скачать книгу бесплатно
Мой револьвер был по-прежнему нацелен куда-то выше головы, а палец гудел от отдачи. Давненько я не стреляла, уже и забыла, какая у этого оружия отдача и насколько хрупкими стали мои старые пальцы.
– Что ты делаешь? – закричал племянник, увидев меня на крыльце. – Господи, что с тобой? Что случилось?
– Все в порядке, – ответила я, опуская револьвер к трясущимся ногам. – Я не хотела тебя вызывать.
Это была ложь, как раз таки хотела. Но теперь я держала все под контролем и не желала, чтобы он думал, будто я не могу постоять за себя, потому что я могу, как и каждый день в последние десять лет.
– Я пытался тебе перезвонить. Но ты не отвечала, и я заволновался. И теперь вижу, что не зря. – Он вскочил на крыльцо и протянул руку за револьвером. – Не возражаешь?
Я была уверена, что имею больше навыков в обращении с оружием, но не стала перечить.
– А где предохранитель? – спросил Нейтан, покрутив револьвер в руке.
– У револьвера нет предохранителя, – объяснила я. – Он не выстрелит, если не оттянуть курок.
Я старалась, чтобы это не прозвучало снисходительно, но, бог ты мой, неужели он никогда не смотрел вестерны?
– Давай зайдем в дом, – предложил он, и я позволила ему взять меня под руку и довести до дивана в гостиной. Нейтан положил револьвер на стол вне моей досягаемости и сел напротив. – Ты не хочешь рассказать, по какой причине решила потренироваться ночью в стрельбе?
– Кто-то проник на территорию, – объявила я будничным тоном. – Я увидела ее на мониторе охранной системы.
– Ее?
Я не сочла этот вопрос невольным проявлением сексизма, я и сама была удивлена.
– Нет смысла вызывать полицию, – продолжила я, – если я прекрасно смогла и сама ее прогнать.
– Ради бога, скажи, что никого не пристрелила.
– Не говори ерунды, я выстрелила в воздух, просто чтобы ее спугнуть. Она наверняка пробежала мимо тебя.
Он на мгновение задумался, словно пытался вспомнить, не видел ли чего-то необычного. Наконец кивнул и предложил:
– Давай я сделаю чай.
Мы только что пили чай, но мысль была неплохая. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к образу живущей в одиночестве вдовы, но я с этим смирилась. Я предпочитала собственные мысли, чем досужую болтовню, и, конечно, не нуждалась в собаке для прогулок или кошке, которая соперничала бы с моей необщительностью. Но время от времени я наслаждалась обществом родственников. Меня утешали общие воспоминания, понятные только нам шутки, несдерживаемый смех. Настойчивое желание детей отказать мне в таком утешении было одной из главных причин моего вечно плохого настроения. Конечно, на втором месте после причины, по которой они мне отказывали.
Загудел чайник, и через мгновение появился Нейтан с двумя чашками. При виде него я улыбнулась. Я уже перестала сетовать на то, что Нейтан не мой ребенок, решив радоваться, что хоть кто-то ведет себя, как подобает сыну.
Нейтан поставил чашки на блюдца. Но, садясь, он замер на полпути.
– В чем дело? – спросила я.
– Ты не слышала?
– Что именно?
– Тсс! – Он встал и застыл.
Я услышала уханье совы. Гул камина. И биение сердца, отдающееся в затылке. А потом услышала кое-что еще. Какое-то царапание, будто когтями по двери.
– Что это? – прошептала я, и Нейтан поднял палец, призывая к молчанию.
Звук прекратился. А потом царапанье возобновилось. И вновь затихло.
– Думаешь, кто-то пытается забраться в окно?
– Оставайся здесь, – приказал он. – И не вздумай меня пристрелить!
Я бы предложила ему револьвер, но знала, что он не возьмет. Совершенно очевидно, Нейтан никогда не стрелял, и револьвер в руке испугает его сильнее, чем любой взломщик.
– Нейтан, стой! – прокричала я и на цыпочках подошла к камину за чугунной кочергой.
Я протянула ее Нейтану, и он одобрительно кивнул. Парадная дверь скрипнула на старых петлях, и племянник выскользнул наружу.
Мой взгляд остановился на револьвере. Трясущимися руками я схватила его со стола и прицелилась в дверь. Услышала стон ступеней на крыльце и шорох листьев под подошвами. И тишина.
Я подождала, пока секундная стрелка старинных часов с боем отмерит целую минуту. И еще одну. Я ощущала тяжесть револьвера в руке, но не опускала его. Я не взвела курок, только поставила на него большой палец. Конечно, я не Джон Уэйн[2 - Джон Уэйн (1907–1979) – американский актер по прозвищу «король вестернов».], но при необходимости могу выстрелить меньше чем за секунду, а во второй раз – и за полсекунды.
Ощутив легкое головокружение, я поняла, что задержала дыхание. И заставила себя медленно выдохнуть. Почему он так долго? Со следующим вдохом пришел и долгожданный ответ. Нейтан прокричал:
– Опусти оружие, я нашел злоумышленника!
