скачать книгу бесплатно
Так вот, в своих записках Лопухин рассказывает, что железнодорожная ветка от Вологды до Архангельска, которую строил Мамонтов, была в то время бездоходной. Неясно, кто по ней поедет, что по ней повезут. Север – не развитый экономический регион. Соответственно, никто не хочет вкладывать деньги, инвестиций катастрофически не хватает. А так как железнодорожное строительство в мамонтовском бизнесе связано с работой его заводов, все вместе оказывается на грани банкротства. Как положено в бизнесе в России, Мамонтов прибег к противозаконным фиктивным финансовым действиям и создал видимость кредитоспособности своих предприятий. Одновременно он добился концессии на строительство высокодоходной дороги Петербург – Вологда – Вятка. При этом Мамонтов изложил Министерству финансов свою реальную затруднительную ситуацию. Министр финансов Витте дал добро, Госсовет утвердил решение. Будущее мамонтовских проектов выглядело лучезарно. И тут Витте резко отменил свое решение. После чего и началось уголовное преследование. Мамонтова, которому было под 60, посадили в тюрьму. Пообещали выпустить под залог, но в последний момент сумму залога увеличили в 6 раз. И Мамонтов отсидел 5 месяцев в одиночке. Выпустили под домашний арест по медицинским показаниям. Присяжные на суде не нашли в действиях Мамонтова корыстного умысла. Суд оправдал его, но признал должником, и все имущество Мамонтова пошло с молотка. Решение министра Витте и уголовное преследование обвалили акции на бирже, и они были отчуждены в казну по убыточной цене. Это было банальное рейдерство со стороны государства с последующей передачей бизнеса своим клиентам.
Мамонтов-бизнесмен полагал, что самодержавие должно быть ограничено, а власть отделена от бизнеса. Что пойдет на пользу российской экономике. Но этого не случилось. Мамонтов умер без иллюзий по поводу неприкосновенности частной собственности для российской власти.
Помимо всего прочего, Мамонтов известен как отец «девочки с персиками», которую художник Серов написал в те времена, когда государство еще не положило глаз на мамонтовский бизнес.
13 апреля
13 апреля 1918 года погиб Лавр Георгиевич Корнилов. На момент гибели Корнилов возглавлял белую Добровольческую армию на Юге России. По численности до армии это воинское образование не дотягивает, по высоте духа и бесстрашию весной 1918 года – вне конкуренции.
Новая Добровольческая армия – это мечта Корнилова, которая оформилась в результате его наблюдений и участия в событиях с зимы по осень 1917 года.
Он был командующим Петроградским военным округом летом 1917 года, и он, профессиональный военный, участник русско-японской войны и Первой мировой, был бессилен на этом посту. Двухсоттысячный Петроградский гарнизон распропагандирован большевиками. Корнилов намерен отправить этих неблагонадежных вооруженных людей из столицы на фронт. Ни солдаты, ни офицеры на фронт не хотят и не идут. Корнилов подает в отставку и уезжает на фронт. Недолго он командующий Юго-Западным фронтом. Потом Верховный Главнокомандующий российской армией в Первой мировой войне. Он видел кошмарное разложение армии.
В прессе была опубликована телеграмма Корнилова Керенскому: «Армия обезумевших темных людей, не ограждавшихся властью от развращения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит. На полях, которые нельзя даже назвать полями сражения, царят сплошной ужас, позор и срам, которых русская армия не знала с самого начала своего существования. Буйство, насилие, грабежи, убийства». Конец цитаты.
Отречение царя стало спусковым крючком, и все то, чего власть боялась, что копилось в крестьянской, а значит, в солдатской массе, – вся вековая усталость, злость, отчаяние, все вырвалось наружу. Но Корнилов видел свою задачу в том, чтобы вернуть в армию дисциплину и боеспособность. С одной стороны, он пишет Керенскому: «Смертная казнь спасет многие невинные жизни ценою гибели немногих изменников, предателей и трусов».
С другой стороны, у Корнилова возникает намерение создать армию только из надежных частей и людей. Но эту идею, возникшую применительно к фронту мировой войны, он будет реализовывать в иных обстоятельствах.
