скачать книгу бесплатно
– Вы не думали, Господин, что какой-нибудь недобросовестный кудесник мог использовать ее в своих целях?
– Да, Маюн, твои пугающие догадки и мне пришли на ум, – признался Вайес.
– Такие незаурядные способности могут быть следствием кровного заклятия, – загробным голосом протянул лекарь, тут же закусив губу.
Вайес ушел в свои мысли, уставив немигающий взгляд на проклевывающиеся в небе звезды, Горий принялся изучать кладку на смотровой площадке, Маюн, склонив на бок голову, выжидающе смотрела на своего Господина, а перепуганный Ян пытался усмотреть на застывшем лице Деи хоть какое-то выражение. Он не вполне понял смысл диалога, но что-то подсказывало ему, что с его подругой приключилась темная и, вероятно, очень скверная история.
– Может быть вы будете любезны и растолкуете мне о кровном заклятье подробнее? – заговорила, наконец, Дея, от чего все немедленно встрепенулись.
– Некоторые заклятия требуют участия простых людей. Веды иногда используют нас как сосуды для хранения чего-нибудь ценного. То, что они прячут, конечно, не материально. – Вайес говорил медленно, не сводя глас со звезд. – Для того чтобы иметь связь с этим человеком, нужен несложный ритуал. Вед жертвует сосуду свою кровь, а взамен берет его. Но это запрещено законом и карается смертной казнью, – глава Мрамгора оторвался от звездного неба и резко развернулся к девушке. – Дея, вас могли связать с Ведом еще в раннем детстве. Не думаю, что утрата родителей в столь юном возрасте случайность, – на секунду он задумался. – Хотя, вас могли выбрать как раз потому, что некому было за вас заступится. Выяснить это теперь будет чрезвычайно сложно, но, так или иначе, Вед, с которым вас предположительно связали, все еще жив.
– Почему вы так думаете? – спросила Дея.
– Я не настолько хорошо разбираюсь в ворожбе, но, если мне не изменяет память, связь распадается в том случае, если один из связанных умирает, – Вайес посмотрел на Дею с невероятной нежностью и тревогой. – Но, моя дорогая, не будем делать поспешных выводов, это одно из объяснений, найдутся и другие. Горий, необходимо проверить наше предположение, – обратился Вайес к лекарю.
– Чтобы это проверить, нужно связаться со жрецами, – отвечал тот.
– Правильно, соберем совет, – предложила Маюн.
– Вы совершенно правы, нам в этом сложном вопросе не помешают разъяснения самих жрецов. И, тем не менее, с большим советом я бы пока повременил. Если мы не найдем талантам Деи другое объяснение и если в этой истории действительно замешаны Веды, то они уже знают о провале их мероприятия. Не будем забывать, откуда и при каких обстоятельствах попали к нам наши новые друзья. После произведенных таинственным нарушителем или нарушителями манипуляций, по-видимому, чрезвычайно сложных, ребята все-таки сбежали от стражников кольца. А жрецы по-прежнему не заявили о том, что кто-то пробил брешь в их защите, а потом беспрепятственно покинул их неприкосновенную территорию. Мы не знаем, кто может за этим стаять, а цель, ради которой Вед пошел на преступление, вряд ли благая. То, что стражники не заявили старейшинам о вашем визите в их святыню, может свидетельствовать о заговоре. Все это время я ждал от жрецов официального заявления о вторжении, но теперь я убежден – они вообще не знают о случившемся. На прошлом совете я утаил тот факт, что вы попали на границу Мрамгора через кольцо Ведов и, если вы помните, я также утаил и то, откуда вы прибыли, опасаясь паники со стороны граждан.
– Но как же мы все выясним, если вы боитесь сказать правду о том, что мы осквернили их святыню своим присутствием? – сокрушался Ян. – Ведь если Дею действительно использовали как сосуд, ей может сильно навредить то, что в ней спрятано! Почему нельзя просто спросить у ваших чародеев, у кого-нибудь, кому вы больше всего доверяете.
