Калигхат

Ольга Сушкова

Калигхат

Ночное небо – тёмное, далёкое, такое манящее. Кажется, протяни руку – и вот ты уже в его холодных объятиях. Только здесь обычное небо вовсе не такое, каким я его когда-то знал.

На нём нет звёзд.

Лишь одна тьма – вязкая, давящая на тебя так, что волей-неволей начинаешь верить: кто-то незримый действительно наблюдает за тобой оттуда, из пустоты. И, может, это не такая уж и глупость. В конце концов, она никуда не исчезла – та девушка, с которой я познакомился, когда… Сколько же прошло времени? Не знаю. Не помню. Но она рядом, знаю – постоянно слышу её заливистый смех. Вспоминаю и её лицо – такое прекрасное, весёлое, доброе. Да, оно было именно таким, пока в какой-то момент на нём не появилось то, чего не должно быть ни у одного человека…

– Человека, да? – хмыкнув, спросил я.

Тишина мне так и не ответила – как всегда, промолчала. Лишь ветер осторожно коснулся пламени костра, слегка разбудив его угасающие угли. Найденные мной немногочисленные веточки затрещали, переламываясь одна за другой.

А потом затихли и они.

Я вновь посмотрел на небо. Оглянулся по сторонам. Пустыня. Одинокие, коварные, опасные пески. Ты можешь идти по ним целый день под палящим солнцем, замерзать после заката и… не прийти никуда. Ты всё равно останешься на месте, как бы ни спешил, как бы ни старался. Ты уже во власти бескрайних песков, стихии. Её. Нет, не пустыни. Девушки, что прекраснее снов. Она постоянно смеётся. Знает, что ты никуда не сможешь деться, как бы ни старался. Ты навеки один. Никто не услышит, никто не придёт, никто не спасё…

– Холодно, – вдруг раздалось в тишине ночи.

– Что? – спросил я, сам не зная у кого, и повернулся.

На противоположной стороне костра сидел человек. Он трясущимися руками потянулся к пламени, кажется, пытаясь согреться.

– Как холодно, – повторил он. Я не смог понять, кто со мной говорит – мужчина или женщина, стар он или молод. Опасен или…

– Осторожнее, – зачем-то предупредил я, когда он чуть не задел пламя. Его пальцы, они всё-таки были молодые. Но такие безжизненные.

Он замер, лишь опустил руку, чуть повернувшись ко мне. Я не смог рассмотреть своего собеседника. Виной тому был плащ, капюшон которого полностью скрывал его лицо.

– Здесь кто-то есть? – спросил он.

– Да.

– Кто здесь? – повторил он.

Выходит, он меня не видит и не слышит. Почему?

Неожиданно для самого себя я поднялся на ноги и подошёл к нему. Протянул руку, собираясь коснуться его плеча. Замер. Но не по своей воле – будто что-то сдерживало меня и кричало: не делай этого! Я тянул руку вперёд – и в то же время оказывался всё дальше. Пока в какой-то момент не понял, что стою в нескольких метрах от спасительного костра. Нет!

– Только не это! Нет, нет, нет! – кажется, я закричал. – Нет!

Нельзя отходить от костра. Никогда! Если я не смогу видеть его пламя, то не останется ничего, не останется меня самого. Пламя – единственное живое существо, которое спасает меня от бесконечной тьмы. От ужаса, что ждёт меня в пустыне.

Нет! Воспоминания того дня, когда я всё-таки попытался отойти от пламени, нахлынули на меня, буквально перехватив дыхание. Руки затряслись, и вскоре дрожь охватила всё тело, заставив опуститься на колени. Лечь.

Прошла секунда, другая – и я понимаю: вся пустыня – это лишь зыбучие пески. Они не оставят тебе ни шанса на спасение. Никто не придёт, никто не услышит. Ты – один.

Я умер.

Снова.

И снова оказался сидящим у костра.

– Кто здесь? – вновь спросил незнакомец.

На этот раз я не стал предпринимать опрометчивых действий и просто спокойно ответил.

– Меня зовут Шон Стил. Имя – это всё, что у меня осталось. Очень рад, что ты пришёл.

– Ты меня не прогонишь? – как ни в чём не бывало спросил он.