Корнилов был военным и не был политиком. Существует словосочетание «Корниловский мятеж». Оно громкое, на слуху, но по сути пустое. Корниловского мятежа против Временного правительства в августе 1917 года не было. Несомненно, были разговоры и среди военных, и в среде бизнеса, и в политических кругах о том, что делать с развалившейся, разложившейся армией в разгар мировой войны. И как вообще руководить страной после того, как вдруг рухнула старая царская власть, когда крестьяне жгут и грабят помещичьи дома, солдаты братаются и распевают песни в обнимку с противником, а в стране двоевластие из Временного правительства и Петроградского Совета. Неизбежно шли разговоры: «Эх, хорошо бы военную диктатуру!» Недели две гадали, кто бы мог подойти. Решили – Верховный Главнокомандующий Корнилов. Даже глава Временного правительства Керенский какое-то время рассчитывал на Корнилова, вел с ним переговоры, а потом передумал, объявил его заговорщиком, узурпатором, диктатором, контрреволюционером и врагом демократии. Но Корниловского мятежа не было. И не было у Корнилова способностей к политике, тяги к власти и склонности к коллективной интриге. Он многих разочаровал. А ведь как подходил! Герой войны, бежал из плена, единственный из пленных русских генералов совершил удачный побег. Тогда бывших в плену и бежавших из плена не расстреливали и не сажали, а награждали. Корнилов – знаменитость. На фронте был инициативен, самостоятелен, вплоть до недовольства у вышестоящего начальства. Из простых, родился в казачьей семье, жившей в глухом углу на границе с Китаем, окончил Омское кадетское училище, Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, потом Академия Генерального штаба. Со всех сторон отличная биография, чтобы идти в политику. А Корнилов не пошел. Хотя из всего происходившего вынес твердое убеждение: должны состояться выборы в Учредительное собрание, которое и определит форму управления Россией.
У англичан с 1935 года есть особая награда. Памятная медаль Лоуренса Аравийского, которая вручается Британским Королевским обществом по делам Азии «В знак признания выдающихся заслуг в области разведки, исследований и литературы». Вот такое сочетание заслуг. И это как раз, а не мятеж – про Корнилова.
В 1900 году капитан Генерального штаба 30-летний Лавр Корнилов совершал экспедицию в Кашгарию. Это там, где отроги Тянь-Шаня и Кунь-Луня сходятся у подножия Памира. В геостратегическом плане Кашгария – территория давнего англо-русского соперничества в Азии. Полтора года Корнилов провел в экспедиции на границах Ферганы, Семиречья, Индии, Тибета. Это разведывательная миссия под прикрытием Императорского Географического общества. Корнилова интересовало все: укрепленные пункты, санитарные части, административное устройство, налоги, занятия населения, степень религиозности, температура воздуха, флора и фауна. После возвращения Корнилов получил орден Святого Станислава третьей степени и выпустил книгу.
В 1918 году Лавр Георгиевич Корнилов встал во главе безнадежно малочисленной, но абсолютно героической Добровольческой армии. Немедленно проявилась необыкновенная корниловская харизматичность. Вселял веру, вызывал восторг: смело, корниловцы, в ногу, с нами Корнилов идет. Бывал безрассудно храбр, рисковал. Шел со всеми, по снегу и в грязи. Внешне мало отличался от рядовых добровольцев. Когда позволяли обстоятельства, предпочитал одиночество. Погиб от случайного снаряда. Красные разрыли свежую могилу на следующий день после захоронения в поисках денег и драгоценностей. Увидели на трупе погоны полного генерала, сорвали мундир и тело Корнилова в одной рубашке под брезентом повезли в Екатеринодар. В городе въехали во двор гостиницы Губкина на Соборной площади. Площадь была запружена красноармейцами. На балкон вышел представитель советской власти, пьяный, и объявил, что привезли тело Корнилова. Тело сбросили с повозки на землю. Несколько человек влезли на дерево и стали поднимать труп на веревке. Но веревка оборвалась. Закричали, что тело надо разорвать на куски. Когда труп наконец привезли на городские бойни, он был уже превращен в бесформенную массу ударами шашек. Его обложили соломой и стали жечь в присутствии представителей советской власти, прибывших на это зрелище на автомобилях. На следующий день продолжали жечь останки. Жгли. Топтали ногами и снова жгли.