Появившись на пороге, Нейтан улыбался и держал в руках какого-то светлого енота.
– Это еще кто?
Он включил свет и вошел в дверь, обнимая невероятно симпатичного золотистого пса.
– Ох, бог ты мой, – вздохнула я.
Я вспомнила веревку в руке женщины и поняла, что это была вовсе не веревка. Какой переполох я устроила!
– Думаю, теперь мы знаем, что здесь делал тот взломщик, – сказал Нейтан, поглаживая собаке подбородок. Его пальцы нащупали бирку в форме косточки. – Похоже, его зовут Брандо.
Я заглянула в большие карие глаза моего лохматого гостя. Маленькие усы подрагивали, и я прикоснулась к его мордочке. Он потянулся ко мне. Я почувствовала прилив тепла в груди. Вспомнила, как легко было любить детей, пока они были маленькими, а они любили меня в ответ. Они были так уязвимы, такие крошечные, с хрупкими сердечками, поэтому я тоже позволяла себе быть уязвимой: плакать как дурочка, при виде их первых шагов, выпавших зубов, нестройных соло на утомительных концертах школьного хора. Но потом они выросли, и наша любовь ослабла. Их привязанность стала зависеть от получения желаемого: поездки в Европу, новой машины, первого взноса за квартиру на берегу моря. Неужели это деньги разрушили наши отношения? Было бы нам лучше, если бы я прятала от них деньги? Или вообще ничего не имела?
– Хороший песик, – приласкала я его, и Брандо завилял пушистым хвостом туда-сюда, как дирижерской палочкой. А я вдруг вспомнила, каково это – любить без условий.
– Тут есть номер. Может, позвонить? – спросил Нейтан, вытаскивая телефон.
– Бедняжка, – сказала я, уклоняясь от ответа. – Насколько надо быть безответственным, чтобы отпустить собаку без поводка посреди ночи?
– Мне спрятать твой револьвер? – спросил Нейтан, набирая номер.
– Может быть, – пробормотала я.
Я знала, что нужно позвонить хозяйке, чтобы она пришла и забрала свою собаку. Чего я не знала, так это того, что загадочная незнакомка даст мне не причину жить дальше, а (наконец-то) возможность умереть.
Глава 7. Эшли
– Эшли! Что случилось? Где Брандо? – спросил Джордан, когда я ворвалась в дом.
Он переоделся в бледно-голубые треники и такую старую и потрепанную футболку, что она почти просвечивала.
– Ох, Джордан, что я натворила! – взвыла я, размазывая слезы и сопли по лицу тыльной стороной ладони.
Я знала Джордана почти всю жизнь. Он видел меня красавицей по вечерам, в ужасном виде по утрам и во всех промежуточных состояниях. Мне нечего было от него скрывать.
– Вдохни поглубже и расскажи, что случилось, – спокойно произнес он голосом врача.
У Джордана всегда хорошо получалось справляться с истериками, вот уже почти десять лет он занимался этим с перепуганными пациентами, нервными интернами и как минимум с одной сверхчувствительной актрисой. Он подвинул мне стул, и я рухнула на него. На грудь, словно мокрое одеяло, давили стыд и смятение. Джордан тысячу раз говорил, чтобы я не отпускала Брандо с поводка, потому что достаточно «одной приблудной белки», и тот бросится под машину. Но, конечно, я его не слушала.
– Я всего на минутку спустила его с поводка, – солгала я. – Только чтобы он размял лапы.
Джордан присел передо мной и положил руку мне на колено. У него были длинные пальцы – я много раз видела, как он бросает ими баскетбольный мяч, – и они дотянулись до моего бедра. При других обстоятельствах я увидела бы в этом жесте намек, но в тот момент была вся в соплях и истерике.
– Тихо, тихо, – успокоил он меня. Я начала икать от рыданий, и он сжал мою ногу, чтобы приободрить. – Он же маленький, далеко не убежит. Я только переоденусь, и мы его поищем, хорошо?
Я кивнула. Мне было слишком стыдно рассказывать о выстрелах. Отпустить Брандо с поводка и без того было достаточно глупо. Мне не хотелось, чтобы мой рассудительный сосед по дому знал, что я не только потеряла пса, но и погналась за ним мимо знака «Вход воспрещен», во двор человека, явно настроенного защищать его всеми способами.
Как только Джордан встал, в кармане худи зазвонил телефон. Неизвестный номер. Я посмотрела на Джордана и ответила:
– Алло?
– Это хозяйка Брандо? – спросил приятный мужской голос.
– Да! Да, это я! Он у вас?
Джордан оптимистично поднял брови.
– Да, у нас. И думаю, он горит желанием к вам вернуться.
Мое сердце чуть не разорвалось от радости. Когда я бежала домой, то молилась о чуде, обещая своим ангелам-хранителям, что, если они вернут мне пса, я никогда больше не выпущу его из поля зрения.