– Нет, моё пламя – твоё пламя. Ты замёрз, оставайся, отогрейся.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Как тебя зовут? – решился я. Возможно, задавать такой вопрос было ошибкой. Эта реальность снова отбросит меня куда-нибудь, заставив столкнуться с моими страхами – снова и снова.

– Я не знаю, – ответил он, и я с облегчением выдохнул. Ничего не изменилось. Мир не рухнул – мы по-прежнему сидели у костра в самом центре огромной пустыни.

– Помнишь, как оказался здесь?

– Я шёл, просто долго шёл. Мне было очень страшно. Там… – он слегка обернулся. – Нет!!! Она идёт за мной! Нет!

– Кто идёт? – как можно спокойнее спросил я, не спуская с путника глаз. Вставать и успокаивать его было нельзя. Не сейчас. Ещё не время.

– Она! Девушка! Блондинка! И её лицо! – он резко поднялся и выпрямился в полный рост. – Оно было белое, а потом…

– У неё появился третий глаз? – догадался я, глядя на него снизу вверх.

– Ты её знаешь? – удивился он и тут же опустился обратно перед костром.

– Да. Её зовут Ка́ли1. И лицо её вовсе не белое – скорее, наоборот.

– Кали… – повторил он.

И исчез.

Я не пошевелился. Не обернулся. Лишь только стал дышать глубже. Вот человек был – и вот его не стало. И я снова задаю себе вопрос: с чего я решил, что это был человек? Это мог быть мираж, плод моего воображения, дух, призрак или божество, снова затеявшее со мной игру.

Шаги в пустыне беззвучны. Их просто поглощает песок. Но сейчас я отчётливо слышал, как что-то или кто-то приближался ко мне.

Шаг. За ним ещё один. Следующий. И вот я уже чувствую его дыхание у себя на шее.

Оглядываться нельзя. Но и сдержать любопытство очень сложно. Я знаю, что хуже, чем сейчас, уже не будет. В конце концов, я всего лишь снова умру и снова окажусь у этого проклятого костра. Всё это на самом деле похоже на компьютерную игру, где игрока после неудачи просто отбрасывает на первый уровень в безопасный город. Только вот это никакая не игра. Реальность, в которой я застрял, похоже, навсегда.

– Шон? – раздалось над самым моим ухом. – Почему-то это имя мне кажется знакомым.

Я не ответил. Ждал, что произойдёт дальше.

Продолжения не последовало, зато появилась рука на моём левом плече. Всё такая же тонкая и, как оказалось, до ужаса холодная. Словно до меня дотронулась сама бездна. Я услышал её дыхание – тяжёлое, с хрипотцой. И… закрыл глаза. Попытался успокоиться. Всё хорошо. Всё в порядке.

– Шон? – услышал я и разомкнул веки.

Пустыни больше не было. Я сидел за столом в гостиной своего дома.

– Шон! Ты вообще с нами? Ау? – вдруг позвала меня Лиз, схватив за плечо.

Я посмотрел на её руку. Живая, здоровая рука. И тот самый маникюр с сердечками, который я видел на её ногтях в последнюю нашу встречу.

– Шон? – обратился ко мне уже отец. – Так ты десерт будешь? Не заставляй мать ждать.

– Мама… – прошептал я и поднялся из-за стола.

– Шон, ты куда? – крикнула мне вдогонку сестра.

Я промолчал, поспешил на кухню, залитую светом. Неужели?! Мама там?! Так я дома!

– Мама!!! – с криком я вбежал на кухню наших апартаментов, расположенных в одном из токийских небоскрёбов.

Свет. Бесконечный яркий белый свет. Он заполнил собой всё пространство. Вокруг не оказалось ничего. Просто пустота. Пустая белая комната – четыре стены, ни окон, ни двери. И что самое страшное – правда это или нет, но стены приближались ко мне, всё больше сужая пространство вокруг. Мне пришлось согнуться, опуститься на колени. И самому превратиться в ничто. Просто в маленькую белую точку, когда-то бывшую живым человеком.

У меня были дом, семья, лучший друг, собака и Сэра… Моя первая и последняя любовь. Давно. Как же давно это было! И теперь я проживаю эти воспоминания день за днём, ночь за ночью. Постоянные кошмары, из которых уже нельзя вырваться. Никто не разбудит меня, не скажет, что это был всего лишь страшный сон. Я – один…

– Молодой человек, вы что-то хотели?

