скачать книгу бесплатно
Кот в яблоках с карамелью
Светлана Светленькая
Жила была девушка, умная, тактичная с провинциальным воспитанием. Она считала, что у нее есть подруга, самая красивая девушка их университета, ради которой она была готова на все. Считала, что парень в которого она влюблена видит в ней умную и самодостаточную девушку. Думала, что у нее есть семья, пусть не с идеальными отношениями, но все же родная кровь… Но оказалось на самом деле все не так. Что ждет эту правильную, честную, преданную девушку с обостренным чувством справедливости. Что если все вокруг не то чем кажется, и можно ли сохранить себя и свои идеалы?
Светлана Светленькая
Кот в яблоках с карамелью
КОТ В ЯБЛОКАХ С КАРАМЕЛЬЮ
Глава 1. Правда о женской дружбе, которой не бывает
– Ты не понимаешь, я люблю тебя. – Красивая крашеная блондинка с четвертого курса иняза Лилия Королева некрасиво покусывала губы. Ее большие янтарные глаза сейчас напоминали рыбьи, что придавало ей сходство с пираньей.
– И я тебя. – Красавец пятикурсник Даниил Строгов, погладил девушку по голове, так мазнул рукой по макушке, как гладят соседскую собаку: по привычке, без эмоций, не глядя.
– Так ты просто хотел, чтобы я начала ревновать? И то кольцо с бриллиантом для меня? – Глаза Лильки с какой-то жадной надеждой смотрели на объект своего вождления. Нет, мечтать девушка не умела. а вот идти к своей цели, не считаясь с чувствами других, это да. И этот красавчик был ее целью.
Строгов даже не посмотрел на девушку.
– Нет. Я же уже сказал, оно для Киры. Я решил сделать ей предложение и мои родители это решение одобрили. Его голос звучал ровно и спокойно без особых эмоций, как и положено будущему дипломату. Собеседница сразу почувствовала, что его решение взвешенное и намерения серьезны. Значит, все эти приезды родителей в универ и на дискотеку продиктованы были не желанием посмотреть со стороны на подружку сына, а присмотреться к ее подруге Кирке Васнецовой.
– Но ты же любишь меня. Меня, а не ее! – Лилька смотрела на парня с отчаянием, она чувствовала, что надежда на красивую и безбедную жизнь уплывает из ее рук. Не то, чтобы ей не нравился сам Даниил, он был страстным и пылким в постели, обладал прекрасной спортивной фигурой и был мечтой всех студенток с первого по последний курс и даже преподавательниц, подходящего возраста.
– Мне как будущему дипломату нужна умная, тактичная и воспитанная жена! Крепкий и надежный тыл. Жена, которая будет заботиться обо мне, на которую я всегда смогу положиться. А Кира – провинциалка, и воспитание у нее провинциальное. Она умница, не бегает по ночным клубам, не вешается на парней, не пьет, не курит, одевается со вкусом, хоть и скромно. За два года мама приучит ее к спасалонам и наведет лоск. Она станет прекрасным дополнения для меня. И вообще, это не обсуждается. – На лице юноши промелькнула гримаса, которая показала, как ему надоело это препирательство и наскучила собеседница. Он, конечно, еще планировал какое-то время и после помолвки с Кирой попользоваться услугами девушки, тем более что в постели для нее не существовала каких-то рамок и запретов – она была раскованной и смелой, но после этого разговора решил порвать до конца.
– Почему именно она, моя единственная подруга? Она же серая мышь. Тебе никогда такие не нравились- Лиля попыталась использовать последний аргумент, так как понимала, что этот бой она проиграла.
– Потому же, почему она твоя единственная подруга. – Он попытался повторить интонацию собеседницы теперь уже своей очередной бывшей девушки. Потому что она одна такая. Ты же понимаешь это сама. Она правильная, честная преданная, с обостренным чувством справедливости. Такая, о какой мечтает каждый мужчина. «Ах, какая женщина» нужна только для ресторана, а такая как она – для домашнего пользования. Ее приласкай, и она, как кошка, ласковая и навечно твоя, готовая свернуться у клубочком и спать у твоих ног. Прости, скоро пара, мне пора. И да, для Киры мы расстались еще до летней сессии и ни в какой Турции не отдыхали, – бросил он уже через аплечо.