Погибни Корнилов где-нибудь в экзотических краях, звери были бы милосерднее.
22 апреля
22 апреля 1918 года состоялось заседание коллегии по делам изобразительных искусств при Московском Совете. Тема заседания: «О снятии памятников и объявлении конкурса на проект памятника жертвам пролетарской революции».
Это заседание прошло в русле реализации Декрета Совета Народных Комиссаров, принятого 12 апреля по личной инициативе Ленина. Незадолго до принятия Декрета Ленин беседовал с наркомом просвещения Луначарским и высказал идею об острой необходимости монументальной пропаганды в стране.
Эта идея восходит к утопическому сочинению итальянского философа Томмазо Кампанеллы «Город солнца». Кампанелла в своей утопии XVII века предлагал украшать городские стены фресками, которые возбуждают у молодежи гражданское чувство, воспитывают новое поколение. «Давно уже передо мной носилась эта идея, – говорил Ленин Луначарскому. – Мне кажется, это далеко не наивно и могло быть нами усвоено и осуществлено теперь же». В этом же разговоре Ленин уже абсолютно практично заметил: «У нас имеется, вероятно, немалое количество художников, которые могут кое-что дать и которые, должно быть, сильно бедствуют».
Бедствовало подавляющее большинство. Заказов нет. У многих цинга от голода. Тяжелое материальное положение толкает к сотрудничеству с новой властью. Ленину есть кого привлечь к монументальной пропаганде.
Суть принятого Декрета о памятниках в следующем: «В ознаменование великого переворота… памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг, подлежат снятию… Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 мая были уже сняты наиболее уродливые истуканы, а на суд масс были представлены модели новых революционных памятников». К 1 мая необходимо декорировать город в духе идей и чувств трудовой России, а старые надписи, эмблемы на домах, гербы ликвидировать.
В соответствии с поставленными Лениным задачами прошло заседание 22 апреля. Постановили: памятники Александру III и Скобелеву подлежат уничтожению как не соответствующие элементарным художественным требованиям. Крест великому князю Сергею Александровичу и памятник Александру II подлежат удалению. Провести конкурс проектов памятника жертвам революции. Форма жюри – плебисцит пролетарских масс.
Интересен состав присутствующих на этом заседании художников и скульпторов. Татлин, Коненков, Удальцова, Веснин, Машков, Кончаловский, Ватагин. Талантливые, знаменитые, в основном первый ряд русского авангарда. Они надеются на самореализацию, у них есть планы, идеи, новаторские в искусстве, которые не могут не совпасть с новой реальностью. Скульптор Сергей Коненков в своем докладе летом 1918 года так и скажет: «Художник здесь впервые признается гражданином и свободно может сказать свободное слово». Последующая судьба русского авангарда в частности и свободного творчества вообще хорошо известна. Но в апреле 1918 года царит эйфория. При этом художники-профессионалы хотя бы указывают, что способы удаления памятников следует обсудить отдельно, детально, а само удаление поручить специалистам. Не торопиться, памятники Александру II и Александру III к 1 мая закрыть чехлами. Что касается Скобелева, то его имя глубоко чтимо в нашей военной истории и памятник следует передать в Военно-исторический музей.
О том, как на самом деле поступят с памятником герою русско-турецкой войны генералу Скобелеву, напишет великий русский писатель Иван Бунин: «Это хамское, несказанно-нелепое и подлое стаскивание Скобелева! Сволокли, повалили статую вниз лицом на грузовик. Слава Богу, дождь! Вот уж поистине все чуда ждешь. Хоть бы их гроза убила, потоп залил».
Снос Александра III будет растянут во времени и станет настоящим шоу. Статую будут медленно расчленять. Отдельно руки со скипетром и державой, отдельно голова в короне, отдельно нога в сапоге. Все снимается на кинопленку и демонстрируется в синематографе. В Кремле сбросили и разрушили статую Александра II, отменившего крепостное право. С ним было особенно много хлопот, потому что памятники царю-освободителю стояли по всей стране и везде их сносили.
