скачать книгу бесплатно
– Кто такой Макарыч? – чуть ревниво спрашивает он.
– Муж…
Хмурится.
– "Муж на час", – добавляю я. – Он частенько помогает мне с починкой. Так выпивоха, конечно, но руки у него золотые.
Выдохнул.
– Шутница ты, – снова улыбается Алексей. Как он улыбается! С ямочками на щеках! Аж в груди где-то сладко-сладко становится от его улыбки.
– Куда мы поедем?
– Сначала на заправку, а потом в Березовку, тут сорок километров от города. Там у меня дом от родителей остался. Жалко продавать, на выходные туда уезжаю частенько. В остальное время соседи присматривают. Практически рядом с домом лес и речка. И воздух просто потрясающий!
– Здорово, – радуюсь я. – Я в деревне сто лет не была.
Алексей, все с той же довольной улыбкой, заводит машину и трогается с места. А я расслабляюсь в нагретом салоне и рассматриваю меняющиеся картинки за окном. Мы молчим, но от этой тишины мне так хорошо и спокойно. Не нужно подбирать правильные слова, не нужно придумывать какие-то вежливые вопросы. Мы молчим и потихоньку привыкаем, слушаем дыхание, иногда рассматриваем друг друга, пока стоим на красном на перекрестках. И постепенно я понимаю, что приняла правильное решение. Я устала быть одна. И я готова впустить в свою жизнь мужчину.
Всё-все, что происходит потом, мне ужасно нравится. Вот прям каждую секундочку. И то, как Алексей аккуратно ведет машину по бездорожью, и то, как ненавязчиво задает вопросы. Он позаботился заранее о продуктах, несколько раз спросил, не жарко ли мне, не хочу ли я в туалет. И я чувствовала себя маленькой принцессой, а он был моим славным рыцарем. К тому же рыцарь мой был красив. И я была этому несомненно рада. Вот отчего-то мне всегда казалось, что такие красавчики не для простых девчонок, к коим я себя причисляла. А тут уже взрослый мужчина, но обратил внимание именно на меня.
На меня, на ту, которую постоянно костерит Ленка. То за то, что я не так одета, то за то, что прибавила лишние килограммы, то за то, что поставила на себе крест. Крест уж я, конечно, на себе не поставила, но о личной жизни уже и не мечтала. Кто воспитывал ребенка один, тот поймёт. Особенно если нет рядом кучи родственников, готовых прийти на помощь. Когда совершенно не на кого надеяться, и ты со свои ребенком и своими проблемами один на один двадцать четыре часа в сутки. Мне, конечно, в свое время помогла свекровь, но в какой-то момент я поняла, что не имею права вешать на старую женщину свои проблемы. Это в полной семье каждый берет на себя по чуть-чуть. Да, иногда кажется, что кто-то тянет больше, кто-то прохлаждается. Но в любом случае, это не воспитывать ребёнка одной. Когда нужно и за дитем уследить, и денег заработать, и самой хотя бы выспаться и не разболеться. А время летит. Оно вообще безжалостное какое-то. Вот Новый год, Восьмое марта, Пасха, короткое лето и Первое сентября. Собрания, каникулы и снова елка. В промежутке кто-то сделает фото, где ты с дочкой в новом платье. Глянешь, а ты уже на фото совсем не та. Уже не девушка, а женщина. И уже не идет тебе этот фасон. И прическа какая-то нелепая, и взгляд без искры.
– Юля, чего загрустила, устала?
– Да, неделя какая-то дурацкая, – выдохнула я, заметив, что мы въехали в деревню. – В голове бардак.
– Вот и хорошо, что я тебя не в кафе повел, а сюда привез. И очень рад, что ты согласилась. Тут такой воздух, закачаешься!
Да меня и так покачивать будет, опьяневшую от неожиданных чувств. Я с улыбкой слушала, как Алексей расписывает прелести местной округи и радовалась тому, что мне с ним так потрясающе легко.
