скачать книгу бесплатно
– Вас подозревают в совершении организованного убийства с целью подрыва целостности не только города, но и духовного единения всей планеты. Вы будете ждать своего слушания, где определится тяжесть вашего деяния в комнате тридцать четыре! – она привлекла очень много внимания и окружающие начали оглядываться и пялиться. Миракл стоило огромных сил, чтобы удержаться и не заплакать. Она высоко подняла голову и так же громко, как и Изольда, произнесла:
– Я знаю, что в содеянном нет моей вины и верю в нашу систему судейства. Я не боюсь ни вас, ни этих слов, ни того, что будет на рассмотрении моего дела, – с радостью для себя она заметила пару одобрительных кивков, кто-то даже неловко и одиноко хлопнул. Изольда не чувствовала поддержки толпы, она рассчитывала услышать осуждающие возгласы и надеялась увидеть пару летящих в Миракл камней, но большинству было всё равно. Почти все здесь судились по мелким экономическим спорам или оспаривали штрафы. В нынешние времена в городах уже было достаточно безопасно. Заинтересованных в возгласах Изольды было так же мало, как и тех, кто не был подключен к интернету. Возможно, в этом соотношении есть определённая взаимосвязь. Настоятельница набрала воздуха в лёгкие и закричала пуще прежнего:
– Вы имеете право хранить молчание, обвинять вашего нанимателя, собственную глупость или случайность. Если хотите оказать сопротивление или сбежать, мы не будем вам препятствовать, но настоятельно просим не трогать мирных горожан.
Это так же не привлекло внимания. Но пару карманных журналистов на всякий случай сфотографировали процессию со стражниками. Они всегда так делают на случай, если им будет нечего сегодня писать в новостных сводках. Слухи, что работники узнали по пути на работу, для мелких газетёнок являются практически достоверной информацией.
В столь крупных городах, как Нилемдом, преступность была искоренена. По словам властей. По правде, злодеи, как тараканы. Никогда нельзя быть уверенным, что избавился от всех, а где есть один, туда может набежать и сотня. Если не проводить вовремя уборку. Народ на Зелиосе, как и любой другой, в немногочисленном, но опасном числе жителей любил воровать и убивать. Но со временем, когда технологии и социальный интеллект достаточно развились, общество осознало, что большая часть преступников преступают закон, потому что не имеют другого выбора.
Так на Зелиосе появилась принципы о равенстве каждого при рождении. Никто не ущемлён и имеет шанс стать тем, кем он хочет, а значит, будет иметь достойный выбор. После таких коренных изменений преступность сократилась в разы. Тем не менее, оказалось, что злодеи остались. Ими стали те, кто не мог не стать преступником, поскольку это было их призванием. Они считали, что сама политика «сделай свою жизнь лучше своими руками» подталкивала их к непорядочной жизни. Наконец, на помощь гуманизму пришла наука.
Технологии Зелиоса позволяли сделать так, что изгнанный из города преступник больше не мог в него вернуться. Иногда использовались особые распоряжения, когда важным людям нужны были специальные навыки, вещи или сведения. Но в подавляющем большинстве случаев изгнание было окончательным, поэтому эта мера наказания применялась чаще остальных. Гуманно и практично. Читатель может задаться вопросом, что же такого страшного в изгнании из какого-то города? Есть же другие города, есть ведь и провинция. Всё дело в том, что мегаполисы Зелиоса были чётко сепарированы от абсолютно дикой природы, благодаря энергетическим полям. Все цивилизованные жители были чипированы особым устройством, под названием СЕРП, для собственного удобства и безопасности.
СЕРП был подключён к органам слуха каждого гражданина, поскольку являлся усложнённой формой переводчика. Он расшифровывался, как: «Система Единого Разговора Портативная». Благодаря ему так же осуществлялась система контроля граждан. Обычный житель, проходя через энергетическое поле ничего не замечал. Система же видела всё: его имя, пол, возраст, род деятельности, даже значимые поступки и достижения, уровень достатка, а также могла легко распознать в нём потенциальную угрозу. За теми, кто мог представлять риск (например, изгнанные из других городов граждане), пристально следили и, в случае любых подозрительных действий, могли задержать. А также, если человек был изгнан из города, в который заявился, система могла подать устройству сигнал, и тогда оно действовало против блага своего носителя. Оно издавало определённый звук.