Кремлевский памятник Александру II был архитектурно дополнен шатром и галереей, которые простояли до 1927 года. Комендант Кремля Мальков вспоминал, что пустоты в основании памятника использовались в качестве морга для расстрелянных врагов революции.
На некоторых картинах, изображающих Ленина, несущего бревно на субботнике в Кремле, в качестве фона присутствуют оставшиеся детали памятника Александру II.
Ленин лично участвовал в уничтожении креста на месте убийства великого князя Сергея Александровича. Не вдаваясь в подробности государственной деятельности великого князя, следует сказать, что он был зверски убит, а крест на месте убийства был произведением искусства по эскизам художника Виктора Васнецова, автора «Трех богатырей», «Аленушки» и «Витязя на распутье».
В рамках принятых 22 апреля решений о монументах жертвам революции одним из первых как раз был установлен памятник убийце Сергея Александровича Ивану Каляеву. Он был у самого входа в Александровский сад. На одной стороне пьедестала написано: «Уничтожил великого князя Сергея Александровича». На других сторонах пьедестала никакие иные заслуги не значились. То есть исключительно за убийство.
Простоял памятник недолго. Каляев был террористом-эсером. К лету 1918 года большевики окончательно расправились с эсерами и памятник Каляеву ликвидировали.
Идея монументальной пропаганды Ленина исключительно заботит. Он пишет ответственным лицам гневные письма: «Возмущен до глубины души… бюста Маркса для улицы нет, для пропаганды надписями на улицах ничего не сделано. Объявляю выговор за преступное и халатное отношение, требую присылки мне имен всех ответственных лиц для придания их суду. Позор саботажникам и ротозеям!»
На месте снесенного Скобелева поставили стеллу Советской Конституции. Она простояла относительно долго, ее взорвали перед войной. А после войны на месте Скобелева и Советской Конституции поставили Юрия Долгорукого.
28 апреля
28 апреля 1918 года в тюрьме в возрасте 23 лет умер Гаврило Принцип, убийца австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда.
Прекрасный писатель и историк Марк Алданов в очерке «Сараевское убийство» пишет: «В парижской Национальной библиотеке есть фотографические снимки печати общества «Черная рука», членами которого был убит эрцгерцог Франц-Фердинанд. В кружке изображены рука, держащая знамя, череп, скрещенные кости, кинжал, бомба и какой-то флакон, очевидно, с ядом.
Общество «Единство или смерть», почему-то называвшееся «Черной рукой», было основано в мае 1911 года. Организация предпочитает террористическую деятельность идейной пропаганде». По мнению Алданова, убийца эрцгерцога 19-летний гимназист Гаврило Принцип принадлежал к «Черной руке».
По мнению других историков, он входил в состав другой националистической группы – «Млада Босна».
В 1912 году, за два года до мировой войны, Балканские страны – Сербия, Болгария, Греция и Черногория – заключили союз и начали войну против Турции, чтобы отбить у нее и поделить территории, которые заселены православным населением.
Успешно повоевав с Турцией, Балканские страны вступили в войну друг с другом. Каждая из них мечтала о своем – «о Великой Болгарии», «о Великой Сербии».
Началась война Сербии с Болгарией. Сербия выиграла. Победы порождают в Сербии сильнейшие шовинистические настроения. Внутри Сербии крайне активизируются националисты из силовиков. Они контролируют правительство. Сербия имеет шанс стать крупнейшим государством на Балканах. Хочет отнять у Австро-Венгрии часть Албании, Воеводину и Боснию. Сербские националисты полагают, что эти территории с проживающим на них сербским населением должны стать частью Великой Сербии.
В целях борьбы за Великую Сербию и создаются террористические организации. Молодые люди из такой организации, точнее несовершеннолетние мальчишки, 28 июня 1914 года выходят в Сараево на набережную реки Милячки для убийства австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда.
Первым в цепи террористов стоял Мехмедбашич. Но бомбы он не вынул и под автомобиль эрцгерцога ее не бросил. То же самое случилось со вторым заговорщиком, Кубриловичем.