– А?.. – вдруг очнулся я и обнаружил себя у кассы продуктового магазина.

– Вы брать что-то будете? Не заставляйте людей ждать, – обратилась ко мне продавщица.

– Простите, – я опустил голову и неожиданно увидел в своих руках букет хризантем. – Только вот это.

– С вас 5000 иен.

– Да, вот, держите, – ответил я, доставая деньги из кармана.

– Спасибо. Но вы уж поторопитесь, а то девушка вас явно заждалась.

– Девушка? – переспросил я и тут же оглянулся. На улице, у входа в магазин, действительно стояла девушка с розовыми волосами, блестящими как шёлк.

Я не сплю? Это правда она?

Нет. Кого я обманываю – это очередной сон. Но… пусть он продлится подольше.

– Это мне? – спросила Сэра, когда я, выйдя из магазина, протянул ей букет.

– Да, я помню, что ты любишь белые хризантемы. Пойдём? – я протянул девушке руку.

Но Сэра словно не заметила протянутой руки. Она встала на цыпочки, потянулась вверх и крепко поцеловала меня прямо в губы. Я ответил на её страстный порыв: нежно прижал к себе, обхватив одной рукой за талию, а второй запутался в её густых розовых прядях. Аромат её шампуня с японской сливой ударил мне в нос, всколыхнув яркие воспоминания о нашем первом поцелуе под ветвями сакуры в самом сердце Токио. Только вот та Сэра никогда не целовалась так пылко. Она всегда была скромной и немного даже забитой. Она начала раскрываться лишь тогда, когда мы стали встречаться. Я помню её настоящую, и она была совсем не такой.

– Сэра, – я произнёс её имя, слегка отстранившись. – Как же я скучаю по тебе!

На мои глаза навернулись слёзы. Больно. Каждый раз это так больно.

Девушка непонимающе улыбнулась. Так искренне, так по-детски невинно. Она буквально светилась. Мне так захотелось дотронуться до неё вновь.

Журавли. Маленькие японские бумажные журавлики – она превратилась именно в них. Всё её тело. Они взлетели в небо и направились прямо к солнцу, которое тут же их и погубило. Они загорелись и упали тлеющим пеплом на асфальт парковки перед магазином.

Нет. Не асфальт. Чёрный песок. Треклятый чёрный песок. А вместо обгоревшей бумаги – пламя костра. И снова тот незнакомец.

Мне хотелось кричать. Орать, что было сил. Чтобы это всё закончилось. Но я промолчал. Не сказал ничего. Просто сел у костра. И мы разделили тишину ночи на двоих. Молчали и слушали ветер. Пока пламя… Пока оно не погасло.

– Что? – только и успел прошептать я.

Впервые за всё то время, что я здесь, костёр погас! И наступила кромешная тьма. Я сглотнул и задышал громко – так, что пульс отдавался в ушах, мешая здраво мыслить. По спине пробежал холодок, а нижняя челюсть предательски затряслась. Нет, это всё не может быть правдой. Очередная иллюзия! Ведь… Ведь правда?

Я обхватил себя за плечи, пытаясь успокоиться, но приступ паники настолько сильно овладел мной, что я уже ничего не соображал. Кажется, я стал раскачиваться из стороны в сторону. Сжал веки что было сил – и еле сдержался, чтобы не закричать. Да и, если честно, у меня это и не вышло бы, потому что…

– Умри! Умри! Умри! – заорал человек напротив меня, сжимая моё горло. Он повалил меня на землю так быстро, что я даже не успел что-либо предпринять. Просто издавал какие-то нечленораздельные звуки, барахтаясь и погружаясь в песок.

– Умри! – повторил он. – Такие, как ты, не заслуживают жизни! Ты отправишься со мной!

– Не…

– В мир по ту сторону.

– Нет… – попытался сказать я, понимая, что ещё чуть-чуть – и мой противник просто сломает мне шею.

– Прощай! – произнёс он.

И я увидел. Свет в его пустых глазницах. Красный далёкий свет. Словно самое настоящее пламя, но не тёплое, не согревающее, а пожирающее всё на своём пути. Настоящий ад. Конец всему. И сам этот незнакомец тоже был концом. Скелетом. Просто обычным скелетом без кожи и плоти. А значит…

– Нет! – опомнившись, заорал я и изо всех сил схватил этого монстра за костлявые тонкие запястья, пытаясь откинуть его от себя. – Нет!

