном пляже, но сейчас сидели и говорили по душам. Два маленьких одиноких человечка на куске дикой земли. Одни во Вселенной. Очень разные, но одинаково нуждающиеся в поддержке друг друга.
Когда я проснулась утром, Миша меня обнимал. Я чувствовала себя плюшевой игрушкой, которую он как ребенок сжал в своих объятиях и ни за что не хотел отпускать. Со стороны он казался таким уверенным, нахальным и ничуть не сомневающимся в себе. Теперь я знала, что это защита. Мне было искренне жаль маленького мальчика, которому досталось такое одинокое детство, и который до сих пор не мог поверить, что он тоже заслуживает любви.
Я смотрела на него спящего, Миша хмурился во сне. Когда мы ехали сюда, я больше всего переживала за наше первое утро. Ночью все по-другому. Только утро бывает неловким и правдивым. Сейчас мне было хорошо и спокойно, и я улыбалась этому.
Вчера вечером мы приехали в номер в странном настроении. В нашем общении не было никакого эротического подтекста. Миша постоянно обнимал меня, и я была готова уже смеяться от его внимания. Словно до тех пор, пока я не наполнюсь обнимашками до краев, нельзя было переходить к следующему этапу. Миша заботился обо мне, кормил чуть ли не с ложки и укрывал пледом, едва я успевала потереть руками озябшие плечи. Его внимание не было навязчивым, но при этом оно было везде.
– У меня скоро день рождения, придешь? – спросила я, когда Миша открыл глаза.
– Приду, если пригласишь.
– Я приглашаю.
– Значит, приду.
Он выпустил меня из своих объятий и потянулся.
– Я опять отлежала тебе руки? – спросила я.
Миша улыбнулся и кивнул.
– Я еще хочу пригласить Киру. Но не думаю, что ему стоит знать о нас.
– Почему?
– Ты забыл, как он ко мне относится?
Миша снова улыбнулся.
– А ты уверена, что в его жизни ничего не изменилось? Ты же еще не виделась с ним?
– Пока нет. Я думаю, он бы сказал мне первой, если бы у него появилась девушка. Я была бы рада этому.
– Приглашай Киру тоже, обещаю не сдавать нас.
Он сказал это таким самодовольным тоном, что я даже растерялась. Как будто только я заинтересована в том, чтобы Кира ничего не узнал. Почему Мишу это не беспокоит?
После завтрака мы снова отправились на «генералы». Мы обследовали маленькие уединенные пляжи один за другим, и я не переставала удивляться их красоте.
– Они все одинаковые, когда ты уже определишься? В общем, ты как хочешь, а я купаться, – сказал Миша, раздеваясь.
– Ладно, уговорил, – улыбнулась я. – Остановимся тут.
Мы оставили вещи на берегу. Я сняла платье и осталась в купальнике. Миша довольно на меня посмотрел и покачал головой:
– Нет, малыш, так не пойдет. За свои слова надо отвечать.
– В смысле?
Он подошел ближе и небрежным движением руки развязал бретельку лифа от купальника у меня на шее.
– Бойся своих желаний, Саша. Они могут сбыться, – хитро сказал он. – Дальше сама.
Миша быстро снял плавки и с радостными криками побежал в воду. Я рассмеялась и недолго думая, сделала то же самое. Долой страхи и комплексы, долой зажимы и стеснение, долой купальник! Я хочу быть счастливой в моменте. Я хочу быть радостной и живой здесь и сейчас!
Мы бесились в воде, визжали от восторга и пытались друг друга поймать. Наконец, ему это удалось. Миша крепко держал меня в своих объятиях.
– Скоро я стану совсем ручной, – сказала я.
– Этого и добиваюсь.
– Засранец, – с улыбкой ответила я. – Я хочу тебя.
– Скажи это еще раз.
– Я хочу тебя.
– Так бы и слушал, – промурлыкал Миша у меня над самым ухом. – Два коктейля «Секс на пляже», пожалуйста.
Я снова поцеловала его первой. На губах ярко чувствовался привкус соли.
Однажды вечером Миша набрал ванну с пеной и зажег свечи. Когда я открыла дверь, он уже был там.
– Запрыгивай, – по-свойски сказал Миша, и я поспешила присоединиться к нему.
Мы спорили об искусстве, а потом мыли друг другу голову. Мне ужасно нравились его длинные кудрявые волосы. Я игралась ими как маленькая девочка и делала Мише дурацкие прически. Он смеялся и позволял мне все. Однажды он даже вышел из отеля с двумя косичками, которые я ему заплела. Мише было совершенно плевать, что о нем скажут другие. Я смеялась до боли в животе и хотела быть такой же безрассудной хотя бы иногда. Он лелеял наше веселье и сумасшествие, никому не позволяя испортить мне настроение.
Он был элегантным и страстным, когда мы занимались сексом в его машине. Красивая музыка, шум прибоя, идеально чистый кожаный салон спортивной «хонды», шампанское в хрустальных фужерах (где он их взял?). Не удивлюсь, если скоро на пассажирской двери появится еще одна звездочка.
Миша был дерзким и неутомимым, когда ближе к выходным на «генералы» стали подтягиваться такие же любители уединенного отдыха. Он не смог отказать нам в удовольствии насладиться еще парой бокалов «Секса на пляже».
Он был разным, и каждое его воплощение приводило меня в восторг. Человек-праздник, человек-загадка. Человек, знающий лучше меня, что мне сейчас нужно. С небрежной легкостью он сумел выкинуть из моей головы все страхи и тревоги. Я ела за троих, спала без снов и задних ног, а он все так же заботливо продолжал обнимать меня по ночам.
Четыре сумасшедших дня неприлично красивого и страстного секса. Четыре дня без телефонов и связи с реальным миром. Мы стали самой безбашенной парой Золотого в перерыве между «майскими».
– Ты какая-то невероятная, – сказал Миша, – я совершенно счастлив с тобой.
Он лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок.
– Влюбился? – спросила я, склонившись над ним.
– Хороший вопрос, я обязательно подумаю об этом. Иди ко мне, моя Королева.
Миша притянул меня к себе и поцеловал.
– Самая вкусная девушка в мире, – проговорил он.
Вот ты и попался, Исаев Михаил Игоревич, который не верит в любовь. Сейчас мне тоже не хотелось забивать голову всякими мыслями. Какая разница, как это называется, если нам просто хорошо вместе?
– Пора возвращаться в сраную реальность, малыш. Нас ждет работа, усталые лица горожан и обгорелые носы туристов. А ты еще не виделась с Кирой.
