скачать книгу бесплатно
Но вернёмся к моему замужеству. Итак, поле для данного действа не то что полем, а даже грядкой, назвать было сложно. К тому же, я не слишком стремилась замуж. Я не хотела рано семью и детей, я мечтала делать карьеру. Золотой телёнок в виде моих запечатлённых воспоминаний о нарядах, машинах, обставленных квартирах и тому подобных вещах, манил меня всем своим сиянием и подталкивал к решительным действиям. План был таков: закончить с красным дипломом институт и поступить в аспирантуру. А дальше – доцент, профессор и так далее. Хотя «далее» не очень ясно вырисовывалось в моей голове. Но были цифры – к двадцати четырем годам (диплом об окончании я должна была получить уже в двадцать), иметь учёную степень, и тогда можно и замуж, и о ребёнке подумать. Об одном! Это я решила точно. Одного хватит. Не хочу больше!
И всё же, даже для осуществления этих отдалённых планов должны были возникать хоть какие-то привлекательные субъекты. Но что-то явно пошло не так. В моём родном южном городе любой девушке и женщине приятной наружности и поныне восхищенно свистят, бросают фразы в лицо и вслед, и даже пожилых дам кличут «девушками», когда обращаются. В Москве ситуация и тогда, и опять-таки поныне, отлична коренным образом.
Сюда мужчины приезжают добиваться своих целей, в большинстве своём бизнес-целей, будь то поступление в престижный вуз, чтобы потом иметь хорошо оплачиваемую работу, или сразу на поиск такой работы. Девушки преследуют такие же цели плюс выйти замуж, если город понравился. И все коренные москвичи боятся попасться в силки этих охотниц, они просто не верят, что их можно просто любить, без прописки и жилплощади. В общем, это город точно не романтиков, а завоевателей и завоевательниц. Поэтому все мчатся навстречу своим устремлениям, не оглядываясь по сторонам на прекрасное, и не тратя время впустую.
В этом есть и свои плюсы. На юге уважающая себя барышня, привыкшая к вниманию противоположного пола и всем этим посвистываниям и причмокиваниям, в жизни не выйдет на улицу и просто одетой, без маникюра, педикюра и мэйк-апа, так как она с тинэйджеровского возраста уже «подсела» на мужское внимание, и ей оно приятно и необходимо. В столице, как бы ты не был плох или хорош внешне, на тебя не обращают никакого внимания. Разве что на фриков.[16 - фрик – в современном понимании – человек, отличающийся ярким, необычным, экстравагантным внешним видом и вызывающим поведением, а также обладающий неординарным мировоззрением в результате отказа от социальных стереотипов. https://ru.wikipedia.org] Поэтому, встав утром без настроения краситься, мыть голову, надевать что-то, подчеркивающее твою привлекательность, можно спокойно выходить из дома и идти «в люди», понимая, что никакой разницы это не сыграет. Всё делается только из уважения к себе, но никак не для того, чтобы заполучить долю внимания. Москва привыкла ко всему.
Я это чётко испытала на себе: была бедной студенткой и женой очень состоятельного человека, и снова бедной, но уже «разведёнкой», а потом опять разодетой и ухоженной «фифой» после возрождения из пепла. Весь этот опыт доказал правоту вышеизложенной моей точки зрения, с которой охотно соглашается знакомое женское окружение. На тебя обратят внимание и выскажут одобрение только те, кто тебя знают. Всем незнакомым людям есть дело только до них самих.
Поэтому абсолютно было непонятно в то время, как и сейчас, где и как «люди встречаются, люди влюбляются, женятся».[17 - как «люди встречаются, люди влюбляются, женятся» – песня "Люди встречаются, люди влюбляются, женятся" входила в репертуар ВИА "Весёлые ребята" под управлением Павла Слободкина. Авторами песни являются: композитор Владимир Гаваши и автор русского текста О. Жуков. Песня пользовалась огромной популярностью в 70-е – 80-е годы https://nicolaitroitsky] Хотя, к примеру, проживание в общежитиях, способствует влюбленностям и свадьбам среди студентов. Примеры тому среди моих знакомых многочисленны. Но я жила на съёмной квартире, с чудесной соседкой, и было мне хорошо! И всё же, как часто бывает, случай тому виной.
Картошка! Нас послали перед вторым учебным курсом на сбор урожая. Сопровождали нас, естественно, преподаватели и аспиранты. Тут и случилась моя любовь, моё будущее. Я могла не ехать на сбор этой самой картошки, потому что сломала за неделю до этого палец на ноге об огромный валун на море. Но, сознательная моя часть, решила, что надо, надо ехать и помогать стране, а то, вдруг без меня она не справится.
То же самое решил аспирант института, Виктор. Его посылали от института на учёбу в Венгрию, и он имел полное право остаться на последний летний месяц в городе, чтобы продолжать изучение сложнейшего венгерского языка. Однако, будучи активистом, он решил, что его долг – помочь стране, и приехал в этот совхоз тоже.[18 - совхоз – (сокращение от советское хозяйство) – государственное сельскохозяйственное предприятие в СССР. В отличие от колхозов, являвшихся кооперативными объединениями крестьян, созданными на средства самих крестьян, совхоз был государственным предприятием. Работающие в совхозах были наёмными работниками, получавшими фиксированную заработную плату в денежной форме, в то время как в колхозах до середины 1960-х использовались трудодни. https://ru.wikipedia.org] Тут-то мы и встретились.
Я, как всегда, с моим невероятным упорством стремилась выполнить дневной план досрочно, то есть до пятнадцати ноль-ноль, чтобы уехать с поля раньше всех и по-человечески, без толпы разгоряченных уборкой урожая женских тел, пойти и спокойно принять душ и немного поспать. Виктор, чья функция была организовать студентов, меня приметил с такой невероятной работоспособностью на фоне большинства остальных, лениво бросающих картошку и не пытающихся скрыть, что это им в лом.
