скачать книгу бесплатно
и в пропасть Медуза их манит.
И в камень глаза обращали
любого, смертельны объятья.
Красавицу змеи сковали,
и стало проклятьем заклятье.
ГЛАВА 1 ТАЙНОЕ СВИДАНИЕ
Сколько чудных созданий населяли древний мир. Кого тут только не встретишь, бывало всякое. Чудовища становились красавицам, а красавицы вдруг чудовищами делались.
Как же прекрасна была юная зеленоглазая Горгона, младшая из сестер, которую они ласково называли Медузой, глаз не оторвать от любимой дочери морского царя Форкия. Только Елена Спартанская и могла с ней соперничать, так красива была только любимая дочь Зевса.
Медуза и сама знала, что она неотразима, и часто, смеясь, топила зазевавшихся моряков, одиноких пастухов, и всех, кто имел несчастие отказаться рядом с ней в роковой час. Засмотрелся муж юный или седовласый, зазевался, и валился в пучину морскую, забыв обо всем на свете.
Принимая в свои владения то одного, то другого утопленника, а их становилось все больше, и юнцы, и старики оказывались внезапно на дне морском, не выдержала как-то богиня морей Амфитрита. Да и пожаловалась по доброте душевной богиня своему мужу – грозному Посейдону на то, что расшалилась красавица, надо бы как-то остановить ее, а то все люди с земли к ним переберутся. Сетовала добрая Амфитрита, не зная, чем ее жалобы против нее обернутся.. А ей так нравилось уединение и тишина на дне морском, не стоило туда слишком много народу отправлять.
Выслушал ее Посейдон, да и решил взглянуть на Медузу. Правда ли она так хороша, как говорят о ней завистливые нереиды? А может они только странную сказку придумали, и морочат голову.. Посейдон все должен был сам выяснить.
А в то самое время, когда решил с ней познакомиться грозный владыка, была наша красавица в храме воинственной Афины, решила она жертвы строптивой богине принести, чтобы как-то уважить ее, задобрить.
Не любила Афина Медузу, да что там, просто на дух не переносила, вот и надо было немного задобрить воинственную богиню.
Вот в ненужном месте в ненужный час они и встретились.
Правда, обернулся властелин черным лебедем, не мог Посейдон перед ней в истинном обличии предстать, да разве же не узнаешь грозного бога, в какую бы он личину не рядился, все равно что-то его выдаст.
Медуза узнала. И в первый раз она была покорена, сама перед ним онемела, да в объятьях его тут же и оказалась.
Храм был огромен, укромных уголков много, есть где спрятаться влюбленным и провести несколько часов в уединении и блаженстве. Кто бы мог их остановить в тот момент, если им останавливаться не хотелось? Есть ли такой храбрец на белом свете. Может быть Зевс, но его не было нигде поблизости.
№№№№№№№
Афина оставалась в то время на Олимпе, и не сразу узнала о том, что происходит в ее храме. Говорят, сама Гера ей поведала, что превратился ее храм, в место для свиданий для Посейдона и его возлюбленных. Гнев не могла Верховная богиня умерить. Афина ей сразу не поверила почему-то. Но все – таки не смогла удержаться, чтобы не напомнить о Зевсе:
– Он не так сладострастен, как твой муж и мой отец, – только и бросила в ярости Афина, словно стрелы молнии в Геру метнула.
Не поверила она ни одному слову злой мачехи. Чего только не выдумывала та, чтобы сделать больно другим, только тогда ей и становилось хорошо, когда другим было плохо.
Но Гера не унималась:
– Вот я и говорю, что он встречается там только с одной девицей, а глупая Амфитрита даже и слушать меня не хочет, но ты-то взгляни, твой храм, что же поганить его такими тайными утехами, или страсть богов может и храму приятна быть?
Воинственная богиня поняла, что лучше исполнить то, что от нее требуется, чем объяснять, почему она не хочет этого делать.
№№№№№№№
Когда Афина оказалась в храме, она еще не верила в то, что Гера говорит правду. Но своим глазам она поверила.
Ее ослепительные молнии застали влюбленных в самый неподходящий момент. Только все закончилось на этот раз для них ужасно, бросились на Посейдона Змеи жуткие, когти вцепились в его прекрасное тело, а вместо красавицы дивной минуту назад бывшей с ним рядом, обнимало его чудовище жуткое. Как страшна была его возлюбленная, словами не передать.
