9 дней

скачать книгу бесплатно


– У него ожоги были очень тяжелые, – глухо сказал Никон.

– Так м-м-моторный отсек же загорелся… Из области ехал м-м-мужик на «газели», б-б-быстро среагировал. Выскочил, п-п-полил из огнетушителя. Молодец мужик, не забоялся – мог ведь б-б-бак рвануть. Потом еще люди п-п-подбежали, вытащили Вову… – Лобода взял рюмку, подержал в руке, поставил рядом с паспарту и спросил: – Сколько Вова п-п-потом жил?

– Полтора суток. Перелом основания черепа, перелом позвоночника в грудном отделе, разрыв диафрагмы, селезенки, перелом грудины… И ожоги.

– А что ты в больнице д-д-делал? Помогал к-к-как-то?

– Нет. Так, рядом сидел. – Никон махнул рюмку. – Он ведь в сознание приходил, ага.

– Д-д-да ладно? – недоверчиво сказал Лобода. – П-п-правда?

– Два раза. – Никон закурил. – Узнал меня.

* * *

Неподвижное лицо в буро-фиолетовых кровоподтеках над белоснежной воротниковой шиной казалось раскрашенным муляжом. Изо рта торчала гофрированная трубка интубатора, у изголовья мерно вздыхал аппарат ИВЛ, от стойки с реополиглюкином шла к подключичке силиконовая система. Из-под простыни тянулись дренажи с раневым отделяемым и мочой. Рядом с функциональной кроватью, полулежа в неудобном кресле, дремал Никон. Он сел, сонно посмотрел на наручные часы, поднял глаза и вздрогнул. Гаривас был в сознании.

– Вова… – Никон привстал. – Вова! Я здесь, слышь! Утром Бравик приедет… Старый, тебе больно? Я щас позову всех… Тебе больно, да? Щас – промедол, блин, омнопон, полегчает… У тебя, конечно, тяжелые дела, врать не буду…

Гаривас два раза медленно опустил веки: мол, понимаю.

– Оперировали тебя, все нормально… Удалили селезенку, диафрагму ушили… Сейчас все стабильно, гемодинамика хорошая, почки функционируют, все обойдется, не бзди…

Он врал, конечно: дела были отвратные. Перелом основания черепа, перелом позвоночника, при спленэктомии было тяжелое кровотечение, едва остановили. Никон выглянул из-за ширмы и громким шепотом сказал сестре:

– Дежурного доктора позовите.

И опять наклонился над Гаривасом.

– Ты давай воюй, блин… Вите Ольга сказала, что ты в командировке. Про машину не думай, хрен с ней, новую купишь…

Гаривас еще раз опустил отекшие багровые веки.

– Ты в пятнадцатой, на Выхино. Тут, оказывается, Игореха Лазарев реанимацией заведует. Кругом наши, блин… Не бзди, умереть не дадим, залечим насмерть.

Гаривас медленно подмигнул Никону и закрыл глаза.

* * *

– Потом еще раз пришел в сознание, часа через два, – сказал Никон. – И опять подмигнул. А в полшестого умер.

Бравик подошел к Ольге, поправил очки и сказал:

– Оль, я хотел бы сохранить для себя его фотоархив.

– Ну конечно, – сказала Ольга. – Все фотографии в его лэптопе, приезжай, скачивай. Дать тебе ключ?

– У меня есть. И вот еще что. Над столом висит рисунок. Ну, ты знаешь – шарж, сангиной, Юля рисовала. Можно я возьму его себе?

– Конечно.

– Может, мы с тобой там встретимся? Скажем, завтра?

– Хорошо.

– Я хотел тебе сказать… Это не слюни, это не потому, что мы сейчас Вовку поминаем. Ты знай: я всегда рядом. И Никон, и Генка. И Лобода.

– Я знаю, Бравик. Я вела себя по-дурацки, когда мы разводились… Навыдумывала бог знает чего.

