скачать книгу бесплатно
Между тем накопленный опыт психологических знаний вполне позволяет это сделать. Достаточно обобщить в единую цепочку многие замечательные исследования наших отечественных психологов.
Главные вопросы – «Чем отличается биологическое отражение от физического?», «Как это отражение совершается в соответствии с?естественными законами природы?»
Биологический уровень организации жизни становится необходимым лишь с развитием процессов самосохранения. Эти процессы обоснованы структурой биоорганизмов. По сравнению с уровнем организации физического мира биологический мир обладает несоизмеримой сложностью организации. Чтобы существовать, он должен вырабатывать новые способы своего воспроизводства и сохранения. Никакой физический объект не сравнится с самым примитивным живым организмом.
Для того чтобы обеспечить самосохранение, организм должен реагировать не в реальном времени, а заранее предвидеть результаты взаимодействия субъекта с объектом с целью избежать воздействий, разрушающих организм, и быстрее реализовать воздействие, способствующее его развитию. Это возможно осуществить, имея опыт таких воздействий. Так, в мире растений уже заложены основы подобного механизма, например, деревья осенью сбрасывают свои листья независимо от погоды.
Эти механизмы неизменны, заложены длительной эволюцией и?относительно независимы от конкретной ситуации, так как пространство, условия поддержания жизни и среда растений очень ограничены. В то же время для подвижных организмов, в том числе и для человека, пространство обитания может заключать в себе весь мир, а условия выживания бесконечно разнообразны.
Поэтому старые законы отражения физического мира становятся непригодными и неспособными обеспечить новый уровень организации природы. Согласно диалектике природы, в мире нет двух абсолютно тождественных объектов. На дереве невозможно обнаружить двух абсолютно одинаковых листьев. Поэтому встреча с любым объектом будет для живого организма совершенно новой ситуацией. Точная копия внешних, поверхностных свойств объекта не позволяет аккумулировать опыт взаимодействия с подобными объектами окружающего мира.
Рис. 2. Отражение в восприятии структуры объекта
Органы чувств живого существа воспринимают на рисунке 2 не просто совокупность отдельных черных штрихов, а схематическое изображение листа, так как главное, что отражает психика,– это соотношение этих штрихов, воссоздающее структуру объекта. И эта структура воспроизводит бесчисленное количество других листьев, ее можно сохранять в памяти живого существа. Так, изображенные на рисунке 3 и впервые воспринятые совершенно различные фигуры все же воспринимаются как треугольники, благодаря соотношению трех углов. В то время как психика животного их таковыми не воспримет, а?психика кольчатого червя их не воспримет вообще.
Рис. 3. Восприятие разных объектов, имеющих идентичную структуру
Суть этих процессов довольно точно сформулировал Я.В. Пономарев: «Необходимо… чтобы воздействия одного предмета так или иначе видоизменили структуру другого предмета и тем самым фиксировали бы в этом видоизменении элементы своей собственной структуры» (курсив мой.– И.С.) [201, с. 84].
Начиная с раздражимости, способности неспецифически реагировать на биологически значимые влияния у простейших организмов, пройдя через сенсорную стадию, которая характеризуется примитивными элементами чувствительности, не выходящими за пределы простейших ощущений (как у высших кольчатых червей и брюхоногих моллюсков), психика высших позвоночных и человека становится перцептивной, отражающей целостную структуру объекта.
«Объект выражает не просто обстоятельства, в которых оказывается индивид, а пространство его отношений в действительности (зависимость от нее, предпочтение или отвергание ее элементов и т.п.), отражаемое в образах и переживаниях и реализуемое в активности человека» [212в, с. 196].
Главной функцией психики является моделирование объективной реальности способом, пригодным для индивидуального субъекта. На оценку человеческой психики как к соотношению оригинал – модель указывал Я.В. Пономарев. Процесс моделирования занимает большое место в жизни человека, но существенно усложняется в ходе его развития и социализации. Так, четыре скрепленные детали, изображенные на рисунке 4, будут для маленького ребенка моделью паровоза, хорошей игрушкой, с помощью которой он осваивает мир. Для взрослого человека хорошей моделью будет уже только уменьшенная и точная копия настоящего паровоза. Но обе эти модели, потому и могут считаться моделями, что воспроизводят структуру отношений реального объекта.