В общем, я обратила его внимание на себя сочетанием своей детской хрупкости телосложения и недетской способности к труду. А я запала на его чудесные большие карие глаза, мягкий свет, струящийся из них (по крайней мере, когда он смотрел на меня) и рельефные мышцы, когда он помогал перетаскивать тяжелые мешки. Студенческая романтика! Кто знал, что она выльется в то, что по возвращению в Москву, он откажется от поездки в Венгрию, когда узнал, что меня туда с ним направить не смогут. А меня вызовут в деканат и всей кафедрой международных отношений начнут просить не портить парню будущее, на что я, буркнув, отвечу: «Он выбирает сам. Выбор за ним».
И он выбрал, к моему искреннему удивлению, меня. То есть я осознавала, что будь я Виктором, я бы послала всё и всех подальше и рванула бы за рубеж, в Венгрию, но Виктор выбрал меня, оценив шансы, что я его дождусь, как ничтожные. Что там говорить, мне это польстило. Это была заявка на серьёзность намерений. А наряду с его внешностью, данный факт сыграл настолько, что, когда он мне об этом сказал, я спросила в лоб: « Ты собрался на мне жениться?» Виктор мямлил что-то невнятное в ответ. Я же процитировала любимого Пушкина, из письма Онегина к Татьяне: «Свою постылую свободу я потерять не захотел?» Это его разогрело, и он сделал мне предложение.
Тянуть мы не стали, и поженились уже через пару месяцев. Виктор жил с родителями, которые отнеслись ко мне очень настороженно. То есть по их понятиям, конечно, он был достаточно взрослый для принятия ответственных решений – двадцать шесть лет, и давно не находился на их содержании. Однако, как можно, впитав с молоком матери, как и все остальные резиденты столицы, что все приезжие «охотятся» на москвичей и их жилплощадь, принять решение о женитьбе на мне? Тем больше была опасность «охоты» на их мальчика, что финансово они жили по тем временам состоятельно: работали в «почтовых ящиках»[19 - работали «почтовых ящиках» – в целях обеспечения режима секретности оборонных предприятий в 1927г. была введена система подлинных (секретных) и условных (открытых) наименований предприятий и их адресов "Почтовые ящики" (п/я) были введены как часть открытого условного адреса предприятияи использовались вместе с названием города.Условные обозначения предприятий – почтовые ящики («п/я») были упразднены по решению правительства в 03.1989г.https://oboron-prom.ru/pochtovye-aschiki.htm l] разных военно-подчиненных НИИ, имели высокие зарплаты, машину, дачу, получали спецпайки.[20 - спецпайки – СССР, в котором официально декларировалось "всеобщее равенство", на самом деле существовало вполне официальное неравенство – кто-то имел простой доступ к тем или иным товарам, а кто-то не имел. Партноменклатура получала товары и продукты в спецраспределителях.Распределение продуктов осуществлялось так – каждая из советских организаций имела свои спецмагазины и "продуктовые наборы", которые составлялись из произведенных в стране (либо приобретенных за рубежом) дефицитных продуктов.В тех самых спецпайках ("райкомовских", "обкомовских", "академических" и прочих других) были все продукты, которые для большей части остального населения СССР оставались недоступными. В спецпайках были импортные консервы, была черная и красная икра, импортные фрукты, сырокопченые и вареные колбасы, сардельки, сосиски, крабы, балыки, замороженные креветки, печень трески, ананасы, мандарины, импортное вино и коньяк, и много чего ещё. http://allpravda.info]
Знакомство со мной и моей семьёй, прибывшей на свадьбу, с какой-то стороны их успокоило: девочка оказалась из потомственной династии врачей, с прекрасным школьным аттестатом, да и в институте на Красный диплом идёт. С другой стороны, сразу стало ясно, что характер непростой. Очень уж упёртая, и любит настаивать на своём.
Но родители Виктора оценили, что я не претендовала на их финансовую поддержку, в холодильнике сразу выделила собственную «полку молодых» и к ним за продуктами не лазила. Денег муж, будучи аспирантом, зарабатывал немного и постоянно подрабатывал по ночам сторожем. Мои родители, понимая, что дочь пока учится, хоть и с повышенной стипендией отличницы, приносит в семью немного, решили продолжить высылать нам немного денег, как это было до моего замужества.
Притирка проходила сносно. Мы продолжали оба ходить в институт – я на учёбу, Виктор – для проведения семинаров и написания диссертации, поэтому успевали к вечеру накопить впечатлений для обмена. По вечерам иногда ходили в кино, иногда – в кафе-мороженое. Делить постель нам тоже было чудесно. Фраза из телепрограммы: «В СССР нет секса» к нам явно не относилась. У нас секс точно был! Но без «но» обойтись, наверное, нельзя.
Первая сложность состояла в том, что в семье Виктора родители общались иначе, чем в моей. Естественно, он частично перенял манеру общения родителей. К примеру, для выражения недовольства или несогласия здесь легко повышали друг на друга и на сына голос. И могли так длительно разговаривать, выясняя отношения. Мне это резало слух. Когда муж таким же образом объяснялся со мной, слёзы начинали сразу катиться из моих глаз. Для меня крик от близкого человека был непривычным явлением, и я реагировала болезненно и привыкнуть к этому не могла, да и не хотела. Когда я пыталась это объяснить, то следовал ответ: «Я не кричу, я так разговариваю». Но тепла в отношения, такие «разговоры» точно не привносили.
Кроме того, в наших отношениях на все последующие годы утвердилась полушутливый диалог:
– Это ты во всём виновата! – реплика Виктора.
– Конечно, дорогой. Кто же ещё? – моя роль.
