скачать книгу бесплатно
Мы помялись, скрывая улыбки. Военные, что с них взять? Но сразу стали серьезнее, вспомнив, зачем явились сюда. И правда, не на увеселительную прогулку…
Инструкций мы выучили столько, что хватило бы на целую диссертацию. Юргас еще раз окинул суровым взглядом нашу мнущуюся шеренгу и кивнул.
– Следуйте за мной.
Мы гуськом потопали по дорожке, что вилась между зелеными травами, густо произрастающими у стены. Растительность здесь была сочной и яркой, мне показалось, что даже в загородном домике моей подруги Клис такой нет. А Клис у меня ландшафтный дизайнер и знает все о травах… Видимо, буйство растений объясняется климатом и стеной Тумана, что создает своеобразное орошение…
Топая за военными, я размышляла о чем угодно, лишь бы не думать о том, что совсем скоро мы в этот самый туман войдем. Смертельный туман. Из которого еще никто не вернулся.
На миг стало так страшно, что дыхание перехватило внутри, и я полезла в карман, где держала ингалятор.
– Лив, с вами все в порядке? – обеспокоенно склонился ко мне Максимилиан.
– Да, профессор, – я вытащила руку из кармана, делая вдох. Улыбнулась обернувшемуся Юргасу и решила, что ингалятор пока подождет. Макс ободряюще кивнул и пошел вперед.
Через два часа мы приблизились к стене Тумана.
Самое ужасное, что чем ближе к нему подходишь, тем менее заметным он становится. Просто изменяется видимость, краски тускнеют. Человек и сам не понимает, как увязает в мареве, теряется в нем. И когда оборачивается – уже не видит привычной и ожидаемой картины. Везде остается только Туман. Один лишь бесконечный Туман – без начала и конца.
Поэтому почти весь периметр Тумана обозначен сигнальными столбами и колючей проволокой. Хотя, поговаривают, что и это не помогает, столбы загадочным образом исчезают, а люди все равно теряются. Единственный проход на нашем участке закрыли еще и шлагбаумом, который охранял сонный постовой. Караул здесь несли по сложившейся давным-давно привычке, хотя никто и никогда не выходил из фьордов. Так что караулили здесь скорее любопытных и бесшабашных, что решат влезть в Туман по глупости.
Юргас коротко переговорил с караульным, и шлагбаум поднялся, пропуская нас. Последний рубеж. Я усмехнулась про себя. Что ж, госпожа Оливия, вы всегда мечтали об открытиях. Так что – вперед!
Наш отряд притих, все настороженно рассматривали белую пелену впереди. Клин сложил пальцы защитным треугольником, приложил ко лбу. Максимилиан что-то шептал. Неужели молитвы Единому? Кто бы мог заподозрить в профессоре религиозность? Я не стала ни молиться, ни просить защиты у вечных сил. Я просто пошла за Юргасом, переставляя ноги и пытаясь не думать, что будет, если дикари нас не встретят.
Туман уплотнялся, но назад мы не оборачивались. И даже друг на друга не смотрели – страшно было. Члены отряда цеплялись взглядом за спину идущего впереди участника экспедиции. На каждом мундире имелась светоотражающая полоса, она пересекала спины желтой чертой, словно луч света. Вот на эти лучи мы и ориентировались. Звуки дыхания и шагов вязли в тумане, а время растягивалось сладкой патокой. И вот уже кажется, что мы двигаемся в этом мареве бесконечно долго. Года. Или столетия? Само время в этой жуткой белесой субстанции менялось и двигалось, словно и на него не действовали никакие законы.
– Стоп! – голос Юргаса прозвучал неожиданно громко, и я увидела, как вздрогнул идущий впереди Клин.
– Что случилось? – поинтересовался профессор за моей спиной. Я хотела пожать плечами, потому что, как и все, не знала, но осеклась. Туман внезапно начал редеть, словно подхваченный порывом ветра, хотя движения воздуха не ощущалось. Но несколько метров земли вдруг обрели четкость, образуя пятачок, на котором стояли члены экспедиции. А потом…
– Глазам своим не верю… – чуть слышно произнес Клин.
