Узница тамплиера. Тень инквизиции

Светлана Мерзликина

Узница тамплиера. Тень инквизиции

Глава 1. Снова один

Мрачный тёмный лес простирался, словно бесконечный кошмар, сотканный из теней и безмолвия. Деревья вздымались к небу, переплетая свои корявые ветви в непроницаемый свод. Солнечный свет, дерзнувший проникнуть сквозь эту живую преграду, умирал, не достигнув земли, окрашивая всё вокруг в оттенки вечного сумрака.

Под ногами хрустела толстая подстилка из опавших листьев, влажная и гниющая, хранящая в себе запахи тлена и сырой земли. Тут и там виднелись поросшие мхом валуны, словно зубы древнего чудовища, торчащие из земли. Корни деревьев, точно змеи, выползали на поверхность, образуя коварную ловушку для неосторожных путников.

Каждый шаг отдавался приглушённым хрустом, нарушая гнетущую тишину, которая, казалось, давила на уши. Воздух был тяжёлым и сырым, пропитанным запахом гнили, мха и чего-то неуловимо зловещего. Ветер, прорываясь сквозь сплетение ветвей, выл, словно раненое животное, разнося по лесу жуткие звуки, заставляющие кровь стынуть в жилах. Говорили, что здесь можно встретить проклятых духов, ставших вечными пленниками леса.

Раненый, я пробирался сквозь эту чащу, словно через вязкий кошмар. Каждый шаг отзывался пульсирующей болью в боку – болезненным напоминанием о поражении от графини Девон. Моя магия затаилась глубоко внутри, отказываясь служить мне. Я чувствовал её слабое, едва различимое присутствие, но не мог пробудить, чтобы залечить раны и вырваться из этого зловещего места. И та другая… Девушка, что стояла рядом с графиней, будто бы выпила всю мою силу до дна. Кто она такая? Никогда прежде я не сталкивался с подобным. Её изумрудные глаза смотрели сквозь меня, как будто я был призраком, а в их глубине плескалась лишь ледяная пустота. Что-то в ней было неправильное, чуждое самой природе магии.

Я споткнулся о корень, едва удержавшись на ногах. Мучительная рана тут же дала о себе знать острой, пронзительной болью. Пришлось опереться на ближайшее дерево, чтобы перевести дух. Кора под рукой оказалась скользкой от влаги и поросла лишайником, как древняя могильная плита.

"Ну же, соберись,"– прошептал я, обращаясь к самому себе. "Нельзя сдаваться. Графиня не должна остаться в живых. Отец де Рош не простит мне такого поражения".

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на остатках своей силы. В голове снова всплывали обрывки воспоминаний о битве: ярость графини, её холодный, торжествующий взгляд, когда та девка вытягивала из меня магию.

Собравшись с духом, я оттолкнулся от дерева и продолжил свой путь вглубь леса. Каждый шаг давался с трудом, но мысль о возмездии придавала сил. Нельзя позволить им победить. Во имя служения епископу я должен найти способ одолеть графиню.

Внезапно я услышал тихий шорох в кустах. Инстинктивно напрягся, доставая из-за пояса кинжал. Зверь? Или что-то похуже? Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Я приготовился к худшему, но из кустов выскочил лишь небольшой олень, который, испуганно фыркнув, тут же скрылся в чаще.

Я медленно выдохнул, убирая кинжал. Всего лишь олень. Но в этом дремучем лесу даже самое невинное создание могло оказаться марионеткой в руках тьмы. Расслабляться было нельзя.

Вскоре я наткнулся на небольшую поляну. В центре её рос огромный дуб, его ветви закрывали небо. Под ним виднелся небольшой ручей, журчание которого казалось единственным звуком жизни в этом проклятом лесу. Решив, что это неплохое место для передышки, я направился к ручью.

Упав на колени, я жадно припал к живительной влаге. Вода была обжигающе холодной и кристально чистой, как слеза горного духа. Она немного уняла ноющую боль в боку и вернула ясность затуманенному рассудку.

Поднявшись, я окинул взглядом поляну. Что-то до боли знакомое было в этом месте, словно отголосок давно забытого сна. Но где и когда я мог здесь быть?

Внезапно я почувствовал, как сквозь меня начинает пробиваться магия. Едва ощутимое, но настойчивое покалывание пробежало по венам. Закрыв глаза, я попытался уловить это ускользающее ощущение. Вода… для меня, водяного мага, она – сама жизнь, источник силы.