Я поняла, что в моменты раздражения мужа, мне легче взять вину на себя в данной манере. Он быстрее успокаивался, ведь когда человеку не противоречат, спор затихает быстрее – нет контраргументов. Но потом, живя вместе много лет, я поняла, что устала от этой шутки. Ведь мог же муж сказать: «Хватит, Лана. Уже приелось! Конечно, бываю и я не прав». Но нет! Его такая ролевая игра устраивала. Как и то, что часто он говорил: «Ох, рано, я женился. Не погулял, как следует. Надо будет как-нибудь восполнить этот пробел!» Я понимала, что когда об этом говорят вслух, до дела доходит редко. Но вряд ли такое приятно слышать.
То, что я сейчас назову следующим пунктом, очень сильно повлияло на всю дальнейшую совместную жизнь. Я очень любила (впрочем, это продолжается и поныне) поцелуи и объятия. Это мой язык общения с любимым человеком. И вот, как-то в метро, когда мы вечером возвращались вместе из института, я обняла Виктора за шею и прижалась к его груди, подняв лицо, надеясь получить поцелуй. Но вместо этого прозвучали слова: «Терпеть не могу всё это сюсюкание. Мои родители сперва ссорятся и неделями молчат, а потом начинается!» И он передразнил, подражая голосам: «Ты, моя рыбка! Ты моя киска!» А мне противно это! Неискренне!» Мне, наверное, следовало ответить, что-то в духе «Мы – не они, я тебя люблю, и мне хочется передать тебе моё тепло», но я так растерялась и была отброшена, будто ледяной волной от этой мужской груди. И с тех пор я никогда не проявляла инициативы, чтобы показать свою нежность к моему мужу. Никогда! Меня это ранило, и я боялась услышать что-то подобное вновь. А Виктору такое проявление чувств, вероятно, действительно было не нужно.
Как-то в разговоре с Аней, той самой школьной подругой, которая тоже училась в Москве, я призналась: «Знаешь, мне иногда кажется, что, если в какой-то момент жизни появится пусть даже не такой хороший человек, как мой муж, но начнёт мне говорить приятные слова, целовать и обнимать, то я быстро сдамся!» Аня с недоумением спросила: «Слушай, но, ты же говоришь, что у вас в постели всё чудесно. И что, он тебя и в такие моменты не обнимает, не целует, не говорит что-то приятное?» Да, такова была реальность. Я поняла довольно быстро, что секс – это прекрасно, и он включает пыл, и страсть. Но вот для того, чтобы почувствовать любовь, нужны ещё тепло и нежность.
Тем не менее, и без этого рождаются дети. И вот перед последним курсом я без удивления обнаружила, что беременна. Без удивления, потому что, когда у тебя цикл, как часы, и ты по нему успешно живёшь, наставляя мужа, когда что можно и нельзя, а он вдруг в один день «забивает» на твои слова и с воплями восторга поступает так, как велит тело, а не мозг, то событие становится вполне ожидаемым.
Прогноз сбылся. Я была в холодном бешенстве: как же моя хвалёная карьера и все планы по наращиванию благосостояния? Как моя аспирантура, моя докторская, мои несбывшиеся тысячи рублей, машины, элитный спорт и так далее? Муж же был доволен, он любил меня, хотел детей и видел себя, в отличие от меня, счастливым родителем.
Я пошла в консультацию поздно, поскольку чувствовала себя превосходно и необходимости туда идти, а потом сдавать бесконечные анализы, не видела. Врач, с виду Кощей Бессмертный, меня сильно отругал, а потом, осмотрев, сказал: «Что-то Вы путаете по срокам. У Вас тут больше на три-четыре недели!» Я искренне возмутилась, так как знала не то, что день, но даже час происшествия. Доктор принялся за меня опять и провозгласил: «Ну, если Вы так настаиваете, то у Вас близнецы!» Я заревела. Не заплакала, нет. Я зарыдала крокодильими слезами. Смирившись с внезапной беременностью, я всё ещё пыталась придерживаться тщательно выстроенного жизненного плана. Слова доктора рушили всё!
И всё же я была человеком действия. Я не собиралась брать академический отпуск и хотела окончить институт в срок, как было запланировано. А дальше действовать по ситуации. Виктор не противился. Кажется, он понял, как мне тяжело из нежного тинэйджеровского возраста перевоплотиться в мать двоих детей, и согласился с моим решением. Тем более что на тот момент больницы и клиники в стране были слабо оснащены оборудованием, и вопрос близнецов оставался неподтвержденным. Я тешила себя надеждой, что врач ошибся.
А месяцы шли. Живот рос. Я сдала пораньше экзамены и поехала к родителям-врачам, чтобы они помогли в родном городе найти возможность обследоваться на аппарате УЗИ и утвердить или опровергнуть мой диагноз. Надежды растаяли, как только диагност произнесла: «Двоих вижу точно! Но, может быть, и тройня!» При её словах у меня началась почти истерика, хотя до сих пор я себя считала очень эмоционально устойчивым типом личности. Появились стакан с водой, валерьянка и все бросились меня утешать. Женщины, а их было вокруг большинство, не понимали такого отчаяния, и все, как одна, считали, что мне очень повезло. Не надо будет больше рожать, получив сразу два-три ребёнка! Мечта!
Но моей мечтой это точно не было, хотя теперь я считала, что два ребёнка – это, и правда, счастье, по сравнению с тремя.
Стояло типичное жаркое южное лето. К счастью, по ночам шли дожди, и спалось хорошо, несмотря на огромный живот. Он, этот живот жил собственной жизнью, даже не одной, а двумя или тремя. Внешне он тоже мне не подходил. Я осталась стройной и лёгкой. Бегала вприпрыжку за автобусами и троллейбусами, таскала сумки, делала всю домашнюю работу. В какой-то момент врачи решили подстраховаться и положили меня на спокойное «дозревание», чтобы дети внутри подросли и не родились раньше времени. Я поначалу послушно пила таблетки, но через неделю нахождения в родильном доме сама себе их отменила и уже через несколько дней утром начались схватки, и я родила близняшек.