И пошел не оборачиваясь и не глядя на Лильку, которая еще несколько минут назад представлялась всем Королевой, так как в паспортном столе не поставили точки над «е» и Лилька из Королёвой стала Королевой, теперь сжимала до боли кулаки, и ее глазки стали злыми, делая ее еще более похожей на хищную пиранью.
– Домашняя кошечка, честная и преданная. Ну, будет тебе честная. Зря Кира ты встала на моем пути. Прости, в любви каждый сам за себя!– злобно прошипела она.
Только девушка, спрятавшаяся за колонну, этого уже не слышала, она съехала спиной по гладкой поверхности и, опустившись на корточки, зажала уши руками. Она не плакала. Кирка, как называли ее ребята во дворе и однокурсники, никогда не плакала. Так ее с детства приучил отец: «Позволить себе слезы может только красивая женщина, такая как твоя мать или старшая сестра, а таким как ты нужно быть сильными, чтобы с достоинством сносить удары судьбы». Папа хотел, наверное, как лучше, но эти слова навсегда засели в ее голове. В отличии от сестры она всегда училась хорошо и много читала, тогда как та бегала на свидания и дискотеки. Кира любила сестру и понимала, что она не виновата в том, что красавица и что все вокруг, увидев ее, улыбаются. «Хорошо хоть при виде меня не кривятся, а просто не замечают», – иногда думала девушка. Она приучила себя к порядку, выработала привычку планировать свой день и выкраивала время на любимые занятия: почитать, порисовать, иногда что-нибудь пошить или переделать. Не то чтобы родители не покупали ей одежду, просто ее старшая сестра Снежана всегда выбирала первая и не всегда денег хватало и на младшую, все «понимали», что старшей нужнее, и поэтому Кира часто перешивала себе юбочки и блузки из вещей, которые привозила сестра отца, тетя Лариса. Все эти вещи поступали в пользование младшей Васнецовой. Иногда среди них попадались симпатичные платьица и сарафанчики как раз размера девушки, и у нее возникали подозрения, что тетушка, которая ее очень любила, делала это намеренно. Но никогда ни мать, ни отец, ни сестра не пытались эти вещи забрать. Увидев на Кире новое платье, мать только хмурилась, а платье оказывалось на следующий день с огромной прожжённой дырой на самом видном месте. «Извини, – говорила Снежана и хлопала своими красивыми голубыми глазками. и слезы были готовы сорваться с ее длинных ресниц. – Я не хотела». И Кира прощала. В самом деле, как можно было не позавидовать такому красивому платью изумрудного цвета с синими васильками по подолу.
Она любила сестру и прощала слабости. Когда встал вопрос об учебе и отец сообщил младшей дочери, что ей придется выбирать из училищ и колледжей в родном городе, девушка вспылила. Она закончила школу с золотой медалью и могла претендовать на любой столичный вуз, но Снежана уже в четвертый раз планировала поменять учебное заведение, а с ее троечным аттестатом она могла претендовать только на платные места, а это значит, отсутствие стипендии и общежития, значит съем квартиры. Снимать квартиру с кем-то старшая Васнецова не могла, так как не могла ужиться с невоспитанными и грубыми соседками, каковыми были все кроме нее. И потому денег и возможности учить еще и младшую у семьи не было. И тут вмешалась тетя Лора, она приехала на такси, молча помогла собрать племяннице чемодан, молча взяла ее за руку и молча, не позволив даже попрощаться, затолкала в машину, сев следом и тем самым отрезав все пути к отступлению. Благодаря ей теперь Кира Васнецова была отличницей четверокурсницей факультета иностранных языков. Жила она в общежитии и подрабатывала написанием рефератов и курсовых работ не только по нескольким иностранным языкам, но и по культуре, истории и праву. Тетя пыталась поначалу взять племянницу к себе, но девушка проявила характер и устроилась в общежитие.