Я сосредоточился на ручье, представляя, как его ледяная энергия вливается в меня, заполняя каждую клеточку тела. Давно забытые воспоминания тут же начали всплывать в голове: вот я, ещё совсем маленький мальчишка, с отцом на рыбалке; вот я ныряю в горное озеро, чувствуя, как вода обволакивает меня, даря ощущение свободы и безграничной силы. И вот, на поляне, я снова ощущаю эту связь. Магия медленно, но верно возвращалась. Я почувствовал, как рана в боку начинает затягиваться, боль отступала, уступая место приятному теплу.

Выпрямившись, я вытянул руки вперёд, призывая воду. Сначала лишь несколько капель, потом тонкая струйка, и вот уже в моих руках заплясала небольшая сфера из чистой воды. Я почувствовал, как сила наполняет меня, как возвращается контроль над стихией. Да, я ещё не в форме, но скоро я снова смогу сражаться.

Улыбка скользнула по моим губам, хищная и довольная.

Графиня Девон, берегись! Твоя победа была недолгой. Осталось только понять, как одолеть ту выскочку. Чутьё подсказывало, что обычная магия тут бессильна. Нужно искать иной путь. Быть может, в пыльных фолиантах ордена тамплиеров отыщется хоть намёк на подобных существ.

Ощутив небольшой прилив сил, я решил не медлить. Нужно было как можно скорее добраться до епископа.

К утру я выбрался из леса и увидел вдалеке аббатство, ставшее мне родным домом.

Его серые, грубые стены, сложенные из камня, потемневшего от вековых дождей и ветров, хранили память не о руках, трудившихся с любовью, а о спинах, согнутых под бременем повинностей.

Пятна лишайника, как причудливые заплаты, украшали камень, а цепкий плющ, оплетал стены, проникая в каждую трещину.

Над аббатством, как каменный исполин, возвышалась массивная башня, увенчанная зубцами, словно короной, давящей на голову. Узкие окна, прорезанные в её стенах, позволяли монахам обозревать окрестности.

Я прибавил шаг. По мере приближения, аббатство становилось всё более отчётливым.

Я различал каждую деталь: выщербленные ступени, ведущие к массивным дубовым дверям, старую каменную кладку, покрытую мхом, и даже знакомый скрип флюгера на башне, как будто предвещавший беду.

У ворот меня встретил брат Томас, старый монах, чьё лицо испещрили морщины. Во взгляде его плескался неприкрытый страх. Он знал о моей силе, и, как и все остальные в этой обители, боялся меня. Не меня самого, а того, что я собой представлял – оружие в руках епископа.

– Отец де Рош у себя? – спросил я, сбрасывая с плеч дорожный плащ, пропахший лесом и кровью.

Брат Томас лишь молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова, и дрожащей рукой указал на дверь, ведущую вглубь аббатства. Я прошёл мимо него, ощущая, как его взгляд буравит мою спину. Тишина в монастыре была гнетущей, казалось, даже ветер затих, боясь потревожить вековой покой этих древних стен.

Я двинулся по знакомому коридору, мимо келий, откуда едва слышно доносилось тихое бормотание молитв. Дверь в кабинет отца де Роша была чуть приоткрыта. Я постучал, смиренно ожидая разрешения войти.

– Входи! – прозвучал его голос, резкий и нетерпеливый.

Я замер на пороге. Отец де Рош сидел за огромным дубовым столом, погружённый в чтение.

– Что с графиней? – резко спросил он, не поднимая глаз от книги.

Я поспешил к нему и рухнул на колени.

– Отец, прости меня, я не справился. Девчонка, что была с ней… поглотила почти всю мою силу.

Я видел, как ярость заливает его лицо. Он вытер рукавом пот, внезапно выступивший на лбу.

– Как ты смеешь являться ко мне с такой вестью!

Я опустил голову, чувствуя стыд и бессилие.

– Она… она была особенной. И теперь я… я слаб, как никогда прежде.

– Что? Две сопливые девчонки справились с тобой?

Отец де Рош вскочил так резко, что чернильница опрокинулась, и чернила расползлись по пергаменту тёмной кляксой, словно дурное предзнаменование. Он заметался по комнате, что-то бормоча себе под нос. В глазах плескалось отчаяние, приправленное яростью.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Графиня должна была умереть! Королевству не нужна такая сильная магичка! Эта девка себе на уме, теперь её не остановить!

– Я знаю, отец, – пробормотал я, не поднимая глаз. – Я виноват. Но я вернусь. Я попытаюсь ещё раз.