К ним подошел Милютин.

– Оль, мы с Юлькой поедем. Тебя отвезти?

– А тебе по пути? Я к родителям, на Преображенку.

– Да куда угодно.

Милютины перецеловались со всеми, Сережа прихватил Гену за шею, обнял, сказал, дыша водкой в ухо:

– Увидимся.

Юля обняла Лободу, потом Бравика, Никона, и сказала:

– Памятник будем ставить. Надо, чтоб простой обелиск из черного камня.

– Юльк, разберемся… – Милютин за локоть оттянул жену от Никона. – Еще будет время.

Милютины вышли на лестничную площадку. Марина клюнула Ольгу в щеку, погладила по волосам и сказала:

– Я тебе позвоню завтра, а в выходные подъеду.

Никон спросил Бравика:

– Хочешь его фотки скачать?

– Да. Еще хочу познакомить Ольгу с Ковалевым.

– С кем?

– Юрист. – Бравик сел к журнальному столику. – Опытный юрист.

Никон налил водку, подал рюмку Бравику. Тот понюхал, сделал маленький глоток и поставил рюмку на столик.

– Ему можно доверять. – Бравик взял сигарету. – Дай зажигалку.

Никон поднес огонь, Бравик прикурил и сказал:

– Он прекрасно знает все нюансы.

– Ты про квартиру?

– Да.

– Твой больной?

– Жену его оперировал осенью. Он много лет проработал в прокуратуре, порядочный человек, здравый. Вовка за квартиру до конца не расплатился. Там все может повернуться по-разному. А квартира должна отойти Вите при любых обстоятельствах.

– Разумно, – сказал Никон.

Марина уложила Катю спать в комнате Васена, Гена заварил чай, потом Никон вызвал такси, они с Бравиком спустились к подъезду. Остро пахло тополиными почками, из окна второго этажа неслось: «Ле-е-ето, ах, л-е-ето! Лето звездное, громче пой!..»

– Черт… – Бравик похлопал по карманам. – Вот растяпа…

– Забыл что-то?

– Футляр от очков.

– Поднимись.

– Ладно, в другой раз.

– Позвони Генке, он вынесет.

Бравик вынул из кармана телефон, нажал кнопку, на дисплее высветилось «контакты». Бравик нажал два раза, поднес телефон к уху. Слышались длинные гудки, ответа не было. Бравик посмотрел на дисплей и сжал губы. Над строчкой Гена, дом. была строчка Гаривас, сот. Бравик по ошибке набрал Гариваса.

– Не отвечает? – спросил Никон. – Не слышит, наверное. Позвони на городской.

Из-за угла выехал «рено» со светящимся коробом на крыше.

– Потом заберу, – сказал Бравик.

Когда свернули с Балаклавки на Чертановскую, Бравик спросил:

– Никон, а что стало с вещами?

– Вам к Битце потом? – сказал таксист.

– Да. Одного сейчас высаживаем вон там, за светофором. А потом, пожалуйста, опять на Балаклавку. А его, – Никон кивнул на Худого, – в Ясенево, на Тарусскую.

– Лобода что-нибудь говорил про Вовкины вещи? – сказал Бравик.

– У вас курить можно? – спросил таксиста Худой.

– Кури, – разрешил таксист.

– Не было никаких вещей, – сказал Бравику Никон. – Салон весь выгорел.

– Вот сволочи… – зло сказал Бравик. – Мародеры паскудные. Ублюдки.

– Ты чего?

– Какой-то гад спер его телефон. – Бравик тронул Худого за плечо. – Дай дернуть.

Худой, не оборачиваясь, подал сигарету, Бравик затянулся и вернул. Машина встала за светофором.

– До завтра, – сказал Бравик и открыл дверь.

– Давай, – сказал Никон.

– Пока. – Худой протянул Бравику полупустую пачку «Мальборо». – Бери, у меня еще есть.