Рис. 4. Образ как процесс моделирования объектов реальности
С.Л. Рубинштейн отмечал: «Формирование зрительного образа предмета – результат не обособленной деятельности зрительного рецептора, а опыта и практики человека» [219, с. 79]. «Практика как бы моделирует образ вещей» [там же, с. 99].
Против интерпретации психического образа как модели могут быть возражения, основанные на рассуждениях А.Н. Леонтьева: «Копируя в рисунке объект, мы необходимо соотносим изображение (модель) объекта с изображаемым (моделируемым) объектом, воспринимая их как две разные вещи; но мы не устанавливаем такого соотношения между нашим субъективным образом объекта и самим объектом, между восприятием своего рисунка и самим рисунком. Если проблема такого соотношения и возникает, то лишь вторично?– из рефлексии опыта восприятия» [137, с.44]. Но подобные возражения, вероятно, будут не совсем справедливы, так как речь идет не о материализованном результате психического отражения. Речь идет о?модели перцептивного процесса, подобно тому, что делают аналоговые вычислительные комплексы, представляя видимыми динамические характеристики электрических цепей.
По сути, психика на любом этапе ее развития (а у человека с помощью сложного образа) отражает систему отношений элементов объекта, с точки зрения значимости этого объекта как для выживания вида в целом, так и для жизнедеятельности конкретного организма. Иными словами, организм в своем психическом отражении фактически совершает оценку происходящего, т.е. выстраивает свое отношение с ним.
Это создает условия для идеального взаимодействия со средой, т.е. дает возможность организму строить свои реакции в отсутствие непосредственного телесного контакта или прямого действия разрушительных сил на основе прошлого опыта взаимодействий. Особь превращается в активного субъекта действия. А система психологических отношений становится непосредственной детерминантой субъективного действия, направленного на самоорганизацию и организацию своего окружения в соответствии с требованиями адаптации организма.
Таким образом, биологический уровень организации взаимодействия человека характеризуется следующим:
1. На биологическом уровне взаимодействия человек перед нами выступает как биологический организм, помещенный в пространство возможного, «сектор возможных содержаний» (А. Гелен) [60].
2. Это взаимодействие осуществляется на основе образов, отражающих систему психологических отношений индивидуального, активного субъекта и объекта взаимодействия.
3. Отношения человека на биологическом уровне организации взаимодействия отражают оценку субъектом объекта взаимодействия как вредного или полезного для жизнедеятельности субъекта.
4. Отношения субъекта взаимодействия подчинены цели адаптации живого организма и связаны с самоорганизацией и организацией его окружающей среды.
5. Образ, регулирующий взаимодействие, не является точной копией внешних свойств объекта, он отражает структуру отношений основных элементов объекта, значимых для жизнедеятельности субъекта. А процесс построения образа является моделью реальности, окружающей субъекта.
Именно поэтому искусство фотографии заключено не в возможностях фотоаппарата, а в профессионализме фотографа и уникальности модели, которую он создает и в которой воплощены его отношения с миром.
Так же как и в предыдущем случае, мы можем выделить закономерный тип взаимодействия человека, соответствующий его биологической организации, с другими.
Генетически обусловленное взаимодействие связано с реализацией биологических потребностей, направленных на выживание индивида. Такие тенденции могут ощущаться, когда какой-либо из значимых биологических признаков начинает существенно влиять на организацию поведения человека. Например, социальные нормы большинства обществ утверждают равные права народов на проживание в?пределах территории, которую они населяют. Но, возможно, скрытое вмешательство биологических факторов приводит к появлению черт оседлости, резерваций, возникновению сегрегационных процессов. Биологические факторы, например, начинают играть существенную роль в ряде случаев, когда взаимодействующие субъекты различаются по анатомо-физиологическим свойствам (полу, возрасту). Биологические детерминанты становятся иногда определяющими, когда человек испытывает критический дефицит пищевых ресурсов.
Самым сложным все же является социальное взаимодействие людей.
СОЦИАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ОРГАНИЗАЦИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Классик социальной психологии Соломон Аш выступал против перенесения результатов исследований животных на выводы о поведении людей [401]. Однако не менее известный ученый, специалист в области человеческой культуры Эрнст Кассирер примерно в то же время высказывал совершенно противоположную мысль: «Представляется очевидным, что этот мир (человеческий мир) формируется по тем же биологическим правилам, которые управляют жизнью других организмов» [104, с. 28]. А поэт Велимир Хлебников высказал эту мысль метафорически, заявив, что человек – это не что иное, как сошедшая с ума обезьяна. Каждый из них по-своему прав. Необходимо только найти границы понятий, внутри которых каждая точка зрения будет справедлива.