Отец де Рош резко остановился, вперив в меня свой тяжёлый взгляд.

– Нет, – отрезал он. – Ты больше никуда не пойдёшь. Ты слишком слаб. Ты бесполезен.

Я вскинул голову, поражённый его словами. Неужели он действительно так думает обо мне? После всех лет служения, после всего, что я принёс в жертву ради него?

– Но, отец… – начал я, но он перебил меня, взмахнув рукой.

– Хватит! Ты останешься здесь. Будешь молиться и искупать свои грехи. А я… я сам займусь этой девчонкой. Королевство не может позволить себе такую угрозу.

Я молчал, не смея поднять глаз. Знал, что заслуживаю любого наказания. Подвёл его, предал его доверие.

Он навис надо мной, словно коршун, и защёлкнул на моей шее коллар. Холодный металл тут же выжег остатки сил.

– Убирайся! – прорычал он, наконец остановившись напротив меня. – Убирайся и не попадайся мне на глаза, пока я не решу, что с тобой делать. И помни: если хоть слово об этом вылетит из твоей грязной пасти, я лично скормлю тебя псам.

Я поднялся с колен, чувствуя, как коллар тянет вниз, словно якорь. Молча развернулся и поплелся прочь из кабинета, оставив отца де Роша в его праведном гневе. В коридоре меня встретили любопытные взгляды монахов, выглядывающих из своих келий. Они шептались, переглядывались, но никто не осмелился подойти ближе. Я был для всех изгоем.

Я добрался до своей кельи, маленькой, унылой комнаты с каменными стенами и узким окном, из которого не было видно ничего, кроме серого неба. Рухнул на жёсткую подстилку, служившую мне ложем, и уставился в никуда. Что дальше? Вся моя жизнь – служение отцу де Рошу, исполнение его воли. Я был его мечом, его щитом, его верным псом.

А теперь я оказался бесполезным. Обузой. Что мне делать без него? Кто я теперь?

Я попытался сосредоточиться на молитве, но слова путались, ускользали, словно песок сквозь пальцы. В ушах звенело от унижения, от осознания собственной никчемности. Я всегда считал себя сильным, непобедимым, но теперь, лишенный силы и благосклонности отца де Роша, чувствовал себя тем маленьким и потерянным мальчиком, кого он подобрал много лет назад.

Вечерело. За окном сгущались сумерки, и монастырь погружался в тишину. Я лежал на подстилке, не в силах пошевелиться, словно парализованный. Коллар давил на шею, напоминая о моём позоре. В животе урчало от голода, но аппетита не было. Я понимал, что должен что-то предпринять, но что именно? Бежать? Но куда? У меня никого нет, кроме отца де Роша. Или, вернее, не было. Теперь я для него никто.

Внезапно в дверь моей кельи постучали. Я вздрогнул от неожиданности и с трудом поднялся с подстилки. Кто бы это мог быть? Неужели отец де Рош передумал? Или это один из монахов пришёл поглумиться над моим падением? Я медленно подошёл к двери и приоткрыл её. На пороге стоял брат Томас.

– Простите, что беспокою, – прошептал он, опустив глаза. – Я принёс вам немного еды. И… это. Он протянул мне небольшой свёрток, завёрнутый в грубую ткань. Я развернул его. Внутри оказалась краюха хлеба и небольшой кусок сыра. А ещё… кинжал. Мой кинжал. Тот самый, который я всегда носил с собой.

Я посмотрел на брата Томаса, не понимая. В его глазах я увидел сочувствие. И… надежду?

– Отец де Рош не должен так с вами поступать, – прошептал он. – Вы всегда были добры ко мне. И… я думаю, вам нужно бежать. Он что-то задумал. Что-то ужасное. И вы… вы должны остановить его. Найдите, того, кто снимет ошейник.

Глава 2 Между долгом и сердцем

Замок Девон, словно потревоженный осиный рой, гудел от напряжения. До праздника в честь Ричарда оставалось совсем немного.

На огромной кухне кипела настоящая битва. Главная кухарка, с лицом, красным как раскалённое железо, командовала армией кухонных мальчиков и подмастерьев.

Огромные ножи мелькали, разделывая туши двух огромных диких кабанов, принесённых охотниками утром. В котлах, размером с небольшие телеги, булькали ароматные похлёбки, наполняя воздух запахами трав и специй, будоражащих аппетит. На вертелах жарились ряды фазанов, источая сок и манящий аромат.