Казалось бы, обычный звук… Неслышимый для остальных, но очень громкий для того, на кого он направлен. Он причинял ужасную боль и сильный дискомфорт в момент прохождения барьера. Этот звук можно было сравнить с иглоукалыванием неумелым мастером – исключительно больно и неприятно, но, в целом, от этого ты не умрёшь. Вот только это не иглы, это звук. Звук, который впоследствии приводил к нестерпимому звону в ушах, который фактически лишал жертву слуха. Но только это была совсем не глухота. О, нет! Это гораздо хуже. Когда ты глухой – ты ничего не слышишь и испытываешь затруднения в общении с окружающими, но можешь к этому приспособиться и жить дальше, но этот отвратительный звон, смешанный со скрипом, похож на самый отвратительный звук, который вы только можете себе представить. И он бесконечный, его нельзя заглушить, заткнув уши или даже срезав их. А ведь многие пытаются… Он так же сопровождается непрерывной колющей болью, как иголки. Только они не воткнуты вам в кожу, а ими медленно ковыряют каждый сантиметр вашего уха. Такого «удовольствия» никому не пожелаешь. Но правительство ежегодно «желает» подобного приблизительно одному проценту непослушных граждан.
Эта методика отлично работает. В городах преступников становится всё меньше с каждым годом. А после появления множества систем тестирования по выявлению психологических проблем и склонностей к клептомании и насилию и того меньше. Жители городов достаточно законопослушны, в свою очередь, и законы к ним справедливы, а их исполнители добросовестны. Поэтому стражникам оставалось лишь отделять психически больных людей, которых нужно было насильственно захватывать, чтобы они не навредили окружающим. Прочие же, переступившие через черту закона негодяи, понимали, что им грозит изгнание и старались облегчить строгость своего наказания всеми возможными способами.
Миракл оставили сидеть в наручниках, остальные же были в роли группы поддержки и активно решали, как можно помочь новой подруге. В здании суда было чудовищно шумно, даже в отделении для подозреваемых в серьёзных преступлениях сидело больше сотни человек. Они активно обсуждали свои преступления, и, разумеется, все как один говорили, что они их не совершали. Ни одного адвоката здесь не было, эта профессия была уж очень не распространена на планете. В силу существования рассудительной и справедливой системы судейства, а также системы паноптикума в каждом городе.
Очередь была бесконечной. В целом, это было неудивительно. В одном здании решались вопросы всего огромного города. Кто-то разбил дорогое вино и не хотел за это платить, кто-то подрался в баре, кто-то проводил ставки и так далее. Несмотря на существование на Зелиосе продвинутых технологий, разумных политиков и самой настоящей магии, проблему очередей за долгие века даже здесь не смогли решить. Один из древних философов Зелиоса ещё во времена зарождения цивилизации сказал: «Даже, когда прогресс победит голод и войны, найдётся кому стоять в очереди за лучшей жизнью».
Миракл заметила уставшего толстого мужчину с усами в нелепой вязаной шапке в виде котика. Он подходил к ожидающим в очереди, что-то у них спрашивал, а затем давал им талончики. Она быстро догадалась, что это был какой-то работник суда. Наконец он приблизился к ним, и, не поднимая взгляда, он начал вытягивать из себя по строчке давно приевшийся заученный текст:
– Вы виновны в том, в чём вас обвиняют? – его голос звучал печально и безразлично, от него сильно пахло печеньем и молоком, а на усах у него были крошки.
– Нет, – твёрдо сказала Миракл. – Внесите в графу «причина обвинения» – неудачное стечение обстоятельств, – она знала, о чём говорит, ведь, к сожалению, ей часто приходилось бывать в судах. Разумеется, все обвинения были беспочвенны. В её личном деле уже не было бы места для нового направления на судебное разбирательство, если бы оно было бумажным, а не цифровым. Мужичок кивнул и внёс ответы в свой планшет. Миракл заметила на его вязаном жилете бейдж с надписью «мистер Чедер» и невольно усмехнулась.
– Ха-ха, да, у меня фамилия как сыр. А знаете, что не смешно? Вас обвиняют в убийстве первой степени. Если вас признают виновной, вам грозит транслируемая казнь. Хотите указать адреса родных, чтобы их исключили из сетки показа? – Миракл вздрогнула, она побледнела ещё больше, чем прежде, а ведь оттенок её кожи и так считался белейшим из всех возможных среди жителей Зелиоса. – Так-то лучше, продолжим. Вы желаете обвинить своего нанимателя, чтобы он также присутствовал в суде? – продолжил он. К её большому удивлению Гилбиренс был не столь испуган. Он выглядел напряжённым, словно злился. А Гора и вовсе сидела в расслабленной позе, словно дома смотрела телевизор, а не находилась в здании суда.
– Наш наниматель… является жертвой, но поскольку ваш следующий вопрос о доказательствах… Начну с того, что следует проверить камеры в церкви и снаружи её. По температуре тела покойного можно понять, когда он погиб, и что я к его смерти не причастна. Хочу заметить, что я намеревалась его спасти.
