скачать книгу бесплатно
– Вепрь хорош, – сказал Локи, – но копьё Гунгнир всё-таки лучше.
Синдри и на этот раз ничего не ответил. Он положил в горн большой кусок железа и, попросив своего брата быть особенно внимательным, опять оставил его одного. Чувствуя, что его голова в опасности, Локи под видом мухи ещё яростнее накинулся на Брока. Он уселся ему прямо на глаз и стал его безжалостно кусать. Брок взвыл от боли. Не в силах далее сдерживаться, он бросил работу и схватился за глаз рукой, но в эту самую минуту в дверях показался Синдри. Он быстро направился к горну и вынул из него тяжёлый железный молот.
– Это молот Мьёльнир, – сказал гном, обращаясь к Локи, который уже как ни в чём не бывало стоял в углу мастерской. – Во всём мире нет ничего, что бы могло выдержать его удар, а поразив цель, он сам возвращается в руки своего хозяина. Скажи-ка теперь, какое из изделий братьев Ивальди может с ним сравниться?
– Пойдём лучше к богам, – отвечал смущённый Локи, – и пусть они решат, кто из нас выиграл спор.
Синдри охотно согласился. Он взял молот, кольцо и вепря, а Локи – волосы, копьё и корабль, и оба тронулись в путь.
Через несколько часов они пришли к источнику Урд, около которого боги вершили свой суд, и увидели здесь Одина, Фрейра и Тора, сидевших на вершине одного из холмов. Локи выступил вперёд и передал: Одину – копьё Гунгнир, Фрейру – корабль «Скидбладнир», а Тору – золотые волосы для Сиф. Затем к богам подошёл Синдри. Он рассказал о своём споре с Локи и вручил Одину кольцо Драупнир, Фрейру – вепря Гуллинн-бурсти, а Тору – молот Мьёльнир. Боги совещались недолго. Они единодушно признали Мьёльнир лучшим оружием против великанов, а поэтому и лучшим из изделий гномов и таким образом решили спор в пользу Синдри.
– Ну, Локи, – сказал довольный гном, – прощайся со своей головой, потому что сейчас я её отрежу.
– Прежде чем отрезать мне голову, меня нужно сначала поймать, – насмешливо отвечал Локи. – А для этого нужно бегать быстрее меня.
С этими словами он надел свои крылатые сандалии и как вихрь умчался прочь.
– Это нечестно, – закричал Синдри. – Поймай его, Тор. Он проиграл мне свою голову и должен её отдать.
Правда была на стороне Синдри, и Тор немедленно бросился в погоню. Ему нетрудно было поймать беглеца: как быстро ни мчался бог огня, Тор бежал ещё скорее, и не прошло и получаса, как он вернулся назад, таща за собой упирающегося Локи.
– Теперь ты от меня не уйдёшь! – радостно воскликнул Синдри, подбегая к беглецу с ножом в руке.
– Стой! – закричал Локи. – Стой! Я проиграл тебе только голову, а не шею. Шея моя, и ты не имеешь права её трогать.
Синдри остановился и задумался. Наконец он сказал:
– Ты очень хитёр и сумел спасти свою голову, потому что отрезать её, не тронув шеи, я не могу, но ты всё же не уйдёшь безнаказанным. Сейчас я зашью тебе твой лживый рот, чтобы ты уже никогда больше не мог хвастаться.
С этими словами Синдри достал из кармана шило, проткнул в нескольких местах губы Локи и крепко сшил их ремнями. Затем он поблагодарил богов за их суд и довольный отправился домой. Увы! Не успел он ещё скрыться из глаз, как Локи уже освободился от ремней, стягивавших его рот, и принялся болтать и хвастаться по-прежнему.
Боги не сердились на него за это. Как-никак, а ведь только благодаря его болтовне Один получил своё замечательное кольцо, Фрейр – не менее замечательного вепря, а Тор – молот, сделавший его грозой всех великанов.
Не сердилась на Локи и Сиф. Да это и понятно: разве не его проделке была она обязана тем, что теперь у неё были самые прекрасные волосы в мире.
Поэтический мёд
К западу от Асгарда с незапамятных времён лежит Ванахейм, царство могучих и добрых духов Ванов. Эти духи никому не причиняют зла. Они редко выходят за пределы своей страны, и им не приходится встречаться с людьми и великанами.
Асы и Ваны долгие годы жили в мире друг с другом, но как только из Йотунхейма пришли норны и золотой век окончился, Асы всё с большей и большей завистью стали смотреть на огромные богатства своих соседей и наконец решили отнять их силой.