В главном зале, где обычно слышалось лишь эхо шагов стражи, теперь царила суматоха. Длинные столы, сколоченные из дуба вековой давности, были покрыты белоснежными льняными скатертями, вышитыми серебряной нитью. Слуги сновали туда-сюда, расставляя тяжёлые серебряные кубки, отполированные до ослепительного блеска.

В винном погребе, внизу, царил свой переполох. Гийом, старый ворчун с лицом, испещренным морщинами, лично следил за тем, чтобы лучшие вина из погребов были отобраны для пира. Он бормотал что-то себе под нос о том, что "нынешнее поколение совсем не ценит хорошее вино", но в глазах его плясали искорки предвкушения.

Ведь со дня смерти батюшки в Девоне таких праздников не закатывали.

Я поднялась наверх и постучалась в бывшую комнату отца, которую по праву должен занять его наследник.

– Войдите.

Ричард стоял перед большим серебряным зеркалом и пытался справиться с камзолом. Его доспехи лежали в углу. Сегодня они ему без надобности.

– Ты готов?

– Почти, – проворчал он, дёргая непослушные шнурки. – Ненавижу эти церемонии. Лучше бы пошёл в своей привычной одежде.

Я усмехнулась.

– Ты же знаешь, отец хотел бы видеть тебя во всём блеске. Ты должен показать знати, что у графства есть достойный и могущественный хозяин.

Я подошла и помогла ему затянуть шнурки камзола. Ткань была расшита золотыми нитями, тяжёлая и неудобная, но Ричард выглядел в ней настоящим лордом. В его тёмных глазах читалось раздражение, но я знала, что внутри он полон решимости.

– Эх, Ричард, если бы папа был жив… Я так, сожалею, что он не узнал правду о твоём рождении.

Ричард вздохнул, глядя на своё отражение.

– Да, ты права. Нужно соответствовать. Ради него.

Он коснулся рукой рукояти меча, лежавшего на столе. Холодная сталь блеснула в полумраке комнаты.

Я вздрогнула, словно от удара.

– Ричард, ты до сих пор носишь перстень тамплиеров? Зачем?

– Прости, сестра, я должен лично вернуть его магистру. Это мой долг.

– Боже… Ты сомневаешься? Но без тебя графство обречено. Король отберёт наш замок!

– А что, если только возглавив орден я смогу защитить вас? Вдруг это единственный наш шанс выстоять?

– А как же Анна?

– Пожалуйста, ничего ей не говори.

Я сжала его руку, стараясь передать всю свою поддержку.

– Ричард, ты должен выбрать. Нельзя усидеть на двух стульях. Анна любит тебя, графство нуждается в тебе… я нуждаюсь в тебе. Тамплиеры… это прошлое. Отец всегда говорил, что долг перед семьей превыше всего.

Наконец, он медленно выдохнул, отвернулся от зеркала и посмотрел мне в глаза. В них больше не было раздражения, только тяжёлая решимость.

– Ты права, сестра. Я должен выбрать. И я выбираю Девон. Я выбираю Анну. Я выбираю тебя. Перстень… он останется здесь. Он снял с пальца массивное кольцо магистра тамплиеров, символа безграничной власти, и положил его на стол рядом с мечом.

Ричард смотрел на него с грустью, словно прощался с частью себя.

– Я знаю, это было трудное решение, – прошептала я, обнимая его. – Но ты сделал правильный выбор. Мы справимся. Вместе. Внизу раздались звуки труб, возвещающие о начале торжества. Ричард отстранился, на его лице снова появилась тень улыбки.

– Пора. Нужно показать этим лордам, что Девон в надежных руках. И что его новый граф умеет не только сражаться, но и праздновать.

– Ты должен сплотить вокруг себя всю местную знать. Да и простой народ захочет поглазеть на нового графа. Сегодня веселиться будут все.

Мы спустились вниз по широкой лестнице, и шум праздника обрушился на нас всей своей мощью. Зал был полон людей, одетых в яркие одежды. Звуки лютни и флейты сплетались с гулом голосов и звоном кубков. Ричард расправил плечи и уверенно пошёл вперёд, приветствуя гостей широкой улыбкой. Я следовала за ним, стараясь держаться в тени, но при этом оставаясь рядом, готовая поддержать его в любой момент.

Мы обошли почти весь зал, приветствуя каждого лорда и леди, выслушивая их поздравления и пожелания. Ричард держался непринуждённо и уверенно, шутил и смеялся, словно всю жизнь только и делал, что правил графством. Я гордилась им. Он действительно был достоин этого места.