Мистер Чедер кивал, вместо записи от руки он включил устройство, трансформирующее речь в текст, и лишь поправлял его неверные формулировки.
– И последнее, я осведомлена, что государство нас отслеживает. Я бы рекомендовала посмотреть, что я находилась на большом расстоянии в момент остановки сердца Аркона. Экспертиза, я уверенна, докажет, что причина его смерти – оружие ближнего боя. С уверенностью могу сказать, что это меч.
Чедер уважительно посмотрел на Миракл, остальные же были весьма удивлены. Не будучи расистами, они восприняли её как законопослушную милую особу, которая не должна так стойко держаться в такой ситуации. Может, это было из-за её «ангельских крыльев», может – из-за округлого лица и вздёрнутого носика, а может – из личных соображений каждого из них. Когда монолог Миракл закончился, Чедер нажал очередную кнопку и планшет выдал ему талончик, который он сразу протянул девушке. На бумажке был набор букв и цифр, означавших порядковый номер. Информационное табло подарило им понимание, что они здесь останутся ещё не на один час.
Гора не могла уйти, ведь ей был нужен Гилбиренс. Тот решил, что проблема Горы никуда не денется, а позволить милой Миракл быть прилюдно казнённой он не может. Тони же ужасно переживала за подругу и пыталась всячески её утешить. Миракл была столь спокойна внешне лишь потому, что хорошо учила в институте право и знала всё о делопроизводстве Зелиоса. Разные судебные дела разрешались по-разному.
К примеру, были формальные дела, такие, как: мелкая кража, хулиганство, спор или драка без пострадавших, недостойное поведение в общественном месте и всё прочее. То, что существенно никому не навредило, а лишь создавало мелкое недовольство, решалось в течение нескольких минут. Такие действия почти всегда были запечатлены на камеру, а как таковой мотивации у них не было, поэтому, если кто-то в них и был виноват, то он просто платил соразмерный проступку штраф и получал клеймо мелкого негодяя в личном деле. Если таких проступков оказывалось у гражданина больше сотни, то он или она автоматически лишались гражданства, что включало в себя не только невозможность проживать или учиться в городе на государственном обеспечении, но также и накладывало множество санкций на возможность работать. Такие люди, как правило, переезжали в другой город, где этих санкций на них наложено не было. Некоторые смельчаки и вовсе шли в непокорённые земли Зелиоса, коих было предостаточно.
Существуют так же материальные дела, где никто не пострадал, и вопрос стоял исключительно финансовый. Здесь уже рассматривается мотивация конкретного индивида. Если он совершил воровство или мошенничество из-за своего плачевного материального положения, государство может предоставить ему возможность сдать тест на профессиональную пригодность. Впоследствии он может получить работу, жильё и средства к существованию, согласно его возможностям. В таких случаях штраф выплачивает сам гражданин, но из денег, полученных на новой работе. В том случае, если он усердно работает и старается наладить свою жизнь. Если же он этого не делает, следует изгнание из города, поскольку политика государства гласит: «В городах не жить тем, кто не желает работать во благо своё и государства. Все имеют право на жизнь, но жизни в городе нужно быть достойным!». Разумеется, если преступление изначально было совершенно с целью обогащения, преступник изгоняется без тестирования.
Стоит заметить, что, в случае изгнания по причине финансового преступления, всё имущество, принадлежащее преступнику, переходит городу. Если же он был кормильцем в семье без партнёра, то и детей государство берёт под опеку. Если же второй партнёр не может или не хочет работать, существуют сотни альтернатив, которые могут устроить любого, кто трудолюбив и добросовестен.
Самые страшные процессы – это дела, где кто-то серьёзно пострадал. Система вынесения вердиктов по таким делам очень сложна, поэтому обычно в ней участвуют до пяти представителей судейской коллегии. На самые спорные и серьёзные преступления может быть вызван даже сам Король города. Впрочем, из-за любви к власти, некоторые короли только и делают, что решают чужие судьбы на таких заседаниях. Из этого можно понять, что чем меньше на деле судей, тем ниже важность дела, а значит, и серьёзность проступка. Поэтому Миракл выдохнула, когда зашла в почти пустой зал суда.
***
За судейским столом сидел один задумчивый мужчина в очках. По глянцево-голубой коже можно было понять, что, как и её обвинительница, Изольда, он – чистокровный альт. Миракл успокаивала лишь его незаинтересованность в происходящем. Он явно решал кроссворд в ожидании следующего подсудимого, а значит, её.
Над его головой горел экран, который будет показывать итоговый приговор, а также одновременно демонстрировать доказательства вины или невиновности подсудимого и записывать всё происходящее. Данный экран был так же снабжён малым искусственным интеллектом, позволявшим выполнять расширенную версию работы стенографиста.