Мы подъехали к красивому домику. Такие обычно на картинках в интернете: красивый, окрашенный, деревянный, с резными белыми ставнями, с палисадником. Было в нем что-то родное и особенно притягательное. Алексей помог мне выйти из машины, подал руку.
– Ну вот и добрались, добро пожаловать в мою тайную обитель! Я здесь, конечно, редко бываю. Хотелось бы чаще. Но дела, да и сессия сейчас идет, не вырвешься лишний раз из города.
– Ты учишься? – удивилась я.
– Нет, я преподаватель в университете, прошу любить и жаловать, Алексей Сергеевич Липатов.
– О, вот это да! По какой дисциплине?
– Высшая математика. Еще, конечно, подрабатываю по договору на заводе в проектном отделе. Но так как сейчас завод штампует одну мелочь, и не собирается создавать ничего грандиозного, я там практически не нужен. Вот и подался в педагоги.
– А я все думала, как же ты номер с одного раза запомнил? Ты не похож на педагога! – улыбнулась я, помогая разгружать багажник. Алексей вручил мне легкий бумажный пакет из пекарни. – Если бы меня спросили, как должен выглядеть педагог по высшей математике, я бы представила себе худенького заучку с огромными очками.
Алексей рассмеялся:
– А я так и выглядел, Юль! Студентом. Пойдём в дом. Перекусим, разложим продукты, а потом уже на экскурсию.
– Тебе нравится?
– Преподавать? Не совсем мое, если честно. Да я и в универе-то всего два с половиной года. Позвали, я согласился, но не думал, что это настолько тяжело. Не сразу, конечно, получалось. Нервы потрепал, будь здоров. Но сейчас уже втянулся. Да и к студентам привык, многих хорошо знаю, есть перспективные. Вот ради них и стараюсь. А ты кем работаешь?
– А я тоже математик. Только поменьше. Работаю в бухгалтерии на мебельной фабрике.
– О, да мы почти коллеги, – пошутил Алексей.
Мы уже вошли в дом. На удивление здесь было светло и чисто. Сначала нас встретила уютная просторная кухня, а за ней, отгороженная простой занавеской, спряталась примерно такая же по размеру комната, которая была и залом, и спальней одновременно.
– Вот, проходи. Будь как дома. Я продукты сложу, а ты осмотрись пока.
Чтобы скрыть свою нервозность, я послушно отошла и с каким-то особым благоговением стала рассматривать все вокруг. Если кухня была обставлена современной мебелью и техникой, то вот комната меня поразила. Казалось, что время здесь остановилось. На окнах висели кружевные тюли и льняные занавески. У стены расположилась металлическая кровать с расшитым покрывалом и пирамидой из подушек. Подушки, кстати, тоже прикрыты кружевной кисеёй. Настолько искусно связанной, что руки так и зудели, как хотелось потрогать, а настоящая ли? На стене у кровати, как и на полу, огромный ковер. У другой стены маленький комод. На нем – портреты в рамках. Добрые красивые лица, счастливые глаза любящих друг друга людей.
Алексей, бесшумно приблизился и, встав рядом, стал комментировать:
– Это мои родители, а это их свадьба, им здесь по двадцать лет. А это мама со своим младшим братом, он еще жив, живет в городе, я часто у него бываю. Это вот я маленький и моя сестра Женя. Она в Липецке, замужем, двое детей.
– А ты? – спросила я в свою очередь. Ведь так и не понятно, есть ли у него семья. Конечно, мне бы хотелось, чтобы он был холост, но мужики, они ведь как куры. Тридцать метров от забора – и уже ничьи. Поэтому я затаила дыхание, а потом взглянула ему прямо в глаза. Соврет или скажет правду?
– Я не женат, если ты об этом. И свободен, если возник и этот вопрос. Жена была, да. Дружили, пока учились, потом расписались. Мы прожили три года, но обоим стало понятно, что у нас друг к другу больше претензий, да и влюбленность уже давно прошла. Разошлись быстро и без обид. Делить было нечего, детей не родили.
– Я тоже свободна, – тихо сказала я. Ну, чтобы уж все точки над i.
– Надеюсь, что это ненадолго. – Алексей подмигнул, приобнял меня за плечи и увел на кухню пить чай.
А я и рада стараться. Когда это я от чая, да еще со свежей выпечкой, отказывалась?
10
Ой, мы бабы – такие бабы… вот честно. Понапридумываем себе, а потом сами же страдаем.
Ну вот кто мне говорил, что будет все по-моему? Нет, конечно!
Да, мне было хорошо. И весело мне было с ним, и легко. Чаю попили, булок вкусных поели. Алексей пообещал попозже нажарить шашлычков и наварить картошечки. Сказал, что сегодня я гостья, поэтому он все делает сам, а я только угощаюсь и отдыхаю.
Он свозил меня на речку. Купаться еще было рано, и мы просто погуляли и пособирали мелкие, обтертые песком и временем ракушки. Потом доехали до березовой рощи. И даже там все было настолько прекрасно, что только радуйся и радуйся! И огромные поляны цветов, и первые редкие ягоды земляники, и потрясающей красоты березы. И даже птички пели нам так сладко, что умиляйся и умиляйся. Но у меня свербела лишь одна мысль: "Он вообще меня сегодня целовать собирается или нет?"
Конечно, я восхищалась его сдержанностью и воспитанностью. Но я же себе уже напридумывала! И потом, Ленка меня морально подготовила! Я уже не боюсь, не сомневаюсь. Да и мы взрослые люди, сколько можно за ручку вокруг да около? Но нет, Алексей он весь такой мужчина видный, правильный, заботливый. Он очень хороший собеседник, постоянно шутит, и уже к обеду я нахохоталась так, что заряда на месяц вперед хватит! И все это хорошо, но… но поцелуев же хочется!
И я ждала, томилась и подогревалась, как колобок на солнышке. Ну, думаю, ладно. Я ж женщина приличная, кидаться на шею не стану. Потерплю, мне же, в принципе, сейчас совсем не плохо. Очень даже хорошо. Наверное.
Но когда решила помочь Алексею почистить картошку, то снова задумалась. Может дело в том, что я ему не настолько нравлюсь? Права Ленка, худеть мне надо. И в этом спортивном костюме я вообще на пончик похожа. Да не то слово, на пончик. Вот зачем я ехать согласилась, сидела бы дома!
Нож сорвался, оцарапав ладонь, выпал из рук, а я как дура разревелась. Не громко, но слезы ручьем…
Всхлипнула. И в тот же миг оказалась в его объятиях. Алексей забрал из рук неочищенную картофелину, ополоснул мои ладони под струей теплой воды, потом аккуратно промокнул чистой салфеткой и тихонько подул на царапину.
– Тсс, все нормально. Неглубоко. Юля, как же ты так?
– Не знаю, – буркнула я и попыталась вернуть себе свои ручки. Да не тут-то было. Он их как держал, так и держит. И смотрит на меня в упор. А я молчу. И глаз не поднимаю.
– Юля… Юль, посмотри на меня! Пожалуйста.
Я упрямо мотаю головой. И чувствую, как снова начинаю краснеть. Вот что за напасть!
– Я обидел тебя чем-то? Ты с каждой минутой все грустнее и грустнее. Скажи, пожалуйста. Я исправлюсь.
Я дальше молчу. Не из вредности, просто ком в горле. Ну не дура я, а?
– Прости, я старался. Хотел как лучше. Да нет, вру. Хотел я вообще по-другому. Увезти тебя еще в день нашей встречи к себе и не отпускать как минимум сутки. И любить до потери пульса. Но решил, что с тобой так нельзя. Потому что не хочу, чтобы на один вечер. Потому что ты мне очень понравилась, Юль. Скажи, что мне сделать?
Я подняла на него зареванные глаза, шмыгнула своим распухшим красным носом и прогундела:
– Поцелуй меня, пожалуйста.
В этот же миг его взгляд потемнел, и он с шумом выдохнул. А затем забрался своей огромной пятерней в мои волосы и, чуть дернув на себя, впился в губы. И я сгорела. Вся целиком, без остатка. С первого поцелуя поняла, что я готова с ним на все, и даже больше. Что я не хочу ждать, не хочу никаких ухаживаний, ни кино, ни прогулок. Я хочу этого мужчину здесь и сейчас. И, возможно, он услышал мой призыв или просто отдался на растерзание своим бушующим чувствам.
Через несколько минут была позабыта и картошка, и мясо для шашлыка. Даже ненужные стеснения были задвинуты в дальний уголок сознания. Мы срывали одежду, целовались, как безумные, понемногу перемещаясь к кровати. И если еще до этого я даже не могла определиться, чего же именно хочу, то с ним, здесь и сейчас, для меня было все так, как мне было нужно. Каждый поцелуй. Каждое прикосновение. Каждое ласковое слово.
Свое счастье я будто украла. Чувствовала себя какой-то обманщицей. Ну не приезжают после посадки помидор поздно вечером с такой счастливой физиономией и распухшими от поцелуев губами. И Танька все прекрасно поняла. Рассмотрела меня хорошенько и, не сказав ни слова, ушла в свою комнату. Правда дверью хлопнула, таким образом показав свое отношение к происходящему.
Мне стало обидно и горько оттого, что дочь совершенно не захотела понять. Ну а что она поймет, глупая? Танюшка, по сути, еще совсем ребенок. Причем привыкший, что все для нее одной. Молоденькой девчонке невдомек, что женщина жива, пока она любима. Пока готова кому-то нравиться, пока стремится себя совершенствовать. Без любви она просто человек. Мать, сотрудница, сестра, соседка. Кто угодно, но не женщина.
Я не пошла успокаивать дочь. Да, я виновата, я солгала. Но могу я хоть раз позволить себе быть немножечко слабой? И немножко счастливой.
Моя холодная постель казалась чужой и странной. Прижалась щекой к подушке, вспоминая о Его объятиях. Сколько в нем страсти, сколько нежности! За такой короткий срок он успел добраться до моего сердца и внаглую там поселиться.
Несколько часов для нас пролетели как один миг, и расставаться, конечно, не хотелось. Алексей предложил увидеться завтра, встретить меня после работы. Но я отказалась, объяснив, что не могу. Пока не могу, ведь Танька не поймет. Как в воду глядела.
Отчасти я Таньку понимаю. Я всегда, целиком и полностью, принадлежала только ей. О редких встречах на стороне та даже и не догадывалась, да и что их там было, по пальцам пересчитать. Оттого ей сложно будет принять то, что в моей жизни появится мужчина. Это равносильно тому, что от Танюшкиной ежедневной порции конфет кто-то вдруг начнет забирать половину. Почему, по какому праву? Ведь столько лет она была полноправной хозяйкой своей доли! И именно это я попыталась все это объяснитьАлексею. Он выслушал и, надеюсь, понял. Сказал, что завтра все равно обязательно позвонит. И у меня немного полегчало на душе. Мужики, они ведь тоже обидчивыми бывают. Но нет, он и виду не подал. И целовал бессчетное количество раз, и не хотел отпускать.
Я позволила себе помечтать, понежиться в кровати, посмаковать свои воспоминания. Даже не приготовила ужин. Не спросила, как прошел день у дочери. Наверное, я плохая мать? Нет, не хочется об этом думать. Хочется быть просто счастливой. Хотя бы немного. Разве я за столько лет этого не заслужила?
Сомнения с новой силой нахлынули утром. Я по привычке встала за час до выхода, сходила в ванную, по пути крикнула Таньке, что пора вставать. Она, как всегда, тяжелая на подъем, по несколько раз приходится будить. Я уже и умылась, и привела себя в порядок, а Танька все не встает. Ну, прости, милая, придется включать свет и стягивать одеяло. Иначе никак!
Захожу в комнату дочери, а там никого.
И мне как-то так сразу плохо стало от вида пустой постели. Посмотрела вещи, обувь, рюкзак, – Танька ушла раньше меня. Ее электронный будильник заведен на шесть, но я его почему-то не слышала. И как ушла дочь, я тоже не слышала. Не хотела будить? Нет. Зная Танькин характер, она еще раз выразила свое недовольство. Не захотела общаться со мной даже утром. В ее случае утро не мудренее вечера.
Как только непонятный страх схлынул, наступил откат. И меня затрясло. Обидно до слез, ну зачем она со мной так!
11
Сама уже собралась в спешке и ушла из дома не позавтракав. И если еще до этого я переживала, что на работе девчонки будут задавать вопросы по поводу моих счастливых глазок, то теперь уже точно ни у кого подозрений не будет. Настроение испорчено напрочь. По дороге попыталась дозвониться до дочери, но она сбросила звонок. Ну и на том спасибо. Раз в зоне доступа, значит, все с ней в порядке.
Не успела дойти до кабинета, нарвалась на Михалыча. Тот тоже не с той ноги, видимо, встал. Решил озадачить меня:
– Юля Петровна, мне кажется, давно не делали инвентаризацию на складе с браком. Займитесь, пожалуйста. Опись к вечеру мне на стол.
Вот ведь, зараза! Вспомнил, что я с ним на дачу не поехала. А с Лизонькой у них, наверное, что-то не срослось. И кому, спрашивается, вообще этот склад с браком нужен. Там одни недоделки, да устаревшие модели с витрин. Это все разобрать, отдать либо выкинуть. Но нет, Михалыч – мужик хозяйственный, каждую палку по десять лет хранит. А мне теперь отдувайся. Больше всего жалко, что платье сегодня свое любимое, персиковое, надела. Оно забьется пылью, что от него останется? И ведь не отвертишься, если Михалыч в гневе, лучше не бунтовать.
Смирилась, хлебнула чайку с девочками, доложила главбуху о своем задании, собрала нужные документы и ушла на склад. Здесь моего дурного настроения никто не заметит.
Алексей писал практически весь день сообщения. Началось с утреннего "Я соскучился, Юля!", потом "Я хочу тебя увидеть!", "Юля, я пропал, ты свела меня с ума…" Ну и еще кучу разных милостей написал, отчего в груди было одновременно и сладко, и горестно. Горестно оттого, что я теперь совершенно не знала, как мне быть, как вести себя. Как продолжать отношения с Алексеем и при этом не испортить их с дочерью?
Ничего мне в голову путного не приходило, день прошел в думах и праведной злости на Михалыча. Кое-как досчитав на складе все никому не нужные запасы, к пяти часам перебралась в бухгалтерию, еще полчаса на распечатку чистового варианта для начальника – и я свободна. Буквально за пять минут до моего выхода позвонил Алексей и сказал, что встретит меня с работы. Я попыталась отговорить, что не стоит ему беспокоиться. Но только он заявил, что ждет в машине у входа.
Вот мне оно надо, такой сюрприз? Но что теперь. Раз уж видел в халате с зеленой моськой, то уставшую в перепачканном платье уж точно не испугается. Иду, спускаюсь на проходную, а сердце все равно колотится, как бешеное. Потому что помню и вчерашнее безумие и то, как меня просто трусит рядом с ним от переизбытка чувств. Выхожу на улицу и вижу его неподалеку. Алексей стоит у машины и всматривается в выходящих из здания людей. Как только замечает меня, то на лице его сразу появляется счастливая улыбка. Такая настоящая и открытая, что даже не приходится сомневаться в ее искренности.
Была не была, поправляю платье, прическу. Улыбаюсь и иду к нему. Надеюсь, не полезет целоваться при всех. Терпеть не могу показушности.
– Привет.
– Привет, Юля, – Алексей подходит и берет меня за руку, а потом ведет к пассажирской двери и открывает машину. – Садись.
– Ты уже освободился? – спрашиваю я, как только он оказывается в салоне.
– Сегодня пораньше, да. Всего пару зачетов стояла, но я все успел, старался пораньше, очень хотелось тебя увидеть. – Алексей смотрит на меня, машину не заводит. Изучает мое лицо, затем протягивает руку и заправляет локон за ухо. А затем шепчет: – Юль, скажи что-нибудь. У меня ощущение, что ты мне не рада.