– Нет, Ян, – вновь неожиданно для всех вступила в диалог Дея, – если я правильно поняла, когда ты рассказывал о мощи и неприступности Багорта, ты говорил, что здесь собраны основные, но далеко не все силы Ведов. А также ты говорил, что многие пытались его захватить.
– Да, – подтвердил Ян, понимая, куда клонит Дея.
– То, что во мне, возможно, спрятано, может оказаться оружием против Багорта, а не рассказавшие о нас тени, скорее всего, действительно в сговоре с злоумышленником. Если кто-то притащил нас сюда для своих целей, нам лучше держаться так, будто мы об этом и не подозреваем, – голос Деи стал металлическим, – настало время мне выйти из замка, Вайес.
– Что ты такое говоришь!? – взревел Ян. – Да после того, что мы узнали, я бы тебя вообще в сундук спрятал.
– Ага, и замок повесил.
– Нет, охрану поставил! Вайес, почему вы не возражаете ей?
Но глава Мрамгора на удивление Яна смотрел на Дею с благоговейным восторгом и горечью одновременно. Казалось, в нем происходит какая-то внутренняя борьба, он о чем-то сосредоточено размышлял или пытался принять решение, дававшееся ему с огромным трудом. Наконец, после долгой паузы он заговорил, обращаясь к одной Деи.
–Такая самоотверженность делает вам честь, моя дорогая. Я подозревал, что ваше сердце столь же благородно, сколь и весь ваш облик, – прошелестел Вайес извиняющимся, как показалась Яну, тоном.
Секунду помедлив, он обратился к Яну.
– А сейчас, мой друг, я попрошу вас проводить Дею в ее комнаты, ей необходимо выспаться и еще раз все хорошенько обдумать. Такие важные решения необходимо испытывать сном. Порой на утро они начинают казаться нам ужасно безрассудными. – Он погладил Дею по плечу и тихонько прибавил, – жду вас завтра к обеду у себя, Ян проболтался мне, что вы любите черничный пирог. Я попрошу приготовить его специально для вас.
Все распрощались, и Ян повел подругу, как и велел Вайес в ее комнаты. Дея шла немного впереди, не следя за дорогой, вовлеченная в свои мысли.
– Что ты задумала, Дея? – спросил Ян.
– Точного плана у меня пока нет, но я намерена выяснить, что за шутник вздумал использовать меня как пустой горшок! – гневно прошипела она.
– Но ведь не известно наверняка, что тебя связали с кем-то кровным заклятьем.
– Значит, пора выяснить, что здесь затевается и как мы к этому причастны.
– Но, Дея! – взмолился Ян. – Это опасно!
– С каких это пор тебя беспокоит степень опасности наших мероприятий?
– Всегда беспокоила! – не унимался Ян. – Одно дело мои чудачества и совсем другое – ты.
– Как ты не понимаешь, Ян, даже если бы я не была впутана в эту историю, она все равно может мне навредить. Опасность может грозить всему Багорту, а Вайес все равно не в силах вернуть нас обратно. Ведь мы не знаем ничего. Может, это очередное вторжение в Багорт, тогда пострадают многие. А я не хочу быть оружием в чьих-то руках.
– И что ты намерена предпринять?
– Я же уже сказала, пока не знаю. Но, думаю, пора выйти из укрытия и посмотреть, не зашевелятся ли наши темные лошадки. Ты ведь теперь Сагорт, а Сагорты всегда стояли на защите Багорта, пора тебе взвалить на плечи бремя дара.
– Дея, ты хочешь взять на себя роль приманки? – растягивая каждое слово, произнес Ян.
Ошарашенный своей догадкой, он с силой развернул ее к себе лицом и, вцепившись в ее тоненькие плечи, уставился немигающим взглядом.
– Вайес советовал выспаться, – произнесла спокойно Дея, мягко высвобождаясь из цепкого дружеского плена, – не знаю, как ты, а я воспользуюсь его советом.
– Нет, Дея, я не хочу оставлять тебя одну, – взмолился растерянный Ян. – Разреши мне остаться у тебя. Я устроюсь в каминной на диване.
– Ян, замок хорошо охраняется, а если бы мне потребовалась дополнительная защита, Вайес наверняка приставил бы к моим комнатам стража. К тому же тебе и самому надо быть в хорошей форме, а беспокойный сон на диване не способствует полноценному отдыху.