Подсудимая с группой поддержки сели в удобные кресла. Тишина повисла в зале суда. Её прервала открывшаяся дверь. Это Изольда лично пришла свидетельствовать против Миракл. Была ли причина в отсутствии дел у матери-настоятельницы или в её личной ненависти к каждому нергу, никто не знал. В комнату так же зашёл Мистер Чедер. Он выглядел чуть более весёлым, возможно, тому виной был пончик, который он жевал. Судья, тем временем, так увлёкся кроссвордом, что даже не заметил вошедших. Изольда откашлялась. Легко можно было понять, что это её любимый способ привлечения внимания.
– Ох, да, да, – он положил кроссворд на стол и уставился в экран. Дело было длинным и включало в себя содержание всех предыдущих дел Миракл. Он листал текст, вдумчиво читая строчку за строчкой. Больше получаса все сидели в тишине. Если бы не сопение Гилбиренса из-за сломанного в детстве носа, тишина бы точно свела кого-то с ума.
– Так, я всё понял, давайте не будем тянуть, у меня ещё куча работы, – он с грустью взглянул на кроссворд. – Да, действительно, у господина Аркона было много врагов, а вы были с ним прежде знакомы. Намеренно или случайно, но камеры внутри церкви были запачканы жидкостью неизвестного происхождения…
– Я же говорила! Эта тварь должна быть жестоко казнена за убийство всеми любимого господина Аркона! Я поняла, что они убийцы, ещё когда увидела их впервые! У неё и подельники есть! Не только эти, ещё трое куда-то скрылись! – верещала Изольда. Судья недовольно покосился на неё, ведь она его перебила.
– Вообще-то, всех, кроме обвиняемой, камеры запечатлели ругающимися у входа в церковь вплоть до вашего прихода. А её… – не успел мужчина договорить, как Изольда выскочила из-за положенного места.
– А её нужно казнить! Вы разве не понимаете?! У них был план! Они шумели, чтобы никто не услышал криков! Аркон ведь кошка, а они не умеют громко кричать!
Судья откашлялся. Стараясь держать себя в руках.
– Мадам Изольда, во-первых, если вы не успокоитесь, мне придётся вас выгнать. Во-вторых, согласно моим документам, Аркон был каси, а не какой-то «кошкой». Они способны транслировать свои мысли на километры вокруг себя, шум бы никак ему не помешал. В-третьих, я всё же хотел бы закончить, – он поправил очки на носу и дочитал заключение. – Поскольку обвиняемая была запечатлена на камеру соседнего здания, как проникшая на место преступление минутами позднее остановки сердца покойного, а также не владеющая мотивами и навыками для убийства, она лишается статуса обвиняемой в убийстве первой степени. А также переходит в статус подозреваемой в соучастии и одновременно свидетельницей случившегося, как и вы, мадам, – он хитро улыбнулся Изольде, которая медленно осознавала уровень шока, в который ей следовало бы впасть.
– Как оправдана?! Как подозреваемая? Да ты знаешь, щенок, кто я такая?! – противно заверещала Изольда. Все достаточно удивлённо открыли глаза, даже судья приподнялся за столом.
– Полагаю, это вы, мадам, забыли, с кем разговариваете. Я – судья, имею право вынести тот приговор, который считаю нужным. Анализ данных показал, что девушка виновна с вероятностью в двадцать четыре процента, а вы, мадам, с вероятностью в восемьдесят один процент. Так кого мне лучше осудить? – Чедер с большим удовольствием надел наручники на Изольду. У неё начал дёргаться глаз.
– Вы в сговоре! Вы точно в сговоре! Вы все! – кричала Изольда, когда её начали утаскивать силой, кстати, те же охранники, что привели сюда Миракл. – Это несправедливо! Вас купили… или… Околдовали! Точно! Я слышала, что если нерг кого-то укусит, то тот выполнит любой его приказ! Отпустите меня! Я позвоню своему начальству… А, точно… Тогда королю города! Нет! Верховному королю всего Зелиоса! Я с ним на короткой ноге, он меня сразу же вытащит, а вас всех посадят. Или ещё лучше – убьют! – кричала Изольда. Миракл же покорно пошла вслед за охраной.
– Может, её следует проверить на вменяемость?
Судья закивал, но когда потянулся за подходящим бланком, ему на глаза попался незаконченный кроссворд, так Изольда и не была обвинена в сумасшествии…
Зато она была полностью уверена, что ни один хороший судья не стал бы оправдывать нерга, особенно, такого, как Миракл. Для неё дело было даже не в преступлении, а во внешности девушки. Она кричала и плевалась на неё, пока та спокойно шла, стуча коготками по полу.