Биологическое, безусловно, задает направление развития социальному. В этом смысле Э. Кассирер прав: социальное вынуждено как естественное звено развития жизни подчиняться неким универсальным законам. Все, что лежит «сверх» этих универсальных законов, нередко относится к сфере человеческой истории. Поэтому можно встретить мнение, что социальная психология – это историческая психология. Тогда будет прав Аш, так как человек, выйдя из животного мира, пустился дальше, в извилистый, но не возвращающийся к?исходной точке в каждом новом поколении путь. Но и на этом пути мы можем выделить базовые процессы, повторяющиеся на любом отрезке исторической линии развития [409]. Суть этих базовых процессов и представляет сейчас для нас интерес. Они уже принадлежат сфере социального, но появиться могли только путем качественной модификации универсальных биологических свойств.
Кардинальным вопросом, который может прояснить проблему специфики человеческих отношений является отличие взаимодействия людей от взаимодействия животных.
Существует ряд эволюционно ориентированных гипотез, которые говорят о постепенном усложнении некоторых свойств или условий жизни предков человека, приведших к его постепенному развитию и становлению историческим субъектом.
Одно из этих условий, которое имеет прямую аналогию с общественным устройством, является совместное проживание человека, т.е. интенсивность взаимозависимости в процессе взаимодействия людей. Хотя само проживание особей на ограниченном пространстве может быть урегулировано путем естественного отбора и конкуренции, но не прогрессивным развитием человека.
Групповой образ жизни высокоразвитых животных является скорее правилом, чем исключением, так как одна из форм проявления способности к самоорганизации – объединение сообществ, которые особь образует вместе с другими особями своего вида.
Возникает принципиальный вопрос: по каким признакам биологический субъект различает своих собратьев? Многочисленные наблюдения и эксперименты позволяют достаточно уверенно ответить на него. Например, для полового различения природа использует отдельные признаки: хоровые крики у лягушек, запах у насекомых, красное брюшко соперника колюшки или красные перья самца зарянки. Известно также, что глухие индюшки убивают большинство своих индюшат, так как не слышат характерного для них крика – признака принадлежности к своим [161].
Особенно примечательны эксперименты Н. Смита, который изучал межвидовое общение гнездящихся в Арктике чаек. Он изменял основной признак вида: перекрашивал кольцо вокруг глаз, как у птиц другого вида. Таким способом ему удавалось разрушить даже естественно сложившиеся пары [там же].
Эти факты подтверждают важную роль феномена импринтинга животных, т.е. запечатления некоторых признаков свойств среды, по которым идет узнавание родителей, особей своего вида, «чужаков». Он, вероятно, лежит в основе восприятия мира животными и дифференциации их реакций по отношению к членам своего и чужого сообщества. Этим, вероятно, и ограничиваются все проявления свойства социальности животных, изучая которое, социобиологи пытаются распространять свои выводы на людей.
Для понимания неправомерности таких выводов достаточно сравнить основы мотивации пребывания биологического и социального субъектов в соответствующих сообществах как соответствующих пространствах реализации их взаимодействия.
Если мотивацией образования сообществ животными по преимуществу считаются инстинкты самосохранения и сохранения своего вида, то мотивация человека справедливо считается более разнообразной. Не отрицая существования глубинных сил, обеспечивающих самосохранение человека, социальные психологи больше внимания уделяют анализу таких мотивов, как потребность в валидизации знаний [330, 384], когнитивные факторы [347, 491], потребность в позитивной самооценке [476], экономические и утилитарные мотивы [340, 482].
Поэтому в мире животных взаимодействие обеспечено тем, что на уровне психического отражения отдельной особи формируются психологические отношения к отдельным признакам представителей соответствующего вида или сообщества, но не к самим сообществам или их членам. В этом смысле животное осуществляет свое взаимодействие на уровне индивидуального существования в границах соответствующей совокупности.
Но, если для осуществления жизнедеятельности животного такого различения на «своих» и «чужих» в процессе взаимодействия достаточно, то поддержать эффективную жизнедеятельность личности подобный механизм явно не в состоянии.
Поэтому должен существовать некоторый универсальный фактор, который обеспечил бы основу всех этих разнообразных видов человеческого взаимодействия.