Третий террорист, Габринович, когда автомобиль наследника австрийского престола поравнялся с ним, поднял над головой начиненную гвоздями бомбу (она была у него спрятана в букет цветов) и бросил ее под колеса. Эрцгерцог не пострадал. Он поехал в Ратушу, выступил и поехал обратно тем же путем. Гаврило Принцип после взрыва, решив, что все сорвалось, зашел в кофейню, выпил чашку кофе, вышел, и тут вдруг рядом с ним оказалась автомашина эрцгерцога, да еще и притормозила. Принцип подбежал к машине, выхватил браунинг, выстрелил в живот жене эрцгерцога, а потом убил самого Франца-Фердинанда. Гаврило Принципа схватили. Это 28 июня 1914 года.
23 июля – Австро-Венгрия предъявляет ультиматум Сербии.
25-го – Сербия объявляет мобилизацию.
28-го – Австро-Венгрия объявляет войну Сербии.
29-го – бомбардировка Белграда.
29-го – Россия объявляет частичную мобилизацию.
31-го – начало всеобщей мобилизации в России и Австро-Венгрии.
31-го – Германия предъявляет России ультиматум: не прекратите мобилизацию – будет война. Ультиматум истек 1 августа в 12 часов дня. В ночь с 1 на 2 августа император Вильгельм в телеграмме попытался убедить Николая не вступать в войну.
2 августа 1914 года днем в Георгиевском зале отслужен молебен, на котором присутствовало около 5 тысяч человек. Главным образом – офицеры. По окончании молебна Николай объявил о начале войны.
«Офицеры моей гвардии, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю ее. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока остается хоть один враг на родной земле». Потом государь прошел в залы, выходившие на Дворцовую площадь, и вышел на балкон.
При виде государя гигантская толпа, запрудившая Дворцовую площадь, упала на колени и запела «Боже, царя храни». Царь хотел что-то сказать, но его сбило громовое «Ура!».
8 августа состоялось историческое заседание Государственной думы. Присутствовали все министры и дипломаты дружественных держав. Выступление министра иностранных дел Сазонова было встречено овацией. В его голосе слышались слезы. Министр финансов Барк доложил Думе о блестящем состоянии финансов и о том, что хранившиеся в Берлине деньги были вовремя вывезены.
В довершение картины всеобщего патриотического подъема к Рождеству Священный Синод запретил елочку «как вражескую немецкую затею, чуждую православному народу».
Еще до того, как все завертелось, до того, как Австрия объявила войну Сербии, 26 июля в Петербурге уже прошла грандиозная уличная манифестация. Толпа кричала: «Да здравствует война!» Российский министр иностранных дел Сазонов заявлял в то время: «Я имею мужество взять на себя ответственность за войну, которая сделает Россию сильнее, чем когда-либо».
В то же время экс-премьер Витте высказал крамольную мысль: «В интересах России не следует пытаться играть лидирующую мировую роль, целесообразнее отойти во второй ряд мировых держав, организовывая тем временем страну, восстанавливая внутренний мир». Другой бывший премьер, Коковцов, говорил, что гонка вооружений подрывает финансовую стабильность страны. Он считал, что гонка вооружений вселяет в массовое сознание мысль о том, что война неизбежна. Волна нервного возбуждения при этом поднимается так высоко, что захлестывает даже самых убежденных противников войны.
Мать Николая II в разговоре с Коковцовым говорила ему: «Мы идем верными шагами к катастрофе. Государь слушает только льстецов».
Выстрел Гаврило Принципа не был причиной мировой войны. А был лишь случайным поводом. Гаврило Принципа не приговорили к смерти по причине его несовершеннолетия. Он сидел и умер в тюрьме города Терезин.
Избавь Николай Россию от вступления в Первую мировую войну, вероятно, страна избежала бы Октябрьского переворота, а мировая история пошла бы по-другому.
И тогда в Терезине, где сидел Гаврило Принцип, не возник бы нацистский концлагерь, узники которого были освобождены Советской армией 9 мая 1945 года.
30 апреля
30 апреля 1918 года в Екатеринбург привозят бывшего императора Николая II, бывшую императрицу Александру Федоровну и их дочь Марию. Дочери Татьяна, Ольга, Анастасия и сын Алексей будут доставлены 23 мая. Екатеринбург – последний город в жизни царской семьи. Их последний путь в Екатеринбург начался 26 апреля 1918 года из Тобольска.