– Вы, что, не понимаете? Это ведь её психологические игры! Она хочет убедить вас в том, что она нормальная, но это не может быть!
Стражники кивали Изольде, чтобы не вызывать у неё ещё больших всплесков эмоций. Они надеялись, что взрослая женщина выдохнется и замолчит, хотя бы для того, чтобы передохнуть.
Все взгляды Изольды сформировались ещё в детстве. Родители всегда ей твердили, что она лучше остальных уже по праву рождения. Они забили всю головку маленькой девочки, а став взрослой, она понесла родительские убеждения в массы. Дети часто, не задумываясь, транслируют мысли своих родителей. Их дети вторят этим мыслям, и этот круг длится до тех пор, пока кто-то в роду не станет бесплодным или не прочтёт достаточно умных книг.
Расизм находился в серой зоне законов Зелиоса. Его нельзя было запретить, так как чистая ненависть могла быть у всех. Кто-то не любит понедельники, кто-то запечённую рыбу, а кто-то существ другой расы. Среднестатистическому наблюдателю будет легко различить чистокровного альта и чистокровного нерга. Альты могут быть любого цвета кожи: хоть тёплых, хоть холодных оттенков. Они могут быть угольно-чёрными, как сама ночь, могут быть белыми, как чистый снег, могут быть алыми, как закат, или синими, как океан. Но и нерги могут быть такого же спектра цветов. Но загвоздка состоит в качестве кожи. У нергов она блёклая и матовая, в то время как у альтов – яркая и глянцевая. Даже если родители существа были из разных рас, по цвету кожи всегда можно было определить, чья кровь в существе преобладает.
Безусловно, нерги могли так же нередко похвастаться животными частями тела. Даже если нерг был как капля воды похож на истинного альта: те же глаза, уши, пальцы, а единственное отличие было в коже, настоящий расист заклеймит такого гражданина уродом и недостойной жизни тварью. Что уж говорить о Миракл, которая в представлении Изольды была монстром, который каким-то чудом дожил до своего возраста, не убив всё население города. Безусловно, печально видеть в современном обществе таких нетолерантных и узколобых личностей. Но без них борцам за равноправие было бы некого приводить в пример.
Кстати, если нерг всё же наследовал от родителей глянцевую яркую кожу, но к ней в придачу рога или другую животную часть, его называли полукровкой или же альнергом. Название явно придумал не самый творческий человек, но, согласитесь, оно достаточно точно отражает смешение крови альтов и нергов. Отношение к таким существам у каждого своё, не слишком негативное, но и недостаточно позитивное. Зато наследники сразу двух видов доминантной крови в несколько раз сильнее своих «чистокровных» собратьев. Возможно, именно эта деталь так пугает «чистых» представителей рас?
Пока Изольду и Миракл уводили в надлежащее место, судья решил сделать заявление друзьям девушки.
– Да будет вам известно, что Аркон регулярно промышлял неизвестной деятельностью далеко за пределами города. Суд не интересует, что именно он делал, но по нашему законодательству, если бы он был убит за пределами города, его убийцу бы даже не судили. Несмотря на должность жреца, он так же зарегистрированный ГРИБ. Полагаю, он не хотел, чтобы в его дела лезли. Каси – существа загадочные и скрытные, не говоря о том, что до мурашек пугающие. Я до сих пор удивлён, что он дожил до такого возраста, но не слишком поражен, что он погиб от рук убийцы. Я так же исключительно заинтересован в переданных мне словах горожанки Ми-ра-кл… Странное конечно имя, но не мне судить, – он усмехнулся. – Погодите, как раз мне!
Он залился на мгновение сильным смехом, но успокоившись продолжил серьёзную речь:
– Так вот. Гражданка заявила, что считает странным, что покойного убили в церкви. Не могу не согласиться с этим утверждением. Повсюду камеры, и мы точно можем проследить путь этого «рыцаря» до выхода из города. Более того, мы даже выяснили, что он пришёл не один, а с целой свитой неизвестных личностей. Вот только, вдобавок он убил трёх стражников, пытавшихся его захватить, и ещё пятерым об этом угрожал. Он покинул город и больше не сможет сюда вернуться. Но он должен появиться на суде для надлежащего наказания, вы же это понимаете? Мы не можем замять столь серьёзное дело! Я подумал об Изольде и дополнительно отправил это дело на рассмотрение короля, пока что городского, – он нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. – Зачем я это вам говорил… – он прищурил глаза и начал осматриваться, словно что-то искал. – Я вспомнил! – радостно воскликнул он и сразу же осёкся.