Получив от гномов Мьёльнир, Тор тут же умчался на восток сражаться с великанами, и Один, зная, что его старший сын теперь не допустит Гримтурсенов в Асгард, собрал богов и повёл их в поход на Ванахейм.
Духи смело вышли им навстречу, и владыка мира, метнув в них своё неотразимое копьё, совершил первое в мире убийство из-за золота. Так исполнилось ещё одно предсказание норн – боги пролили кровь, за которую им рано или поздно придётся отдать свою.
Начатая Асами война не принесла им ни желанного богатства, ни славы. Дружные и свободолюбивые Ваны отбили нападение богов и, прогнав их обратно в Асгард, осадили его со всех сторон. Тогда Асы поспешили заключить с духами мир и обменялись с ними заложниками. Боги отдали Ванам Генира, а духи прислали им Ньёдра вместе с его двумя детьми – Фрейром и Фрейей, – которые с тех пор живут в Асгарде. После этого все Асы и Ваны в знак вечной и нерушимой дружбы плюнули в большой золотой сосуд и из собранной в нём слюны вылепили карлика Квазира.
Сочетая в себе всю мудрость и все знания богов и духов, Квазир был самым умным и учёным существом на свете. Он был сведущ во всех науках и говорил на всех языках. Спустившись на землю, карлик некоторое время ходил среди людей, пытаясь передать им свои огромные знания, но те думали только о богатстве. Они торговали, воровали или воевали между собой и мало прислушивались к словам маленького мудреца. Тогда Квазир отправился в Свартальфахейм, к чёрным гномам, но и они были заняты лишь тем, что усердно собирали золото, серебро и драгоценные камни. Переходя из одного жилища гномов в другое, Квазир наконец пришёл к двум братьям: Фьялару и Галяру.
– Я могу научить вас любой науке и любому искусству, – заявил он. – Говорите, что бы вам хотелось узнать?
– Разве ты так учён? – спросили его гномы.
– Я учёней всех на свете! – гордо ответил мудрый карлик.
– Тогда расскажи нам, как устроен мир, – сказали братья.
Радуясь, что нашёл слушателей, Квазир заговорил об ясене Игдразиле, об Асгарде и его чудесных дворцах, о богах и великанах и о предсказании норн.
– Этот карлик и вправду много знает, – шепнул Фьялар на ухо брату. – И из его крови можно приготовить напиток, который и нас сделает такими же мудрыми.
– Ты прав, – отвечал Галяр.
И в то время как Квазир продолжал свой рассказ об устройстве мира, братья-гномы бросились на него и убили.
Потом они выпустили из карлика кровь, смешали её с мёдом и наполнили ею два кувшина и котёл. Получившийся от этой смеси напиток обладал чудесным свойством: каждый, кто хотя бы раз его попробовал, становился искусным поэтом, за что напиток и был прозван поэтическим мёдом.
Боясь мести богов, гномы скрыли от них своё преступление. Они распустили слух, что учёный-карлик умер, задохнувшись от собственной премудрости, так как не было на земле человека, с которым бы он мог ею поделиться. Однако убийство Квазира недолго оставалось тайной. В скором времени Фьялара и Галяра посетил великан Гиллинг, и они не удержались, чтобы не похвастаться перед ним поэтическим мёдом.
– Дайте и мне его попробовать, – попросил великан.
– Нет, – отвечали братья. – Этот мёд дорого стоит, и мы не хотим отдавать его даром.
– Хорошо, я принесу вам за него много золота, – сказал Гиллинг.
Он собрался уходить, но гномы уже жалели о том, что проболтались, и, боясь, что великан их выдаст, решили убить его так же, как и Квазира.
– Подожди немного, – сказали они. – Мы собирались сегодня покататься на лодке. Не поедешь ли и ты вместе с нами?
Гиллинг охотно согласился, братья же, зная, что он не умеет плавать, отвезли его на глубокое место, а потом неожиданно перевернули лодку, и великан камнем пошёл на дно.
Фьялар и Галяр были хорошими пловцами и благополучно достигли берега, но тут их уже поджидал старший сын Гиллинга, Гуттунг. Стоя на горе, он видел, как гномы убили его отца, и теперь желал отомстить. – Вы умрёте той же смертью, какой умер ваш гость! – в гневе воскликнул он. – Я привяжу вас обоих к скале, которая во время прилива покрывается водой, и там вы будете томиться, пока вас не поглотит море или взошедшее солнце не превратит в камни. – Пощади! – взмолились братья. – За нашу жизнь мы отдадим тебе поэтический мёд – напиток, которого нет даже у богов. Один его глоток сделает тебя замечательным поэтом.
