скачать книгу бесплатно
По насыпи, вопя что-то невразумительное, встревоженно махая руками, заметались лучники, время от времени останавливаясь и пуская стрелы в направлении противника. Селение оживало, со всех концов в распадки улиц валил народ, толпясь и оглашая воздух испуганными воплями.
– Пока все хорошо, – Лешага хищно ухмыльнулся, прыгнул в схрон и опустил сверху плетенку с воткнутым в нее кустом гнойной колючки. Наверняка волкоглавые заметили позицию сигнальщика, а значит, скоро будут здесь.
Он перевел на одиночный огонь выданный утром автомат, любовно погладил два запасных магазина с патронами. Как твердили караванщики, патроны мертвее даже тех мертвецов, которых порождают, но Лешага-то знал, что они любят заботу и ласку не меньше, чем кошки-крысоловки.
– Не подведите, хорошие, – прошептал он, прислушиваясь. Где-то вдали трещали сучья. – Лишь бы не учуяли.
По прорвам не скажешь, что они ищейки, но кто знает, на всякий случай запахов тут наворочено великое множество: и моча, и дерьмо, и семена ночной крылатки, которые отчего-то пахнут гниющим мясом, что привлекает ищущих добычу падальщиков. Старый Бирюк резину и ружейную смазку все одно учуял бы, испытано, а уж как эти…
Хруст ветвей приближался, воин прильнул к прорезанной в пеньке смотровой щели.
«Так и есть, заглотили наживку. Пучеглазый и четверо прорв. Где же Бурый-то?»
Он прикрыл глаза, оглядывая мир верхним зрением. Ночное время ему на руку, сейчас он видел много ясней, чем днем. Зверолюды уже были совсем близко к оборонительному валу. Должно быть, когда первые стрелы начали вырывать кого-то из их рядов, они сбавили ход, понимая, что внезапной атаки уже не получится, но теперь ринулись вперед с новой яростью.
Но где же Бурый? Он должен быть здесь, где-то совсем близко, как же иначе?
Ответа на этот вопрос не было.
«Ладно, так, значит, так. Что тут у нас? Один телохранитель прямо около пятачка серполиста, что совсем рядом, другой пятью шагами правее, Пучеглазый между ними, а еще двое там внизу, на скате. Что ж, хорошо стоят. И лежать будут хорошо».
Куст отлетел в сторону, пальцы Лешаги сомкнулись на щиколотке ближайшего волкоглавого. Рывок – отточенный нож, мягко войдя в брюхо клыкастой твари, вспорол его до самой грудины. Поворот – и вышедший из раны нож уже вонзился в горло второго охранника. «Теперь не зевай!» Потревоженный шумом Пучеглазый сделал попытку развернуться, но Лешага тенью скользнул ему за спину и набросил на голову врага мешок, все еще хранящий запах свежей земли. На помощь командиру уже бежали два его оставшихся пособника, но короткая очередь оборвала их бег.
И в то же мгновение оборонительный вал ожил, сотни выстрелов, где залпом, где вразнобой ударили навстречу мчавшимся прорвам. Не сбавляя шага, те по инерции пронеслись еще несколько метров. Шмяк! Нога одного из них провалилась под землю и застряла между двух утыканных колышками деревянных пластин. Хрясь! Еще одна доска подскочила, ломая ногу бегущего в коленном суставе. А новые залпы все гремели навстречу захлебнувшейся атаке. И даже здесь, на холме, Лешага слышал победные крики чешуйчатых. Те палили и палили, не жалея патронов, тем самым вызывая у Лехи болезненную гримасу.
В отличие от вошедших в раж обороняющихся, он видел, что зверолюды больше не атакуют, не отступают, не прячутся, да что там, сами не знают, что делать. Без смысла, без всякого порядка бродят под выстрелами, то и дело бросаясь на тех, кто рядом, и попадая в ловушки и волчьи ямы. Скулят, огрызаются друг на друга, падают, обливаясь кровью, но им абсолютно нет никакого дела до селения и его жителей. Такого Лешаге прежде видеть не доводилось.