Вспомнив одно, он забыл, что судье не пристало радоваться на работе. Он откашлялся и продолжил:
– Я говорю вам это, чтобы дать понять, в истории каких масштабов вы замешаны. Если вы можете как-то следствию помочь, ваша обязанность как граждан – это сделать. А если кто-то из вас не гражданин, дам вам понять, что за раскрытие и наказание виновного в столь серьёзном и запутанном деле, могут дать гражданство.
Товарищи переглянулись между собой, и Гилбиренс начал стремительно куда-то звонить. Судья одобрительно кивнул и принялся решать свой кроссворд. Судебный процесс был окончен, а история только набирала обороты.
Глава 4 «Прислушивайся к себе»
Снаружи здание напоминало трехзвёздочный отель. Это неудивительно, ведь клеток, как таковых на Зелиосе не было, как и тюрем. Единственной формой лишения свободы на Зелиосе были трудовые лагеря. Большей частью тяжёлой работы занимались роботы, но тем не менее оставался недоступный для них сектор труда. Чаще всего, заключённые трудовых лагерей использовались учёными для экспериментов и исследований. За такую работу очень много платили, но все деньги уходили на выплату их долгов. Ведь преступления, за которые можно было попасть в трудовые лагеря, были очень конкретными, их короткий список содержал в себе перечень преступлений, подразумевающий неуплату: уклонение от выплат алиментов рождённым детям, уклонение от уплаты налогов государству и уклонение от уплаты кредитов любой формы. Если же заключённый по какой-то из причин умирал на такой работе, государство полностью покрывало долг.
В редких случаях это было мерой наказания по моральному преступлению, когда нарушитель закона совершил деяние, находясь в серой зоне. Примеры такого «морального нарушения» могут стать излишняя самооборона, словесное подталкивание к суициду, жестокое обращение с собственными детьми. Все эти нарушения предполагают, что государственные работники недостаточно следят за состоянием граждан. Насильников до?лжно отлавливать по системе тестов психологического здоровья, а затем переобучать или избавляться от них. Потенциальных самоубийц стоит отправлять к общественному психологу, более того, раз в месяц каждый гражданин обязан проходить проверки и следить за своим душевным здоровьем. А за воспитанием юного поколения и вовсе обязаны строго следить все возможные специалисты. Таким образом, наказанные люди не получали какой-либо оплаты, все «заработанные» ими деньги шли в городской бюджет.
Вместо камер заточения на Зелиосе в каждом городе имелся отель временного содержания. В таких местах прибывали все граждане, которым запрещалось взаимодействовать с обществом какое-то время. Комнаты в отеле были хоть и маленькие, но вполне комфортабельные, а также очень крепкие, выбраться из них было невозможно, какой бы магией ты не обладал. Чем тяжелее было преступление и чем неадекватнее был заключённый, тем меньше мебели могло оказаться в комнате, в самых худших случаях – приходилось жить на полу. Главной особенностью отелей было то, что персонал следил за жильцами и не позволял им покинуть здание.
– Я не должна здесь быть! Я не виновна! Не смейте оставлять меня с этой… С ней! Я ей не доверяю, – кричала Изольда. Мистер Чедер ухмыльнулся и захлопнул прозрачную дверь, предназначенную для наблюдения за постояльцами.
– Я верю в систему, мадам, каждый заслуживает всего того, что получает. Хочу напомнить вам, что за нанесение увечий вашей сокамернице вас ждёт очень большой штраф. Я так же знаю, что у работников церкви нет своих денег и семьи, которая могла бы покрыть долг. Поэтому если вы тронете нержанку хоть пальцем за время вашего заключения, вы легко можете переехать из этой камеры в трудовой лагерь, – он улыбнулся злым оскалом, и Изольде не осталось ничего, кроме как злиться.
– Я уважаемая настоятельница! Церковь без меня пустует! Меня необходимо немедленно выпустить! – кричала она и билась кулаками о дверь. – Сними свою тупую шапку и вызови сюда своё руководство! Вызови сюда короля! – она не переставала истерично возмущаться. Чедер заметно погрустнел от её слов.
– Это отличная шапка. Мне её связала покойная дочь, – он прикусил губу. – Ты будешь гнить в комнате столько, сколько тебе прикажут, а если это займёт достаточно времени, я возьму дополнительные смены и превращу твою жизнь в кошмар, – недовольно сказал Чедер. – Если вы хотите поговорить с подругой, у вас есть несколько минут, посторонним здесь нельзя находиться, – обратился он Гилбиренсу, который последовал за стражей, чтобы успокоить несчастную Миракл.
– К твоему счастью, я знаю, что делать, – коротко сказал он, надеясь, что она поверит в его слова больше, чем он сам.