– Если у вас действительно есть такой мёд, я согласен принять его как выкуп за смерть отца, – отвечал Гуттунг. – Но вы должны отдать мне его весь, до последней капли, и рассказать, как и из чего вы его сделали.
Гномы волей-неволей приняли его условия, и Гуттунг, получив поэтический мёд, отправился с ним домой. Здесь он спрятал его в глубокой пещере, стены, потолок и пол которой были из твёрдого гранита, а у входа в неё посадил свою дочь Гуннлёд.
От Гуттунга и его дочери о поэтическом мёде и убийстве Квазира постепенно узнали все великаны, а ещё через несколько дней вороны и волки отца богов донесли эту весть до Асгарда.
Один приказал сейчас же строго наказать Фьялара и Галяра, а сам тем временем решил похитить поэтический мёд и перенести его в Валгаллу.
Переодевшись в платье бедного странника, он долго шёл через Йотунхейм, пока не увидел большой луг, на котором девять великанов косили траву. Это были слуги младшего брата Гуттунга, Бауги, и Один заметил, что, несмотря на ранний час, с них уже градом катится пот. – Почему вы так устали? – спросил он. – Ведь ваша работа совсем не тяжёлая.
– У нас очень тупые косы, – отвечал ему один из великанов, – а то бы мы уже давно скосили весь луг.
– Этому горю легко помочь, – возразил Один, вынимая из-за пазухи точильный камень. – Вот, глядите! Стоит немного потереть этим камнем ваши косы, как они опять станут острыми.
– Отдай его мне! – воскликнул один великан.
– Нет, мне! – возразил другой.
– Нет, мне! Нет, мне! Нет, мне! – хором закричали остальные косцы.
– Пусть он достанется самому ловкому, – засмеялся Один и изо всех сил подкинул камень вверх.
Великаны бросились его ловить, потом стали вырывать его друг у друга и в конце концов передрались между собой, пустив в дело свои косы. Гримтурсены бились столь яростно, что не прошло и десяти минут, как все они уже лежали на траве без признаков жизни. К полудню на луг пришёл Бауги и, увидев своих слуг мёртвыми, схватился за голову.
– О горе мне! – воскликнул он. – Кто же теперь будет косить мои луга и убирать мой хлеб? Где я найду новых paботников?
– Не печалься, – сказал старейший из Асов, подходя к нему. – Если хочешь, я буду работать на тебя всё лето и сделаю один столько же, сколько они сделали бы вдевятером.
Великан с удивлением посмотрел на Одина.
– Ты такой маленький и берёшься заменить мне всех моих слуг? – спросил он. – Как же тебя зовут? – Меня зовут Больверк, – отвечал владыка мира. – И хотя я и маленький, а сделаю то, что сказал.
– А что ты хочешь получить за свою работу? – нерешительно спросил Бауги.
– Только один глоток того мёда, который хранится у твоего брата, – сказал Один.
– Я не могу обещать тебе это, – промолвил великан. – Поэтический мёд принадлежит Гуттунгу, и он никому не даёт его пить.
– Тогда поклянись, что ты поможешь мне его добыть, – потребовал Один.
– Хорошо, – согласился великан. – В этом я могу тебе поклясться. Мне и самому уже давно хочется его попробовать, и, если мы добудем мёд, мы поделим его пополам.
На том они и порешили. Один остался у Бауги до глубокой осени и всё это время работал один за девятерых. Он скосил на лугах траву, убрал на полях хлеб, а потом обмолотил его и свёз в амбары. Наконец, когда с деревьев слетели последние листья, а на речках появился первый ледок, отец богов пришёл к Гримтурсену и потребовал, чтобы тот выполнил своё обещание.
– Я бы с удовольствием тебе помог, – отвечал Бауги, – да не знаю, как это сделать. Дочь Гуттунга, Гуннлёд, и день и ночь сидит около мёда и никого к нему не подпускает.
– Сначала отведи меня туда, где он спрятан, – заявил Один, – а там я и сам придумаю, как его достать.
Великан неохотно послушался и повёл владыку мира к горе, в которой находилась пещера его брата. Внимательно оглядев её со всех сторон, Один достал заранее приготовленный им длинный бурав и, подавая его Бауги, сказал:
– Если мы не можем войти в пещеру спереди, войдём в неё сзади. Возьми этот бурав и просверли им гору против того места, где хранится мёд.
– Но как же мы пролезем в такое маленькое отверстие? – удивлённо спросил Гримтурсен.
– Сначала сделай его и тогда увидим, – улыбнулся старейший из Асов.
Великан недоверчиво покачал головой и принялся за работу, однако мысль о том, что его могут обмануть, не давала ему покоя, и он в свою очередь решил схитрить.