Теперь это была самостоятельная независимая девушка двадцати одного года от роду с волевым, практически мужским характером, правильная, выдержанная, честная, с обостренным чувством справедливости по отношению к другим.
У нее сформировалось четкое представление о себе как о серой мышке, как неоднократно называли ее родители, когда думали, что она не слышит, и о гадком утенке, которому не суждено превратиться в прекрасного лебедя. Ни фигуры 90-60-90, ни длинных ног от ушей, ни больших голубых, как у сестры глаз, ни копны светлых, как у матери, волос у нее не было. Ее прямые волосы приходилось обрезать по плечи, они не поддавались никакой завивке и всегда имели неопределенный цвет: ни то каштановые, ни то русые, да еще к какой-то вульгарной, по словам матери, рыжинкой. Но и со своей внешностью девушка уже свыклась, и поэтому ее не ранили слова подруги, единственной подруги, которая разгоняла всех остальных желающих общаться сокурсниц. Да по сути Кире и некогда было общаться, бегать по ночным клубам, да и время на другие развлечения у нее не было. Один раз в месяц она звонила родителям, даже не для того что бы сообщить как у нее дела, они никогда не спрашивали, а просто узнать что у них все хорошо, что все живы и здоровы. Первое время она пыталась звонить сестре, но та все время куда-то спешила, и постепенно она перестала ей навязываться.
И вот теперь эта «сильная, правильная с обостренным чувством справедливости девочка» сидела на корточках и сжимала руками голову. Как быть, как успокоить единственную подругу. Ей было жаль Лильку, ни то чтобы Даниил был у нее первым и единственным, конечно, нет. Но он был Даниилом Строговым, легендой не только универа, но и всего города. Красивый, спортивный, за версту видно породу и воспитание. Вокруг парня всегда кружился хоровод разноцветных бабочек. Лилька же была стрекозой – стройной, красивой, в прозрачных невесомых нарядах. Лилька сама выбрала ее в подруги, сама подошла в первый день занятий, сама села рядом, и вот сейчас Кира впервые не знала, что ей делать.
Ей, как и всем девчонкам нравился Даниил, он был для нее идеалом, эталоном мужчины, недоступной мечтой, до которой не доехать, не доплыть и не долететь. И теперь,после всего, она осознала, что постамент, на который она воздвигла своего кумира, дал трещину.
Она с трудом заставила себя подняться, накинула на плечо лямку сумки и пошла к выходу. Впервые она не смогла заставить себя пойти и взглянуть в глаза подруги, боялась увидеть Строгова и принять от него кольцо. Она любила его, ну, или была влюблена, это было ее первое подобное чувство. Она часто общалась с парнем, иногда спорила с ним, когда их занятия пересекались, он не был снобом, хоть и чувствовалось, что из очень обеспеченной семьи, ценил женский ум, подтрунивал над женской логикой. По крайней мере, Кирке так казалось.
Девушка вышла из здания в какой-то прострации, побрела привычной дорогой через сквер к общежитию. Телефон тренькнул, и она прочла сообщение от Лильки: «Сегодня идем в ночной клуб, отговорки не принимаются». Кира бросила телефон в сумку и взбежала по ступенькам в прохладный холл. Проскользнула незаметно мимо вахтерши тети Клавы, поливающей цветы, и заскочив в маленькую комнатку, закрыла за собой дверь. Телефон тренькнул еще раз, девушка просмотрела: кто-то неизвестный прислал видео, где ее единственная подруга договаривается с Даниилом отложить предложение до ночного клуба, так как Кира там обязательно будет и на предложения со сцены точно не сможет отказаться. Первой мыслью девушки было позвонить и спросить, что задумала подруга, и какую роль в этом замысле она отвела ей, но ее телефон был отключен.
А за окном, было начало сентября, в открытую форточку доносились звонки трамваев… Девушка не знала, сколько времени она просидела на полу, опершись о батарею отопления. Кажется за окном начало смеркаться. Кира вздрогнула и словно выплыла из прострации, в которой находилась последние несколько часов.