***
В другом районе города Рокцентрис шла своим шагом, хотя со стороны казалось, что она куда-то спешит. Несмотря на небольшой рост, она привыкла ходить очень быстро, так как была весьма занятой особой. Легко ориентируясь в знакомом городе, она быстро нашла библиотеку, в которой у неё был золотой читательский билет, выданный за прилежное посещение. Она поздоровалась с милой библиотекаршей и направилась к одному из стеллажей. Она резко остановилась, внутренний голос подсказывал ей: «Обернись».
– Ах! – вскрикнул от удивления Койсон. Он не ожидал, что она его заметит. Из-за того, что он незапланированно остановился, Аспид врезался в его спину. – Эээ… Привет! Ты тоже тут, – совершенно неправдоподобно и с запинками сказал инженер.
– Они вас беспокоят? – спросила библиотекарша. Рокси улыбнулась и мотнула головой.
– Нет, это мои друзья, наверное, просто хотят поболтать. Ведь так? – спросила она, и парни почти синхронно кивнули, после чего последовали за девушкой в отдалённую часть библиотеки. Койсон обратил внимание на книги. Все они были названы именами известных семей Зелиоса. Ему уже не казалось, он точно знал, что не зря последовал за ней.
– Да! – он осёкся, перейдя на шепот. – Я знал, что ты не просто так сбежала! – шепотом крикнул он. – Что ты тут делаешь? – он поставил руку под подбородок и нахмурил брови.
– Я пришла читать книги, разве в библиотеках не этим занимаются? – спросила она. Ей было неинтересно играть в угадайку с Койсоном, и она решила сразу всё ему рассказать. Тем более что он явно не оценит подобные шутки. – Монстр, у которого нет тела, останки из чёрной смолы, отсутствие свидетелей, вам это ничего не напоминает?
Койсон закатил глаза, роясь в своих воспоминаниях, но так и не смог найти ничего похожего.
– Опережу тебя! Это не первое такое дело, было ещё одно! И у них должно быть что-то общее. Я думаю, речь идёт о каком-то культе или секте, или чём-то ещё, вот только нужно найти взаимосвязь… Я подумала, что, пробежавшись глазами по знаменитым семьям, смогу понять, какая с этим может быть связана. Ты знал, что, по статистике, большую часть сект организовывают алчные люди. Поэтому нужны семьи, занимавшиеся и разбогатевшие на каком-то нечистом деле: воровство, убийство, мошенничество, продажа веществ или азартные игры, – она начала открывать книги одну за другой и пролистывать их словно стопку купюр.
Койсон рассчитывал, что она отберёт наконец-то хоть какую-то книгу. Он же пока постарается найти в открытых базах данных описание случая пришествия похожего монстра. Не успел он сеть за устройство, как заметил, что девушка вовсе не откладывает книг, а почти все ставит обратно на полки.
– Ты столь избирательна или так быстро читаешь? А может, ты сумасшедшая и мы зря на тебя тратим время?
Девушка лишь усмехнулась и, не отрываясь от дела, ответила:
– Ни то, ни другое, ни третье! Мне достаточно посмотреть на страницу, как я всё запоминаю, точнее, не совсем я, а моя славная подружка ДЭНИ, – она остановилась на мгновение и с удивлением посмотрела на Койсона. – Ты ведь и сам это знаешь…
– Нет, ты нас не представила. Но если что, я никого тут не вижу, и вариант с сумасшествием кажется мне всё более правдоподобным, – ответил Койсон, пристально посмотрев на Рокси. Она подошла и продемонстрировала тыльную часть своего запястья – прямо на ткани у неё была голограмма экрана, образованная двумя браслетами, надетыми поверх перчаток.
– ДЭНИ – это не человек, это «Дополнительный Электронный Наручный Интеллект». Имплантат у меня в мозге. Он, в комплекте с браслетами на руке и глазами, создаёт систему, в которой мне головой нужно только думать, а запоминать не требуется. Это имеет некоторые плачевные последствия, связанные с долговременной памятью, но в целом очень упрощает жизнь. Я знаю идентификационные номера всех людей, которые мне только могут пригодиться, и не нужно носить с собой коммуникатор, он встроен прямо в СЕРП. Я как киборг, только, кроме глаз, у меня всё из плоти и крови. Но почему ты этого не знаешь? С тобой всё в порядке? – она потянулась ко лбу Койсона, но он отстранился и выглядел не менее удивлённым.
– Бесспорно, твоя технология удивительна, вот только я прежде никого похожего не встречал и о похожих изобретениях не слышал. Сможешь ли ты меня познакомить с её создателем?
Рокцентрис нахмурилась так, словно ей пришлось считать без калькулятора.