В Тобольск царь с семьей был отправлен Керенским в целях их безопасности. Еще 3 марта 1917 года, на следующий день после отречения Николая II, в самом начале Февральской революции, депутаты-большевики Петроградского Совета потребовали немедленного ареста всей семьи Романовых и перемещения их в Петропавловскую крепость. Но у главного публичного деятеля Февральской революции Керенского однозначная позиция – предпринять все от него зависящее, чтобы не допустить сползания к террору.
7 марта Керенский, выступая перед рабочими в Моссовете, заявил: «Сейчас Николай II в моих руках. И я вам скажу, товарищи, что до сих пор русская революция протекала бескровно, и я не позволю вам ее омрачать. В ближайшее время я лично отвезу Николая II в Мурманск, откуда он отправится в Англию». Более того, правительство решило просить Великобританию предоставить Николаю убежище.
9 марта Николая в сопровождении депутатов Думы привозят в Царское Село в Александровский дворец.
Впервые Керенский увиделся с царской семьей в апреле. Он первый протянул Николаю руку, представился «Керенский» и сказал, что они полностью могут положиться на него.
Английская королевская семья и Романовы были породнены домами. Георг V и Николай II были так похожи, что их все путали. Они любили развлечься: переодевались и дурачили свою свиту и семью.
В марте 1917 года Великобритания согласилась на приезд царской семьи. Однако отъезд отложили из-за того, что дети болели ветрянкой.
Тем временем ситуация в Лондоне изменилась. В левых кругах палаты общин и в прессе поднялся крик по поводу приезда бывшего русского императора. Его величество король Георг V, кузен Николая, взял свое приглашение обратно.
Британский посол сэр Бьюкеннен рыдал, сообщая Керенскому о решении своего короля. Керенский передал это известие Николаю. Николай был невозмутим. Оставаться дольше в Царском Селе становилось небезопасно. Николай выразил желание выехать в Крым. Успех переезда в Крым гарантировать было нельзя. Керенский предложил Тобольск, посоветовал взять с собой как можно больше теплой одежды и попытался приободрить Николая. Тот отвечал: «Я ни в малейшей степени не обеспокоен. Мы верим Вам».
С момента отречения Николая II в Петрограде работала Верховная Чрезвычайная следственная комиссия, которая изучала деятельность императора на предмет предательства интересов России в годы мировой войны. Вина не была подтверждена. Судьбу бывшего царя должно было решить Учредительное собрание. Временное правительство принимает решение разместить бывшего императора как можно дальше от политически неспокойного центра.
Отъезд из Питера состоялся утром 1 августа 1917 года. Первоначально в фактическую ссылку вместе с царской семьей отправились 39 человек свиты и прислуги, позднее прибыли еще 6 человек. В Тюмени вся семья села на пароход «Русь», который и доставил Романовых в Тобольск. Для обеспечения безопасности семьи Романовых Временным правительством был создан военный отряд «особого назначения», состоявший из 337 солдат и 7 офицеров. Отрядом командовал гвардейский офицер, полковник Евгений Степанович Кобылинский. Комиссаром Временного правительства в Тобольск был направлен Василий Семенович Панкратов. Царская семья была размещена в доме тобольского губернатора. Разрешена была физическая работа в виде колки дров и уборки снега во дворе. На имя Николая Александровича приходили русские, французские, английские газеты и журналы. Дети вели обширную переписку. Родители занимались образованием своих детей. По распоряжению Временного правительства из Ялты был доставлен в Тобольск стоматолог семьи Романовых. Для посещения церкви семья выходила в город. По ходу движения семьи стояли солдаты отряда полковника Кобылинского, а стоящие за оцеплением любопытные обсуждали венценосных особ. Панкратов в своих воспоминаниях воспроизводит эти разговоры: «Только наследник похож на императрицу, – говорили одни.
– Из дочерей ни одна не похожа ни на него, ни на ее, – говорили другие.
– Какие роскошные воротники-то у них на кофточках. Черно-бурые лисицы. А ожерелье-то у этой дочери, поди, миллионы стоит, – болтали бабы».