– Огромное спасибо, – выдохнула я и вскочила на ноги. – Ради бога, простите, что я вас потревожила.
– Это мы должны извиниться, – сказал мужчина. – Моя старая тетушка по-прежнему считает, что живет на Диком Западе и предупредительный выстрел в воздух – отличный способ сообщить, что кто-то подошел слишком близко. Уверяю, вам ничего не грозит. Она никому не причинила вреда. Просто испугалась.
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Я прокралась к дому бедной старушки посреди ночи, конечно, она испугалась!
– Ничего страшного, – промямлила я. – Простите, что я ее напугала.
– Что он говорит? – спросил Джордан. – Кого ты напугала?
Я подняла палец: секундочку!
Мужчина протараторил адрес, а потом добавил:
– Я мог бы сказать – следуйте на звук выстрелов, но я ее разоружил.
Я улыбнулась в ответ на шутку.
– Буду через несколько минут. Спасибо, что позвонили. И что нашли мою собаку.
– Кто-то его нашел! – воскликнул Джордан, когда я закончила разговор.
Я кивнула, а потом прикусила губу. Не знаю точно, отчего я снова расплакалась – не то от облегчения, не то от стыда, но из меня лило, как из пожарного гидранта.
– Ты цела, он цел, – успокаивал меня Джордан, заключив в объятья.
Мы уже много раз обнимались: «Пока», «С возвращением» или «С днем рождения», но сейчас я почувствовала что-то другое. Может, все из-за бурных эмоций… или воспоминаний о его ладони на моей ноге, сильной и теплой, и такой надежной. Я уже очень давно так не обнималась. И мне не хотелось его отпускать.
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил он, когда я уткнулась лицом в его широкую грудь.
В школе Джордан занимался разными видами спорта – футболом осенью, баскетболом зимой, бейсболом весной; я никогда не принадлежала к числу тех девушек, которых впечатляют спортивные достижения, но кому может не понравиться местный герой?
Мои мысли перенеслись к Брандо, как он одинок в чужом доме. Я выпустила Джордана из объятий, но мы по-прежнему стояли нос к носу. Я могла бы встать на цыпочки и поцеловать его, если б захотела. И кстати, я хотела. Интересно, он чувствует то же самое? Помнит ли он о нашем уговоре насчет свадьбы? Наверное, недавнее столкновение со смертью придало мне смелости, и я решила, что пора это выяснить.
– Мы с тобой через многое прошли вместе, – начала я.
– Ха! – отозвался Джордан. – Через кучу неприятностей. Помнишь, как ты разбила окно?
– Не разбивала я окно! Это ты разбил окно.
– Потому что твоя рука застряла, я же должен был тебя вытащить!
Джордан был воплощением идеального партнера: легок на подъем, надежный, способен остановить любое кровотечение. Будь то тачдаун для победы в большой игре или освобождение своей истеричной соседки из хватки зазубренного оконного стекла, он всегда оказывался на высоте.
– Джордан… – сказала я в приливе смелости. – Ты помнишь наше соглашение? Насчет тридцатилетия?
Он вопросительно посмотрел на меня:
– Мы заключили соглашение?
Я могла бы на этом остановиться. Джордан явно не помнил или не хотел вспоминать. Не знаю, что на меня нашло и почему я решила надавить. Может, от облегчения, что Брандо вернется, я почувствовала себя неуязвимой? Или просто устала спать с псом, а не с мужчиной.
– Ну, не совсем соглашение, – пояснила я. – Просто ты всегда рядом. И мне это нравится. И может, ну… что, если так будет всегда? Именно об этом мы и говорили.
Господи, неужели я это сказала? Как будто мне мало того, что я уже натворила!
Джордан напрягся всем телом. Испугался? Или просто в замешательстве? Я вроде только что сделала ему предложение руки и сердца. А почему бы и нет? Джордан – просто мечта. Все наши знакомые считали, что мы отлично смотримся вместе. Джинни из актерской школы даже сказала, чтобы я поторопилась и прекратила «страдать фигней», иначе она сама его охмурит. Джордан оберегал меня от неприятностей с тех пор, как я переехала в Голливуд; даже страшно подумать, что бы со мной случилось без него. Конечно, на самом деле я не собиралась порезать Джинни шины, когда она «случайно» дала мне неправильный адрес для проб к сериалу «Странные дела», но именно Джордан выхватил у меня из рук кусачки, мягко напомнив: «Поступай с другими так, как хотела бы, чтобы они поступали с тобой». Он оказывал на меня хорошее влияние, как сказала бы мама, идеальный муж. Я затаила дыхание, ожидая, что он ответит, – думает ли обо мне то же самое.
– Брандо ждет, – сказал Джордан и попятился. – Пойду переоденусь.
Мне как будто влепили пощечину. Господи, что я наделала? Мое лицо запылало от унижения.
– Не нужно, – промямлила я, – я сама за ним схожу.