Другой фактор, доминирующий в социально-психологических концепциях,– это характер взаимозависимости субъектов взаимодействия.
Материалистическая психология традиционно к таким базовым процессам относит общественно-трудовую деятельность. «В развитии трудовой деятельности, изменившей реальное отношение человека к?окружающей среде, заключается основной и решающий факт, из которого проистекают все отличия человека и животного» [222, с. 156].
Общеизвестно положение К. Маркса о том, что труд вынуждает людей вступать в производственные отношения, а производственные отношения являются определяющими в формировании социального. Это положение интерпретируется в социальной психологии и философии по-разному. В ряде работ труд можно трактовать как непосредственное, необходимое и достаточное условие появления социологического уровня эволюции. Например, социогенез трактуется как «процесс, обусловленный трудовой деятельностью в рамках конкретной конкретно-исторической формации» [114, с. 336]; или утверждается, что материальная практика, трудовой процесс выступает «корнем и нервом социально-исторического самодвижения» [233, с.?19], социальное?– «продукт общения и взаимоотношений индивидов как процесса их совместной материальной деятельности» [там же, с. 20].
При анализе роли материальной трудовой деятельности в становлении социологического следует учитывать, что если мы берем формальную сторону труда, то она присуща и животным. Шимпанзе, например, умело изготовляют и используют орудия деятельности [280]. В сообществах животных используется общий продукт деятельности, существует ее разделение и, следовательно, обменные процессы между членами сообщества [124]. Даже человек использует продукты деятельности животных, а иногда съедает и самих животных. Другой дело, что продукты деятельности животных не превращаются в товар, но они могут быть товаром только в человеческом обществе.
Мы вынуждены признать, что деятельность процессуально похожая на труд присуща многим животным и обладает высокой специализацией и кооперацией. А человеческий труд – содержательно другой труд, но тогда он не является необходимым условием, и нечто иное стало ключевым моментом для появления социального и придания труду человеческого характера. Это иное – то, что изменило характер и смысл взаимодействия.
Следующей важной детерминантой, на которую ссылается, в?частности, К. Ясперс, является система, обеспечивающая согласование действий субъектов, т. е. система коммуникаций, сопровождающая процесс взаимодействия субъектов. В человеческом обществе это речь и общение [243, 320]. Но использование сигналов и развитые коммуникационные каналы для координации действий и передачи информации – неотъемлемый признак животных сообществ [77, 161].
Другим предположением может быть появление между системой рецепторов и эффекторов символической системы [104]. Но, как показывают этологические данные, человекообразные обладают элементарными мыслительными операциями и систематически используют язык жестов, напоминающий азбуку глухонемых, «что свидетельствует о понимании ими символов и грамматических структур» [280].
А.Г. Асмолов предполагает, что к развитию общественных качеств у человека привела взаимоподдержка процесса взаимодействия субъектов, т.е. проявление актов содействия друг другу. Именно они заложили основы социализации личности [20]. Но среди животных встречаются исключительные акты содействия, включающие самопожертвование ради других [102].
Легко заметить, что все эти концепции затрагивают различные характеристики взаимодействия. И все они достаточно убедительны. Но нельзя игнорировать тот факт, что человеческие взаимоотношения продуктивны только благодаря тому, что в обществе они изменили свой смысл под влиянием более глубинного фактора. Этот фактор должен быть связан с принципом устройства системы взаимодействия биологических субъектов, превратившим их в социальных.
Поэтому принципиально важен вопрос: что за фактор лежит в?основе становления человека?
* * *
По мнению Б. Ломова произошло «изменение оснований психического развития» [142, с. 61]. Другими словами, с позиций системного подхода, появлению социального предшествовало изменение принципа устройства системы.
Н. Дубинин, например, предполагает, что «этапу, который возник в процессе эволюции благодаря общественному труду, предшествовал переходный период, когда предки человека, обладая особыми генетическими способностями, по каким-то причинам вступили на путь общественной трудовой деятельности» [75, с. 83].
Этот переходный период заключен, по нашему глубокому убеждению, в том, что произошли важные изменение в отражении субъектами объектов окружающего мира.
Намек на характер изменения дает утверждение о том, что у?человека психическая деятельность выступает в новом качестве: «сознание, или, точнее, процессе осознания субъектом окружающего мира и тех отношений, в которые он с ним вступает, по мере того как из жизни и?непосредственного переживания выделяется рефлексия на окружающий мир и на собственную жизнь» [219, с. 272]. Еще более конкретный ответ подсказывает Соломон Аш: сновным социально-психологическим фактом является способность индивидов понимать и реагировать на переживания и действия других [370].