После Октябрьского переворота ситуация ужесточается. Речь идет о том, чтобы перевести в Тобольске царскую семью в каторжную тюрьму. Николай возлагает все надежды на Учредительное собрание. Интересуется, скоро ли оно будет созвано. Учредительное собрание в Петрограде разогнано большевиками. Царскую семью увозят в Екатеринбург. Там режим жесткий, прогулка – час, физическая активность запрещена, окна замазаны известкой и не открываются. Комендант дома регулярно пьет и скандалит в доме арестованных. У Романовых таскают личные вещи. Потом всю семью расстреливают.
Их тайком перевозили в Екатеринбург, над ними не было суда, приговора и даже официальной казни не удостоили. Как в Англии в случае с Карлом I или как во время любимой большевиками Французской революции в случае с Людовиком XVI. Тайно и суетливо после убийства смывали кровь в подвале, сжигали тела, заметали следы преступления. Первые лица советской власти во главе с Лениным никогда не признались, что убийство царя с семьей совершилось по их приказу. Ответственность переложили на нижестоящую организацию – на местный Совет.
9 мая
9 мая 1918 года в Советской России был принят Декрет «О предоставлении Народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими».
Эта мера преследует две цели. Первая – как слышится и как написано: получить хлеб, которого не хватает на прокорм больших городов и армии. Справедливости ради надо сказать, что аховая ситуация с хлебом для городов и армии возникает в России не в первый раз за последние четыре года. Началось с непросчитанного вступления России в мировую войну.
Крестьян призвали в армию и отправили на фронт, соответственно, посевы сократились. Плюс – в армии крестьянин-солдат потреблял хлеба больше, чем у себя в деревне. Государство закупало хлеб у производителей по рыночным ценам. В ситуации войны и повышенного спроса на хлеб для армии цены соответственно пошли вверх. А это неприемлемые расходы для казны.
В конце 1915 года правительство попыталось реквизировать хлеб или принудительно скупать его у населения по низким ценам. На практике это не удалось. Армия снабжалась только на 40 процентов. В городах начались перебои с хлебом, затем беспорядки, вылившиеся в Февральскую революцию и отречение царя от престола.
Временное правительство, унаследовав хлебную проблему и оценив ее политическую опасность, ввело государственную монополию на хлеб. То есть никакой торговли хлебом, кроме продажи его государству. Но при этом повысили закупочные цены. Хлеба удалось в результате заготовить больше, чем в 1916 году.
Затем Временное правительство было свергнуто большевиками, и хлебная проблема перешла по наследству в новые руки. Большевики заключили с Германией сепаратный мир для того, чтобы заполучить себе солдат для Гражданской войны внутри России. Но условия этого сепаратного мира означали отказ большевиков от значительных территорий, дававших 35 процентов продовольствия.
Украина предлагала хлеб в обмен на поддержку большевиками ее курса на независимость, но украинское предложение было отвергнуто. Кроме того, старый государственный аппарат развален, включая службы хлебозаготовок, к тому же полный хаос на железных дорогах, перевозки блокируются массово возвращающимися с фронта солдатами. Но для большевиков хлеб в Москве и Питере, в будущей Красной армии, в пайках для бывших царских военспецов, – это вопрос удержания власти. На практике это означает расширение монополии хлебной торговли на другие дефицитные продовольственные и промышленные товары. А список дефицита растет с каждым днем. Никакой свободной торговли, кто торгует – тот враг народа.
Попытались ввести прямой товарообмен между городом и деревней. Не вышло, нет элементарных товаров, нужных деревне, заводы-фабрики не работают. Зарплаты не выплачиваются, инфляция огромная. За пустые деньги крестьяне никакого зерна государству не отдадут. А это все означает переход к реквизиции и конфискации хлебных излишков без всякого возмещения. Вот тут и появляется декрет 9 мая об особых полномочиях для изъятия хлеба.