Как быть? Как? Конечно, Даниил привык получать то, что хотел, даже особо не настаивая и не заморачиваясь. И, наверное, она была бы счастлива с ним, вокруг бы все завидовали. Он никогда бы не поставил ее в неловкое положение и заботился о ней. Но дело в том, что она не чувствовала себя пригодной на роль домашней кошечки. Она не хотела быть подобранной, отмытой и облагороженной. И уж тем более не могла предать Лильку – как потом с этим жить. Поэтому Кира достала косметичку и нанесла боевой раскрас «А ля Серая мышь-выходит на тропу войны», достала подаренное тетей Лорой новое платье из тёмно-синего кружева – оно было таким красивым и очень шло ей. Когда она впервые примерила его, ей хотелось, что бы именно Строгов увидел ее и… «Но надо выбрать деревянные костюмы», – в голове прозвучали слова некогда популярной песни. Телефон тренькнул еще раз, опять кто-то прислал видео. Кира хотела бросить телефон на кровать, но первый кадр привлек внимание. Она нажала на кнопку и, увидев изображение на экране, в который раз за день опустилась на корточки, сжавшись в комочек. Она не рыдала, не выла и не кричала, гладя как на экране ее единственная подруга договаривается с друзьями Андрея Ревина – популярного в универе ловеласа и бабника, больше известного как Рева. Лилька сама обещала напоить подругу, от ребят требовалось затащить девушку в постель и снять на видео, потом переслать видео Даниилу Строгову. Парни наотрез отказались, только Кирка этого уже не видела, телефон выпал из ее ослабевших пальцев. Она сжалась в комочек, мир вокруг нее почернел и скукожился. Предательство подруги, ради которой она два месяца работала ночами, чтобы та смогла пойти на светскую тусовку с очередной «любовью всей жизни»; ради которой бегала через весь город, когда та лежала в вендиспансере после подарка от очередного мачо, и носила ей еду утром и вечером, потому что Лилька противно было есть больничную пищу; которой отдала все скопленные за год от подработки деньги на поездку в Турцию со Строговым – не могла же ее близкая подруга поехать в «китайских шмотках».
От накатившей тоски и боли, которая корежила и рвала на части, Кирке хотелось выть, но она не могла себе этого позволить: мог кто-нибудь услышать. В какой-то миг ей захотелось просто открыть окно и шагнуть вниз, или шагнуть под трамвай, или прыгнуть с моста, чтобы вдруг стало больно физически, и рвущая боль внутри выплеснулась наружу. Ей казалось, что она разучилась дышать, казалось, что она отделяется от своей оболочки и видит себя со стороны. Пыталась шутить, что вот так черепицею шурша едет крыша не спеша. Но только это уже не помогало, она не могла себе позволить даже такой малости, как умереть, ведь тогда она доставит неприятности родителям, подведет их. Девушка, сжав голову руками, застонала.
Глава 2. Друзья для того и нужны, чтобы вовремя оказаться рядом
Неожиданно распахнулась дверь, в дверном проеме стоял Рева, он присел перед девушкой и позвал ее.
– Кира, Кирка, слышишь, не молчи. Посмотри на меня. – Парень беспокойно осматривал девушку, но она смотрела на него невидящими глазами, и тело ее сотрясала мелкая дрожь. Кира почувствовала, как горячие мужские руки подняли ее и прижали к себе, ей было уже все равно, что собирается делать Рева: пусть раздевает, снимает видео, отсылает куда угодно, ее уже нет, она уже умерла, а что будет с ее телом, ей всё равно.
Но руки не раздевали, они гладили по голове, по спине, чей-то голос шептал ее имя. В руках у девушки появилась чашка из тонкого фарфора с каким-то ароматным отваром или чаем.
– Кирочка, это нужно выпить.
Девушка удивилась. Зачем? Разве ей нужно есть или пить, какой в этом смысл. Она хочет исчезнуть. Не умереть, не погибнуть, а просто исчезнуть. Чтобы не чувствовать ничего, чтобы никто не заметил, что она исчезла. Просто раствориться и не быть.