Он открыл пасть, но на этот раз ничего не сказал, лишь омерзительно громко зашипел. В ушах тотчас же зазвенело, оглушив так, что, казалось, вот-вот – и я потеряю сознание. На какой-то миг у меня промелькнула мысль, что мне не вырваться. Но что тогда? Что будет, если я позволю себя убить? Никто даже не узнает об этом, не вспомнит меня! Я никогда больше не увижу Сэру! Нет! Я не хочу! Рано! Рано умирать! Я выживу.

– А-а-а! – заорал я. Напряг руки, удерживая скелет, и изо всей силы ударил его лбом в лоб, заставив ослабить хватку хотя бы на долю секунды.

Этого было достаточно. Я тут же упёрся ногами в песок и резким движением корпусом перевернул противника на спину. Сжал кулаки, замахнулся, чтобы наконец врезать ему, но… Ударил лишь пустой плащ. Внутри никого не оказалось. Сердце бешено колотилось, я всё ещё тяжело дышал и только сейчас заметил, что у меня из носа струится кровь.

– Так ты всё-таки хочешь жить? – раздалось у меня за спиной.

Оглянуться или нет? Голос тот же. Выходит, позади меня сидит тот скелет? Тьма. Он снова попытается меня убить?

Ответов на эти вопросы у меня, конечно, не было. Но и стоять на четвереньках, не зная, что произойдёт дальше, явно было не самой лучшей идеей.

– Так и будешь молчать, Шон?

– Выбираю жизнь, – наконец произнёс я, сел и медленно обернулся назад.

– Достойный ответ, – ответило сидевшее у потухшего костра существо, состоящее из костей. – Ну что же, давай теперь поговорим по-другому.

– Кто ты?

Он не спешил отвечать. Вместо этого он вдруг закинул ногу на ногу, достал не пойми откуда взявшуюся самую настоящую сигарету и приложил её к тому, что когда-то было губами. Ни дыма, ни огня не последовало.

– Меня зовут Та́мас2. Я – ночь, что не кончается. Я – старость, что не прощает. Я – память, которую лучше забыть. Моя эпоха – распад и тьма, забвение и разрушение, – представился он и повернул ко мне пустые глазницы. – Ну? А не расскажешь ли ты мне, что же такого натворил, что оказался здесь?

– Я не понимаю, – произнёс я, замотав головой, и закашлялся, почувствовав во рту горький металлический вкус крови.

– Ясно. Ты отвергаешь себя. И чем больше ты проведёшь со мной времени, тем хуже для тебя. Сейчас ты смог меня оттолкнуть, но это не значит, что я куда-то уйду.

– Ты – смерть? – наконец решился спросить я.

– Я – тьма, Шон. Та тьма, что живёт в тебе. Я – это ты.

– Что?

– Сядь ты уже. И взгляни на меня, – Тамас щёлкнул пальцами, и вдруг вспыхнула не только его сигарета, но и вновь разгорелось пламя между нами. – Ну? Что ты видишь?

– Ты – моё будущее?

– Какой умный мальчик, – скелет затянулся сигаретой. Дым прошёл в его рот и вышел через «глаза» и «уши». Меня передёрнуло, но я постарался не подать виду.

– Смотрю, тебя уже не трясёт как прежде. Ну, тогда рассказывай. Ты ведь достаточно давно тут находишься. Наверняка всё обдумал.

– Чего ты хочешь? Тебя ведь прислала та девушка? Блондинка.

– Возможно, да, возможно, нет. Просто скажи, Шон, ты хочешь вернуться домой?

– Хочу, – коротко, но решительно ответил я.

– А к кому, Шон? Зачем ты хочешь вернуться?

– К… – я замолчал.

Что? Почему я не помню? Ведь меня же кто-то ждёт! Точно ждёт. Так, спокойно. Всё хорошо. Всё. Хорошо. Её зовут Сэра, это моя девушка. Она…

– О, так у тебя есть девушка? – вдруг услышал я. Он что, читает мои мысли?!

– Да, – кивнул я.

– И она тебя ищет?