Еще до Декрета изыманием хлеба в деревнях занималась Красная гвардия. Но к весне 1918 года стало ясно, что на эту силу полагаться опасно. Дисциплина в красногвардейских отрядах упала, пили, растаскивали конфискованные продукты, просто грабили, стреляли. Хлеба при этом поступало все меньше и меньше. В марте 1918 года от плана получили 36,5 процента хлеба, в апреле – 14 процентов, а в мае – 12 процентов.
После Декрета 9 мая началось формирование продовольственных отрядов – продотрядов. Это специализированные структуры с яркой особенностью: силовую поддержку им обеспечивают интернациональные формирования. В России к моменту Октябрьского переворота было около 5 миллионов иностранных граждан. До войны в 1914 году было около 1 миллиона 300 тысяч иммигрантов. Во многом это те, кого сейчас называют гастарбайтерами, в частности китайцы. Россия была на экономическом подъеме, строилась, ехали сюда за заработками. В результате войны добавились беженцы из Польши, Румынии, Сербии плюс пленные: австрийцы, болгары, венгры, немцы, чехи. Эти иностранцы оказались востребованы в качестве карательного сопровождения продотрядов. Это грандиозная находка большевиков. В деревне интернациональные отряды незаменимы. Они чужые, они жестоки, они выкачивают хлеб, они дают 100-процентную норму, а иногда в виде штрафа – 500 и 1000 процентов, давят крестьянские восстания. Вообще в Красной армии интернациональные полки составляли до 300 тысяч человек.
Большевистская продовольственная политика с ходу ломает все союзнические отношения между пролетариатом и крестьянством, которые были провозглашены во время Октябрьского переворота. Ничем рабоче-крестьянским с мая 1918 года в стране не пахнет.
Между тем с большевистской точки зрения эту политику не следует считать ошибочной. Декрет 9 мая имеет целью не только изъятие излишков хлеба. Вторая цель – политическая. Перенести наконец революцию в деревню, в самый многочисленный социальный слой России, начать в нем Гражданскую войну.
4 июня Троцкий в напутственном слове продотрядам сказал: «Наша партия – за Гражданскую войну! Гражданская война уперлась в хлеб». В той же речи Троцкий говорит продотрядникам: «Вы пойдете под знаменем советской власти в деревни крестовым походом на кулаков».
Упоминание кулаков никого не должно вводить в заблуждение. Хлеб будут забирать у всех подряд. Ленин прямо говорил: «Если вы будете называть трудовым крестьянином того, кто сотни пудов хлеба собрал своим трудом и даже без всякого наемного труда… а теперь отказывается сдавать его бесплатно, то такой крестьянин превращается в эксплуататора, хуже разбойника».
Под формулировку Декрета о деревенской буржуазии, спекулирующей излишками хлеба, в разной мере, но подпадают в деревне, за вычетом бедняков, все. Суть деревенской жизни – работать не покладая рук, вырастить хлеб, сохранить для будущего посева, семья чтобы не голодала, а остальное продать с выгодой и вырученные деньги пустить в дело и дальше кормить страну. Разве что иногда женщинам в семье – подарочки и детям – гостинчик.
18 мая
18 мая 1918 года в газете знаменитого писателя Максима Горького «Новая жизнь» выходит его очередная публикация из цикла «Несвоевременные мысли». Казалось бы, ничего принципиально нового. Эти статьи идут начиная с апреля 1917 года. По форме, объему, стилю, быстроте реакции на публикации в других газетах, на актуальные события эти статьи Горького очень напоминают нынешние, привычные нам блоги. В отсутствие Интернета в 1918 году Горький – острый политический блогер.
18 мая он пишет: «Лишь изредка и случайно доносятся из «глубины России» голоса ее живых людей – вот почему я нахожу нужным опубликовать письмо, полученное мною на днях. «Нового у нас в селе за последнее время очень много, в особенности за прошлую неделю… К нам, в село Баську, приезжали красногвардейцы, около 300 человек, которые ограбили всех состоятельных домохозяев… а сколько, кроме того, ограбили разного добра у наших граждан, хлебом, мукою, одеждой, то тем и подсчета вести нет возможности, а у Сергея Тимофеевича взяли жеребца, но только не пришлось им воспользоваться, только доехали до села Толстовки, он и пал, около церкви. А сколько пороли нагайками людей, трудно и описать… это прямо ужасно».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