– Я уже просверлил гору насквозь, Больверк, – сказал он немного спустя, выдёргивая бурав и кладя его на землю, – можешь доставать мёд.
Вместо ответа Один с силой дунул в просверленное отверстие. Из него вылетели песок и искрошенные камешки.
– Нет, ты ещё не добрался до пещеры, – возразил он, – иначе весь этот щебень полетел бы внутрь, а не наружу.
Удивляясь про себя сообразительности своего бывшего слуги, великан снова взялся за бурав и на этот раз довёл дело до конца.
– Готово! – объявил он, оборачиваясь к Одину. – Теперь можешь дуть сколько хочешь.
Отец богов дунул и убедился, что исполин сказал правду.
– Как же ты собираешься достать мёд, Больверк? – спросил Бауги.
– А вот как, – отвечал Один и, превратившись в червяка, поспешно юркнул в отверстие.
Великан понял, что его провели. Он схватил бурав и попытался достать им владыку мира, чтобы проколоть его насквозь, но тот уже достиг пещеры и благополучно спустился на пол. Услышав позади себя какой-то шорох, сидевшая у порога пещеры Гуннлёд тотчас же встала и внимательно оглядела все углы.
– Ах, какой противный червяк! – воскликнула она и уже хотела раздавить его ногой, когда червяк на её глазах вдруг превратился в прекрасного юношу.
– Кто ты? – спросила поражённая девушка.
– В той далёкой стране, откуда я родом, меня звали Больверк, – отвечал Один. – Ну, а теперь прощай, Гуннлёд. Я забрёл к вам мимоходом, и мне нужно идти дальше.
– Ах нет, останься со мной, милый юноша! – воскликнула великанша, с восхищением смотря на незваного гостя. – Ты так хорош, что, глядя на тебя, забываешь обо всём на свете. Останься, и я отдам тебе всё, что ты захочешь.
– Только три дня я могу быть с тобой, Гуннлёд, – сказал отец богов. – И за эти три дня ты должна дать мне три глотка того напитка, который хранится у твоего отца.
– Хорошо, Больверк, – сказала девушка. – Мой отец жестоко накажет меня за это, а три дня – это только три дня, но даже за минуту счастья можно отдать многое. Пусть будет так, как ты хочешь.
Назначенный Одином срок прошёл быстро. Три раза заглядывало солнце в пещеру Гуттунга, когда же оно заглянуло туда в четвёртый раз, Гуннлёд подвела старейшего из Асов к сосудам с мёдом и сказала:
– Мне жаль с тобой расставаться, Больверк, но я дала слово и не буду тебя задерживать. Выпей три глотка мёда и ступай куда хочешь.
Как вы помните, поэтический мёд хранился в двух кувшинах и котле. Первым же глотком владыка мира осушил один кувшин, вторым – второй, а третьим – котёл.
– Прощай, Гуннлёд, спасибо тебе за гостеприимство, – сказал он и, превратившись в орла, вылетел из пещеры.
– Прощай, Больверк! – со слезами на глазах прошептала девушка. – Неужели ты приходил только за тем, чтобы я потом тосковала по тебе всю мою жизнь?
В это время в пещеру быстро вбежал Гуттунг. Возвращаясь домой, он увидел вылетевшего из неё Одина и заподозрил неладное.
– Где мёд? – спросил он у дочери.
Гуннлёд молча показала ему на пустые сосуды.
Великан издал глухое проклятье и, накинув на себя своё орлиное оперенье, помчался следом за отцом богов.
Выпитый Одином мёд мешал ему лететь, и, когда он достиг Митгарда, Гуттунг стал его нагонять. Тогда, видя, что великан вот-вот его схватит, Один выплюнул часть мёда на землю и, быстро замахав крыльями, достиг Асгарда. Здесь он наполнил принесённым им напитком большой золотой сосуд и отдал его своему сыну, богу поэтов Браги.
С того дня подлинное поэтическое искусство существует только в Асгарде или у тех, кого боги им наделяют. Правда, та часть мёда, которую выплюнул владыка мира, упала на землю и стала достоянием людей, но это были подонки, отстоявшиеся на дне сосудов, – вот почему на свете так много плохих поэтов.
Как строилась крепость Асов
Тор всё ещё не вернулся из далёких краёв, где он продолжал воевать с Гримтурсенами, когда Хеймдалль, стоя на страже у радужного моста, увидел, как к воротам Асгарда приближается какой-то великан.
Сбежавшиеся на его зов Асы уже собирались было позвать Тора, но потом, видя, что великан безоружен, решили сначала спросить у него, кто он такой и чего ему от них нужно.