Они остановились у дверей ее комнат. Дея потрепала его волосы привычным жестом и Ян, облокотившись от бессилия о стену, посмотрел ей в глаза, мысленно умоляя передумать.
– Спокойной ночи, – прошептала она тихо и сделала то, чего раньше не делала никогда – сжала его ручищу в кулак своими хрупкими пальчиками и нежно поцеловала костяшки его пальцев.
Не успел Ян очнуться, как она уже скрылась за дверью. Он постоял еще несколько минут у ее комнат, разглядывая свои руки отсутствующим взглядом, потом поднес их к губам, пробубнил что-то бессвязное и побрел к себе.
Глава 6
Решение.
Было около полудня. В залитой солнцем спальне Дея сидела у огромного зеркала в чугунной раме и расчесывала свои длинные волосы. Это занятие всегда помогало ей сосредоточиться. Медленно проводя щеткой и распрямляя янтарные кольца волос, она смотрела вперед, но, казалось, не видела своего отражения в зеркале, взгляд ее был застывший, и только легкая складочка на переносице выдавала активный мыслительный процесс.
Вчерашние события вновь потревожили почти устоявшийся порядок. Всю ночь она проворочалась в постели, пытаясь призвать сон как спасение от мозгового штурма, но заснула только под утро. Беспокойная дрема не дала ей облегчения, скорее, напротив, посеяла еще большую смуту в голове.
Странный сон, пригрезившийся ей уже на рассвете, окончательно выбил девушку из равновесия. Его нельзя было назвать кошмаром, в нем не происходило ничего особенно ужасного, но пробудилась она в совершенно расстроившихся чувствах.
Уцепившись за это ощущение и пытаясь восстановить в памяти подробности этого сна, она с досадой признала, что, как и большинство сновидений, сегодняшнее стремительно растворилось сразу после пробуждения. А все его события уже успели перемешаться, превратившись в нестройную повесть.
Дея запомнила только то, что снился ей ее интернат. Она сидит в маленькой библиотеке за кипой каких-то пыльных книг, наводящих на нее тоску, что уже само по себе было странно, потому что книги Дею редко заставляли скучать. И вот она засыпает в собственном сне и чудится ей (как это во снах часто случается) неведомая параллельная реальность и в этой скрытой от посторонних глаз действительности спрятана девочка, особенная чем-то девочка, но чем именно, Деи не ясно. Она только знает наверняка (как и полагается во сне), что имеет к этой девочке какое-то отношение. И вот они теперь вдвоем ходят по лабиринтам этого странного места.
Сколько продолжались их мытарства, Дея так и не вспомнила, может, день, а может и неделю, но не это было важно в том сне. Важными были голоса, она слышала их доносящимися откуда-то издалека. Голоса принадлежали двум мужчинам, они спорили о чем-то и у Деи сложилось впечатление, что предметом их спора была блуждающая с ней в лабиринте девчушка.
Дея мучила себя, заставляя вспомнить, что именно говорили те мужчины, потому что это было очень важно. Но в тот момент, когда ей показалось, что она вот-вот вспомнит, в дверь постучали.
– Войдите, – с досадой крикнула она.
Поступь Яна она узнала сразу. Он зашел в спальню и остановился на пороге, оперевшись о наличник.
– Тебя опять посетил мозгоклюй во время утреннего туалета? – улыбаясь, поинтересовался он.
Дея развернулась к нему и вопросительно приподняла бровь. Он подошел, мягко высвободил щетку из ее рук и принялся сам расчесывать ее ужасно спутанные волосы.
– Пора бы уже понять, Дея, я знаю все твои повадки наизусть, как впрочем, и ты мои, – говорил он, пытаясь распутать пряди. – У тебя расчесана только одна прядь, а все остальные даже не тронуты.
– И правда, – улыбнулась она, изучая отражение в зеркале. – Плохо спала, ворочалась, ерунда всякая снилась, – она на секунду задумалась, а потом неожиданно для самой себя выпалила. – Знаешь, мне иногда кажется, что мы все на самом деле спим и видим сон или не сон, а чью-нибудь фантазию, не нашу собственную, а чужую! Понимаешь?