– Киреныш, Киреныш, – парень сильнее и в тоже время бережнее прижал тело девушки к себе и шагнул в оконный проем. И в этот самый миг девушка словно очнулась, она вцепилась в рубашку парня и уткнулась носом в его грудь. Будто он для нее самый дорогой и близкий человек, как старший брат, которого у нее никогда не было, как друг, как последний человек на земле.
Разноцветный вихрь скрыл высокого крупного парня, держащего на руках, как ребенка, хрупкую девичью фигурку. Кира почувствовала, как ее положили на что-то мягкое, значит всё-таки кровать. Пусть, пусть будет, что будет – ее охватило безразличие, глаза не хотели открываться.
– Анрэ, техер, ты почему здесь?– прозвучал мелодичный женский голос. Девушке подумалось, что так говорят ангелы, затем она почувствовала, как нежные тонкие пальцы опустились на ее лоб. Почувствовала, значит, она еще жива? Ее глаза распахнулись, и она увидела склоненное над ней лицо еще довольно молодой женщины. Ее глаза излучали столько тепла и доброты, что девушке захотелось уткнуться лицом в ее колени, но это означало «грузить других своими проблемами». Женщина прикоснулась к подбородку Киры и удивленно сказала : «Какая сильная девочка».
– Да, она такая, – сказал Андрей, вернее Анрэ.
– Бедная, сильная девочка. – Повторила женщина и, присев рядом, положила голову Кирки к себе на колени, начала гладить ее, нежно перебирая пальцами волосы, что-то тихонько напевая, девушке казалось, что она слышала ее когда-то в детстве, когда еще была счастлива. Кто-то входил и снова выходил, а женщина все продолжала свою песню без слов. Из серых Кириных глаз беззвучно катились слезы. Темнота до этого сковавшая душу девушки отступала, уходили боль и тоска, вернее даже не уходили, а растворялись, становились чем-то неважным и незначительным. Образ Лильки потерял ореол значимости, Кира вдруг ощутила, что подруга просто использовала ее, а она даже не понимала этого.
Песня закончилась. В комнату зашел Рева.
– Кира знакомься, это моя мамэ, мама. Ее зовут Азаэрта. Мамэ, это Кира – представил он их друг другу. Девушка недоуменно смотрела на парня и не узнавала его, это был не тот брутальный блондинистый самец, от которого у девчонок подкашивались ноги, едва он своей вальяжной походкой проходил мимо аудитории, это был совсем другой человек, полный достоинства и харизмы.
Женщина явно заметила удивление девушки.
– Техери, моя милая, все будет хорошо.
– Техери? – Девушка поднялась и повернула опухшее от слез лицо к Реве.
– Техери –это доченька, техер – сын. – Пояснил парень.
– Доченька? – Удивилась Кира.
–Да. Тебя принес мой техер Анрэ, теперь ты сатара, названная сестра для него, а мне техери. – И женщина ласково ей улыбнулась.
– Ты сегодня торопишься?– обратилась Азаэрта к сыну
– Нет, пожалуй, останусь на пару дней пока Кирюшка привыкнет, – ответил он с улыбкой.
– Тогда давайте пообедаем вместе, – проговорила она уже на ходу – И отнеси сатару в ее комнату, она не может идти босиком, еще простынет.