Из марева начали появляться они. Ильхи. Не менее десятка. Бронзовые голые торсы – безволосые и с такой впечатляющей мускулатурой, что даже мужчины засмотрелись. На бедрах – черные и клетчатые куски ткани, открывающие тазовые кости и заканчивающиеся у колен. Ниже – шкуры, обмотанные вокруг ног и служащие обувью. На плечах – тоже мех, причем вместе с мордами животных. Волки, лисы, ягуар… мой взгляд переместился выше, на лица. И я вздрогнула. Провалы глазниц, окровавленные лбы, губы, щеки! Чудовища! И лишь через минуту я поняла, что вижу маски, измазанные кровью. Вернее – черепа каких-то крупных животных, надетых на головы варваров.
Жуть!
Юргас очнулся первым, что и понятно, ему к кошмарам не привыкать. Кажется, наш командир получил ленту отваги как участник военных действий. Он разжал ладонь, которая судорожно искала у бедра рукоять пистолета, и сделал мягкий шаг вперед.
– Меня зовут Юргас Лит, я командующий экспериментальной экспедицией к фьордам. Ваше руководство одобрило наш визит. Поэтому я прошу предоставить нам сопровождающих и переговорщиков.
Я чуть слышно хмыкнула. А вот с дипломатией у Юргаса, кажется, проблемы! Какая пафосная речь, надо же!
Ильх, стоящий с краю, повернул ко мне голову и уставился в лицо пустыми глазницами звериного черепа. На его плечах лежала шкура черного волка, а за темными провалами костей я вдруг увидела золото радужек. Или мне лишь почудилось? И еще казалось, что варвар меня рассматривает. Внимательно, остро, неотрывно. И стало не по себе. Жутко стало. Что у них на уме? Бронзовые тела ильхов казались вылитыми из металла.
– Вы слышите? – повысил голос Юргас. – Вы понимаете человеческую речь?
Профессор рядом со мной издал протестующее шипение. Ильх с волком на плечах медленно повернул голову и посмотрел на нашего командира. И показал ладонью жест, который можно истолковать лишь как «следуйте за нами». Бронзовые дикари бесшумно распределились, беря нас в кольцо. «Черный волк» двинулся вперед, члены экспедиции – следом. Ильх шел, не оборачиваясь и не издавая ни единого звука. В белом мареве вновь вернувшегося тумана силуэты в шкурах казались то призраками, то жуткими чудовищами из кошмаров. Я смотрела на черный мех, чтобы не упустить его из вида, потом – на спину, что виднелась из-под этого меха. Не помню, чтобы когда-нибудь видела подобную спину. Широкая, бронзовая, с четким рисунком рельефных мышц. Широченные плечи и руки с буграми мускулов и переплетением сухожилий. Позвоночный столб, который привык к тяжелым нагрузкам. Две ямочки у поясницы. Верх крепких ягодиц, виднеющихся из-под набедренной повязки.
Как антрополог я могла с уверенностью сказать, что вижу перед собой великолепный образец мужского тела. Даже я бы сказала – наилучший из всех, что довелось мне увидеть. С такого тела надо бы лепить скульптуры и выставлять в центральном музее, дабы люди могли лицезреть совершенный эталон.
В горле внезапно пересохло, я сглотнула. И споткнулась, когда ильх обернулся. Снова блеснуло в глазницах черепа золото. Чужой острый взгляд пригвоздил меня к месту.
Я испуганно облизала губы и посмотрела направо, где все время шел Максимилиан. Но сейчас его там не было. Рядом со мной вообще никого не было, кроме этого жуткого ильха с черным волком на плечах. Варвар сделал мягкий шаг, ноги в меховых унтах бесшумно скользнули по земле. Я вздрогнула, пытаясь сдержать крик ужаса.
– Мы потерялись? – глупо спросила я, чтобы хоть что-то сказать. Тишина давила на плечи, как и туман, как и неподвижная угрожающая фигура ильха. Он склонил голову с окровавленным черепом, а потом… Потом поднял руку и коснулся моего подбородка. Я сжала зубы, удерживая крик. Нельзя показывать зверям свой страх. Нельзя кричать, поворачиваться спиной, бежать. Нельзя. Даже если очень хочется. И поэтому я стояла, до боли выпрямив спину, подняв голову и неотрывно глядя на этот череп, за которым скрывается лицо. Горячий мужской палец погладил мою щеку. Ильх склонился ниже и вдруг шепнул:
– Боишься?