Содрогнулся Посейдон, все это увидев, чуть не окаменел, благо, что он бессмертным был, а так бы и помер тут же, в тот миг от дикого ужаса.
А тут и во второй раз пришлось ему содрогнуться, потому что рядом он услышал звонкий смех Афины.
Посейдон не любил свою грозную племянницу – слишком уж она не на обворожительную богиню, а на грозного воина была похожа, а Посейдон мог терпеть только кротких, нежных и милых созданий…
№№№№№
Афина знала, что дядюшка едва ее терпит, потому и радовалась от всей души, что смогла для него такую утеху устроить.
Расстались они на этот раз быстро и молча, а вот бедняжка Медуза замешкалась. Она видела змей вместо волос, чувствовала, что творится с ней что-то невероятное, но еще и представить себе не могла, что наделала грозная Афина.
Когда она все-таки вырвалась от богини, то натолкнулась на берегу на своих сестер, и те с ужасом разбежались в разные стороны. Да такой визг устроили, что сатирам стало тошно.
– Да что это, весь мир сошел с ума, – пробормотала Медуза и тут же взглянула на воду, почуяв какую-то беду.
Там, где она отражалась во всей своей красе первозданной, а потому так любила рассматривать собственное отражение – это ее самая милая забава и оставалась до сих пор.
Но то, что увидела она на этот раз, заставило ее кричать так, что слышно было этот вопль ужаса повсюду. Сатиры проснулись и заметались в бесшабашной ярости. Нимфы и дриады встрепенулись. Его услышал даже Пан в дремучем лесу, и решил, что это он кого-то перепугал, как обычно, вот и пошел на крик, чтобы на свою очередную жертву взглянуть, как-то ее успокоить, показать, что ужасный он только снаружи, а добрый изнутри. Но ошибся на этот раз сердобольный Пан.
ГЛАВА 2 ДВА ЧУДОВИЩА
Пан довольно быстро нашел на морском берегу ту, которая так истошно кричала.
Он присмотрелся и сначала не понял, кто же это такая, вроде у них девицы были молоды и хороши, может, только что родилась или с небес упала, вот и кричит, но какая же страшная…
Он уже не думал, что напугал эту девицу, потому что она, не отрываясь, смотрела на воду, и чем больше смотрела, тем больше кричала.
– Кто же ты такая, чего так вопишь, – стал ласково спрашивать Пан.
Медуза с ужасом посмотрела на своего старого товарища, с которым рядом росла, и порой они весело играли – она гордилась тем, что никогда его не боялась, даже любила по-своему. Но разве он не узнал ее? Такого не может быть.
– Ты не узнаешь меня, Пан? – удивленно спросила она.
– Да не знаю я тебя, странно, что ты мое имя узнала. Ведь мы не встречались прежде, я бы тебя запомнил. Разве такую забудешь.
Пан не шутил, он вообще не любил шутить, зная, что может обидеть кого-то. Испугать, да еще и обидеть – это уж слишком.
– Да это же я, Медуза, – выдохнула несчастная.
Тогда Пан захохотал так же громко, как горгона недавно кричала.
– Вот рассмешила, да разве ты не знаешь, какая Медуза красавица, она, конечно, может заставить любого окаменеть, но от очарования, а не от ужаса. Меня, конечно, обмануть не трудно. Но боги не любят, когда чудовища себя за красавиц выдают. Тебе лучше так не шутить, это плохо кончится.
– Да никого я не выдаю, а твоя красавица была и вся вышла, – раздраженно говорила Медуза, – можешь мне не верить, тогда найди и приведи сюда ту Медузу, о которой ты твердишь, а мы оба на нее полюбуемся.
Медуза не сердилась на Пана, она и сама не любила, когда ее дурачили, а как мог он поверить в том, что Медуза это она и есть.
Но Пан поверил, что она его не обманывает, когда нигде не смог отыскать свою Медузу. Он искал старательно, но ее не было, словно она провалилась сквозь землю или превратилась в чудовище. Еще неизвестно, что страшнее на самом деле. А когда разглядел вдалеке звездный плащ Афины, то и вовсе понял, что произошло что-то очень страшное.