– Ну что, сестренка, добро пожаловать домой! – Уже в своей манере воскликнул парень и, рассмеявшись, добавил. -Знаешь, всегда мечтал о сестренке, думаю, и Тагир будет рад. – И,ловко подхватив девушку на руки, быстрым шагом направился в глубь дома. Комната оказалась просто прекрасной, просторной и очень уютной, с небольшой ванной комнатой в которой была настоящая ванна необычной формы в виде лотоса. Кира открыла прохладный душ, смыла боевой раскрас и лак с волос. Закуталась в большое салатовое полотенце и вышла в комнату. Когда проходила через дверной проем, почувствовала теплый ветерок и о чудо волосы стали совершенно сухими. На широкой, гораздо шире, чем у нее в общежитии, кровати лежало платье и коробочка перевязанная ленточкой. Девушка открыла коробочку и увидела комплект тонкого кружевного белья бледно салатового цвета. Кира надела, не желая обидеть хозяйку, ведь не Рева же подбирал его. На кровати лежало платье. Белое, как жаль, что не зеленое и не кружевное, подумала она. И в ту же минуту платье стало зеленым и кружевным. Кирка недоверчиво смотрела на него. Руки сами потянулись к этому чуду, и она надела его. Обернулась к зеркалу во весь рост, висевшему рядом с кроватью, «Эх, жаль длинновато и широковато» – подумала она. Взявшись за расческу, она удивленно почувствовала, как платье плотно обхватило ее фигуру и красивым веером расправилась юбка. Кира так и застыла с расческой в руках, удивленно глядя в зеркало. Она недоверчиво приблизилась к стеклу и увидела девушку с большими серыми глазами цвета предгрозового неба, волосы, которые почему-то оказались почти до бедер, красивого каштанового цвета лежали волной. У Киры появилось ощущение, что ее слезы смыли с лица не только косметику, но и какую-то пыль или грязь, как бывает на старых картинах. Но ведь с людьми так не бывает? Или бывает…
– Нет, нет, я сам – вбежавший выхватил расческу. – Я так мечтал, что когда у меня будет сатара, я сам буду заплетать ей косы. Ну можно? – и он скорчил такую жалобную моську, что Кот из Шрека отдыхает. Девушка улыбнулась, а парень тут же принялся за дело. Действовал он вполне умело и уже через несколько минут замысловато заплетенная коса была готова. –А теперь обуем ножки, чтобы бегать по дорожке, – балагурил Анрэ, усаживая Киру на плетеное кресло обувая ей на ноги легкие туфли. –Нет так не пойдет и провел ладонью по туфле и она превратилась в легкий сапожок с красивой перфорацией. Так-продолжил парень теперь цвет и сапоги стали цветом в платье. –Теперь сестренка идем обедать-довольно скомандовал он.
Обед прошел для Киры как в тумане. Андрей рассказывал что-то смешное, стараясь развеселить и отвлечь гостью, хозяйка дома улыбалась и иногда тихо посмеивалась, а девушка чувствовала себя маленькой и совершенно счастливой. У нее никогда в жизни не было такого состояния совершенной защищенности и может действительно она наконец-то попала домой.… Нет, конечно, она понимала, что эти люди ей не родные, но ей сейчас было так хорошо, что ни о чем плохом она не хотела думать, ведь ей с родными никогда не было так хорошо и спокойно. Она не участвовала в разговоре, просто смотрела, подперев ладонью щеку, и улыбалась, сама не зная чему.
– А чай мы будем пить в саду!– воскликнула мамэ Андрея
– Здорово – Рева схватил Киру за руку и потянул за собой – Идем, я покажу тебе наш сад.
Кира еле успевала за парнем и на момент задумалась: она даже не поблагодарила за одежду Андрея или его маму.
– Не заморачивайся, сказал ей теперь уже кажется брат. Это твоя одежда завтра будет еще. Он остановился и обнял Кирку за плечи, -Знаешь ты очень нравишься моей мамэ. Если ты решишь остаться, она будет очень рада и я тоже. Если решишь вернуться, то вернемся в тот момент как ты захочешь.
– Кто ты?– в голосе девушки не было тревоги, ей просто необходима была ясность
– Я? Шагающий страж и немного маг, немного по сравнению с моим старшим братом.
– Ты не обидишься, если я спрошу, почему ты принес меня сюда. Ты ведь обещал Лильке…
– А ты досмотрела запись до конца? И он протянул ей свой айфон.
Кира досмотрела запись до конца и посмотрела на Реву.
– Ты чистая светлая и ранимая, такая как моя мама и моя любимая. Мы не даем таких в обиду. И я рад, что принял правильное решение. А теперь хватит разговоров, идем пить чай и смотреть сад.
Кирка тряхнула головой, прогоняя тяжелые воспоминания и даже немного удивляясь, какими незначительными или незначимыми они ей теперь казались.