– Теперь мне кажется, что это будет очень сложно, – она прикусила верхнюю губу, что сделало её лицо достаточно глупым. Зато Койсон смог рассмотреть её острые как клыки зубы. А её физиономия напоминала пиранью голову. Девушка резко повернулась, словно её кто-то позвал. Она тронула свой висок и начала к чему-то прислушиваться, кивать и вообще вести себя так, словно говорит с кем-то. Койсон медленно начинал сомневаться в её адекватности. Её лицо выдавало эмоции, но рот ничего не говорил, до определённой минуты.
– Да, конечно, я помогу вам, – она улыбнулась и побежала обратно к книгам, она начала куда энергичнее что-то в них искать. Койсон решил присоединиться к Аспиду, который молча сидел на полу и играл в гляделки с Бесом.
– Ты доверяешь ей? – спросил Койсон, но друг лишь пожал плечами.
– Как я могу ей доверять, если я даже себе не доверяю. Иногда мне даже кажется, что Бес что-то против меня затевает, а он ведь собака. – Бес фыркнул, и мелкая вода из его носа полетела Аспиду на лицо. – Вот видишь. Делает вид, что понимает нашу речь.
Койсон хотел бы ещё спросить о мыслях Аспида об их подруге, но она уже расправилась с книгами и с воодушевлённым видом подбежала к ним.
– Я рада, что вы пришли за мной сюда!
Койсон и так терялся в догадках, что следует думать о девушке, но сейчас он и подавно впал в ступор.
– Рада? – вскрикнул он, когда они покинули библиотеку. – Я решил, ты что-то скрываешь.
– Скрываю. Много, очень много всего… – загадочно сказала она. – Как и каждый из нас. В таком важном деле мне нужна отважная команда! А что может быть отважнее, чем преследовать хрупкую беззащитную девушку? – усмехнулась она.
– Я однажды убил дракона, – обиженно сказал Аспид. Девушка не обратила на его комментарий должного внимания, вместо этого она вздрогнула, как от прохладного ветерка. Может, тому причина была в её излишне открытой одежде, хотя Аспиду почему-то казалось, что чёрная юбка в пол, пусть, и с разрезом до бедра, и перчатки до самых локтей, все же должны её согревать. Но сейчас он не хотел думать о температуре, потому что мысли его были только о холоде между ним и прекрасной незнакомкой. Ему думалось, что она от этого холода и мёрзнет. Девушка посмотрела на запястье и с огнём в глазах спросила:
– Вы достаточно заинтересованы в том, что я расскажу, чтобы последовать за мной без вопросов?
Койсон и секунды не прождал, чтобы согласиться, но его опередил Аспид.
– Да! – они крикнули почти синхронно и Бес залаял, решив, что тоже хочет поучаствовать в разговоре двуногих. Девушка довольно приобняла их, но из-за разницы в росте, она скорее положила им руки на талию. Её это нисколько не расстроило.
Шла она так быстро, что взрослым мужчинам пришлось даже постараться угнаться за резвой малышкой. К удивлению героев, но не читателя, они прибыли к гостинице временного содержания подозреваемых и свидетелей. Перекинувшись парой слов с Гилбиренсом, она направилась в здание суда. Койсон и Гилбиренс пошли за ней, Аспид же остался снаружи. Он не был дружен с законом и не слишком хотел лишний раз попадаться на глаза служителям правопорядка.
Едва ли Рокси стала бы ждать в очереди. Она стремительно направилась в зал, о котором говорил Гилбиренс. Постучавшись, но, не дождавшись ответа, она бесцеремонно зашла. Парни неловко стояли за её спиной. Койсон был впечатлён. Рокцентрис направилась к судье и вежливо поклонилась перед ним.
– Мне доложили, что вы задержали мою помощницу до выяснения виновника преступления. Хочу вас обрадовать, что вы напрямую остановили дело, над которым работаете. Я и мои соратники занимаются выслеживанием преступника. Из-за тяжести преступления, несмотря на побег из города, он должен понести наказание, о чём вы и сами знаете.
Судья даже не пытался заткнуть влезшую посреди процесса Рокцентрис. Судье было до того скучно на работе, что он был готов слушать кого угодно, только бы немного развлечься.
– Мы знаем место, куда он выдвинулся, – один из её глаз начал демонстрировать проекцию карты местности полузаброшенного посёлка, что удивило всех в зале, включая судью. – Личность ещё не установлена, но, предположительно, это один из членов семьи Аурум. В том посёлке находится их родовое поместье. – На проекции появилось изображение доспехов из книги, что Рокси листала в библиотеке. – Данный доспех соответствует тому, что был на рыцаре, не так ли?
Судья закивал, пока никто не следил за ним, он достал из-под стола шоколадку и теперь слушал рассказ Рокцентрис подобно аудиокниге.