Вскоре мы подошли к Анне. Она стояла у окна, погружённая в свои мысли. Когда она увидела Ричарда, её лицо озарилось улыбкой.

– Ричард, ты прекрасно выглядишь, – слегка смущаясь сказала она.

– Ты тоже. Тебе очень идёт платье.

Я решила оставить их наедине, промолчав о гнетущем предчувствии, терзавшем душу. Сила внутри меня билась, предвещая нечто ужасное, такое, с чем я ещё не сталкивалась.

Я отступила в тень одной из колонн, наблюдая за тем, как Ричард и Анна о чём-то оживленно беседуют. Они выглядели такими счастливыми вместе. Мне оставалось только надеяться, что моя сила ошиблась. Но я знала, что это не так. Мои предчувствия редко меня обманывали.

Внезапно двери зала распахнулись, и в помещение ворвался человек в дорожном плаще. Он запыхался и выглядел крайне встревоженным. Всеобщее веселье мгновенно стихло. Музыканты замолчали, гости замерли, уставившись на незнакомца. Он пробился сквозь толпу и, упав на одно колено перед Ричардом, прохрипел:

– Глава тамплиеров Райом де Гои мёртв. Совет ожидает вас.

Замок замер, словно по щелчку пальцев. Даже треск факелов, до этого едва различимый, теперь звучал почти оглушительно. Ричард окаменел, взгляд его потемнел, словно грозовая туча заволокла солнце. Анна испуганно схватила его за руку, но он даже не заметил. Всё его внимание было поглощено гонцом, стоящим на коленях, чьё лицо скрывал глубокий капюшон. Коричневый плащ странника был сильно запылён, будто он скакал без остановки несколько дней.

Я почувствовала, как внутри меня нарастает волна отчаяния. Все мои надежды на помощь Ричарда рухнули в одно мгновение. Тамплиеры. Они словно цепкие тени, не позволят Ричарду вырваться из их власти. Они всегда будут преследовать его, напоминая о долге, который он поклялся исполнить.

Ричард медленно поднял голову, его взгляд был устремлен куда-то сквозь незнакомца. Слова, которые он произнёс, еле слышно прозвучали, но в полной тишине зала они казались громом:

– Мёрт? Как?

Человек в плаще с трудом перевёл дух, отвечая:

– Предательство, милорд. Один из братьев обвиняет вас в смерти магистра. Райом де Гои был отравлен в собственной опочивальне. Последнее, что он успел сказать, это ваше имя.

Волна шёпота прокатилась по залу. Лица знатных гостей вытянулись от удивления и страха. Предательство в ордене тамплиеров – это серьёзно. Это война, которой не избежать. Ричард сжал руку Анны.

– Прости меня, – прошептал он, и в его глазах мелькнула тоска. Он обернулся ко мне, его взгляд был полон решимости:

– Сестра, позаботься обо всём, я должен отлучиться.

Я смотрела, как он уходит, высокая фигура в тёмном камзоле, исчезающая в дверном проёме. Волнение в зале достигло своего пика. Гости перешёптывались, опасаясь даже громко дышать.

Анна, всё ещё бледная от испуга, крепко сжимала мою руку.

– Что это значит? – прошептала она, её голос дрожал.

Я постаралась собраться с мыслями.

– Это значит, что над Ричардом нависла страшная угроза. Обвинение в смерти магистра – это не шутки. Слова Райома, вырвавшиеся пред смертью, прозвучали, как приговор для брата.

– Зачем гонец объявил о таком известии перед всеми гостями?

– Вот и у меня тот же вопрос. Кому-то очень нужно испортить репутацию Ричарда.

Я обвела взглядом зал. Знатные лица, ещё недавно оживленно беседовавшие, теперь напоминали перепуганных воробьёв. Каждый из них, словно чувствуя опасность, искал глазами выход, но никто не решался двинуться с места.

Меня пробрала дрожь. Это была тщательно спланированная провокация, цель которой – загнать Ричарда в ловушку. Гонец, объявивший новость публично, не просто передал послание, он бросил вызов. Все знали, что Ричард – гордость ордена, его доброе имя прославлено в многочисленных битвах. А теперь кто-то осмелился запятнать это имя, обвинив его в страшном преступлении.