Во время чаепития она представляла себя Алисой в стране чудес и радовалась этому сказочному чувству. Она впервые ощущала, что нет необходимости быть сильной, здесь ей было просто хорошо. Потом они долго гуляли с Анрэ по саду, и она с восторгом вдыхала неведомые для нее ароматы и рассматривала прекрасные, а подчас диковинные кустарники и цветы. Потом они набрели на старую но ухоженную беседку, на огромном дереве висела оплетенная каким-то таинственным растением качели. Растение было похоже на плющ но при этом не цеплялось корнями за землю, а запах сиреневых колокольчиков источал нежный аромат, чем-то похожий на запах цветущей яблони. Кира с восторгом смотрела на качели, парень, увидев это, рассмеялся и в один миг усадил девушку на них. «Киреныш, держись», – крикнул он и раскачал качели. Раздался радостный визг восторга и предвкушения. Вверх-вниз скользили качели, вниз-вверх. Рева хлопнул в ладоши, и качели поднялись выше. Теперь Кире был виден почти весь сад и прилегающая к нему территория. Вон конюх принимает у каких-то людей похоже мужчин коней. Хотя отсюда трудно разобрать, а на приезжих, кажется какие то плащи или что-то смахивающее на них. Вон по двору спешит, почти бегом мама Андрея и тут же попадает в сильные объятия одного из мужчин, который обнимает и кружит ее по двору. А второй слегка приклоняет колени, позволяя женщине привставшей на цыпочки запечатлеть на его щеке поцелуй.
И Кире вдруг показалось, что запахло карамельными яблоками с корицей. Ее любимый запах, так пахло в кондитерской за углом. Ей тогда было пять лет и родители повели их с сестрой в кондитерскую, папа купил старшей дочери пирожное с кремом и вишенкой на самой макушке, оно было такое восхитительно красивое и отец увидев восторг в глазах младшенькой уже хотел купить и ей но мать остановила его сказав что маленькой еще рано есть такие сладости и он заплатив вышел вслед за женой и старшей дочерью. Малышка осталась стоять и зачарованно смотрела на витрину и крутила головой, пытаясь понять, чем так вкусно пахнет и что за запах ее так завораживает. Что так пахнет. Пожилой кондитер протянул ей яблоко в карамели на палочке посыпанное корицей, именно этот аромат так нравился девочке. Так пахнет твоя любовь,– сказал он. А любовь это что? Любовь – это то, ради чего стоит жить, с улыбкой сказал мужчина и она на секунду замерев, взяла лакомство из протянутой руки.
– Спасибо! – она восторженно вдыхала приятный запах. И держа яблоко пальчиками за палочку вышла, за порог кондитерской.
Снежана увидев у сестры вкусняшку со злостью ударила Киру по руке, и такое желанное карамельное чудо упало на асфальт.
– Мама заныла сестра, а Кирка бросила яблоко на землю. А я хотела попробовать.
– Значит, останется без сладкого равнодушно ответила та. А тебе я завтра куплю по дороге в музыкальную школу. И Снежана взяв маму за руку, показала сестренке язык.
Кирке никогда так и не купили карамельное яблоко с корицей, а вскоре закрылась кондитерская и этот запах так и остался для нее недосягаемой мечтой.
На тропинке появился мужчина, его темные волосы были заплетены в толстую косу, заброшенную на спину, ярко синие глаза смотрели слегка иронично. Движения были уверенными. Еще один самоуверенный сердцеед мелькнула мысль в Киркиной голове. На вид ему было лет тридцать, правильные черты лица, слегка мощная, но не накаченная даже гибкая фигура. В какой-то момент мужчина остановился удивленно оглядываясь.
– Ты принес мамэ фрезии?– спросил он.
– Нет, я принес мамэ техери, а нам с тобой сатару. И Анрэ подойдя к брату крепко его обнял.
– Знакомься Кира это мой брат Тагир, а это Кира. Но Тагир нахмурился и, посмотрев на девушку, вскользь окинул ее взглядом с ног до головы, задумчиво сказал: «Она не может быть моей сатарой». И как-то странно посмотрев себе под ноги, резко отвернулся и ушел. Рева ошалело смотрел ему в след.
Тагир отойдя на некоторое расстояние, повернулся к брату и, сделав какой-то пас рукой, сказал: «Отец хотел поговорить с тобой». Качели с девушкой опустилась вниз. Анрэ хотел помочь девушке слезть, но старший брат как пушинку подхватил Киру на руки и шагнул с ней сразу в какой то зал.