Логично предположить, что такую принципиальная смена принципов организации восприятия ведет к изменению в структуре отношений между элементами биологической системы.
Сравнивая психическое отражение животных и человека, нельзя не согласиться с Я.В. Пономаревым: «В динамических мозговых моделях даже наиболее высокоразвитых животных взаимодействия окружающих вещей (возникающие вследствие воздействия субъекта) не отчленяются от взаимодействия субъекта с этими вещами, не отчленяются от отражений предметов (не вычленяются способы действия), и то и другое дано слитно» [201, с. 194]. Соответственно, так же близки отражение предмета и психологическое отношение к нему.
Для животного вообще «нет никаких «предметов», оно лишь экстатически вживается в свой окружающий мир, который оно в качестве структуры носит всюду, куда ни пойдет, как улитка свой дом» [298, с. 55].
Рис. 5. Восприятие объектов в мире животных
Его восприятие объективного мира подчинено абсолютной субъективности индивида, так как все окружающие его объекты полностью зависят от переживаний, вызываемых ими, и существуют для индивида вместе с психологическими отношениями к ним. Так, например, происходит с человеком, находящимся под сильным влиянием наркотических средств. Так происходит с ребенком, который пытается играть в прятки и считает, что хорошо спрятался, когда закрыл ладошками глаза. Мир исчез, значит, и его, ребенка, не видно.
Для того чтобы стало возможно становление человека как социального существа, необходимость согласования биологического организма с «императивными» стимулами природы должна была трансформироваться в возможность?преобразования этих стимулов в соответствии с потребностями человека.
Рис. 6. Восприятие объектов человеком
Чтобы возникла такая программа преобразования, необходимо преодолеть интегративную слитность психологического отношения с предметом, вызвавшим его, т.е. «осуществить своеобразное дистанцирование (Fernstellung) и субстантивирование «окружающего мира» [298, с. 55]. Вне этого процесса вещи для животного не имеют константного значения.
Аналогичный процесс возникает в момент детского кризиса семи лет: утрачивается непосредственность; внешний мир дифференцируется от внутренних ощущений; формируется логика чувств; складывается иерархическая структура мотивов; развивается осознание себя в контексте своего окружения [38, 55, 56].
Таким образом, по не совсем понятным пока причинам произошло отделение в психическом отражении отношений субъекта от объекта этих отношений. Этот кардинальный факт ведет к некоторым важным следствиям, без которых очень сложно объяснить социальное становление человека.
1. Знания об объектах реальности с этого момента могут приобрести свойства объективности и инвариантности. Объективность проявляется в независимости знания от внутреннего состояния человека, инвариантность связана с возможностью выделения общих черт предметов и явлений в разных контекстуальных ситуациях.
Последние порождают свойства универсальности и категориальности знания. Объективность и универсальность делают возможным оживление следов памяти «при посредстве воздействий иного рода, входящего в сочетание с упомянутыми следами» [37, с. 22]. Следы прошлых воздействий перестают связываться только с конкретной, идентичной ситуацией, и знание, пройдя трудный путь обобщения, приобретает категориальный характер.
Теперь знания могут передаваться другим, быть приняты другими и накапливаться благодаря труду многих поколений. Таким образом, появляется общее знание объективных закономерностей, по?которым развивается жизнь людей. Но это вряд ли можно признать главным признаком появления сознания, так как элементы подобного процесса встречаются и в сообществах животных, хотя и?при отличии механизмов реализации такого процесса.
2. Относительная автономность отношений от объектов окружающего мира делает психологическое отношение способным к?обобщению и дальнейшей интеграции его в систему психологических отношений человека к разным сторонам действительности.
Человек, получает способность системного восприятия мира (связей и отношений элементов объективной действительности). Это возможность взглянуть на вещи нематериально, так как система «сама по себе нематериальна в том смысле, что она неизмерима, несводима … к массе или энергии» [168, с. 71].
Казалось бы, этому противоречат такие факты, как, например, легкое узнавание геометрических фигур животными, свидетельствующее об их способность воспринимать объективные отношения между элементами фигуры. Мыслительные способности животных, проявляемые в этом случае, не вызывают сомнения. Вызывает сомнение формирование определенного значения данных фигур в?индивидуальной жизни животного. Для этого необходимо наличие устойчивого и обобщенного психологического отношения, которое служит своеобразной точкой отсчета для анализа проявлений объективных отношений в разных контекстах и которое обеспечивает интеграцию их в единую систему восприятия объективных отношений внешнего мира.
3. Развивается не только отражение некоторого объекта, но и?отражение этого отражения – рефлексия. Психическое отражение становится единством арефлексивного и рефлексивного[4 - Рефлексия – осознание отраженного содержания; арефлексия – отсутствие осознания отображенного содержания [76, с. 85].].
Появление рефлексивного содержания допускает анализ того, что принадлежит субъекту, и того, что принадлежит объекту взаимодействия. Такая субъект/объектная дихотомия создает условия для своеобразного «выталкивания» психологического отношения в сферу самостоятельного рефлексивного анализа.
4. Оценочный и смысловой характер отражения распространяется не только на процесс восприятия внешней, объективной реальности, но и на процесс ощущения собственных психологических отношений к этой реальности. Буквально говоря, совершается оценка оценки, т.е. формируется отношение к отношению.
Психологические отношения превращаются в такую же реальностью для человека, как и явления внешнего мира.
5. Параллельно развивающийся процесс опредмечивания отношений в соответствии с психическими состояниями и переживаниями субъекта превращает человека из особи, управляемой инстинктами и?средой, в субъекта преобразования реальности, мотивируемого своим уникальным внутренним миром.
Фактор дистанцирования психологических отношений от объективного мира как очень важный фактор уже затрагивался в отечествоенной социальной психологии. Отмечалось, что личностная регуляция жизнедеятельности возникает в процессе антропогенеза, когда сама жизнедеятельность становится предметом отношения со стороны ее носителей. Возникает новая система отношений субъекта – отношения к собственным непосредственным отношениям с миром. В сознании человека отражается не только объективная действительность, но и (в специфической форме) сами отношения, связывающие его с ней. Эти отношения могут быть различной степени осознанности; их репрезентация в сознании образует особый план субъективной реальности, присущий «внутренне сложному жизненному миру» [49].
Если функцию психики охарактеризовать в общих чертах как ориентировку в объективной действительности, в ее инвариантных свойствах, то функцию личности можно охарактеризовать как ориентировку в отношениях, связывающих субъекта с объективной действительностью, и подчинение деятельности иерархии этих отношений. Целостность личности тем самым определяется степенью интегрированности ее отношений с миром, а не структурных ингредиентов.
Но все указанные выше изменения не объясняют все-таки логики перехода людей от индивидуальной к коллективной жизнедеятельности, того императива, который заставил человека перейти к социальному уровню взаимодействий. Наоборот, усиливая индивидуальный потенциал, они ослабляют позиции необходимости перехода к развитию человека как исторического и общественного существа, обладающего сознанием.
* * *
По мнению Дойча и Краусса, основным социально-психологическим фактом является способность индивидов понимать переживания и действия других и реагировать на них [370]. Такое новое свойство человек приобретает, когда психологические отношения человека могут стать предметом его восприятия.
Психологические отношения сами становятся не меньшей реальностью для человека, чем вещи и явления внешнего мира. Человек не только стал способен реагировать в соответствии с психологическими отношениями, но и сам стал создавать их, изменять и ставить непосредственной целью активности. В результате анализа (оценки и сравнения) психологических отношений создается иерархическая структура отношений человека к окружающей действительности и к себе. Иными словами, возникает потенциал для становления духовного мира человека. Основу духовного мира составляют его отношения к?людям.
Совместные условия проживания и способность к рефлексии отношений приводят к тому, что отношения между совместно проживающими людьми становятся очень важным объектом, отражаемым индивидуальной психикой. Вся история человека подсказывает, что одним из главных объектов такого отражения первоначально были родо-территориальные отношения.
Переживание этих отношений приводило к тому, что они начинали играть роль психологический границ, разделяющих весь окружающий человека мир на чувства «Мы» – «Не мы», т.е. привело к?появлению первого социального чувства, объединяющего людей уже не в биологическое, а в социальное сообщество.