Ведь и ему Нимфы рассказывали о том, что Медуза тайно встречается с Посейдоном в храме Афины. Вернее встречалась, сейчас строптивый дядюшка вряд ли к ней приблизится. Его и теперь уже нигде поблизости не видно, другую Медузу, наверное, искать побежал. Таковы они – братья Олимпийцы, им бы только дело свое сделать, подставить под удар девицу, и бежать без оглядки.
– И что же ты теперь делать будешь? – спросил Пан, когда снова вернулся к ней, после бесплодных поисков красавицы, и должен был признать, что это скорее всего она и есть.
– На край света побегу, где нет никого, потому что я не только страшная стала, Афина шептала, когда заклятие творила, что окаменеет любой, кто осмелится посмотреть на меня. А мне не нужны все эти жертвы, пусть они живут и радуются жизни.
– А может, не сбудется заклятие? – выразил надежду Пан, хотя и сам не верил в то, что говорил
– Для богов не сбудется, они бессмертные, вот и на тебя оно не действует, а для остальных сбудется, – а мне не нужно этого вовсе, пусть они все живут и горя не знают. Не буду я их убивать без особой надобности.
Пан долго говорил о том, как он ее понимает.
– Ничего ты не понимаешь, – не унималась Медуза, – от тебя они просто бегают, но ни один еще в камень не превратился, а я же убивать всех начну, что потом будет? Афина не могла придумать мести страшнее, хотя она-то богиня войны, что еще она могла придумать?
Пан вызвался проводить ее на край света, и помочь там устроиться.
Если не он, то кто поможет бедняжке. Он даже гнева Афины не боялся, а если и боялся, то только самую малость, вида не показывал, что ему страшно.
Так красавица Медуза в один миг превратилась в чудовище, и исчезла с морского берега. Никто ее искать не стал, потому что никому в том мире жить еще не надоело. А слухи о том, что все рядом с ней обращаются в камень, разлетелись быстро.
ГЛАВА 3 ОДИНОЧЕСТВО ЧУДОВИЩА
Когда Амфитрита взглянула на мужа, она поняла, что на этот раз что-то случилось. На нем лица не было. Но Посейдон ничего не стал рассказывать, а она не хотела его пытать, знала, что бесполезно. Но придется узнавать у других. А что ей еще оставалось делать?
Нереиды оказались более разговорчивыми, они и поведали своей любимой богине о том, что сердобольный Пан провожал на край света какое-то чудовище, к которому ни одна из них даже и не приблизилась, такой страшной была спутница Пана.
Они твердили про ужас, про когти, про змей, перебивая друг друга. Потом стали говорить, что исчезла очаровательная Медуза, но это богиня и сама заметила.
На морское дно перестали падать мертвые парни. Так постепенно страшная тайна и открылась – Медуза по воле Афины стала чудовищем, а потому куда-то исчезла.
Амфитрита даже догадывалась, что вызвало лютый гнев богини – свидание в храме с Посейдоном. И она одна-единственная из всех чувствовала перед бедной девицей свою вину и никак не могла успокоиться. Ведь все началось с ее жалобы, а если бы она тогда промолчала, то Посейдон еще пару веков мог ничего о ней не ведать. Чем больше о том думала богиня, тем беспокойнее у нее было на душе.
Вот Гера на небесах снова ярится, кричит, что Зевс ей изменяет. Но ведь он всегда возвращается к ней, с кем бы ни был, он приходит назад. Их мужья всегда возвращаются, им не на что жаловаться. А каково оставаться чудовищем на краю света, да чтобы ни одна нереида не приблизилась, даже если она прикажет ей отправиться к Медузе, и тогда они не пойдут туда.
От ужаса даже вздохнуть не могла Амфитрита. Тогда она решила сама навестить бедную Медузу.
– Вот и посмотрю, как она там, может в чем-то нуждается.
Богиня позвала дельфинов, никому ничего не сказав, отправилась на край света, на пустынный берег, думала, что пристанище горгоны искать придется долго, но оказывается, дельфины знали дорогу к Медузе.
Она подозревала, что туда тайком отправляется Посейдон, но они простодушно заверили, что никто кроме Пана не навещал несчастную девицу.