Две девочки, глазастые и худющие, были похожи так, что я завязала одной на руку бантик, чтобы не запутаться. Но очень быстро нашлась масса мелких отличий, и надобность в бантике отпала навсегда.
К концу лета муж приехал, чтобы забрать меня домой в столицу. И за ужином, когда мои родители вернулись с работы, объявил невероятную новость: в Москве при рождении близнецов в соответствии с каким-то распоряжением, обязаны в течение года выделить отдельную квартиру в соответствии с нормами площади. То есть мы могли рассчитывать на целую трёхкомнатную квартиру!
Я сидела, открыв рот. Мои родители тоже. Надо сказать, что родители мужа, заранее запланировали купить нам отдельное жильё, и дом на окраине уже строился вовсю. Но там шла речь о двушке, и они её оплачивали, что означало для нас с мужем впоследствии постоянные напоминания об этом подарке. Так что наши дети, с самого их рождения, поставили нас в исключительное положение. Я посмотрела по-новому на их появление в нашей жизни. Вероятно, не всё можно рассчитать и спланировать, но это не всегда минус! В этом случае можно поставить жирный и толстый плюс!
Жизнь в Москве потекла своим чередом. Виктор учился последний год в аспирантуре, я ходила в институт. Мы умудрялись подменять друг друга дома, чтобы по очереди заниматься детьми. К моему удивлению, он на деле оказался отличным отцом. Его вклад в уход за девочками был равным моему, если не превосходил. Он их носил в поликлинику, купал, кормил из бутылок. Конечно, были моменты, когда усталость брала своё, и мы, измотанные, могли поругаться из-за того, кому и что надо сделать. Но, в целом, наши отношения стали лучше. Да, он не был тёплым и нежным мужем, но он был заботливым и любящим отцом. Когда в девятнадцать лет ты получаешь сразу двух младенцев, такие качества нельзя не ценить.
Очередь на получение квартиры, в которую мы вступили, как только зарегистрировали детей, продвигалась медленно. В ней же состояли и многодетные семьи, и инвалиды, и афганцы, и чернобыльцы. Я, наблюдая всю свою жизнь, что в нашей стране даже причитающееся по закону, не всегда идёт по закону, каждый месяц отправляла мужа в отдел жилья, чтобы его запомнили и предпочли освободиться, как от назойливой мухи.
Общаться Виктор умел неплохо, дамам носил цветы и конфеты, мужчинам рассказывал, как нелегко ему приходится сразу с двумя детьми и молодой неопытной женой. В общем, он примелькался, и через год нам предложили квартиру за выездом.[21 - квартиру за выездом – квартира, бывшая в употреблении, но ставшая свободной для заселения на юридически оправданных основаниях. по причине выезда из ней прежних жильцов]
Как и предполагалось, дом был виды видавший, район не самый благополучный по социальному составу, а квартира требовала хороший ремонт. Мы отказались, хотя и понимали, что следующий шанс уехать от родителей, появится, возможно, не скоро. Родители Виктора, не веря в добрых фей и волшебников в виде нашего государства, не выбыли из строительства кооперативной двушки, а предпочли наблюдать, как возводится дом, в который, в случае неудачи с бесплатным жильем, мы переселимся и дадим им жить спокойно дальше.
И всё же примерно через три-четыре месяца нас опять известили о возможности нового просмотра квартиры. Она находилась в том же микрорайоне, где строилось кооперативное жильё, но в менее обжитой части. Мы поехали заранее, посмотреть на дом. Он был огромный, формы, как надкушенный бублик, то есть выстроенный по незамкнутой окружности. Нам сразу сказали, что квартира будет на первом этаже и даже назвали номер, хотя ордер на просмотр дать могли только после полного завершения строительства.
Таблички с номерами квартир уже висели на подъездах, и, несмотря на ещё закрытые двери в подъезд, можно было влезть и рассмотреть квартиру в окна.
Всё было замечательно: дешёвые, но светлые обои, свежие потолки, большая квадратная кухня. И даже паркет в комнатах! Я очень удивилась – в Советском союзе это считалось роскошью, а тут бесплатно, просто так! Как выяснится позднее, именно для первых этажей был предусмотрен паркет, на остальных этажах пол в квартирах покрывал линолеум. Вокруг дома была сплошная грязь. Не потому, что шла стройка, а просто дороги в этой части микрорайона пока не было проложены. И, тем не менее, мы загорелись и решили соглашаться. Так что к моменту вручения официальных документов, мы уже почти сидели на чемоданах. Детям на тот момент было чуть больше двух лет, и Виктор теперь ходил решать проблемы с садом. Впрочем, в отличие от многих других районов столицы, проблем тут как раз и не было. Сады и школы строили сразу с домами, и поэтому я помчалась сдавать детские анализы, чтобы быстрее оформить девочек в садик.
Всё-таки мы с мужем здорово подустали за всё это время. Он защитил кандидатскую, но на кафедре оставаться не захотел и пошел работать в НИИ. Денег не хватало, и Виктор продолжал подрабатывать по ночам сторожем. Я получила долгожданный диплом с отличием, но это был первый год, когда в СССР отменили распределение на работу после окончания вуза. И меня с моим красным дипломом и двумя годовалыми детьми никто не хотел брать. Я осталась безработной.
Но было счастье – мы переехали в новую квартиру и могли жить нормально своей семьёй, без родителей. Квартира была большая и пустая, так как купить мебель было загвоздкой. Счастливые родители мужа отказались, наконец, от двухкомнатной квартиры, облегченно вздохнули и, получив назад вложенные деньги, окольными путями, со связями и знакомыми, купили нам кухню в новое жильё. Мы ликовали. Кухня есть, кровати для детей и диван для нас – тоже! А дети рулили по пустому, без мебели, залу на своих маленьких велосипедах.
Так начался новый этап в нашей жизни.