– Эй! – он дернул обмякшего в его руках пленника. – Ты там живой?
Пучеглазый слабо дернулся, выражая недовольство столь грубым обращением.
– Живой, – констатировал Леха. – Говори, паскуда, где Бурый?
Глава 6
Поселок кипел, сотрясаясь от радостного возбуждения. Оборонительная насыпь была густо утыкана кольями, на каждом из которых торчала отрубленная голова зверолюда с окоченевшей в последнем яростном оскале пастью. Тела жутких тварей валялись по ту сторону вала, ожидая решения своей посмертной участи. Пока же вокруг них, бросая камни в поверженных врагов, кружила чешуйчатая ребятня, отпугивая негодующих жесткокрылых падальщиков. Стража такое веселье удивляло, он помнил слова учителя: «После того, как враг убит, подумай, чему он научил тебя». В своем родном селении, казавшемся уже едва ли не вымыслом, Леха не понимал Старого Бирюка, но со временем привык мысленно возвращаться к ушедшим событиям, шаг за шагом восстанавливая их в памяти и стараясь понять внутреннюю логику, оценить действия как свои, так и противника.
Нынче он чувствовал себя глубоко разочарованным. Сотни убитых волкоглавых ничего для него не значили, как, впрочем, и уцелевшее селение. Но вот Пучеглазый… Еще совсем недавно Лешага надеялся, что, победив его, обретет прежнее спокойствие и, более того, найдет канувшего невесть куда побратима. Одного он достиг: пронзительный взгляд вялого уродца больше не преследовал его. Но Бурого не было ни среди мертвых, ни среди живых, а Пучеглазый – он безвольно, точно сгусток обтянутой кожей слизи, обвис в его руках там, на холме, и тихонько поскуливал, стоило лишь коснуться его пальцем. «Неужели это от него я так улепетывал, забыв себя, наставления учителя, бросив на растерзание Бурого? Что-то здесь не так». Преподанный урок не укладывался в голове, порождая все новые вопросы. Он своими глазами видел слаженное и четкое движение прорв к оборонительной насыпи. Если бы те не были смертельными врагами, которых следовало как можно быстрее уничтожить, он бы залюбовался ими, а затем… Лишь несколько мгновений – и этот отряд, действующий, как единый, хорошо тренированный организм, вдруг развалился, подобно кучке горошин, выпавших из стручка: движения утратили смысл, атака превратилась в хаотическое блуждание под огнем. Что уж говорить о слаженности и последовательности действий?! Но почему?! Оттого, что он захватил Пучеглазого? Такой ответ можно было бы принять, когда б скулящий в углу, вздрагивающий при каждом шаге мешок оказался могучим воином, чье слово, чья сила и лучший пример собирали воедино скопище опасных, свирепых, но бестолковых тварей. Но ведь не так же! Этого Лешага понять не мог, и потому победа не радовала. Он хмуро глядел на чешуйчатую мелкотню, веселящуюся у вала.
Приближение чужака не застало его врасплох. Шаги были негромкими, осторожными, но чуть шаркающими. Леха без труда узнал их – Декан. Герой дня повернулся, уходя с линии атаки. Не то, чтобы опасаясь чего-то – годами въевшаяся привычка, не раз спасавшая ему жизнь.
– Ловко! – покачал головой чешуйчатый. – Я, кажется, шел бесшумно.
Воин невольно усмехнулся подобному заявлению. Как говаривал Старый Бирюк: «Для большинства людей бесшумно – это все, что тише водопада».
– Я вижу, победа тебя не радует.
Леха безучастно дернул плечом.
– Радует. У меня теперь есть автомат и патроны. Много патронов. Но, если волкоглавые еще когда-либо придут, и вы будете по ним палить, как сегодня на рассвете, очень скоро у вас патронов не останется совсем.
– Да, ты прав, – кивнул Декан. – Я хотел поговорить с тобой об этом.