Я окинула взглядом собравшихся. Среди застывших масок страха и любопытства мелькали и другие лица. Лица, на которых затаилась злорадная ухмылка, как у старого герцога Честора, который ненавидел брата за мимолётную интрижку с его женой. Или хищный блеск в глазах юного, прыщавого барона Кеннета, которому отец отказал в моей руке. Вот они, те, кто мечтал о падении графства Девон. Ими руководит банальная жажда наживы, зависть, месть.

– Анна, послушай меня внимательно, – сказала я, стараясь придать голосу уверенность. – Ричард разберётся со всем. А нам нужно не паниковать, а выяснить, кому это выгодно.

Анна кивнула, хоть и выглядела всё ещё перепуганной. Я взяла её под руку и повела к стене, подальше от любопытных глаз. Нужно было быстро сообразить, кто стоит за этим спектаклем и какие у них цели. Возможно, дело не только в личной неприязни к Ричарду. Внутри ордена всегда кипели нешуточные страсти, и вполне вероятно, что обвинение в предательстве – это лишь способ ослабить его влияние. Кто-то очень не хочет, чтобы брат стал следующим главой тамплиеров. Но почему Райом де Гои назвал имя Ричарда?

Мы укрылись в нише за тяжёлой портьерой. Здесь было немного тише, и можно было хоть немного прийти в себя. Анна продолжала дрожать, но, кажется, начала немного понимать серьёзность ситуации.

– Как думаешь, Ричард мог убить магистра? – прошептала она.

Я покачала головой.

– Это исключено. Он был верен Райому де Гои. И любил его почти также, как графа. Ричард слишком предан ордену, даже если и тяготится своим долгом. Прости, если сделаю тебе больно, но ещё утром, он мучился выбором: остаться с нами или принять предложение магистра занять его место.

Анна стала ещё бледнее.

– А что если я не должна была появиться в его жизни? Что если его предназначение – стать во главе ордена, а я лишь помешала своим появлением из будущего?

– Ты ни в чём не виновата. Тем более, как выяснилось, он по праву рождения должен быть следующим графом Девон, а никак не магистром. Если бы моя бабушка не испугалась и раньше рассказала отцу правду, то всё могло быть по-другому. Возможно, и моя магия никогда бы не пробудилась.

Анна замолчала, опустив глаза. Я понимала, что её мучает: она боялась оказаться обузой, причиной несчастий Ричарда. Но я не могла позволить ей в этом увязнуть. Сейчас нам нужна была холодная голова, а не самобичевание.

– Анна, очень важно, чтобы ты была сильной. Если Ричард действительно что-то задумал, если он собирался отказаться от ордена и посвятить себя тебе, то сейчас самое худшее время для подобных заявлений. Кто-то подгадал момент идеально. И нам нужно понять, кто. Кроме того, мне не дает покоя, как отреагировал Ричард. Он не спросил, кто оклеветал его, не приказал схватить гонца.

Я вышла из укрытия и вновь окинула взглядом зал. Герцог Честор демонстративно отвернулся, делая вид, что изучает гобелен на стене. Барон Кеннет, наоборот, внимательно наблюдал за мной, словно хищник, выслеживающий добычу. И тут я заметила ещё одно лицо, которое ускользнуло от моего внимания раньше. Лорд Говард, вдовец и наш дальний родственник, всегда держался в тени, но сегодня в его глазах горел особенный огонь, хищный и голодный. Казалось, он предвкушал делёж добычи. В его глазах плескалось фальшивое сочувствие и алчность.

Не успела я отвести взгляд, как он уже поспешил к нам.

– Графиня, вы, как всегда, затмеваете собой все звезды, а кто эта юная роза рядом с вами?

Я склонилась в лёгком, едва заметном поклоне, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, и постаралась сдержать рвущуюся наружу магию. Сейчас не время.

– Разрешите представить мою кузину Аннет из Франкии, – снова я повторила ту, на ходу придуманную ложь, про появление Анны.

– Франки, не жалую я их кухню. Лягушки…брр… Верх неаппетитности.

Он с брезгливым видом окинул Анну, затем снова повернулся ко мне, приближаясь слишком близко.

– Графиня, хотел было обратиться к вашему брату, как к будущему графу, с некоторыми… деликатными вопросами. Но раз уж его нет, то дерзну спросить вас напрямую. Вы ведь знаете, моя третья супруга покинула этот мир совсем недавно. Место, так сказать, свободно. А вам сейчас, как никогда, нужен … надежный покровитель и сильный защитник, желательно тот, кто сможет закрыть глаза на репутацию вашего брата.