Таня (рассказ Ланы)
Катя, естественно, закончила профессиональную учёбу первой и пошла после этого работать в ателье. Таню неуклонно грызла мысль о высшем образовании. Из головы не шли слова учительницы: «Ей бы в институт!» В общем, получив диплом об окончании техникума, она решила подать документы и попытаться поступить в какой-нибудь приличный вуз. Понятно, что с оплатой квартиры и другими расходами речь могла идти только о вечернем отделении, но это было неважно. Для начала важно было сдать экзамены и пройти конкурс. А то, что вечерний – так это плюс, конкурс будет гораздо меньше.
Так, Таня наняла репетиторов и после месяца усердной подготовки поступила в Финансовый институт. У неё будто открылось второе дыхание. Днём она работала, а вечером с каким-то упоением мчалась на занятия. Даже усталость проходила. Таня понимала, что вот-вот грянет совершеннолетие, и тогда полностью закончится всякая зависимость от матери. А имея на руках диплом о высшем финансовом образовании, уж она-то покажет этому миру!
Таня, действительно, старалась! Неспроста она подала документы именно в такой институт. В это время начали появляться первые коммерческие банки, и Таня чувствовала – вот сейчас самое время ловить волну! Как везде прежде, теперь она обладала определённой популярностью на своём факультете. На лекциях её вопросы по существу обращали на себя внимание преподавателей, на семинарах остроумные реплики пробуждали общий смех среди одногруппников. Готова она всегда была прекрасно, и её желание отвечать часто спасало других студентов. Её выбрали старостой группы, и это помогло ей больше общаться с администрацией института. Благодаря острому уму, приятной манере общения и юмору её популярность набирала обороты, и вскоре ей предложили место в секретариате. В зарплате она проигрывала по сравнению с шитьём в коммерческой фирме, но Таня чётко видела перспективу и предпочла пожертвовать деньгами текущего момента в пользу будущего.
Между тем и Катя решилась на поступление в вуз. Она замахнулась на МГУ и первое поступление, естественно тоже на вечернее отделение, провалила. Катя продолжила работу в ателье, но стала посещать подготовительные курсы.
Девочки по-прежнему платили мзду матери за то, чтобы она их не тревожила, но сами были на пределе, так как совмещение работы с учебой требовало переезда в Москву. Дорога в электричке утром и вечером изматывала, хотя давала время на подготовку заданий. Поэтому, как только Тане исполнилось восемнадцать, сёстры стали усиленно искать квартиру для съёма в столице. Матери они ничего решили заранее не говорить. Найти квартиру было нелегко. Процветал криминал, и деньги жилищные агенты могли взять, а потом в этой квартире обнаруживались ещё несколько человек. Решили не торопиться, чтобы не рисковать деньгами, и искать жильё через друзей, знакомых, пусть не быстро, но надёжно.
Личная жизнь, несмотря на подходящий для буйств и волнений возраст, не кипела. У Кати был в друзьях тихий и незаметный юноша, с которым она изредка ходила в кино или гуляла. Активную и шумную Таню, младше Кати по возрасту, он почти что боялся и первое время даже называл на «Вы». У самой Тани, несмотря на общую популярность, ряды поклонников были не густы, а скорее пусты: один-единственный экземпляр из параллельной группы всегда порывался её проводить до электрички и занимал места рядом на лекциях и семинарах. Таню он не вдохновлял. Между сёстрами для этого парня даже закрепилось прозвище Экземпляр. Но именно благодаря ему, Таня познакомилась с Толиком.
Экземпляр, как всегда, сопровождал Таню после учёбы, поэтому они вместе вышли из института. Моросил дождь, Таня начала раскрывать зонт, и тут же столкнулась с каким-то типом, который сперва очень сердито на неё взглянул, потом перевёл взгляд на Экземпляра и вдруг с энтузиазмом завопил: «Юрка!» (Так по-настоящему звали Экземпляра). Мужчины (Экземпляру было едва за тридцать, а его знакомому, очевидно, под сорок) обменивались восклицаниями, из которых стало ясно, что Экземпляр приходится каким-то тридесятым родственником. Таня молча пережидала в сторонке все радости неожиданной встречи, когда Юра повернулся к ней и представил незнакомца: «Знакомьтесь! Таня – это Толик, двоюродный брат отца. Толик – это Таня». Уточнений, к счастью, не последовало. Толик был высоким, подтянутым, дорого одетым, но начинающим лысеть мужчиной, с голубыми, чуть навыкате, глазами. Глаза прошлись по Таниной дородной фигуре, и вдруг выразили интерес. Экземпляр, видя усиливающийся дождь, сказал: «Ладно, Толик! Мы с Таней побежали, а то промокнем. В общем, надеюсь, встретимся!» И они, действительно, помчались к метро. Таня не стала задавать вопросов, она вообще не была сильно любопытной, а если это чувство в ней просыпалось, то она всегда была в состоянии его обуздать.
Эпизод, наверное, был бы спокойно пройден в Таниной памяти, но на следующий день утром, когда она почти вошла в дверь института, её окликнул чей-то голос. Она обернулась и увидела Толика. Он стоял возле машины и приветливо улыбался. Таня в легком недоумении подошла. Он действительно был высок, Таня привыкла, что очень часто она была одного роста с парнями, но Толик был выше. «Я понял, что вечером тебя одну точно не поймаю», – Толик усмехнулся. «Я спешу», – сказала Таня немного невпопад. «Я тоже», – ответил Толик, – «поэтому – вот!» Он протянул бумажку с написанным номером телефона: «Захочешь – звони!» Толик сел в свою элегантную машину и укатил.