Я так удивилась нормальной человеческой речи, что даже перестала бояться. Но кивнула честно.
– Да.
– Чего? – так же тихо произнес ильх. Сейчас я видела его глаза – золотые радужки, расширенные зрачки, темные ресницы.
– Что? – не поняла я.
Палец варвара скользнул по моей коже. И коснулся губ.
– Чего ты боишься? – в тихом голосе прозвучала насмешка.
Я опешила. Чего я боюсь?
– Э-э… Смерти?
– Лжешь… – он снова тронул мои губы, и я осторожно отодвинулась.
И внезапно осознала, что ильх прав. Да, смерть меня не пугала. Я ученый и понимаю, что смерть – лишь часть бытия, неизбежность. И потому нет смысла растрачивать на нее свой жизненный ресурс.
Ильх отчетливо усмехнулся. А потом убрал руки и отвернулся, молча устремившись в туман. Я двинулась следом, слишком обескураженная, чтобы думать или анализировать. И что это было? И кто он?
Утешало одно: варвары фьордов вполне разумны и умеют разговаривать – связно и осмысленно. Похоже, они не так примитивны, как мы думали.
Вот только я не знаю, радоваться этому или огорчаться.
Глава 3
Туман закончился так внезапно, что я не успела это осознать. Моргнула – и увидела, что мы стоим возле узкого прохода между скалами. И что рядом находятся все участники экспедиции. Профессор обрадованно улыбнулся, увидев меня.
– Лив! Слава Единому, вы здесь! С этим туманом что-то неладное, вы заметили? Я не смог определить природу этого явления… Надо бы взять образцы, вот только не уверен, что получится…
– Они нас понимают, – шепнула я профессору. Тот ответил быстрым взглядом и кивнул.
– Ты с ними разговаривала?
Я не успела ответить, а Макс осекся, когда ильх в шкуре красной лисицы поднял ладонь, привлекая наше внимание. А потом показал на узкую щель в скалах, что темным провалом темнела впереди.
– Совсем не хочется туда лезть, – проворчал Клин.
– Поздно, – хмыкнул Юргас, устремляясь во тьму. – Шевелитесь!
Вслед за ильхами мы прошли сквозь гранитный туннель и вышли с другой стороны. И замерли на краю открытой площадки. Налетевший порыв ветра заставил на миг зажмуриться, я заморгала, привыкая к свету. А потом не сдержала изумленный и восхищенный возглас.
– Мать вашу… Ущипните меня! – прошептал рядом военный, имени которого я не запомнила.
Я кивнула, зачарованно рассматривая раскинувшийся перед нами пейзаж. Величественные горы, укутанные на вершинах снежным покрывалом и изумрудно-зеленые на склонах. Бесконечно-синяя вода, что змеилась в изрезанных ломаных берегах. Леса и озера невероятного мира, что никогда не видели люди. Дрожащие над водопадами радуги. Парящие стаи белых птиц. Небо невероятной синевы, отражающееся в воде.
От увиденного захватывало дух и почему-то хотелось плакать. Я ощутила слезы, катящиеся по щекам, а удары сердца грозили пробить грудную клетку.
Никогда в жизни я не видела подобной красоты, таких невероятных красок, не ощущала вкуса соли, приносимого ветром, не вдыхала миллионы запахов, что окутывали нас на этой скале. Я, лабораторная мышь, привыкшая к стерильной атмосфере Академии и сырому асфальтному запаху города, оказалась не готова к подобному.
Пальцы судорожно сжали баллончик ингалятора, я сделал шаг назад, за спины мужчин и поднесла спасительный сосуд ко рту. Короткий вдох и горький вкус лекарства, стирающий панику. Члены экспедиции не обратили на меня внимания, слишком поглощенные невероятной картиной, а вот ильх в черной шкуре наблюдал за мной внимательно. Я изобразила дружелюбную улыбку, показывая, что мой баллончик не несет угрозы. А то кто их знает, этих аборигенов…
Еще несколько минут мы восхищались пейзажем, а потом видимость снова снизилась из-за затянувшего фьорды тумана. Зато мы услышали цокот копыт и увидели повозку, которую тянули незнакомые мне звери.