– Хотел – говори.
– Зачем тебе идти куда-то? Здесь ты герой, и всегда будешь героем. Ты можешь взять любой дом, у тебя будет сколько угодно книг и все патроны, что у нас есть, – в твоих руках. Ты правильно сказал, что зверолюды могут вернуться, никто толком не знает, сколько их, откуда приходят и кто руководит ими, одни лишь догадки. Научи мой народ тому, что умеешь и знаешь сам. Они будут послушны тебе, я обещаю. Понимаешь ведь, такое умение для нас жизненно важно.
Лешага все так же безучастно глядел на обезглавленные тела, в которые под радостные визги и вопли летели камни. Он представил себя на месте Старого Бирюка, взирающего на толпу вот таких вот учеников.
– О чем ты думаешь? – спросил Декан.
– Надо бы забрать их оттуда, – Леха кивнул на резвящуюся детвору. – Не ровен час, кто в волчью яму попадет.
Декан оскалил желтые клыки в радостной улыбке.
– Значит, ты согласен.
– Нет. Я ухожу.
– Но почему?! Если тебе нужна женщина, ее можно выкупить у караванщиков. Ты получишь достаточно вещей для обмена.
– Бурого здесь не было, – не вслушиваясь в речи собеседника, бросил Леха.
– А если они убили его, что тогда?
– Я уничтожу волкоглавых.
– Всех?
Лешага не ответил.
– Ты знаешь, кто они, где их искать?
– Узнаю. Если тебе что-то известно – расскажи.
Донельзя раздосадованный отказом, Декан молчал, должно быть, ища убедительные слова, чтобы изменить решение героя. Молчание длилось несколько минут. Потом он крикнул что-то мальчишкам у насыпи на гортанном, непонятном языке, и те бросились врассыпную от сваленных в кучи безголовых тел.
– Ладно, – он повернулся к спасителю поселка, – в конце концов это наши общие враги. В рукописи первого Декана, начатой им еще до Того Дня и законченной на исходе его лет, говорится, что, когда селение было огромным городом, там, – Декан махнул рукой, указывая направление, – в нескольких сутках пешего хода отсюда, располагалось тайное селение под названием «База». Им правил Комендант. Это чудовище в людском обличье решило вывести породу неких человекообразных существ, которые могли бы стать храбрыми, сильными, яростными и, главное, легко управляемыми солдатами. В те времена очень многие считали позорным учиться военному делу, матери жалели детей, жены – мужей, сестры – братьев, и те настолько прониклись жалостью к себе, что думали, будто нет во всем мире ничего ценнее их жизни.
Тот День в один миг доказал обратное. Но еще до него Комендант успел-таки вывести породу совершенных бойцов. У них имелся лишь один недостаток – они были настолько свирепы, что рвались затеять свару безо всякой причины, лишь бы терзать, убивать и калечить. Они не щадили даже сородичей. Несли гибель, совершенно не понимая, ни для чего это делают, ни что будет потом. Наградой зверолюдам была пролитая кровь врага, а врагом – любой, оказавшийся на пути. Им нужен был приказ, четкий и недвусмысленный, иначе никому из них не было ни до чего дела, кроме вида растерзанных тел.
– Кто же отдает приказы?
– Прежде я думал, что Пучеглазый. – Декан пожал плечами. – Может, и так, но, похоже, он сам откуда-то получает их.
Они вновь стояли молча, думая каждый о своем.
– Тогда зачем им Бурый? – наконец прервал затянувшуюся паузу Лешага.
– Не знаю, и не уверен, что хочу знать.
– И то верно, – согласился ученик Старого Бирюка. – Хорошо, я забираю оружие, книги…
– Там Зарина сшила для тебя одежду, – перебил его чешуйчатый. – Хорошая, крепкая, такая пятнистая. В лесу, в поле в глаза не бросается. Говорит, что ты свою всю разодрал, когда с живоглотом сражался. Прими в подарок, она это сделала от всей души.
