скачать книгу бесплатно
А мужчины страшно ревновали,
Дни в песок бесследно уходили,
Только ночи страсти волновали,
В музыке его жила стихия,
И стихи известного поэта,
Снова в грезы века уносили,
И серели среди звезд рассветы,
До России им не дотянуться,
Да и нет прекрасной той России,
Как же он мечтал назад вернуться.
Как его в Париже все бесили.
Странное создание, иностранец,
Им даривший горечь и презренье,
Исполнял какой-то дивный танец,
И транжирил снова вдохновенье.
Усмехались дикие французы,
Русские понять его пытались,
Не осилив ностальгии груза,
На чужбине где-то затерялись..
Музыкой назад лишь он вернется,
Чтобы в той стихии закружиться,
И увидеть призрачное солнце,
Только в зеркалах не отразиться.
В городе далеком, безымянном
Жил он то с тоскою, то с азартом.
Лунный свет таинственный и странный,
Пианиста осветил внезапно.
Одиночество творца
В серой башне заперли до срока,
Позабыли выпустить на свет,
Навсегда остался одиноким
Этот божьей милостью поэт.
Он писал поэму от экстазе,
Понимая смысл его едва ль,
И жила надежда в каждой фразе,
И селилась на душе печаль.
Никого из близких не осталось.
К башне перекрыты все пути.
Остается пустота и жалость,
И не дотянуться до любви.
Музыки унылая стихия
И собратьев вечная возня,
Девочки мерещились босые,
Страсти он сумеет ли унять
Башня прямо в небо уносила,
Звезды подарила и мечты,
И таланта бешеная сила
Дотянуться ль нам до высоты.
Никого в тумане не осталось,
Только крылья никли за спиной,
И к Икару высота и жалость,
Подарили мир совсем иной.
Он писал поэмы на закате,
Башню не желая покидать,
Чайки вились, силы им не хватит,
До него добраться, докричать.
Только не желая быть с другими,
Он остался там, на высоте,
Люди не запомнят даже имя,
Просто взял и в небо улетел,
Рукопись парила на просторе,
Не сгорела, утонула там,
Где для нас осталось только море,
Блеск луны, и страсти вечный гам
Анна и художник
И письма из далекого Парижа,
Какой -то даме, я ее не знаю.
Но снова берег Сены сонной вижу,
И слышу звуки вальса, вспоминаю
О том, что с нами не могло случиться
О том, что в тихом блеске пропадает.
И только Сена и чужие письма,
Мне о тебе опять напоминают.
Она давно мертва, но я не верю.
Что тот костер страстей угаснет скоро,
И только Сены обреченный берег
Все Анну ждет с надеждой и укором.
Ей выпала судьба совсем иная,
Но ждет ее в тумане Модильяни,
И никогда художник не узнает,
Что было в этом жутком мире с нами.
Но там другая Анна, королева
Французов будоражит не напрасно,
И нет в стране отчаянной предела,
И Генрих мертв – все зыбко и опасно.
Но не сломить им дочки Ярослава,
И над столицей наступает утро,
Читаю письма, дивная забава.
Ее назвали Дерзкой или Мудрой.
И снова пишет Анну Амадео,
И Люксенбургский сад дышал прохладой
И страсти нет границы и предела,
И мы в плену и в чарах этих сада.
Гений Скрябин
И в мире, где музыки плен отступает,
Где душу терзают иные стихии,
Из мрака опять пианист возникает,
Садится к роялю, почти обессилев,
Он столько миров одолел и реалий
Иных он увидел небесную силу,
Его волновали и шири и дали,
Симфония звезд его мрак осветила…
И чтобы теперь не сказали другие,
Какая бы воля ему покорилась.
Он с нами, он рядом, но Мастер бессилен
Явить нам и гнев свой, и радость и милость.
И мы приобщились к страданьям эпохи,
Штрихи ее нам так понятны сегодня.
И снова живем на последнем мы вздохе
И музыки свет, и сознанье, что вольно
Душе на просторе, что осень настанет
Не скоро, а скоро весна растворится,
