скачать книгу бесплатно
Ее ведет отчаянье и боль.
И Муза, умножая все печали,
Разучивает мученицы роль.
Вернется Гамлет, снова Мышеловки
Расставлены до точки роковой,
И как-то одиноко и неловко
Быть женщиною в схватке мировой.
И пусть Святой Георгий стонет тихо,
И всем кресты достанутся мужьям,
А ей лишь слышать вой и стоны Лиха,
О доля незавидная ея.
А август умножает все страданья,
И все потери множит до поры,
Останется прощенье и прощанье,
И жуткий трепет яростной игры.
И ей писать поэму без героя,
И выжить, все труднее и страшней.
Склонился перед ней Святой Георгий,
И растворился средь иных теней
Ты только тень
– Ты только тень поэта, – он сказал,
Она же усмехнулась виновато,
Упал на камни острые бокал,
И мысли унеслись ее куда-то.
Она готова музой быть в тот миг,
Легко убив в душе своей поэта.
И словно нерадивый ученик,
Молчала в этот вечер до рассвета.
Но можно ль запретить себе писать,
Ведь это как дышать, она-то знала,
Предательски строка звучит опять,
Начало там, в преддверии финала.
Исполнить обещанья не смогла,
И большего от жизни той хотела,
Нет тьмы без света, расступилась мгла.
Когда она отчаянно запела.
Он рассердился и ушел в тот сад,
Где ждали музы дивного поэта.
Она-то знала, что писать – дышать
Рифмуется в венке ее сонетов.
Он знать о том и слышать не желал,
И не читал стихов ее лавину,
Все потому что женщиной была,
И не могла соперничать с мужчиной.
26 августа
Две Анны замерли в печали,
Когда в том наслоенье дней
Лишь тени странные мелькали
У ложа женщины твоей.
Ты жил иль не жил непонятно,
Похоже все идет к концу.
И Африки немые пятна,
И даже рифмы не спасут.
Там брань и пьянь, и пистолеты,
И выясняют что-то вновь,
А офицеры и поэты
Здесь коротают эту ночь.
Все тает и опять взлетает,
С какой-то птицей неземной,
И жизнь куда-то улетает,
И комиссар забыл покой.
И только Анна – сон нежданный,
И оправданье странных дней,
Она легка, она желанна,
Ты снова думаешь о ней.
Потом Набокову приснится
Расстрел, овраг, глухая ночь.
Войны кровавые страницы,
И птица улетает прочь.
Мы были ли, мы снова будем,
И шарм растаявшей строки,
Летящей в полночь ту и бурю
Расстреливают большевики.
Поэты больше неуместны,
Им стихоплеты всех милей,
И оборвется где-то песня,
И вот там тень среди теней.
И львы с грифонами в тумане
Пытаются его спасти,
И только Анне, только Анне
Все ведомы его пути.
Одна, любимая навеки,
В тумане тает в этот час,
Рассвет, но свет в тот миг померкнет,
Хотя еще сердца стучат.
Сердца стучат, и строки льются,
И тени сходятся устало,
И где-то жены остаются,
И рукопись его листают.
Смертельно ранен, боже правый,
Мы проклинаем палачей,
А он спокойно и устало
Стремиться к женщине своей
Нелюбимая
Как тяжело дышать и жить стихами,
И понимая истинную суть
Того, что там напишется и канет
Как в лето в Лету, ты не позабудь
То настроенье, тот настрой единый,
Ту высоту полета над Москвой,
Когда они вдруг назовут Мариной,
Ты перестанешь быть самой собой.
От той стихии горестной отбиться
И отделиться, иль в не в этом суть,
Собраний сочинений тех страницы,
Воспоминаний плен навек забудь,
И все, что там останется живое
Иль мертвое, связав навек с тобой,
Они страницу новую откроют,
Иной полет, совсем другую боль.
Не отрекайся, это все пустое,
Иная высота, иная суть,
Шагнув как в лето, в Лету за собою,
Других не увлекай, про все забудь.
Твоя любовь и призрачная сила,
Тебе помогут вряд ли в этот час,
Когда комета мимо проносилась,
Задев хвостом неосторожных нас.
А там луна беспечная томилась,
На этот мир взирая свысока,
И в озере небрежно отразилась,
И так была прекрасна и легка.
Ей оставаться, свет ваш отражая,
Пройти весь путь, не дрогнув до конца,
И снова эта осень золотая,
Она не отвернет от бед лица.
Но той, кого назвали вы Марина,
Не суждено остаться солнцем с ней,
Летит комета, словно бед лавина,
В провал и суматоху грез и дней.
Она сгорит в пространстве том небесном,
Она оставит только яркий след.
И растворится в тишине пред бездной,
Таков удел безжалостный комет
Пушкин и Марина
А вы всего лишь Пушкин, мой герой,
Да, да, всего лишь Пушкин, как забавно,
Шлейф платья, как кометы хвост со мной,
И я к вам обращаюсь так исправно.
А вы всего лишь сон моей мечты,
Такой красивый и такой ужасный,
И где-то там к обрыву с высоты,
Спустилась, и ждала его напрасно.
Он был далек, как темная гроза,
И так жесток, со мною и со всеми,
Когда же я пришла к нему назад,
То понимала, что не властно время,
Оно уходит как всегда в песок,
И никогда назад не возвратится,
Меня вы отвергали, но за что,
К чему вся эта страсть, чужие лица,
Лилит вас не устроила, мой друг,
А Евой мне не быть, я понимаю.
Когда перо не выпало из рук,
Когда душа восстала, я страдаю.
И я иду по углям той строки,
Которая в тумане догорела,
Я вас ждала, изволили прийти,
Но поздно все как будто отболело.
И остается только суета,
А как зовут меня? Зовут Мариной,
Минор и власть забытого холоста,
Пусть отразят меня наполовину,
Ликует мир, он вами полон вновь,
И Солнце заслонило все, мой гений,
Но вы отвергли страсть, мечту, любовь.
И вы остались там с чужими, с теми.
Не ревность, нет, к кому мне ревновать,
А жалость остается и лютует,
Да ладно, я устала горевать,
Пойду писать поэму ту, другую.
Шлейф платья, как кометы хвост со мной,
И я к вам обращаюсь так исправно,
А вы всего лишь Пушкин, мой герой,
Да, да, всего лишь Пушкин, как забавно.