– Честно говоря, не совсем, – протянул Ян, с бестолковым видом уставившись на подругу.
– Да, ты прав, глупости, – пробормотала она поспешно. – А тебе удалось выспаться? – Спросила она небрежным тоном.
Ян отмахнулся от ответа, ему не хотелось говорить, что всю ночь он просидел на кровати, разглядывая костяшки своих пальцев. А на утро обнаружил себя на полу, свернувшегося калачиком и накрытого стянутой с кровати подушкой.
Он знал, что нечестно скрывать от Деи ту метаморфозу, которая приключилась с его братской любовью, когда она из нескладной, конопатой худышки стала превращаться в царственную лебедь. Все жизненные основания снесло новой волной, производя непостижимую и непоправимую уже замену одних желаний и стремлений на другие.
До того как они попали в Багорт, Дея была его единственным другом, единственным родным человечком в чужом, как ему всегда казалось, мире. И он даже не сразу осознал, что стал любоваться ею как-то иначе, не так как прежде. Ее бело-золотая, прозрачная, несовершеннолетняя красота медленно завладевала им. Он дышал ее ароматом – тонким, яблочно-сладковатым, едва уловимым и от этого еще более желанным. Аромат этот прятался где-то в янтарной пышности ее волос. Таясь и смущаясь, Ян впитывал в себя этот яблочный дурман, пьянея и впадая в зависимость от него.
Вскоре ее спеющий сок стал наркотиком для него, он словно алкоголик крался ночью по кухни в поисках красных, налитых жизнью плодов, чтобы вдыхать их, сравнивая с ней. Но яблоки были лишь суррогатом, несравнимым с ее юным благоуханием. Ян и опомниться не успел, как понял, что произошло непоправимое – он влюбился в подругу, которую знал с младенчества и всегда считал сестрой. Влюбился по юношески – неуклюже, стыдливо, отчаянно.
Он старался думать о ней как прежде, но когда она сидела перед ним, окутанная полуденным солнцем, в одном тоненьком пеньюаре, он при всем желании не мог видеть в ней сестру. Вот только признаться в этом было мучительно стыдно и Ян тянул, тянул и тянул и чем дольше он это делал, тем сложнее было решиться на признание. Он все чаще воображал, что как только откроется, она чего доброго подумает, будто он специально скрывался, чтобы она не таилась от него, и он мог беспрепятственно любоваться ее прелестью, как и прежде.
Глупость, конечно, Дея слишком умна, чтобы подумать, что это могло быть единственной причиной, по которой Ян так долго скрывал свои подлинные чувства к ней. И все же, наряду с хороводом других мыслей эта казалась не такой уж и нелепой.
Естественно, главной причиной был страх потерять ее. Ян видел, что она привязана к нему и может даже любит, но, скорее всего, как брата, и если он откроется ей, то все может рухнуть в одночасье. Он больше не сможет смело смотреть ей в глаза, расчесывать как сейчас ее волосы, кружить и переносить через лужи на руках. А она не обовьет больше своей тонкой ручкой его шею, не потеребит его непослушные волосы. Она даже вряд ли возьмет его за руку, потому что будет знать, что для него это теперь значит нечто иное.
Сможет ли она остаться ему другом или замкнется и уйдет в себя? Словом, Ян не хотел терять ту гармонию и легкость, которая была меж ними всегда, поэтому и молчал.
– Помнишь, как в детстве мы прятались от нянек в заросли репейника, а я потом вычесывал его из твоих волос? А однажды они так спутались, что пришлось отстричь целую прядь, – углубился Ян в воспоминания.
– Да, я еще тогда проревела весь вечер, а ты сказал, что даже с такой паклей на голове я все равно самая красивая девчонка в интернате.
– Знаешь, при всей этой путанице, которая сейчас с нами происходит, мне не хотелось бы возвращаться в детство, – проговорил Ян, запинаясь.
Дея посмотрела на его отражение в зеркале, но ничего не ответила.