– Я не знаю, – честно сказал я и отвёл взгляд в сторону. – Иногда мне кажется, что я уже никому не нужен. Но Сэра… Она очень хорошая, она не бросила бы…

– А вот ты бросил. Не так ли?

Я перевёл взгляд на моего нового знакомого. Он улыбался. Скелет улыбался. Я смог это понять по его жуткому оскалу. И это я? Неужели я в итоге стану именно таким? Одиноким и никому не нужным мертвецом.

– Правильные вопросы, мальчик, – продолжил Тамас, «услышав» мои сомнения. – Ну так что? Расскажешь мне свою историю?

– Что я получу взамен? – спросил я

– Ты боишься, Шон. Страх мешает тебе мыслить здраво. Но ведь ты уже всё понял. Тебе не к кому возвращаться.

– Это неправда! – сам того не ожидая, я сорвался на крик.

– Правда, Шон, правда. Всем только легче стало, когда ты исчез.

– Сэра любит меня! – я вскочил на ноги и посмотрел на собеседника сверху вниз. Он же «взгляд» не поднял. Зато достал вторую сигарету и завертел её между пальцами.

– Может, и так, – тихо произнёс он. – Но ты сам-то понимаешь, что натворил?

– Я ничего не сделал! Она… Она сама этого хотела.

– То, что ты наконец прикоснулся к её телу, не означает, что ты сможешь стать счастливым. Такова твоя действительность. Ты увидел, какая пропасть между вами. Удовольствие от соприкосновения тел мимолётно, оно быстро забывается. Хотя… – он замолчал. – Испытал ли кто-то из вас тогда настоящее счастье? Сомневаюсь. Ты просто удовлетворил свои желания. Грустно это. Раньше ты таким не был.

– Прекрати!

– Может, оно и к лучшему, что ты исчез. Ты не мог жить без Сэры, зато она прекрасно живёт без тебя. Она наконец-то может смело идти по выбранному ею пути, не боясь, что ты не одобришь её решения.

– Замолчи! – я вновь повысил голос.

Я даже не понял, как Тамас оказался за моей спиной. Он просто заломил мою руку, вцепившись в неё так, что его пальцы пробили мою кожу насквозь. Свободной же рукой он вновь схватил меня за горло.

– Не забывай, Шонни. Не забывай, с кем ты говоришь.

– Я – не ты!

– Конечно, нет. Но станешь мной. И мне тебя даже жаль.

– Отпусти, – как можно спокойнее сказал я.

– Зачем? – с насмешкой хмыкнул он.

– Я всё расскажу. Хотя я уверен, что ты и так всё про меня знаешь.

– Расскажи мне больше, Шон. Я хочу услышать твою версию твоей же истории. И помни: не пытайся ничего утаить от меня. Я прекрасно знаю тебя, – и он рассмеялся. Противно, громко, ехидно. Он потешался надо мной, понимая, что я ничего не могу ему противопоставить.

Улучив момент, я освободился от его хватки и снова уселся перед костром. Оглянулся по сторонам и… Никого не увидел. Скелет исчез, но я знал, что он рядом и наблюдает за мной. Буквально чувствовал, как он дышит мне в спину.

– Фью… – вдруг услышал я свист ветра прямо у самого уха. Кожа на шее мгновенно заледенела, перед глазами неожиданно поплыло – и следом потемнело. Я замотал головой, пытаясь прогнать наваждение, но вдруг понял, как меня всего трясёт. Попытался перехватить одну руку другой и прижать к себе, чтобы успокоиться. Сжался изо всех сил. Нет. Это был не ветер. Это было дыхание Тамаса. Дыхание самой смерти.

Забавно, но это напомнило мне тот самый вечер, когда я сидел на берегу Токийского залива и ждал Сэру. Помню, как совершенно не заметил, когда она подошла ко мне со спины. Она всего лишь хотела напугать меня в шутку. Но проблема была в том, что за несколько часов до этого я в очередной раз вляпался в драку. Теперь я боялся любого шороха. И когда Сэра внезапно положила руку мне на плечо… В тот вечер я впервые сделал ей больно. Рана на её руке не заживала ещё неделю. И виной тому был только я. Конечно, не надо было так реагировать – хватать ни в чём не повинную Сэру за запястье, едва не сломав его. И тогда же она впервые заплакала передо мной. Что я почувствовал в тот момент? По правде говоря – ничего. Тогда я подумал, что она сама виновата. Она ведь знала, что я иногда могу быть неуравновешенным. Сейчас же… Да, я действительно понимаю, что не заслуживал её, такую простую, светлую, добрую. Подумать только – даже после всего этого она меня не бросила. Наоборот – осталась со мной и всячески пыталась меня поддержать. Переживала, что я день за днём влипаю в какие-то передряги и ищу приключений себе на задницу. Сэра правда меня любила и пыталась помочь.