Таня вошла в здание, и деловой настрой сразу вернулся в голову. Она любила эти стены и не хотела никаких волнений. Учёба и работа, а впоследствии более интересная и высокооплачиваемая работа – вот, что определяло актуальность момента, а никак не лупоглазый, лысоватый, хотя и стильный Толик. Тем не менее, она невольно получила о нём информацию, так как Экземпляр (имя Юра Тане так и не приходило на ум, когда она думала об этом парне) решил сделать вчерашнюю встречу темой для разговора при очередных проводах Тани до электрички. Он поведал, что родственник в свои тридцать семь лет успешно руководит заводом светотехнических приборов, что он женат и имеет двоих детей старшего школьного возраста, что он хорошо поднялся в изменившихся экономических условиях, так как смог продукцию завода в условиях нарождающейся рыночной экономики подстроить под требования нового времени и продавать.
Таня слушала его одним ухом, в голове, однако, бродили мысли совсем о другом. Была пятница, а Экземпляр на перемене между лекциями пригласил её в кино в выходной день, и теперь надо было найти причину, чтобы отказаться, но не обидеть. Как друг и товарищ по институту он её вполне устраивал, так как был неглуп и иногда полезен. Выдумав что-то подходящее, Таня облегченно выдала отказ, села в электричку и уехала в своё Подмосковье.
Это был март. А в мае Экземпляр, будучи в курсе о Таниных поисках квартиры для съема в Москве, сообщил, что его родственник («Помнишь Толика?»), перебирается в новое жилье, а квартиру хочет сдать проверенным людям, чтобы было чисто, без пьянок или скандалов. Проблем с соседями он не хотел. Плата была умеренная, лишь бы люди оказались надежные. Квартира находилась хоть и не близко к центру, но по прямой линии метро до института.
Таня загорелась. Вопрос денег для аренды квартиры в Москве у неё и Кати очень медленно, но решался. У них, наконец, получилось накопить достаточно денег по расценкам Москвы, чтобы заплатить за первый и авансом за последний месяц (для подстраховки хозяев). Стоял ещё вопрос о вознаграждении агенту, но как раз в данном случае, кажется, можно без этой суммы обойтись. Да ещё и точно всё будет без обмана со стороны хозяев. В общем, Таня зацепилась за эту возможность и попросила передать, что готова снять квартиру и деньги отдать немедленно.
Судя по положительному ответу, Толика кандидатура сестёр устроила. Он даже отказался от оплаты за два месяца, сказав, что за один, первый месяц, будет достаточно, так как квартиру надо будет приводить в порядок и что-то необходимое докупить. Действительно, после выезда семьи Толика квартира требовала капитальной уборки и наклейки обоев, так как там, где стояли шкафы обои были от предыдущих ремонтов, а в каких-то местах были сильно ободраны кошкой или собакой. Девочки в выходные дни быстро проделали всю эту работу, мечтая, как можно скорей перебраться в Москву, чтобы меньше времени тратить в пути и дольше спать. Таня договорилась с отцом, он подогнал свой пассажирский мини-автобус, загрузил их вещи, и через час они вселялись в долгожданное московское, пусть и съёмное, жильё.
Сюда же прибыл Экземпляр с кейсом инструментов, чтобы помочь с перетаскиванием небольшого количества мебели и чемоданов, а также с навешиванием полок и вешалок. Пока Таня благодарила отца, а она заранее позаботилась о паре бутылок запретной водки, и просила не сообщать маме адрес нового места обитания, Экземпляр обнаружил, что Танина сестра мила с виду и охотно откликается на его заигрывания. От недоступности Тани он уже порядком устал. Катя же шла на контакт. В общем, когда к вечеру, порядком устав от расстановок вещей и приведения квартиры в жилой вид, они втроём сели в кухне поужинать, Таня с удивлением, но к внутреннему удовлетворению, обнаружила, что эти двое, кажется, очень увлечены обществом друг друга. Катя расслабилась, хохотала и от этого прямо похорошела, а Экземпляр старался изо всех сил поддержать такой настрой и травил один за другим анекдоты.
Таня, сославшись на усталость, ушла в свою комнату, чтобы оставить их вдвоём и завершить разбор вещей. Вдруг зазвонил телефон. Да-да, в квартире было не только две комнаты, правда, одна почти вполовину меньше другой (она и досталась Тане по розыгрышу), но и городской телефон! Все-таки Толик был директором завода, и это давало такое преимущество, как наличие домашнего телефона, который находился именно в Таниной комнате. Таня, слегка помедлив, решила все же взять трубку. Номер она ещё никому не давала, кроме отца, и больше всего боялась, что он не сдержит слово и по пьяни сболтнёт матери. Однако из трубки раздался голос Толика: «Таня? Я просто хочу узнать, всё ли хорошо и пожелать первой спокойной ночи на новом месте». Таня выдохнула с облегчением, что всё не так, как она подумала, и от того почти радостно сказала: «Господи, Толик, Вы? У нас всё просто здорово! Мы Вам очень благодарны. Вы не волнуйтесь, деньги всегда будем отдавать вовремя и никого здесь тревожить не будем. Жалоб от соседей не дождетесь!» Танин голос звучал приветливо, так как только сейчас до её сознания дошла мысль, что они с сестрой теперь реально ни от кого не зависят, матери не должны ничего, и живут в столице в отличной малогабаритной двухкомнатной квартире, рядом с метро. Захотелось вдруг прямо сейчас бросить трубку и станцевать что-нибудь от переполнявшей радости. Голос же из трубки, воодушевившись приветливым тоном, спросил: «Вы не против, я вам буду иногда звонить?» Таня вполне искренне ответила: «Ну, конечно! Вы же – хозяин и вправе знать, что тут у нас происходит». Что вопрос был с подоплёкой, она от избытка чувств, не осознала.
Последнее, что осталось, это разговор с матерью. Катя ехать не хотела. Но Таня понимала, что встреча будет нелёгкой и хотела хоть какой-то поддержки сестры, поэтому настояла, чтобы они ехали вместе. И через неделю замечательно удобной жизни в Москве, в субботу, они поехали в когда-то родную квартиру. К родителям.