– Нет, ты не подумай, что в детстве не было ничего хорошего, – поспешно заговорил Ян, опускаясь перед ней на колени и хватая ее руки. – Было! Но оно и сейчас со мной. Там, в другом мире я чувствовал себя каким-то чужим, неприкаянным. Вспомни, у нас не было друзей, нас все сторонились, даже тебя. Это всегда было для меня загадкой, ведь ты умела привлечь к себе внимание, но люди все равно побаивались тебя, не понимая почему. А с тех пор как мы попали сюда, я впервые чествую себя по-настоящему нужным. Мне кажется, я становлюсь чем-то большим. Я ощущаю себя частью чего-то очень важного, понимаешь? – Он по-прежнему держал ее руки в своих, пытаясь увидеть в ее лице радость, но Дея молчала. – Тебе кажется, что ты и здесь чужая? – спросил он, ощутив испуг.
–Нет, Ян, не кажется, – отвечала она, мягко высвобождаясь, чтобы встать с пуфа и одеться к обеду, – но я и там не воспринимала себя чужой. Может, потому что у меня всегда был ты, а на других я и внимания-то особо не обращала. К тому же в том мире была своя прелесть, хотя теперь я понимаю, что без здешнего обилия зелени, я чахла. Она делает меня более живой, к тому же замок Мрамгора лучше любого музея, а Сив иногда играет в саду на флейте, да и ты как прежде рядом. Так что нет, я не чувствуя себя здесь чужой, просто я не умею осваиваться на новых местах с твоей феноменальной скоростью.
Взяв с плетеного кресла небольшой сверток и извлекая из него платье нежного винного цвета, она напомнила Яну, что ему было бы неплохо отвернуться, пока она будет переодеваться.
Он поспешно поднялся и скрылся в каминной, позволив подруге спокойно одеться, а заодно избавив себя от соблазна повернуться в самый неподходящий момент.
С минуту из спальни доносилось шуршание плотного шелка, затем в проеме показалась расстроенная Дея в мешковато сидящем платье.
– При первой попытке Вайеса одеть меня по здешней моде, он забыл про обувь. На помощь тогда пришел Горий. Нет, я не жалуюсь, без туфель я как-нибудь справилась бы, но о чем он думал, когда отсылал мне этот наряд? – сокрушалась Дея.
– Наверное, он подумал, что приличной девушке негоже ходить в одном и том же платье, – предположил Ян.
– Но у меня уже есть два платья.
– Видимо, он посчитал, что ты достойна третьего, – Яна почему-то забавляло негодование подруги из-за какого-то платья. – А чем оно тебя не устраивает?
Платье, и правда, было невероятно красивым; из плотного шелка, как и все наряды, которые здесь носились оно было Деи до пят, лиф и рукава расшиты цветочным орнаментом, но вот шнуровка, располагавшаяся на спине, спускалась непростительно низко.
– Как я, по его мнению, должна облачаться в это великолепие без посторонней помощи?! – восклицала Дея, поворачиваясь к Яну не зашнурованной спиной. – Он конечно говорил мне, что ничего не смыслит в женских нарядах, но чтобы до такой степени!
Ян почувствовал, как его щеки наливаются краской, жилка на виске запульсировала и все поплыло в каком-то удушливом тумане. Он поспешил перевести взгляд на подушки, разбросанные на диванчике.
– Я… – промямлил он в нерешительности. – Я сбегаю за Вилой, она зашнурует это… его… – растерянно бормотал он.
– Не говори глупостей! Гонять пожилую женщину в башню из-за такой ерунды. Потом попрошу ее немного перешить его, а сейчас, надеюсь, и ты как-нибудь справишься, – она посмотрела на Яна, поражаясь его нерешительности. – Ну что ты встал как вкопанный, я зря в него втискивалась что ли? Помоги же мне.
И Яну ничего не оставалось, как подчиниться. Не сознаваться же подруге в причине своего замешательства, такое признание поставит ее в дурацкое положение.
Раньше он с трудностями подобного рода не сталкивался. Свою прежнюю одежду Дея одевала самостоятельно и его взору не представала ее полуприкрытая поясница с тех пор, как она превратилась в объект вожделения.