– Шон? – однажды обратилась она ко мне, когда мы сидели в гостиной у меня дома совершенно одни.

Я не сразу услышал, как Сэра позвала меня. В это время я сосредоточенно смотрел в сторону тёмного дверного проёма, за которым располагалась моя спальня. Мне очень хотелось отправиться с Сэрой именно туда, а не сидеть вот так, спокойно попивая чай на диване.

– Шон? – повторила она.

Хоть я и услышал её, но промолчал. Лишь повернулся к девушке, нежно взяв её за руки.

– У тебя сейчас был такой взгляд… – продолжила она. – Будто это был вовсе не ты.

– Тебя это пугает? – я подвинулся ближе к девушке и обнял её за плечи.

– Нет, – тихо ответила она.

Такая невинная, беззащитная. Что же, хорошо, что Сэра даже не догадывается, о чём я думаю. А ведь мои мысли пугают даже меня самого:

«С каждым днём я всё больше погружаюсь во тьму. Я хочу обладать тобой, Сэра, полностью. Ты такая свободная, непорочная и независимая, мне это очень нравится. Но в то же время я хочу спрятать тебя ото всех, чтобы ты была только моей. Только… Ты никогда не узнаешь об этом моём истинном желании».

И она не узнала. До той самой ночи. Всё случилось буквально через несколько дней. Моя любимая девушка снова пришла ко мне, мы хотели вместе подготовиться к экзаменационной неделе в университете. Для нас обоих наступала тяжёлая пора в учёбе. Ведь мы по сути оба были белыми воронами – единственными иностранцами, учащимися вместе с коренными японцами. Так уж сложилось, что наши родители приехали в Токио по работе, и мы, конечно, отправились вместе с ними. Семья Сэры прибыла из Лондона, моя же – из Манчестера. И я в самом деле был рад, что встретил здесь кого-то англоязычного. Будто нас свела сама судьба. Оставалось только не потерять её.

Но…

Я до сих пор помню, с каким отчаянием Сэра молила меня остановиться. Не делать того, что причиняло ей такую боль.

– И ты остановился лишь тогда, когда понял, что твои руки по локоть в крови, – услышал я уже знакомый леденящий голос рядом с собой.

Я не смог произнести вслух ни да, ни нет. Лишь ждал, что ещё скажет Тамас.

– Жалеешь ли ты, Шон? – спросил он. – Осознаёшь ли, что натворил? Ведь первый раз для девушки так важен – он запоминается на всю жизнь. И каждая девочка так боится, что ей будет больно. Но рядом с тем, кого любишь, забываешь про боль. Не правда ли, Шон?

Я вновь промолчал.

– Она верила тебе, доверяла. Ты был для неё всем.

– Она простила меня… – тихо-тихо сказал я своему невидимому собеседнику.

– Конечно, Шонни. Конечно, простила, – с каким-то злорадством произнёс он. – А что ещё она могла тебе сказать?

– Я… Я не знаю. Но она не злилась. Она…

– Она вообще тебе ничего не сказала на следующее утро, когда вы встретились. Ответом тебе была лишь тишина. Оглушающая тишина. Но ты даже этого не смог понять…

Я закрыл лицо руками, пытаясь сдержать эмоции. Чудовище за моей спиной было право. Только теперь я понимаю, кого потерял из-за собственного эгоизма.

– Тамас, я… – договорить я не успел.

Отвёл ладони от глаз и… обомлел. Не было больше ни костра, ни вечной ночи. Ни какой-либо пустыни. Да и вообще – не было никого. Кроме меня и Токио. Одинокого, пустого, зловещего Токио.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

в перев. с санскрита – «чёрная, тёмная, время».

2

в перев. с санскрита – «тьма».