скачать книгу бесплатно
– Я спрашиваю не про татар, про русских.
– Ты говоришь о невозможном. Если случится нападение, то поместный дворянин немедленно устроит розыск и дознание.
– Но ведь может случиться так, что розыск будет неудачным.
– Заруби себе на носу, Сергей Николаевич: если на твоих землях случится разбой, то ты лишишься своего имения и уедешь под конвоем в Сибирь.
Такая постановка вопроса оказалась неожиданной. Но тактика, надо признать, весьма действенная…
Первая неожиданность произошла через две недели. Сергей занимался во дворе гимнастикой, используя тяжелые чугунные утюги как гантели. Одновременно он перешучивался с Глашенькой, дочерью Воронцовых. Во двор вошел офицер гарнизона Иван Баскаков. За ним следовали четверо солдат с тяжелыми тюками. Желая пофорсить перед знакомым офицером, Сергей встал на руки и попрыгал на руках. Затем сделал колесо влево и вправо. Закончил показательные упражнения кульбитом назад, который недавно освоил на берегу реки.
– Ловок ты, Сергей, – сказал Иван.
– Видел бы ты орлов из морской пехоты! Голыми руками врагу хребет перебьют.
– А что такое морская пехота?
– Специально обученные офицеры и солдаты. Они высаживаются на берег с кораблей для решения различных боевых задач.
– Нам это не грозит, морской гвардейский корпус только на галерах грести умеет.
Сергей согласно кивнул головой, в России практически не было флота. Соответственно, не нужна и морская пехота.
Баскаков покрутил в руке утюг, шутливо шлепнул по заду служанку и сказал:
– Нашли мы место твоего сражения. Головы порубал и врагам и лошадям! Силен.
…Как-то в разговоре с офицерами он предложил в конном бою свое видение тактики. Если врагов больше, необходимо непрерывно перемещаться, пересекая им дорогу. Или проходить мимо встречным курсом и бить сначала лошадей – лошадь легче достать. Такая манера боя неизбежно вызовет у врага сутолоку. А спешенного противника потом будет легче достать. Как ни забавно, такой вариант он придумал во время компьютерной игры. Но в компьютерной игре в случае неудачи можно перезагрузиться и попробовать что-то другое. В реальной жизни неудачное решение означает конец этой самой жизни…
Сергей какое-то время осмысливал слова офицера. Он уже забыл о своих первых словах, сказанных губернатору.
– А ты уверен, что место правильно нашел?
– Так другого места в пяти днях от Тамбова нет, а это в четырех днях для отряда. Ты со своими рысаками в два дня легко покроешь.
– Ошибки нет?
– На восток от Татарского вала, мы его сразу нашли после твоего приезда, по воронью. Двадцать семь лошадей.
– А люди?
– Четверо европейцев и шестнадцать татар! Сам говорил, что с тобой четверо слуг было.
– Не может быть!
– Может или не может – не знаю. Говорю то, что сам видел. Нашли ночную стоянку, где татары добили еще четырех лошадей и трое татар умерли от ран.
– И татары никого не похоронили?
– Европа! Они никогда и никого не хоронят, басурмане!
– А если это были купцы или путешественники?
– Какие купцы? Какие путешественники? Они ездят или по Волге, или по Дону.
– А если это были персы?
– Ну что ты говоришь? Какие здесь персы, персы поедут по Волге. Да и оружие все английской работы. У нас оружие или тульское, или немецкое, или турецкое. Вот, возьми свое имущество.
Солдаты развернули тюки, он увидел восемь седел со сбруей и отдельно два пистолета, ружье и прямую длинную саблю, больше похожую на шпагу.
– А палаш где? – неожиданно для себя сказал Сергей.
– Сломан. Мы его вместе с другим ломаным оружием в полковую кузницу отнесли.
«При чем здесь палаш?» – подумал Сергей. Хотя в курсантские годы морской палаш был атрибутом парадной формы.
– Слышал я, что моряки к палашам привычны. Весь черный от басурманской крови, по самую рукоять. Принести?
Сергей отрицательно покачал головой. Кем были эти люди? Кто не дождется от них весточки? И главное, пришел, болтнул и забыл: мол, дикари здесь живут… Нет, это мы дичаем в XXI веке!
– Не горюй, Сергей! – по-своему расценил молчание Иван. – Оружие нашли под мертвыми.
– Только оружие? – с надеждой на ошибку спросил Сергей.
– Татары подобрали все, оставили только ломаное, да седла срезали, они им ни к чему.
– Вот что, Иван. Возьми мою татарскую саблю.
– Спасибо, будет чем покрасоваться, я с татарами еще не сходился.
Все население губернаторского дома с любопытством собралось во дворе. А как же, событие!
Сложились и отношения с женщинами. Нравы были попроще, более естественные. В первый вечер только он лег в кровать, как открылась дверь и вошла служанка:
– Что барин желает на ночь?
И сколько вариантов ответа?
– Тебя желаю.
Так к нему каждый вечер стали приходить служанки. Как предполагал Сергей, у девушек был свой график посещений. Позже он узнал, что забеременевшие девушки возвращались в деревню и выдавались замуж. Причем жениха выбирал сам барин. Такие отношения считались обыденными, не вызывали отрицательных эмоций. Крепостное право, или проще – рабство, было привычно для всех.
С дамами ближе познакомился на второй день, и сам был не особенно скован, и дамы довольно настойчивы. Началось с Дашеньки, двоюродной сестры Софьи Николаевны, жены князя Нарышкина. После нескольких прижиманий женщина предложила показать дом. Когда вошли в комнату, Дашенька, задрав подол, упала на кровать. И Сергей в этой ситуации повел себя должным образом.
Скоро он хорошо разобрался с этой стороной жизни. Все женщины от восемнадцати лет были замужем. Основная масса дворян на военной службе. Их жены в конце зимы уезжали из гарнизонов в имения к родителям или к родне. В начале зимы жены возвращались к мужьям. Макияж XVIII века целоваться не позволял, иначе помада была бы размазана по обоим лицам. Нового в сексе после XVIII века ничего не придумали. Снять платье с женщины было трудно, а надеть обратно – невозможно. Оказывается, женщины просто зашиты в свои платья. Еще обязательным атрибутом являлся парик на заколках. Женщины XXI века должны этим женщинам глубоко сочувствовать!
Каждый вечер одна из дам падала перед Сергеем и задирала подол. Скоро он получил в женском обществе славу «кобеля», что только утяжелило его труды на этой ниве. Со временем Сергей освоился с некоторыми правилами флирта. Невинное для XXI века общение с женщинами в веке XVIII воспринималось как желание интимного контакта. Незнание и несоблюдение условностей и принятых приличий могли привести к дуэли. В итоге Сергей напрямую попросил Воронцова:
– Ваше сиятельство, мне необходимо обучиться принятым правилам этикета.
Губернатор какое-то время молчал, затем ответил:
– Согласен. У моих дочерей есть гувернантка, вот и ты присоединяйся к обучению. От этого всем будет только польза.
На четвертый день своего появления в Тамбове, в доме Шереметевых, Сергей обратил внимание на одну даму. Высокая, статная, по-настоящему красивая, она резко выделялась в обществе. «Купчиха Сазонова, Аграфена Фоминична» – заметив его интерес, сказал Воронцов. – Очень богатая бездетная вдова. Ее отец купец Баратыкин попался татарам под Воронежем и погиб. Семья начала бедствовать, но пятнадцатилетнюю Аграфену сосватал купец Сазонов. Сазонову было тогда 56 лет, через одиннадцать лет он умер. Аграфена Фоминична выгнала из дома его детей и всю его родню. Выгнала на улицу, не дав ни копейки, через сорок дней после смерти мужа. Два года ведет дела одна, и очень успешно, многих купцов уже обошла. Еще больше у нее в долгах, и среди дворян должников хватает. Сватов и женихов на порог не пускает, с мужчинами очень холодна. Многие наши красавцы к ней подбивались, но, кроме пощечин, ничего не получили. В доме одни женщины, кучером родной брат, но живет в другом доме с женой».
Сергей только пожал плечами, знакомая по литературе ситуация. Возможно, и в XXI веке в России такие ситуации есть. Только молчат о них, и молчать будут очень долго.
Вечер проходил как обычно. После рассказов о заморских странах и различных забавных историях, которые Сергей приукрасил и адаптировал под реалии этой жизни, все начали шутить. Атмосфера вечера становилась непринужденной и веселой. Пошли анекдоты, несколько громоздкие, с точки зрения Сергея, и не всегда ему понятные. (Кстати, никто не курил и не пил, за четыре дня он не встретил пьяного или курящего человека. Из спиртного он чаще всего видел бражку – легкий пенный хлебный или медовый напиток. Были еще сидр – перебродивший яблочный сок – и наливки. В основном вишневая или сливовая наливка со слабым содержанием алкоголя.)
Постепенно анекдоты становились фривольнее. Сергей решил присоединиться к рассказчикам с анекдотами про моряка и попугая.
После пятого анекдота присутствующие буквально рыдали от смеха, лишь купчиха Сазонова слегка улыбалась. Следующий анекдот был довольно двусмысленным. После слов «она удивилась, оказавшись голой в его объятьях», когда все грохнули смехом, раздался голос купчихи Сазоновой:
– Меня ему не удивить!
Многие недоуменно к ней обернулись, дамы, глядя на нее, стали хохотать еще больше…
Эта встреча получила неожиданное продолжение. На следующий день после возврата «утраченного» оружия Сергей решил проверить боевые возможности пистолетов и ружья, точнее мушкета. Он не имел понятия, как пользоваться саблей, а изображать из себя мальчишку с палкой у зарослей крапивы не собирался. Времена, когда воины, сомкнув щиты, шли убивать врага мечами и топорами, прошли. Уже наступила эпоха мушкета и штыка. Сабля оставалась массовым оружием кавалерии и офицеров. Кроме того, сабля требовала особых навыков. Сергей умел хорошо рассчитать орудийный залп или пуск ракет. Пистолет и мушкет – не ракеты, но все же привычнее сабли или штыка.
После обеда Сергей поехал в казармы и попросил оружейника проверить оружие. При этом сам отслеживал все действия, особенно проверку ударного механизма. Оружейнику льстило такое внимание офицера. Он не только все внимательно осмотрел, но и все объяснил. Научил правильно менять кремень, а на прощание дал несколько полезных советов. После оружейника Сергей отправился к офицерам и выпросил порох, пули и пыжи.
На вечернюю прогулку поехал в джинсах и гипюровой рубашке: было тепло и не хотелось потеть в камзоле. Нашел подходящее место и начал учиться. Мешочек с порохом в ствол, затем пыж и шомполом прижать, чтобы не было пустот. Пуля и снова пыж, пуля не выкатится, будет плотно прижата к заряду. Долго вертел пистолет в руках, пытаясь понять, как теперь проколоть мешочек через запальное отверстие. Наконец нашел нужную фиговину. Теперь надо насыпать порох на полку – и готово, можно стрелять.
Нажал на курок, сноп искр, ослепительно пыхнул порох – и ничего. Вдруг – бенгальский фейерверк из запального отверстия. Пламя из ствола, и все заволокло дымом, руку мотнуло отдачей, куда попал – а шут его знает. Стал готовиться к новому выстрелу и чуть не погиб, спасло полное отсутствие навыков. Забил в ствол мешочек пороха и начал выковыривать из подсумка пыж. Неожиданно раздался выстрел! Пистолет выбило из руки, он, кувыркаясь, запрыгал по траве.
Почувствовав потрясение хозяина, вскинулся Буран. «В одной руке пистолет, в другой – шомпол. Это гарантированный конец, шомпол вошел бы в глаз», – думал Сергей. Ствол надо чистить после выстрела! Потом сообразил, что ствол горячий и надо ждать, пока остынет.
Сергей стрелял, пока не кончился порох, но результат был неутешительным. Из пистолета он уверенно попадает в цель с десяти метров, из мушкета с сорока – сорока пяти. Дальше полет пули непредсказуем. Оружие тяжелое, для надежного прицеливания нужна сила в руках. Есть и другой серьезный недостаток – отсутствие прицела. Для надежной стрельбы нужен хороший глазомер и регулярные тренировки.
В город возвращался галопом, снимал напряжение от стрельбы. По времени он уже опаздывал на вечерние посиделки. Сегодня намечались изменения, надо узнать, к кому идти, успеть еще помыться и переодеться. У городской заставы его ждали.
– Барин, тебя Аграфена Фоминична к себе на день ангела ждет.
– Какая Аграфена Фоминична?
– Купчиха Сазонова.
Вспомнил бизнес-леди, которую «не удивить». Ему все равно куда.
– Когда надо быть?
– Все гости давно в доме, один ты загулял.
– Тогда веди, я ее дома не знаю.
Солдаты у заставы фыркнули, заулыбались – в городе ее не любили.
Подъехали к дому на будущей Советской улице, Сергей бросил поводья провожатому и, сказав «отведи», вошел в дом. Да, все уже были в сборе, начались взаимные приветствия. Засуетились дамы, пытаясь создать место для стула около себя. Каждая дама желала усадить Сергея рядом. Но тут встала женщина, сидевшая рядом с Аграфеной Фоминичной, такая же статная и красивая. «Похоже, мать», – подумал Сергей.
– Садись сюда, барин, – сказала она и недобро улыбнулась.
Сюда так сюда, он в гости не просился и не свататься пришел.
Когда проходил мимо офицеров, те унюхали запах пороха.
– Стрелять ездил?
– Да, господа, надо форму держать, приглашаю назавтра, из пистолета десять шагов, победителю рубль!
Договорились о времени. Устраиваясь на стуле, услышал от Аграфены Фоминичны:
– Вы, дворяне, только тратить деньги умеете.
Посмотрел в ее красивые глаза, но промолчал. Рубль – не велика плата за учебу, сегодня неумехой чуть себя не застрелил.
Посмотрел на Аграфену Фоминичну еще раз, и стало жалко эту красивую женщину. У нее сегодня день ангела, а на лице никакого веселья. Сергей решил посвятить вечер ей. Стал ненавязчиво ухаживать. Рассказывать смешные и нейтральные истории только ей, тихо, наклонившись к уху. Шутливо, но без злословия комментировал происходящее за столом. Потом увлекся, ухаживания стали более галантными. Комплименты сыпались непрерывно, пошли легкие разогревающие двусмысленности. К концу вечера они уже сидели лицом друг к другу, не замечая других гостей. Не успела закрыться дверь за последним гостем, а он уже нежно целовал ее нежные губы.
Сергей «удивил» Аграфену Фоминичну на ее кровати, потом еще и еще. Впрочем, и Аграфена Фоминична удивила его своей неожиданной, огненной страстью. Они проснулись поздно, еще дважды «удивились» и пошли завтракать. В столовой их ждала мать Аграфены Фоминичны – Пелагея Макаровна. Красивая, по виду сорокалетняя женщина смотрела на Сергея как на личного врага. Позавтракав, он поцеловал Аграфену Фоминичну, теперь уже просто Аграфену, и побежал догонять нарушенный распорядок дня. По дороге он понял: события в постели Аграфены Фоминичны Сазоновой известны всему городу. А со слов прижатой служанки сделал вывод о том, что весь Тамбов стоял под окнами спальни. Все слушали сладострастные крики Аграфены Фоминичны и звериный рык Сергея. После обеда снова пошел в дом Сазоновой. Поцеловал радостно улыбающуюся Аграфену и повел ее в спальню. Там они «удивлялись» еще час.
Офицеры гарнизона проводили стрельбы вяло. Солдаты готовили и заряжали пистолеты. Офицеры выходили на позицию, расставляли ноги, поворачивались боком и, закинув левую руку за спину, стреляли. Их интересовало только одно – как Сергей провел ночь. Он отшучивался, предлагал потренировать их с одной из известных своей доступностью дам. Особо настойчивым предлагал провести мастер-класс с дамами в бане. Но банные мастер-классы они уже прошли в юности в своих имениях.
Сергея больше интересовал процесс перезарядки оружия. Он стоял рядом с солдатами, отслеживая их действия.
– Да не волнуйся, вашблагородь, не впервой, – говорили солдаты.
Они понимали его интерес по-своему. Для него-то впервой, поэтому и смотрит. В итоге победил Сергей, напоследок удивив офицеров стрельбой с двух рук. Вообще-то так не делалось: стрелять левой рукой было неправильно и опасно. Можно было получить увечье через запальное отверстие.
С этого дня распорядок Сергея немного изменился. Теперь после обеда он шел в дом Сазоновой и, обняв Аграфену, вел ее в спальню. Там они проводили в сладострастии час-полтора. По вечерам во время уединения с Сергеем дамы сначала спрашивали: «А как же купчиха?» – и только потом, задрав подол, ложились на диван.
Так прошла еще неделя, но однажды, лаская Аграфену и целуя ее грудь, он вспомнил о деле. Когда сели пить чай, обратился:
– Аграфена, завтра поговорим о деньгах.
Аграфена Фоминична внутренне напряглась, она давно ожидала, что любимый попросит денег. Продумывала варианты, сколько дать, хотя в душе была согласна отдать все, лишь бы он всегда был рядом. Резко вздрогнула и Пелагея Макаровна. «Я тебе говорила, что этот кобель пустит тебя голой по миру», – было написано на ее лице.
– Аграфена, завтра будет нужна вот эта служанка, – он показал пальцем, – и белошвейка.
– Какая белошвейка, зачем?
– Хорошая белошвейка, не болтливая, которая будет на тебя работать.
Глаза Пелагеи Макаровны запылали огнем: «Люди добрые, это что же творится, мало ему моей дочери да потаскух дворянских, он еще двух требует!»
На следующий день поцеловал Аграфену и повел ее в спальню. Через час вышли пить чай и за чаем, отыскав взглядом служанку, сказал ей:
– Оголи грудь.