Трясущимися пальцами он кое-как зашнуровал ее платье и поспешил проводить к Вайесу. С момента его появления в Деиной комнате прошло уже больше часа, и теперь они едва поспевали к обеду. Прежде Яна расстроило бы то обстоятельство, что Вайес пригласил Дею без него, но сейчас он хотел поскорей сбежать в сад и опустить голову в фонтан. К тому же его ждали занятия с Маюн, Страж-птица, судя по всему, решила, во что бы то ни стало, сделать из него лучшего наездника во всем Багорте.
* * *
– О, моя дорогая, я так рад, что мой скромный подарок пришелся вам впору. Этот благородный цвет молодого вина так выгодно подчеркивает золото ваших волос, – рассыпался в любезностях Вайес, приветствуя свою гостью.
– Я благодарю вас за внимание, – смущенно отвечала Дея, – но я едва ли стою такого щедрого подарка.
Вайес, хитро улыбаясь, посмотрел на Дею, слегка склонив голову.
– Милое вы мое дитя, вы даже не догадываетесь, чего можете стоить, – загадочно промурлыкал хозяин кабинета, приглашая даму к уже сервированному столу. – А мои скромные дары можете считать прихотью уже не молодого человека, так и не обзаведшегося семьей и желающего побаловать двух юных созданий, лишившихся в детстве родительского внимания, – говорил он, пододвигая Деи стул. – Очень рекомендую вот этого расстегая, готов поклясться ничего вкусней стряпни тетушки Ведары вы еще не пробовали, – и Вайес ловко подцепил добрый кусок этого блюда, поместив его на тарелку Деи.
«Да, в галантности ему не откажешь», – подумала про себя девушка, отметив, что такое внимание ей невероятно льстит, но тут же устыдилась этого.
– Вы знаете, Вайес, я вот о чем сегодня думала, – начала она неуверенно. – Вы вот недвусмысленно намекаете, что относитесь к нам с Яном как к своим подопечным и всячески благоволите нам, а что если мы не друзья Багорту? Что если нас прислали сюда как шпионов.
– Ну конечно, моя дорогая, я думал об этом, потому и не отпускал вас от себя. Я хотел присмотреться к вам. Если вы помните, я уже говорил, что все кто попадает в Багорт, рано или поздно становятся его частью.
– Говорили, – согласилась Дея.
– Ну вот я и ждал проявления ваших истинных сущностей. Но должен признаться, что Ян превзошел все мои ожидания, – Вайес разлил по бокалам ароматное розовое вино и протянул один бокал Деи. – Вы, наверное, уже в курсе, что Багорт не единственный континент на Хоре. С нами соседствуют еще три. С двумя из них мы в дружественных отношениях, а вот третий настроен к нам весьма враждебно, – Вайес встал из-за стола и принялся расхаживать с бокалом вина по кабинету. – Думаю, причиной тому массовое переселение Ведов в Багорт. К ним повсюду относятся без должного уважения, – быстро проговорил он, видимо, решив, что необходимо уточнить, что переселение было добровольным и заморских чародеев никто не пытался переманить на свою сторону хитростью. – Вот они и предпочли жить здесь. Мы с большим уважением относимся к их мастерству и даже дали им место в большом совете. Там они были изгоями, здесь же стали почитаемыми гражданами.
– Да, я припоминаю, Ян говорил, что Веды живут и на других континентах, но их основные силы сосредоточены в Багорте. Он вообще сказал, что такая оборонительная сила как ваша другим континентам и не снилась.
– Да, – протянул Вайес и уставился в свой бокал, – наша оборона действительно превосходит любую другую и мы по праву считаемся одним из самых непреступных континентов, но лишь потому, что нас слишком часто пытались захватить, и мы научились защищаться. Сама природа встала на нашу защиту, породив Хранителей. Я глубоко убежден, что вы связаны с Багортом гораздо теснее, чем представляете, – он выжидающе посмотрел на Дею.
– Вы знаете, не далее часа назад Ян говорил мне, что чувствовал себя там, где мы выросли чужим, а в Багорте отыскал призвание.