Лешага кивнул.
– Хочешь выбрать книги?
– Да. – Воин начал спускаться с вала. Предвкушение особой охоты, бескровной, но вместе с тем ни с чем не сравнимой, уже переполняло его. Он предчувствовал, как одну за другой станет открывать книги, вчитываясь в ровные строки, вглядываясь в схемы и картинки, стараясь вникнуть в тайную суть чертежей и формул. «Там их тысячи, – думал он с радостным возбуждением. – И можно взять любые».
Бурый появился в его голове внезапно, так что Леха чуть не оступился, чего не случалось с ним уже много лет. Он звал его негромко, почти шепотом, как раненый просит глоток воды, зовет кого-то, ведомого лишь ему, не видя ничего кругом, не понимая, что происходит. Лешага поймал это чувство на вдохе и тут же попытался отыскать побратима верхним зрением, но тот был уже слишком далеко, увидеть его не получалось. С досадой страж мысленно вернулся к оставленному лагерю прорв, виденному им два дня назад. Вероятно, ушли оттуда. Надо отыскать его, найти следы, а значит, для долгой охоты времени нет. Как можно быстрее надо собираться и уходить.
– Лешага! – услышал он голос Марата. – Ну что, ты остаешься?
– Ухожу.
– Тогда я с тобой.
– Нет. Я иду один.
– Вот еще! – возмутился юнец. – Мы же напарники, мы вон как зверолюдов разукрасили, – он кивнул на частокол с отрубленными головами.
– Один иду! Что непонятно?
– В одиночку Темного Властелина не одолеть. Вместе пойдем. Так надежней, да и веселее. Я хоть сейчас готов в дорогу. У меня теперь даже собственный короткоствол имеется. И патроны к нему. Сам Декан вручил. За то, что я тебе геройски помогал.
Лешага скривился, мучительно изображая улыбку, и, не говоря ни слова, отодвинул стоящего на пути соратника.
– Ну, зря ты так! Я тебе там, между прочим, книги отобрал, хорошие, может быть, даже самые лучшие. Ну, Лешага, ну что ты, в самом деле? Разве я не правду говорю? Я же еще не всему научился, ведь так?
Воин смерил чешуйчатого насмешливо-изучающим взглядом, махнул рукой и зашагал в сторону деканата.
* * *
Дороги не было. Возможно, здесь ее не было никогда. Но ученику Старого Бирюка, как, впрочем, и волкоглавым, шедшим этим путем совсем недавно, она была не нужна. Леха чувствовал выдыхаемое камнями тепло сотен когтистых лап и шел по нему, как по натоптанной тропе. Сшитая Зариной одежда действительно оказалась прочной и удобной, а зеленые, бурые и черные пятна, разбросанные то здесь, то там по штанам и куртке, ему казались очень даже красивыми. Автомат и полные магазины патронов отдавались приятной, греющей душу тяжестью, так же как вещмешок с книгами и одеждой за спиной. От всего этого было приятно и радостно. И даже несносный драконид, бредущий за ним следом, не вызывал особого раздражения. Он тащился уже много часов кряду, стараясь не терять Леху из виду и в то же время не попадаться на глаза. «Упорный, – отметил воин, с непонятным удовлетворением, – и храбрый».
Отметил, но ходу не сбавил, так и скользил, чуть пригнувшись, размашистым волчьим шагом, внимательно обшаривая взглядом дикие, поросшие кустарником гнойной колючки холмы. Марат за его спиной старался двигаться скрытно, но его порывистое дыхание было слышно Лешаге, пожалуй, отчетливее, чем собственное. «Устанет – сам уйдет. Интересно, сколько еще продержится?» – он притормозил, наклонился, точно поправляя шипастый понож из шкуры живоглота, и скосил глаза назад. Чешуйчатый еле брел, широко открыв пасть и хватая воздух, отчего-то вдруг ставший густым и обжигающим легкие. До вечера точно не дотянет. Рухнет где-нибудь. Ну да ничего, прорв рядом нет, а все прочие сами не рискнут сунуться.
Когда сумерки окончательно размыли контуры предметов и дневной жар сменился холодом, Лешага решил сделать привал. Найдя затянутое ряской болотце, одно из многих, оставшихся после Того Дня, он развел неподалеку костер в неглубокой яме с отведенным в сторону, чтобы не привлекать чужаков, выходом дыма, достал из вещмешка рукав старой брезентовой куртки, набросал в него слоями песок, золу, мелкие камешки, затянул, оставив маленькое отверстие, набрал болотной воды в флягу и начал струйкой проливать ее сквозь получившийся фильтр.
– Лешага! – послышалось из кустов. – Можно и мне воды. Пожалуйста…
Леха усмехнулся.
– А что ж из кочкарника[3 - Кочкарник – болото.] не пьешь?
Марат с виноватой физиономией выбрался на прогалину к костру.
– Там же эти, пиявки, они могут выпить всю кровь. И водяной с кикиморами.
– Кикимора – это та накидка, в которой ты вчера бегал, – отозвался страж.
– Нет, кикимора – прислужница Темного Властелина. Она топит людей, а потом их Властелин к себе в чертог забирает и делает из них прорв, – уверенно заявил юнец, снимая обувь и закидывая повыше на поваленный ствол гудящие от долгой ходьбы ноги.
– А что такое чертог? – заинтересовался Леха.
– Знаю только, что в нем черти водятся, они Темного Властелина охраняют, – с превосходством в голосе объяснил чешуйчатый. – А черти – это самые отборные из волкоглавых.
Лешага только хмыкнул и отпил из котелка, начисто игнорируя умоляющий взгляд Марата.
– Лешага, а мне?
– Кикимор бояться – воды не пить. Чего с собой не взял?
– Я брал, но уже всю выпил. Ты очень быстро ходишь, – с восхищением и затаенным укором признался драконид. – Ну, дай глоточек, жалко что ли?
– Закон Дикого Поля запрещает тому, у кого есть вода, отказать в глотке умирающему от жажды. Но тот, кто не умеет добыть себе воды, долго не живет. Хуже того, он умирает от жажды даже на берегу. О кикиморах лучше никому не говори – засмеют. На, пей, – Лешага направил текущую из затянутого рукава струйку в рот юному искателю приключений и, дождавшись, когда тот удовлетворенно отвалится, спросил: – Ты зачем увязался за мной?
– Я уже говорил, – упрямо напомнил повеселевший юнец.
– Говорил, и я тебе ответил.
Чешуйчатый уселся по другую сторону костра.
– Лешага, ну что тебе стоит?! Ну, вот честное слово, я буду тебе полезным, я тебе всегда пригождаюсь. Мне очень надо стать таким, как ты.
– Будешь побеждать Темного Властелина?
– И это тоже, – глядя на огонь, кивнул Марат.
– А если тоже, то что еще? – Леха даже немного заинтересовался.
Драконид сделал вид, что не услышал.
– Лешага, скажи, только правду, тебе нравится Зарина?
Ученик Старого Бирюка только захлопал глазами, не находя слов.
– Ну, она хорошая. Много знает. Вот какую одежду сшила, – неуверенно ответил он.
– Ну да, – со вздохом подтвердил юнец. – Она от тебя без ума, я ведь вижу.
– Чего-чего?! – у Лехи перехватило горло. – Ты что такое выдумал?!
– Что слышал, – огрызнулся Марат. – А я без ума от нее. Но она только смеется и говорит, что я еще совсем зеленый, а я вовсе даже не зеленый! – глядя на скептическое выражение лица своего кумира, юнец спешно добавил: – Ну, разве что совсем чуть-чуть. Вот если я научусь быть таким, как ты… Ведь правда же, такая, как Зарина, – в голосе юнца слышалась мечтательность, – должна быть рядом с настоящим героем! Вот как был Арвен рядом с Арагорном!
– Это еще кто?
