скачать книгу бесплатно
– Да-с, ваше превосходительство, осмеливается врываться в православные храмы и там воскрешать мёртвых!
– Изумительно, – проговорил генерал-губернатор, с трудом приходя в себя.
С минуту молча смотрели друг на друга два администратора. Вдруг генерал-губернатор просиял:
– Теперь я всё понимаю! Очень, очень вам благодарен, ваше высокопреосвященство. Это, безусловно, относится к министерству внутренних дел. Не говорите более ни слова. Я сейчас скажу по телефону, и всё будет сделано.
– Уж будьте так добры, ваше превосходительство.
– Можете быть покойны, ваше высокопреосвященство. Ещё раз очень, очень вам благодарен.
И он с чувством поцеловал руку, которая благословляла его.
XII
О Христе говорил весь город. Рассказ о воскрешении Лазаря переходил из уст в уста. Многие не верили, но все интересовались.
Известный врач Рыбников сделал очень научное предположение, что тут мы имеем дело со своеобразным видом гипноза, действующего на летаргию.
Другой учёный выразил предположение, что, скорей, мы здесь имеем дело с сомнамбулическим явлением.
Зоя призналась Нике, что вот уже три ночи не может заснуть, всё ей мерещится воскресший Лазарь.
Матушка Анна Петровна, жена о. Воздвиженского, на всякий случай велела окропить квартиру святой водой.
Появилось новое обязательное постановление, запрещающее хоронить усопших в открытых гробах.
Все чего-то ждали. Какое-то новое выражение появилось на всех лицах: что, мол, не слыхали ничего… такого?..
И вдруг по городу разнёсся слух. Слух самый обыкновенный, но как-то всех необычайно ошеломивший.
Проповедника в белой одежде арестовали!..
Конечно, это было так естественно, но всё же это так не гармонировало со всеобщими ожиданиями, в которых не все признавались, но которые все носили где-то глубоко в своей душе.
Чудо… воскрешает мёртвых… новый пророк…
И вдруг всё так просто, повседневно. Пришли полицейские и преспокойно посадили в кутузку чудотворца!
Все считали себя даже несколько как бы обиженными.
Нечего было и народ смущать, и подавать поводы к разным надеждам. И лучше бы лежал этот Лазарь, как подобает покойнику, в могиле, а то шум, разговоры, а из-за чего, спрашивается?
Немногие жалели Христа.
– Я сегодня назло ему не пошла в гимназию и встала в двенадцать часов дня, – сказала Зоя Нике.
– Испеки-ка, мать, пирог с вязигой по этому случаю, – добродушно сказал о. Воздвиженский своей супруге.
– А нашего-то чудотворца забрали! – весело сказал один учёный другому учёному, встретившись с ним в университете.
Христа арестовали за городом, поздно вечером.
С немногими учениками Своими, по обыкновению, пошёл Он за город в любимую берёзовую рощу.
Когда стемнело, рощу окружили солдатами, и на ряд полиции человек в двадцать явился арестовать Христа.
Ждали сопротивления, и потому все были вооружены с головы до ног.
– Как будто на разбойника, вышли вы на Меня в полном вооружении, – сказал им Христос. – Разве не каждый день учил Я открыто на улицах города?
Полицейские смутились от этих простых слов Христа, сказанных без всякого гнева: не такого преступника ждали они найти.
Словно агнец непорочный, шёл Христос в Своих белых одеждах, окружённый толпой вооружённых солдат и городовых.
А в это время митрополит Анания стоял у телефона и звонил к генерал-губернатору:
– Это вы, ваше превосходительство?
– Я, ваше высокопреосвященство!
– У меня к вам большая просьба, да я только не знаю, не явится ли это, так сказать, нарушением законов Империи?
– Помилуйте, ваше высокопреосвященство, всё, что в моей власти, я готов для вас сделать.
– Я всё насчёт того бунтовщика… Помните?..
– Ну разумеется. Он уже взят, ваше высокопреосвященство. И, представьте, без всякого сопротивления. Сейчас сообщил мне по телефону пристав. Не извольте больше беспокоиться. Можете спокойно предаваться служению Всевышнему.
– Нет, я не о том. Мне уже сообщили, что он взят. Я бы хотел иметь с ним свидание.
– Очень хорошо.
– Но, вы понимаете, ваше превосходительство, в моём сане неудобно посещать тюрьмы, особенно в такое лихолетье… это может возбудить толки.
– Ну разумеется, я понимаю, ваше высокопреосвященство. Сегодня же арестованный будет доставлен в ваши покои.
– Глубоко благодарен вам, ваше превосходительство.
– Помилуйте, ваше высокопреосвященство!
XIII
– Я призвал тебя, чтобы говорить с тобой как пастырь с заблудившейся овцой, – сказал Анания, когда келейник ввёл Иисуса в низкий, тёмный кабинет митрополита.
Христос молчал.