– Вообще-то я могу ходить сама.
– Да-а? – у юноши, или его правильнее назвать мужчиной, оказался бесподобный бархатный голос.
Наверное девушка бы вспылила но в комнату вошла Азаэрта которую обнимал высокий и еще моложавый мужчина, возраст выдавали разве только виски слегка, как снегом припорошенные сединой.
– Это и есть наша техери? – с улыбкой спросил он у жены.
–Да, это Кира, познакомься техери, Дахар теперь твой, названный отец-отери. Девушка разглядывала мужчину, он скорее напоминал старшего брата Тагира и был очень на него похож или скорее Тагир был копией своего отца, только более молодой. А вот Анрэ был похож на мать и все же глядя на братьев что то похожее выдавало в них родство, какие-то фамильные черты скорее по линии отца, благородная осанка, какое-то внутреннее достоинство.
– Добро пожаловать в семью! Света, тепла и защиты тебе, Кира.
Глава 3. Читающая пророчества или Ученье свет
Девушка почувствовала, как от неловкости заалели щеки.
– Ну, ты чего, – обнял ее Рева. – Киреныш ты теперь дома.
– Анрэ, нам с Тагиром нужна твоя помощь. Посмотри на эти пластины, они не напоминают тебе ни один из земных языков.
– Это старый язык кельтов, а это старославянский, латынь, – Кира водила тонкими пальчиками по пластине. – А эти буквы я не знаю, но если найти их пояснения я, наверное, смогла бы прочесть.
– И где ты отрыл этот кладезь знаний? – с ехидцей поинтересовался старшенький
– Где взял там уже нет, – не остался в долгу младшенький. – Товар штучный. Вообще она в школе выучила три иностранных языка и читает еще на семи или восьми, – сказал он шепотом, чтобы не смущать девушку. Брови старшего изумленно изогнулись.
Родители с улыбкой смотрели на перепалку детей.
– Это эльфийский сказал Тагир девушке.
– А есть учебник или книга по изучению эльфийского? – заинтересованно спросила та.
– Сейчас принесу, – и молодой мужчина удалился, но через миг вышел из портала и протянул книгу в синем переплете.
– А я смогу читать, ведь я не знаю местной письменности.
– Это легко исправить, он легко коснулся виска девушки, а затем поправил выбившуюся из косы прядь. Его прикосновения были почти невесомы, но девушке они показались очень приятными, и почему то ей захотелось прижаться к этим пальцам щекой.
– Для начала, техери, нам, наверное, нужно немного тебе объяснить, как устроен наш мир. Мы живем в Межмирье, вокруг существует восемь миров, один из них твой. Есть мир темных эльфов, оборотней и демонов, граница с ними закрыта и охраняется стражами – такими же Шагающими, как Анрэ. Мир светлых эльфов, человеческих королевств, троллей с орками и вампиров – с этими подписан договор и их представители так же входят в отряд стражей. Твой мир закрыт, и там присутствуют только наблюдатели. Извини, но технические миры не предсказуемы, ибо вы живете не сердцем, а разумом. В Межмирье находятся «Совет магов» и «Совет стражей». Их задача следить за мирным решением спорных вопросов и налаживание добрососедских отношений между мирами. Недавно на границе с темными эльфами был найден заброшенный храм и таинственные таблички, напоминающие ваши земные скрижали. Они весели в воздухе и как будто ждали, что бы их нашли.
– А можно я сниму копию или сфотографирую? – неуверенно спросила девушка. С пальцев Дахара соскользнули две искры и в руках у него появился лист с копией надписи.
– Спасибо, – Кира прижала книгу с листом и направилась в свою комнату. А мужчины переместились в кабинет отца.
– И? – старший брат вопросительно смотрел на младшего. – Анрэ вздохнул и начал свой рассказ. По его окончанию старший потянулся за бутылкой и разлил рубиновую жидкость в три бокала. Выпили молча.
–Что думаешь делать, – спросил отец Реву.