– Разрази меня чахотка! – оживился Клин. – Это же горные ур-оноки! Но позвольте, разве эти звери не вымерли пятьсот лет назад?
– Вымерли, – буркнул наш лингвист Жан, – у нас. А здесь повозки возят, как видишь.
Я промолчала, рассматривая грубо сколоченный транспорт.
– Значит, колесо они уже изобрели, – чуть слышно пробормотал Макс рядом со мной. – И гвозди, похоже… Так-так! А это у нас что? Очень интересно…
Глаза профессора загорелись исследовательским интересом, и я хмыкнула. Хотя и сама озиралась с любопытством ученого. Паника отступила, задобренная лекарством, и мое сердце вновь стучало ровно. Нам указали на деревянные скамьи в повозках, и мы залезли внутрь. Сами ильхи оседлали тех самых ур-оноков, что походили на лошадей без грив, но с острыми шипами вдоль длинного черепа и гибкой шеи. Да и клыки этих животных указывали на их принадлежность к хищникам, а не травоядным.
Сидеть на жесткой скамье оказалось неудобно, низкий бортик повозки казался слишком хлипким, чтобы на него опереться. «Фьи-и-и-иррр», – закричал ильх-погонщик, и мы довольно резво покатились вниз с холма, прямо в изумрудные высокие травы. Я повернулась боком, схватилась за бортик, опасаясь вывалиться на какой-нибудь кочке. Ур-оноки неслись вперед, не разбирая дороги, хотя она была – неприметная колея в зеленом ковре. Но даже такая тропка говорила о том что дорогой регулярно пользуются.
Члены экспедиции с азартом вертели головами, пытаясь рассмотреть больше, но вокруг высился лес. Травы поднимались так высоко, что мы видели лишь стволы, листья и серебристые венчики-метелки, которые осыпали нас мерцающей пыльцой, когда повозка проносилась мимо. Поверх этого травяного леса виднелись снежные шапки далеких гор – вот и весь различимый пейзаж. Ах да, еще было небо. Подняв голову, я замерла. Яркая, невыносимая синева и лазурь, расчерченная белыми перышками облаков. Я не помню такого неба в своем городе. Или я слишком давно не поднимала глаза?
Через два часа тряски в повозке мы заметно приуныли и уже не пытались высмотреть хоть что-то в зеленой массе. Картина не менялась. Ильхи скакали впереди и позади, мы подпрыгивали на кочках и ругались сквозь зубы.
– Эй, далеко еще? – не выдержал Юргас.
Нам никто не ответил. Так же как и на повторный вопрос через час и через еще два. Я прикрыла глаза, устав от мельтешения листвы, и стала размышлять о том, что надиктую в диктофон для первого отчета. Каждый наш шаг необходимо подробно описывать, чтобы потом можно было разобраться и проанализировать. Делать запись по дороге я не решилась, но мысленно составляла план будущего отчета.
Прошло еще три часа, и на фьорды опустилась ночь. Резко и как-о неожиданно. Травы выцвели, потеряли краски, а потом слились в одну сплошную стену. Зато взамен вспыхнули на бархате неба звезды – огромные, золотые, величественные. Такие яркие, что мы задрали головы, глядя на них. В городе всегда слишком много искусственного света, а звезды почти не видны. А здесь они сияли так, что хотелось лечь в траву и смотреть, смотреть…
– Красиво как, – пробормотал Максимилиан. И почему-то нахмурился. – Занятно…
– У меня от этой скамьи все кишки перемешались, – пробурчал Клин. – Эта дорога когда-нибудь закончится?
– Ну, пока мы тут трясемся, мы, по крайней мере, живы, – философски заметил Жан. – А прибудем, может, там нас и зажарят…
– Вы всегда были оптимистом, – хмыкнул его друг Клин.
Я снова промолчала. Тело и правда ломило от долгой и неудобной позы, но протестовать не было смысла. И когда повозка вдруг выехала на открытую площадку, а потом остановилась, я даже не сразу поняла, что наш путь закончен.
Ильхи, спешившись, вновь окружили нас.
– Идите за мной, – скомандовал «волк».