Эти границы не создаются ни физически, ни биологически. Они могут быть только гибкими и нематериальными, как того требует многомерность развития общества, дающая ему возможность неограниченной самоорганизации и организации своего окружения. Но они не должны быть «ситуативными», непосредственными, зависящими, например, от прагматических целей, в том числе от практических целей сотрудничества[5 - Непосредственная зависимость изменений общества от ситуации и практической выгоды ведет к его постепенной деградации. Наглядным примером этого служат тенденции развития России в «перестроечный период»: утрата культурного своеобразия, вульгаризация культуры, снижение значения фундаментальных знаний, снижение уровня гуманизации общества, сверхмобильность социологической структуры, множественность точек социальной напряженности и т.п.].
Внутри этих границ идут процессы интеграции индивидов, обладающих сходными психологическими отношениями к важным для данной совокупности предметам и явлениям и, следовательно, обладающих сходными моделями поведения, ассоциированными с этими предметами и явлениями. В результате появляется солидарность чувств и переживание человеческого единства внутри границ совокупности и увеличивается ощущение «дистанции» от всех прочих, не входящих в данную совокупность.
С этого момента становится потенциально возможным переход от отражения индивидом отдельных общих признаков особей, принадлежащих определенной группе, к обобщенному восприятию группы в целом и от отдельных, хотя, возможно, и идентичных отношений к обобщению отношений к соответствующим группам как объектам реальности.
Итак, развитие способности к рефлексии психологических отношений и замкнутость групповых границ создают условия становления принципиально нового качества, лежащего в основе формирования нового вида систем взаимодействия элементов. Его мы называем «социальностью». Оно заключено в переживании единого группообразующего психологического отношения членами сообщества [258] .
Социальность стала необходимым и достаточным условием, лежащим в основе принципиально нового и относительно самостоятельного (социального) уровня организации движения универсума.
Это чувство единства, социальности как исходно, так и конечно для самоощущения человека. М.М. Бахтин выразил идею первичности единства в своем постулате о диалогической природе сознания, диалогической природе «самой человеческой жизни». «Жизнь по природе своей диалогична» [26, с. 318]. С развитием самосознания это ощущение вновь возрождается, но уже пройдя сложный процесс индивидуализации личности..
Это качество необходимо и достаточно для формирования принципиально нового и относительно самостоятельного, общественного уровня организации жизни человека. Что особенно важно, социальность порождает особый мотивирующий импульс, заставляющий человека прибегать к ней в своем взаимодействии с объективной реальностью и менять характер всех ранее упомянутых процессов.
Свою мотивирующую силу свойство социальности приобретает не в силу того, что членов объединения удовлетворяет их взаимная выгода или индивидуальные характеристики, не в силу результата простого межиндивидуального обмена, а за счет того интегрированного продукта, который является следствием реализации системы взаимодействий данных индивидов. В результате появляются новые субъекты активности, первые социальные субъекты – социальные группы и, соответственно, принципиально новый вид отношений – отношения между социальными группами. Биологическая система преобразуется в социальную систему.
Став способной рефлексировать, сравнивать и оценивать, группа дана самой себе. Эта данность могла проявиться, по крайней мере, в элементарной дихотомии «мы/они». («Они» – все прочие, но уже не стихия природы, а в чем-то равные «нам»).
«Насколько генетически древним является это переживание, можно судить по психике ребенка. У маленьких детей проявляется очень четкое различение всех «чужих», причем, разумеется, случайное, без различения чужих опасных и неопасных и т.п.» [203 с. 82].
Первое переживание «мы/они» в сознании человека становится первым толчком в формировании человеческих отношений. Но это скорее антитеза социальности, содержащая в своем отрицании позитивный импульс к подъему человеческой психики на новый, социальный уровень своего существования.
В отечественной и зарубежной психологии популярна точка зрения, утверждающая первичность межгрупповых отношений и их приоритетность как отношений между силами большими, чем сила отдельного индивида (Б.Ф. Поршнев, Д. Кемпбелл). Однако такое однозначное толкование проблемы первичности вызывает некоторые сомнения. В процессе эволюции произошел переход на новое системное основание отражения действительности, этот переход принципиально изменил качество межиндивидуальных отношений человека. В то же время объективное существование групп особей даже высокоорганизованных приматов не дает нам права говорить о?возникновении психологических отношений групп. Первые примитивные взаимоотношения групп соответствуют, на наш взгляд, таким же примитивным межиндивидуальным отношениям. Их развитие взаимообусловлено, а их значение для человека меняется в зависимости от состояния общественной системы.
Основой межиндивидуальных отношений, пришедших на смену межиндивидуальным отношениям особей, стали коллективные субъекты.