И надо было бы радоваться богине, но она печалилась, ее муж бросил в беде ту, которую любил, ведь случись бы с ней что-то подобное, он бы тоже отвернулся, бросил ее на произвол судьбы.
Но больше думать о грустном было некогда. Она уже спокойно ступила на пустой берег моря и подошла к скале, за которой и пряталась Медуза.
№№№№№№№№
Медуза никак не могла привыкнуть к одиночеству.
Сюда не добегали звери и не долетали птицы, после того, когда комом упали вниз несколько чаек, и каких-то зверюшек Артемида нашла мертвыми, она запретила им и близко сюда подходить и подлетать.
Сама охотница издалека взглянула на скалу и тоже приближаться не стала, она не понимала тех, кто готов был броситься в объятья к первым встречным богам и предаваться утехам даже в храме, словно нет других мест на земле. Вон сколько лесов кругом, и зачем им понадобились храмы?
Артемида еще в детстве гневно заявила Зевсу, что ни один бог не прикоснется к ней, потому что она знает, как все заканчивается, видела страдания и одиночество матери. Уж лучше совсем ничего не знать, чем быть брошенной и несчастной.
Вскоре любящий отец заметил, что его воинственная дочка сдержит свое слово. Ни один бог или смертный не мог похвастаться, что Артемида была с ним когда-то.
На Аполлоне по-другому все отразилось, его не любила ни одна богиня, и даже смертная ни одна не любила его прекрасного сына. Он страшно страдал от этой нелюбви. А Артемида гнала всех женихов, и если они противились, то расправлялась с ними, потому понять Медузу она никогда не смогла бы, если бы и захотела.
Медуза давно никого не ждала, не надеялась увидеть, и радовалась, что никого нет. Снова почувствовать ужас, который они переживали при столкновении с ней – это любую заставит прятаться.
Когда на берегу появилась какая-то женская фигура (сюда до сих пор ступала только нога доброго чудовища Пана), Медуза очень удивилась. Потом подумала о том, что вряд ли дельфины принесли бы сюда какую-то смертную девицу, и показалась из-за скалы. Ей хотелось встреться хоть с одной живой душой. Она так устала оставаться в одиночестве, да кто бы это ни был, она пойдет туда и будет с ним обязательно.
ГЛАВА 4 СОПЕРНИЦЫ
Медуза показалась из-за скалы и в первый миг окаменела сама.
Она ожидала увидеть какую угодно богиню, даже Афину, но не Амфитриту.
Вот уж чудеса так чудеса. И что же ей делать с такой непрошенной гостьей?
Но прятаться было глупо, потому она и вышла к ней, даже улыбку изобразила на своем ужасном лице.
– Это ты? Вот так неожиданность.
– Это я, – говорила Амфитрита, – мне очень хотелось навестить тебя.
От всего, что она увидела, было страшно, жутко, тошно, но Амфитрита старалась не показывать вида, что ее охватывает ужас.
Медуза за все заплатила очень дорогую цену, Эриннии, наверное, были бы добрее к своей жертве, чем прекрасная дочь Зевса, так зачем же еще ей причинять боль несчастному чудовищу.
– Странно, я ждала Геру, знала, что рано или поздно она пожалует и устроит тут скандал.
– Это еще может случиться, – согласилась гостья.
– Но мне не будет так тревожно и горько, потому что я не спала с ее мужем, Зевса ей не в чем упрекнуть.
– Она печется не только о нем, но и обо всех, кто нарушает законы, изменяет клятвам и женам, – уклончиво говорила Амфитрита.
– Да, конечно, но пред тобой я очень виновата.
– Это я виновата пред тобой, потому и здесь, – перебила ее гостья.
– Но в чем же можешь быть виновата ты, все это выдумки, – не скрывая горечи, усмехнулась та.
– Виновата, если бы я не пожаловалась Посейдону на то, что в последнее время погибает много молодых и не молодых мужчин, ничего бы не было. Вы бы не встретились в ее храме.
– Не вини себя, встреча могла состояться веком раньше, веком позднее, какая разница кто и что толкнуло нас друг к другу. Но если мы были вместе, значит это мы повинны перед всем остальным миром. За это мне и придется заплатить.