Кряхтя и разминая затекшие тела, мы сползли на землю и вновь завертели головами. В свете звезд и нескольких факелов, воткнутых в землю, мы увидели шатры из шкур и грубого полотна. Их было около двух десятков, рассмотреть подробнее в темноте оказалось невозможно. Фигуры ильхов в этом сумраке вызывали дрожь, особенно их ужасные звериные черепа.
Ильх, который, похоже, был здесь главным, остановился перед нами.
– Дорога утомила вас. Утром я отвечу на ваши вопросы. А пока идите за мной, я покажу, где можно отдохнуть.
Жан улыбнулся, услышав понятную речь, остальные члены экспедиции тоже заметно обрадовались. Мы двинулись вслед за ильхами, но мне преградили путь, отрезая от остальных членов экспедиции.
– В чем дело? – нахмурился Юргас.
– Женщине нельзя проводить ночь в одном доме с мужчинами. Женщина должна быть отдельно, – пояснил все тот же ильх. Остальные по-прежнему молчали.
– Что? – опешила я. – То есть?
– Женщина отдельно, – резко повторил «волк», в его голосе скользнули командные нотки.
Юргас нахмурился, явно не зная, как поступить. Не хотелось спорить с аборигенами или нарушать их табу. К тому же я так устала, что была согласна провести ночь в женском шатре, лишь бы, наконец, вытянуться на горизонтальной поверхности.
– Не переживайте, Юргас, со мной все будет в порядке, – успокоила я нашего начальника безопасности. – Разделение по половому признаку – нормальное явление для многих народов. Не будем противиться традициям наших гостеприимных хозяев.
Юргас недовольно насупился, но голову склонил.
Пока я говорила, ильх в черной шкуре смотрел на меня, я прямо чувствовала взгляд, прожигающий мне кожу. И заглянула в провалы глазниц его маски.
– Я готова идти, – сказала я как можно доброжелательнее.
Он медленно кивнул и шагнул в сторону темных шатров. Я же кинула последний взгляд на своих коллег, что смотрели обеспокоенно и тревожно. Улыбнулась, всем своим видом показывая, что ничуть не боюсь. И пошла за ильхом.
Вокруг стояла тишина. Вязкая и густая, как и эта ночь. Не было слышно ни сверчков, ни других насекомых. Возможно, они здесь просто не водились. Провожатый остановился у крайнего шатра, откинул полог и замер, пропуская меня. Я осторожно ступила внутрь, ожидая увидеть местных женщин. Но внутри было пусто. Постель из уже привычных шкур, очаг с горячими камнями и котлом, угол, в котором стояло несколько глиняных мисок и круглый тусклый камень, что освещал убранство. Я остановилась оглядываясь.
– То есть… я буду здесь одна? – удивленно повернулась к мужчине.
Он кивнул и ткнул пальцем.
– Спи. Я приду утром.
Ткань полога опустилась за ним, закрывая вход. Я еще постояла, хлопая глазами. А потом пожала плечами. Изменить ситуацию я все равно не могу, так что лучше принять ее как есть. С облегчением скинула с плеч тяжелый рюкзак, сняла обувь и куртку. Потом, прислушиваясь к звукам снаружи, присела у котла, в котором плескалась теплая вода. Умылась. Достала из рюкзака влажные салфетки и с их помощью привела себя в порядок.
Из-за шкур не долетало ни шороха, словно мир вокруг вымер. Или застыл. Я помялась, размышляя, что делать. Потому что у меня была еще одна потребность, которую срочно нужно было удовлетворить. Вот только я не ожидала, что окажусь одна и без поддержки. И не вовремя вспомнила, что я не только ученый, но и женщина.
Однако организм требовал облегчения, и я выглянула из-за шкуры. Глаза привыкли к темноте и стали различать очертания других шатров и деревьев за ними. Недалеко темнели кусты, показавшиеся мне вполне привлекательными. Озираясь и прислушиваясь, я прокралась к ним, расстегнула комбинезон.
– Не здесь, – раздался из темноты голос, и я чуть не наделала прямо в штаны. Фигура ильха словно соткалась из мрака, и я не смогла сдержать раздраженный вздох.
– Проклятие! Ты мог бы не пугать меня! Да я чуть… ладно, неважно. Мне нужно… справить естественную потребность организма, понимаешь? И не мог ты бы просто отойти и дать мне сделать это?
Ильх склонился надо мной.