Мама была одна. Был ли отец на работе или ещё где, никогда точно не было известно. Но дома он отсутствовал. «Приехали всё же?» – приветливым голос назвать было сложно, но хотя бы истеричных нот тоже не было слышно. Сёстры поставили на стол купленный торт. Однако мать чаю не предложила, а молча убрала его со стола в холодильник. Таня взяла ситуацию в свои руки. «Мам, мы переехали в Москву. Денег от нас теперь не жди, квартира стоит дороже, естественно, чем здесь. Но, в случае необходимости, мы всегда тебе поможем. Я буду звонить каждую неделю и узнавать, как вы тут с папой, хорошо?» Мать вдруг тем самым ледяным тоном, на который обычно переключалась для разговора с детьми, когда ругалась с отцом, произнесла отчетливо: «Проститутки! Будете мужиков водить?! Для этого же, ведь, подальше из родного города смыться решили! Чтобы никто не догадывался, чем вы там занимаетесь! Да уж, обращусь к вам за деньгами, не сомневайтесь! Вы ж теперь их больше иметь будете! А хотя», – она окинула взглядом онемевших Таню и Катю, – «кому вы такие страхолюдные нужны? И в кого вы такие? Дешёвки!» Растерявшаяся от этой тирады матери Таня, глядя на влажные глаза, готовой заплакать сестры, быстро взяла себя в руки. «Катя! Вставай!» – скомандовала она, – «Мы хотели повидать маму и с ней поговорить, да?» Сестра кивнула. «Мы это сделали. Пошли!» – и Таня, подхватив сестру за руку, быстро потащила её на лестничную площадку. В след из-за захлопнутой двери неслось: «Шлюхи!» И ещё что-то подобное, но девушки уже были внизу.
На улице Таня, видя Катино состояние, сказала: «Слушай! А пойдем в кафе и отметим, что мы освободились от всего этого? Папу, конечно, жалко. Но он взрослый, сам разберется, как ему жить!» Катя с благодарностью посмотрела на младшую сестру и кивнула. «Как же мне повезло, Танька, что ты вот такая!»
И жизнь потекла. Катя встречалась с Юрой (так Экземпляр обрёл своё истинное имя) и жила в ожидании новой попытки покорения юридического факультета МГУ. Таня не покидала стены института, стараясь обрести связи в финансовых сферах и знания в них же. Лето было чудесным. Сказать, что Таню совсем не тревожило отсутствие поклонников – тревожило. Она подходила к зеркалу и спрашивала: «Ну, что вам нужно? Что не так?» Ей казалось, что всё выглядит хорошо – и дородное тело при высоком росте, и своеобразное лицо. Ну, да! Не красавица! Но не уродина – это точно! Просто хорошенькая! Где же вы, мужчины? Таня относилась к тому редкому типу счастливых людей, которые принимают и любят себя такими, какие они есть. Её не смущали ни избыток веса, ни своеобразный подбородок, ни неровные зубы. Она видела широкую, открытую улыбку, красивый нос, прекрасные волосы и была уверена, что так её видят и другие. А уж отказывать себе в еде и лишать себя этой радости жизни она точно не собиралась.
И мужчина объявился. В лице упорного Толика. Он не был навязчивым, но действовал умело. В очередной раз при передаче денег (ну, конечно, вовремя, без задержек, девочки очень дорожили этой квартирой, понимая, что им чрезвычайно повезло) Толик сказал: «Таня, какой чудесный летний вечер! Давайте пройдёмся». Вечер, действительно, был чудесный. Катя успешно сдала второй очередной экзамен, и Таня порадовалась за сестру. Она была в очень хорошем настроении и приняла приглашение Толика.
Они не спеша шли по Бульварному кольцу. Болтали. Поначалу о каких-то ничего не значащих пустяках, потом вдруг, проникаясь друг к другу доверием от того, что понимали друг друга с полуслова, начали говорить о более существенных вещах. Он – о своей жизни и семье. Она – о своих родителях. Сели в летнем кафе съесть мороженое. Тоник платил, достав жестом уверенного в себе мужчины портмоне, не глядя на Таню и не задавая лишних вопросов. В общем именно так, как ей всегда хотелось это видеть у мужчин. Потом они встали и пошли в обратном направлении, так как Толик оставил машину у входа в институт, где они встречались.
Темнело. Толик предложил Тане подвезти её до удобной станции метрополитена. Таня села рядом в машину, на переднее сиденье. Они ехали, непринужденно продолжая начатый ранее разговор. Вот и метро. Таня с улыбкой поблагодарила за приятно проведенный вечер. Толик наклонился, чтобы открыть дверь и коснулся её тела. Таня почувствовала легкое возбуждение от этого прикосновения, и поэтому, когда Толик прижался губами к её губам, не возражала. Он её обнял очень уверенно, очень по-мужски. Не так, как это делают молодые, ещё не уверенные в себе ребята. Точно также он её целовал. Не спрашивая разрешения, без вопроса во взгляде. А Таня, соскучившаяся по мужскому вниманию, не по дружескому, товарищескому – этого хватало сполна, а именно по такому вот, как сейчас, полностью отдала себя во власть этому мужчине. Она помнила, что он женат, что у него дети, но в этот летний тёплый вечер ей очень хотелось не возвращаться одиноко домой, а идти туда с мыслями, что кто-то думает о ней с нежностью, теплом и желанием.
В общем, начиная с этого вечера, они с Толиком стали гулять регулярно. Целовались и обнимались они тоже регулярно, и в итоге, когда Катя, преодолев все сложности, поступила в МГУ, взяла отпуск и уехала на неделю в Крым, Толик очутился вместе с Таней в своей бывшей квартире.