Круглые, острые глаза Анании внимательно всматривались в лицо Иисуса.
– Ты должен быть со мной откровенен. В моих руках твоя участь.
Христос по-прежнему не произносил ни слова и прямо смотрел в лицо Анании.
Владыке стало жутко, и он, чтобы скрыть своё смущение, сказал:
– Что же ты ничего не отвечаешь?
– Зачем ты звал меня? – спросил Христос.
– Я звал тебя для того, чтобы всё обошлось без суда, чтобы ты раскаялся во всех своих делах. Ты молод, ты мог их совершить по неопытности, по увлечению…
– В чём хочешь ты заставить раскаяться меня?
– Ты не признаёшь Церковь, – сурово сказал Анания.
– Какую?
– Церковь одна. Святая православная Церковь.
– Да, Церковь одна, – сказал Христос, – единая Церковь Христова.
– Ты играешь словами. Я не для шуток позвал тебя.
Анания нахмурился. Руки его быстро перебирали чётки.
– Ты знаешь, что Христос оставил Евангелие, а не Церковь. Церковь строилась долгие века. Церковь – это сонмы святых, от мучеников первых веков до затворников наших.
– Да, – сказал Христос, – среди мучеников первых веков было много святых, были и среди затворников. Но почему ты говоришь о них? Они – Церковь Христова.
– Но тогда ты, значит, хочешь сказать, что ты не признаёшь всего того учения, которое создано веками, зиждется на предании отцов наших?
– Вы, оставив заповедь Божию, как фарисеи две тысячи лет назад, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое подобное этому.
Анания едва сдержался, чтобы не прогнать от себя узника. Но что-то властно притягивало его к Нему.
Анания снова пристально посмотрел на Христа.
Комната была почти тёмная, свет из-под абажура падал лишь на стол.
И лицо Христа, бледное, с глубокими, необычайным светом сиявшими глазами, словно в чёрной раме выступало из темноты.
Анания впервые заметил необычайное сходство узника с нерукотворённым образом Христа.
Страх и желчная ненависть сжали его сердце.
И вот, приподнимаясь со своего места и в упор глядя в глаза Иисуса, он тихо, но твёрдо спросил Его:
– Кто ты?
Христос молчал.
– Заклинаю тебя Богом живым, – возвысил голос владыка, – скажи мне, кто же ты, наконец?
– Христос воскресший.
Владыка отшатнулся от Иисуса и, прижимая чётки к груди своей, прошептал:
– Богохульствуешь…
Христос безмолвно смотрел на него из чёрной рамы как образ нерукотворённый.
– Постой, нас никто не слышит. Тебе не для чего лгать. Я слишком стар, чтобы поверить твоей сказке… Чем ты можешь подтвердить слова свои?
– Слова Мои и дела Мои свидетельствуют обо Мне.
– Дела? Да, конечно, ты воскресил Лазаря. Но читал, что писали в газетах: это могла быть простая летаргия… Да и потом, я не видал этого.
– Послушай! – и Анания почти в упор подошёл к Иисусу. В глазах его вспыхивали огоньки. – Послушай. Сделай что-нибудь здесь… Хоть какое-нибудь знамение. Ну, пусть передвинется эта лампа… Понимаешь, я уверую в тебя сейчас же… Если можешь, ты должен это сделать. Должен для спасения людей. Ибо, если уверует митрополит, уверует и вся Церковь, если ты…
– «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, – гневно перебил его Христос, – и знамение не дастся ему».
– Ага… Я знал, что ты мне ответишь так, – почти крикнул владыка в лицо Христу, весь передёргиваясь от бешенства. – Ты бессилен это сделать с глазу на глаз, когда нет толпы. Для твоих фокусов нужна обстановка!.. Христос воскресший! Ну, посмотрим, воскреснешь ли ты, когда тебя вздёрнут по приговору военного суда!
И вытянув руку, в которой дрожали чётки, митрополит проговорил:
– Ступай!
XIV
На улицах перед зданием суда, во дворе, по коридорам – всюду были усиленные наряды полиции.
По городу прошёл слух, что черносотенцы хотят захватить Христа и расправиться с ним самосудом.
Генерал-губернатор отдал распоряжение, в случае если Христа оправдают, немедленно арестовать Его в административном порядке.
Публику пускали в зал суда по билетам. Было много высокопоставленных дам, которые в лорнет с любопытством осматривали подсудимого.
Христос сидел на скамье подсудимых, погружённый в Свои думы. Два жандарма с шашками наголо стояли за ним.
В одиннадцать часов пристав громко произнёс:
– Прошу встать. Суд идёт!
Медленно взошёл председатель судебной палаты, предводитель дворянства в камергерском мундире и другие сословные представители. За ними с портфелем в руках и озабоченной физиономией взошёл прокурор, очень худой, высокий господин средних лет, лысый, в пенсне.
Начались обычные вопросы.
– Как ваше имя и фамилия?
