скачать книгу бесплатно
Олимпиаду по китайскому, конечно, выиграла – плюс один дипломчик на мою шумоизолированную стену. За номером «11». В год выходит четыре олимпиады по разным предметам. Один диплом – в квартал. Моя блистательная бухгалтерия на пути к блистательной карьере. Представляю, вот я взрослая, пришла в агентство по трудоустройству, вывалила на стол Главному кучу дипломов с медалями вперемешку и спрашиваю:
– Дипломатом возьмете?
Хотя зачем спрашивать:
– Дипломатом возьмёте!
Главный посмотрит на мою блистательную кучу и безоговорочно выдаст работу, какие могут быть проблемы.
Но у этого Главного почему-то возникли проблемы. Вместо того чтобы сходу выдать мне перспективную должность, усатый осмотрел меня подозрительно и внимательно, достал из кармана пиджака рулетку, измерил ею вдоль и поперёк. Указательный палец к губам приложил, средним нос почесал, глазами повращал, шагнул к окну и одним широким взмахом вытер рукавом подоконник с дохлыми мухами и пауками от и до, вернулся за стол, начал рыться по ящикам, даже пыль с рукава не стряхнул. Что ж, реакция на знаменитостей у всех разная бывает. У этого нестандартная, не ожидал человек встречи с перспективной мною, растерялся. Бывает. Простим.
– Извините, я ищу бымажку, там у меня как раз список вакансий по вашему случаю, никак не могу найти, – подал голос Главный.
– Ничего, я не тороплюсь, – не тороплюсь я.
– Вот досада, с утра у меня прямо на столе лежала, как знал, что ваша честь нагрянет, я вам её хоп – и предложу, – прололжал искать мою блистательную карьеру Главный. – Неудобно спрашивать, но не поможете? Давайте так: я на столе всё перерою, а вы под столом, хорошо?
– Не проблема, – я пошарила под столом, моей карьеры там не оказалось.
– Ая-я-я-я-я-й, вот досада. А вон в том углу за стулом не глянете?
Я глянула. Нету.
– Что же это, как же так, – суетился усатый, сильно нервничал, руки тряслись, жалко мне стало человека, старался, искал мою должность. – Загляните, будьте добры, извините, пожалуйста, в мусорное ведро. Оно свежее, в него недавно тётя Дуся новый пакет положила.
Двинула к ведру – я должность свою найду, без должности отсюда ни ногой.
– Ой не-не-не-не, – замельтешил Главный, – наденьте сначала резиновые перчаточки и оранжевый жилетик, чтоб ненароком не перепачкаться.
Хм. Дело говорит Главный, точно не хочу перепачкаться, надеваю жилетик и перчаточки и только тогда заглядываю в ведро.
Пока я стою на коленях ищу работу всей жизни, в кабинет заходит солидный человек и с порога усатому:
– Ну что, Михалыч, есть для нас кандидаты? Срочно поставляй, срочно! Простаивает дело.
– Проф Агрегатыч, кандидат у вас под ногами, забирайте смело, не прогадаете, вон у них сколько медалей и дипломов на столе навалено.
– О! Беру, спасибо, дорогой, – и мне: – Да вы уже и одеты как надо, – и Михалычу: – Ну молодец, умеешь, умеешь, – и мне: – Вам у нас очень понравится, очень, метёлкой по студёному утру швых-швых – романтика, а вечерочком под закатик по урнам шарах-шарах, вон как вы хорошо уже умеете, коллектив у нас золотой: выпивают только в нерабочее время, матом ругаются в сторонку и шёпотом, а зарплата, о-о-о-о, на неё и чай можно купить и сахару, у-у-у-у, – протяжно выл работодатель.
– Я извиняюсь, меня в дворники что ли берут? – уточнила я вполголоса, потому что полный голос срочно иммигрировал в страну Неизвестную, а в прощальной записке написал: "Не сметь меня искать – убью!"
– Это называется Специалист по очистке территорий, вовсе не "дворник", осторожнее в выражениях, уважаемая, – взъерошился Агрегатыч.
– София, что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? Глаза такие, будто мышь на парте увидела, – на меня в упор смотрит испуганная Олеся Игоревна, наша по литре.
– Я? Да, кажется, Олеся Агрегатовна… Ой, извините, Игоревна.
– Сейчас воды принесу, – Олеся шмыгнула в свою коморку. Заканчивается урок литературы. До конца пятнадцать минут, все пишут сочинение. Я давно написала, делать нечего, вот и отключилась, заглянула, называется, в будущее…
Чур меня, чур меня, чур! Привидится же такое, уборщик территории…
Я залила гнев стаканом воды.
Пшшшшш!
Перед уроком французского на переменке Инесса Павловна завела в класс мальчика и громко объявила:
– Ребята, минутку внимания! Познакомьтесь, это – Максим Полненький, новый ученик, принимайте в нашу дружную семью.
И новенькому:
– Проходи Максим, не стесняйся. Найди свободное место, знакомься с ребятами.
И вышла.
Только что было шумно, а теперь класс умер. Все уставились на новенького. Ну что ж, начнём, пожалуй. Знакомиться. Чур я первая.
– Привет, – я даже встала для торжественности момента. Думала, сдержусь. Нет, ошибалась. Пол-нень-кий! Какая жестокая ирония судьбы. Да ведь не просто НЕ полненький, а вовсе худенький, щупленький, с нелепо-длинными руками, горбатым носом, как у самого орлатого орла, малюсенькими синими-синими глазками и наэлектризованным шаром светлых волос в мелкую баранью кудряшку. Ужасно завораживающее зрелище. И как всё это совместилось в одном индивиде – Полненькая загадка природы.
Волна беспрецедентного ржача накрыла меня. И не только меня. Гоготали Анька, Петька-кот-ученый, Катька, Голубоглазка, Химик, Мишка-хрю-хрю, остальные. Полненький пощекотал весь класс: от элитных первых парт до заболоченных последних трущоб.
Я ржу, слёзы вытираю. А новенький – никаких эмоций, будто с ним вежливо поздоровались и, откланившись, ждут покамест господин не займут свободного места, совершенно спокойно стоит. Может, чисто технически ждёт, пока приступ у класса схлынет. Ну-ну, долго ждать будешь!
– ПРИВЕТ! – орёт вдруг Полненький. Класс стих, я тоже насторожилась. – Рад познакомиться. А тебя как зовут? – с таким лицом, будто ему дружбу предлагают, а не высмеивают. Я даже ответила:
– София.
– Милосская? – с дружелюбным видом.
– Почему Милосская?
– У тебя лицо очень красивое, а когда смеёшься – ещё красивее. Тебе идёт смех.
Мне идёт смех! Что это? Это комплимент? Очень похоже… Но как же? Над ним ведь ржут, почему… Я теперь я понимаю я, как себя чувствуют себя те, ну те, у кого челюсть отвинчивается у кого. Блямс! – падает болтик от моей.
Экстренно подкручиваю жевалку и отвечаю:
– Самойлова.
Новенький улыбается. И опять по-доброму:
– Клёвая фамилия.
И двинул в район трущоб, к шкафам с литературой.
– Там у нас отстающие, – предупреждаю.
– Значит, правильным путём иду.
– Двоечник, значит?
– Не совсем, на стадии плавного перехода из твёрдого двоечника в мягкого троечника, – улыбается милой бурёнкой, что жует травку на Альпийских холмиках.
– Всё с тобой ясно.
– А ты, наверное, отличница?