Всё прошло так замечательно, как Таня и не предполагала. Толик был нежен, страстен, деликатен. Опыта тоже было не занимать. Ну, подумаешь, что лысоват и глаза навыкате! Зато тело поджарое и подкаченное в зале, и пахнет дорогим французским одеколоном. В первый раз в жизни Таня поняла, что такое хороший секс. О любви речи не было. Она себя сразу от сильных чувств к женатому, а значит, несвободному, мужчине постаралась оградить. Потом, и Таня оценила, что это было именно потом, а не перед постелью, они пили холодное игристое вино и длинно целовались. Так начался новый этап в Таниной жизни.
Этот этап не отличался разнообразием. Обе сестры работали и учились. Катя ушла из ателье и тоже, как сестра, устроилась на кафедру своего вуза. Денег стало меньше. Понятно, что в новых условиях Толик сам был готов взять на себя часть оплаты своей же квартиры. Но так совсем не хотелось Тане. Поэтому в выходные дни, они с Катей, как когда-то прежде, стали шить вещи на продажу.
Толик это оценил и проникся к Тане не только пылкими, но и нежными чувствами. Встречались они, естественно, по вечерам. Выходные были табу. При наличии жены и детей найти много времени было сложно. Поэтому встречи получались короткие и страстные. Таню всё, в целом, устраивало.
Катя продолжала встречаться с Юрием. Глядя на них, Таня ощущала всю прелесть отношений со зрелым мужчиной. Они ходили в хорошие рестораны, ей преподносили подарки в виде дорогих духов и белья. Иногда, хотя и крайне редко, когда Толик умудрялся получить несколько свободных от семьи часов в выходной день, они выезжали на природу. Естественно, на машине Толика. Ходили по лесу, вдоль реки, жарили шашлык, и разговаривали. Всегда разговаривали. Таня делилась своими новостями, но не проблемами. Толик же, наоборот, редко говорил о работе, и часто о проблемах с женой и детьми подросткового возраста. Не сказать, чтобы Тане это нравилось. Она понимала, что влипла в классический треугольник и старалась не углубляться в расспросы и детали. Куда интереснее Толик рассказывал о поездках. В такие минуты Танино воображение переносило её в эти прекрасные места, и она себе мысленно говорила: «Всё будет и у меня. Надо лишь подождать!»
По рассказам Толика Таня узнала, что женился он не рано. Выбор был осознанный, не «по залёту», то есть не из-за беременности будущей жены. Она его и сейчас устраивала, он её, вероятно, любил, просто по-другому, комфортно ему с ней было. Но страсть прошла. Страсть жила в нём с ней, с Таней. Дети ходили в языковую школу. Сын учился в последнем классе, дочь была на два года младше. В общем-то, если посчитать, получалось, что Таня всего на три года старше сына и на четыре года – старше дочери.
Но Толик вряд ли об этом думал. Как-то Таня поняла, что, если жена его в своё время привлекла спокойствием характера и предсказуемостью, что в семейной жизни точно играло на руку, то в Тане он ценил остроту ума, широкий кругозор, хлёсткий юмор, страсть в сексе. Толик не жаловался на жену в постельном плане. Он вообще был тактичный человек, что Тане очень нравилось, но вывод она сделать смогла: спокойствие и предсказуемость жены обернулись скукой в интимных отношениях.
Как-то случилось, что постепенно, незаметно для неё самой, Таня прониклась к Толику более весомыми чувствами, чем ей самой того хотелось. После двух лет таких отношений она поняла, что остальные мужчины перестали привлекать её внимание. Таня задумалась. Она понимала, что если начнёт выдвигать какие-то требования, то оттолкнёт от себя Толика. Но также она понимала, что свои молодые годы расходовать на отношения с женатым мужчиной с детьми, по меньшей мере, – бесперспективно и неосмотрительно, а по большей, – просто неумно.
Таня попыталась отвлечься и стала больше внимания уделять поиску перспективной работы. В это время начался активный рост количества коммерческих банков, столь необходимых рыночной экономике. Таня занялась поиском подходящей вакансии. Она уже поняла, что те знания, которые им давали в институте, не очень актуальны для работы, так как страна проходила этап истории, которого у неё ещё не было. Поэтому бояться, что не хватит этих самых знаний или опыта не имело смысла. «Время дерзать!» – сказала себе Таня, собираясь развить бурную деятельность для того, чтобы получить желаемое место в коммерческом банке. Ей, однако, не пришлось сильно напрягаться.
В то время все смекалистые люди старались использовать уникальную ситуацию в стране в своих интересах. Преподавательский и профессорский состав вузов тоже активизировался в меру отсутствия страхов и готовности к рискам. Таню пригласил к себе один из таких дерзких персонажей. В институте он занимал рядовую должность на кафедре, поэтому не сильно рисковал в случае провала в должности директора банка. Ему, однако, вовсе не хотелось провалиться, поэтому он и приглашал к себе приглянувшихся какими-то неординарными качествами, студентов. И о Тане он подумал не в последнюю очередь. Очевидно, что ей хотелось быть на виду, что по сути своей, она – лидер, что стараться будет изо всех сил, видя перспективу карьеры и хороших денег. Таким образом, Таня сменила работу в секретариате института на место ведущего специалиста в одном из новых банков столицы.
Пригласивший её бывший сотрудник института не прогадал. Таня, действительно, хотела развиваться в профессии, делать карьеру, зарабатывать деньги и при всём этом отдаться работе с головой, чтобы меньше думать о личной жизни. Впрочем, этого не знал больше никто кроме неё самой.
Она попала на гребень волны. Всё шло, как по маслу. Команда подобралась такая же амбициозная и дерзкая. К их счастью, в неё влился один сотрудник со стороны, проработавший в живой банковской системе на внешнеэкономическом рынке бывшего СССР. Он понимал, как нужно действовать, объяснял коллегам, как они на деле могут применять полученные теоретические знания, чтобы приспособить их к жизни. И с его помощью, под его фактическим руководством, банк вырулил туда, где его хотели видеть учредители – в десятку банков, мощно наращивающих капитал и с репутацией надёжного заведения.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: