скачать книгу бесплатно
Он взял ее смиренно-послушные руки, поцеловал. И быстро пошел.
Но не выдержал. Оглянулся.
Матерь Человеческая не уходила, стояла одна, среди луга, цветов и трав, озаренная прощальными лучами заходящего солнца; во всей своей женской загадочной красоте и печали. Ее бледные губы неслышно шептали: «Господи Иисусе Христе, матерь пресвятая Богородица, почему не отвели беду, пустили ворога на Русь? Заступитесь за сыновей, услышьте мои слезы, выстраданные в безмужье и печальном одиночестве».
Защемило сердце. Сын как услышал ее молитву и теперь не знал, как снять печаль, усмирить тревогу, развеять ее скорбь. И страдал.
? Знаешь, Иван, ты тоже иди домой, ? тихо попросил он.
? Провожу, тут недалеко, ? не в лад отозвался старший брат.
? Я сказал, иди! Матерь проводишь. Ужели не видишь, как тяжело ее сердцу?
Теперь он шагал в Мордвес один, шел по меже луга, по извилистой тропке, по которой ходил в школу, и в дождь, и в снежные бураны, потом на работу. Дойдя до большака, остановился, окинул деревню Пряхино прощальным взглядом. Она одиноко лежала посреди земли и леса, привольно затерянная в лугах и полях, никому не видимая, никому не известная. Но как она была несказанно мила сердцу. Как сокровенно прекрасна в своей обычной деревенской простоте и красоте, в своем домашнем уюте. Все радовало и волновало: и эти бревенчатые избы на взгорье с чарующе-чудесными яблоневыми садами, огородами, прикрытыми жердяными изгородями, и эти колодезные журавли, и эти риги и гумна с непролазною коноплею, страшно и пленительно манящие неизведанностью, своим таинством. И эти березовые рощицы с песнями иволг, и эти старинные дороги, пришедшие из далеких времен, вдоль и поперек истоптанные копытами коней, изъезженные колесами телег и полозьями саней, исхоженные его предками и в лаптях, и босыми, залубенелыми ногами. И эти с милым, загадочным раздольем пашни, где извечно ходили пряхинские мужички за деревянными рогатыми плугами и сохами, и он сам, с семи лет, не стыдился пахарского труда. Где, еще не остыв, густятся в воздухе их песни, их смех и слышен ветровой шелест красных рубах-солнц неутомимых косцов, нарядных сарафанов женщин, жнущих серпами рожь. Хороши таинственные раздумья ив и берез на берегу реки Мордвес, с россыпью крапивы и лопухов на крутогоре, которые каждое утро стоят в целомудренной росистой красоте. От всего невольно, в гордой приятности, замирает душа. Деревня, скрытая сумерками, остывающая после забот и хлопот, смотрит грустно и прощально. В избах горят огни. Кое-где из труб идет дым. Далеко-далеко за рекою, за белым густым туманом скрылся его дом. И терем его девочки Капитолины, с кем он так и не попрощался. Печально, печально! Так хотелось заглянуть в ее ласковые глаза, изловить солнечный лучик, наполнить себя миром любви и жертвенно бы нести по жизни ее светлый, целомудренный облик, не страшась битв и смерти. И земной сиротливости. Они бы и расстались на поле битвы вместе, в одночасье, со всем земным и сущим, поскольку юная красавица-пахарка жила бы в его сердце. Но пряхинская невеста, нареченная Богом, еще не услышала в себе любви. Скорее всего, не услышала! И это тоже было печально! Печально!
Он может больше сюда не вернуться. Возможно, на том лютом побоище его ждет смерть, вечное прощание с миром. И, конечно, на щите в Пряхино не принесут. Что ж, он сам выбрал путь гибели и путь надежды. Выбрал сознательно. Он русич! Он воин! В нем живет сила и праведность России, ее исконный гордый дух. Почему и возносит себя на крест. А где умрет, в отчем доме или на поле сечи, под гусеницами танка или перерезанный пулеметною очередью, и где будет похоронен ? в братской могиле или в густой и высокой траве, как в зеленом саркофаге, под песню иволги и перезвон голубых колокольчиков, это уже таинство небесных сил.
Он ни о чем не жалеет.
В соборном согласии поднимается за Русь рать неисчислимая.
Он тоже сел в лодию с дружиною. И с великими русскими князьями ? Олегом, Игорем, Святославом, и, несомненно, с князем Божею. Он тоже оттуда, оттуда, где была и билась за себя древняя страдалица-красавица Русь.
Милая крестьянская родина!
Прощай, прощай! Как хороши были над твоими древними полями хлебные и медовые ветры.
Глава четвертая
ЗАЧИСЛЕН В ТУЛЕ В КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ПОЛК, ПОЛК ПРАВЕДНИКОВ И ЖЕРТВЕННИКОВ
I
У Мордвесского райкома партии уже толпился народ. Добровольцы пришли одни, без жен и любимых девушек. Все попрощались дома, наскоро. Зачем удлинять печаль и страдание, оглашать в тревоге притихшие долы и пашни излишним женским плачем? И плачем горевестниц!
Стояла святейшая тишина. Только в сквере, в святилище белоснежной сирени, где пили самогон, грустно-загадочно играла гармонь, и невольно, сладко и чувственно, тревожила душу, неумолимо и настойчиво напоминала о вечно-изумительной красоте жизни и, конечно, о смерти, и звала, звала за поля с гуляющим колосом, за луга, за ветры, где жило эхо, жило таинство. В самое сокровенное, в мир любви, но не битв.
Неведомое тревожило.
Смерть страшила.
По правде. Но правда жила в затаенности.
Все, кто пришел, были строги, суровы. Задумчиво курили, задумчиво слушали ночь и музыку. И было о чем мучить, тревожить сердце. Шла война. Вернутся ли?
Все окна двухэтажного здания райкома партии освещены багрово-мглистым светом ? горели керосиновые лампы. Движок работал только до полночи. Окна не зашторены. Вражеские бомбардировщики еще не летали над Тулою, Веневом и Мордвесом. В круговороте дел, когда дорога каждая минута, райком партии нашел время поговорить о жизни с каждым добровольцем, кому суждено было влиться в Тульский коммунистический полк.
Очередь шла медленно.
Александр спокоен и радостен. Жил в замирении с собою и с миром. Но внезапно острая, необъяснимая тревога овладела им. Особых причин не было, и он терялся в догадках: откуда с таким повелительным упорством зреет и нарастает ощущение тревожности, бесприютности и одиночества? Чувство одиночества и чувство тоски еще можно объяснить. Он расстался с родными. И душа не может не страдать. Он и в самом деле теперь один. Один со всем миром. С матерью был вместе. И с братьями тоже. Это родственное единение давало ощущение близости, человеческого уюта на земле. Теперь получилось отсоединение. И, естественно, чувство тоски, бесприютности неизбежно.
И все же тревожность была!
Злая тревожность!
Откуда?
И понял, не все выходили из кабинета секретаря райкома партии, по величию, с радостью, что зачислены в Тульский коммунистический полк. Были и те, кто выходил мрачным, злым, прятал лицо от стыда, смотрел вокруг, как пьяный, неуклюже и нелепо раскачиваясь, не скрывая боли и печали. И зло, наотмашь взмахнув рукою, а то и со слезами, быстро, скорбно, тяжелыми шагами покидал приемную. Становилось ясно, не прошел. Жил без строгого закона в себе. Насобирал полный короб грехов. На исповеди грехи апостолы не отпустили.
Вот откуда шла тревожность! И очень злая тревожность. Не возьмут, точно убьет себя! Не переживет отказ, отречение от битвы, от Руси как ее праведник, жертвенник и заступник!
И как будет жить на деревне?
Каждый будет указывать пальцем, как на прокаженного!
Вот откуда шла немыслимо злая тревожность!
Секретарша Нина Акимовна, стареющая, но еще красивая женщина, ободряюще посмотрела на Башкина:
? Проходите. Ваша очередь,– и открыла дверь.
Он вошел робко, слегка исподлобья, настороженно окинул взглядом членов бюро райкома. Они сидели за длинным столом, накрытым зеленою скатертью, кто курил, кто перебирал бумаги, кто с любопытством смотрел на юношу.
Первый секретарь Петр Васильевич Пенкин попросил представиться.
? Башкин Александр Иванович, инспектор банка.
? Возраст?
? Восемнадцать лет.
? На фронт идете добровольно?
? Так точно!
? С матерью советовались?
? Благословила.
? Знаете, что вас ожидает?
? Я готов умереть за Родину, товарищ секретарь райкома партии, ? подтянувшись, отозвался доброволец.
Петр Васильевич поиграл карандашом:
?Умереть за Родину, юноша, ума большого не надо. Сводки Информбюро несут тревожные вести. Русское воинство сдает город за городом, фашист подступает к Смоленску, к Вязьме! Родина ждет от вас остановить врага!
? Остановим! ? сжав кулаки, заверил Башкин. ? Почему и прошусь на фронт!
? Для фронта вы молоды, ? не порадовал его секретарь райкома. ? В армии не служили, искусство воина неведомо. Я вижу, вы умны, сильны духом, несете в себе честь и дисциплину, но одна храбрость вам не поможет.
Александр встрепенулся:
? Я не был в армии, но готовил себя к защите Отечества! В Досаафе я научился метко стрелять из самозарядной винтовки Токарева, из пулемета Дегтярева. Тир в Мордвесе посещал постоянно. Далеко и метко бросаю гранаты. Имею значок «Ворошиловский стрелок». Им награждаются самые меткие и достойные. Участвовал в марш-броске. Показал завидную выносливость. Прошу зачислить в коммунистический полк, отправить на фронт. Клянусь защищать Отечеств до последней капли крови, не щадя жизни.
Пристально посмотрев на юношу, секретарь райкома с улыбкою вымолвил:
? Я вижу, вы человек непоклонный! Вас не отговоришь. Что ж, как решат члены бюро! У товарищей есть вопросы?
Взял слово начальник районного отдела государственной безопасности капитан Николай Алексеевич Макаров, он без обвинительного нажима поинтересовался:
? Среди ваших родственников был кто арестован как враг народа?
Башкин невольно вздрогнул.
? Вы имеете в виду близких родственников? Отец мой Иван Васильевич Башкин был в Пряхине председателем колхоза. Выстраивая новую жизнь, тянул в четыре жилы, надорвался. Умер в декабре 1940 года. Мать Мария Михайловна знатная колхозница. Братья и сестры репрессированы не были.
Капитан госбезопасности прицельно посмотрел:
? Яков Захарович Вдовин кем вам приходится?
? Я плохо разбираюсь в родственной иерархии. Он был братом моего дедушки.
? По матери?
? По матери
? Михаила Захаровича?
? Совершенно справедливо.
? То есть родственником?
? Получается, родственником.
Капитан государственной безопасности утонченно-вежливо поинтересовался;
? Его раскулачили?
На душе у Башкина стало горько и тоскливо, чекист-Пилат погнал на эшафот, на распятье.
? Естественно, раскулачили, раз кулак! Добро, нажитое воровски, конфисковали. Сам Яков Вдовин был арестован, осужден по 58 статье. И сослан на Соловки.
? В таком случае, почему вы скрыли от Советской власти, не указали в анкете, что ваш родственник Яков Захарович Вдовин был мироед и репрессирован? ? пытливо посмотрел чекист.
? В анкете сказано, назвать имя близкого родственника? А он какой мне родич?
Капитан госбезопасности со значением взглянул на секретаря райкома партии:
? При зачислении комсомольца Александра Башкина в Тульский коммунистический полк просил бы вас, Петр Васильевич, учесть факт сокрытия им о кулаке-родственнике, кого возмездием, справедливо достал меч диктатуры пролетариата. Юноша склонен ко лжи.
? Я бы не стал, Николай Алексеевич, заострять отдаленные родственные связи, ? смело и неожиданно заступился вождь коммунистов. ? Деревня особое государство. Крестьяне живут общиною. В какую избу ни загляни, отыщутся свои кровники. Не вижу здесь лжи и обмана.
? Ваше суждение не лишено смысла, Петр Васильевич ? неожиданно согласился начальник отделения НКВД Макаров. ? Люд в деревне и в самом деле живет вместе, как огонь в светце.
Он повернулся к Башкину:
? Как я понял, вы не отрицаете, что Михаил Захарович Вдовин приходится вам дедом?
? Не отрекаюсь. Он мой дед.
? По материнской линии? ? еще раз пожелал уточнить чекист.
? Да, моя мама его дочь.
? Как считаете, он не был кулаком?
? Насколько мне известно, он был пахарем! ? защитил его Александр Башкин.
? Не мироедом? ? начальник Мордвесского отдела НКВД зло и насмешливо улыбнулся. ? Ваш дед Михаил Захарович имел самый большой дом, выстроенный из отборного дуба! Держал стада лошадей, коров, овец. Нанимал батраков! По законам революционным и Советской власти, тот, кто наживал добро чужим горбом, считается врагом народа. И ваш дед был кулак. Почему же его не раскулачили?
? Вы у меня спрашиваете? ? искренно удивился юноша.
? А у кого надо? ? со значением посмотрел чекист.
? У того, кто имел право раскулачивать. У ЧК, у прокурора. Раз не раскулачили, значит, не было причин. И не могло быть. Мой дед Михаил Захарович превеликий мастеровой. Он тот, на ком Русь держалась. Он сам ходил за плугом, сам был косцом. Сам сгребал сено и возил его на скотный двор, сам ходил за скотиною. Он умел делать все: он и кузнец, и колесник, и тележник, и бондарь, плел из лыка лубяные лукошки, севалки и лапти, мог гончаром, делал кувшины. Он любил Россию, ее старину, ее печали и радости ? до зависти любил, до молитвенного поклонения.
? Свою, кулацкую! ? не удержался зловеще заметить капитан государственной безопасности.
Башкин растерялся. Спорить с чекистом было бессмысленно и опасно.
? Не знаю, возможно, и кулацкую, ? в смущении согласился он. ? Но именно дед Михаил Захарович научил меня любить Отечество, ее древность, ее историю, все, что есть на Руси великой: и березовые рощи, и пашни с колосом ржи, и даже крапиву, растущую на крутогорье в ожерелье росы. Я и на фронт ухожу добровольцем на защиту Отечества, поскольку понял, что такое Русь, и понял именно в его сказании. Я не разумею, за что дедушку надо раскулачивать?
? Похвально, похвально, юноша, что вы так ретиво заступаетесь за близкого родственника, ? не скрыл иронии чекист. ? Но скажите, разве ваш отец не батрачил на кулака Вдовина?
Башкин испытал растерянность; злая, без прощения, наступательность сильного человека, сбивала его с мысли, будила боль.
? Не знаю, ? тихо вымолвил он.
? То есть, как не знаете? Не знаете, работал ли ваш отец на кулака Вдовина или не работал?
? Он работал на себя.
? Значит, работал?
? Да, работал. Но отец не был батраком в классическом смысле. Он крестьянствовал, имел свое поле. Пахал его, засеивал. Но земли было с лошадиное копыто. У отца было три сестры: Евдокия, Маланья и Агафья. На женщин наделы не давали. Семья же сложилась большая, одиннадцать душ. Прибытка не хватало. И отец ходил на заработки к Михаилу Захаровичу, и не только он, по осени на его угодья сбегалась вся округа. Он платил щедро, за сутки ? пуд зерна! Отец трудом не гнушался, был от сохи, от земли, честен, справедлив! Почему народ и избрал его председателем колхоза.
? Ваш отец Иван Васильевич коренник земли Русской. Добрая слава о пахаре живет и после смерти, ? согласился капитан госбезопасности. ? Но разве мы говорим за отца? Мы говорим за вашего деда! Если он держал батраков, то почему не раскулачен? Загадка! Не знаете ее отгадку?
