скачать книгу бесплатно
– Так зачем ты бежал за мной?
– Хотел поглядеть на Ворону, – дернул уголком губ парень.
Я продолжала стоять и смотреть на него, слегка вздрагивая от страха и навалившегося оцепенения. Эх, надо было бежать. А теперь что? Теперь все.
– Я уже сказала…
Парень вздохнул и потер переносицу.
– Ладно, забудь. Я просто решил прогуляться. Получилось довольно неплохо.
И развернувшись, сунул руки в карманы и пошел в сторону узких кривых улочек. На непокрытую голову медленно падали снежинки.
– Эй, подожди, – отмерла я. – И это все?
Он пожал плечами, не оборачиваясь.
– Все.
Сделал еще несколько шагов, помедлил. И все же оглянулся.
– Я живу в шестом туннеле. Фрейм.
А потом просто скрылся в лабиринте ледяных улиц и заснеженных домов. Я посмотрела на свои замерзшие руки. На цепочку следов, которые уже заносил снег. На огни набережной. Неужели… пронесло?
Натянув шапку, я побрела к дому, вернее, тому месту, где временно обосновалась. Маленькую комнатку на чердаке с одной хлипкой кушеткой и продавленным креслом трудно назвать домом, ведь так?
Сердито топнув ногой, я стиснула зубы. Ничего, все это временно! Вот сделаю то, что задумала, и сразу отправлюсь на юг! А еще лучше – в Соларит-Вулс, буду валяться на белом песочке и любоваться морем! Вот это жизнь!
Размечтавшись, я свернула с освещенного проспекта на темную улочку. Обостренный инстинкт опасности на миг заставил притормозить, всматриваясь во тьму. Но переулок был пустой, лишь у грязного мусорного бака рылась в отходах бродячая кошка. Я прошла вдоль глухой стены, уже предвкушая горячий чай и кусок припрятанной булки, которую с наслаждением съем.
И тут из тьмы шагнула фигура. Еще одна появилась позади, и я сжала кулаки, готовясь к атаке. Во тьме блеснул значок силовика.
– Вы арестованы по обвинению в причастности к незаконному сопротивлению. Пройдите с нами.
– Что? – завопила я. Крутанулась на каблуках. Черт, и почему я не послушала свой инстинкт? – Я не Ворона! Я не участвую в Сопротивлении! Я ничего не знаю! Вы не имеете права!
– Правосудие разберется, – невозмутимо отрезал тот, что стоял впереди. – Не пытайтесь бежать. Поднимите руки и встаньте лицом к стене.
Да конечно!
Я снова крутанулась, высматривая лазейку. Но широкоплечий сыщик позади закрывал проход. Я бы ударила его ногой да попыталась проскочить, но этот гад уже запустил хронометр и предусмотрительно растянул сеть. Невидимую, вот только руки мужик держал слишком характерно. Обложили, сволочи!
Быстрый взгляд наверх убедил, что и на крышу не забраться.
Бродячая кошка мяукнула и скрылась в трубе. Я ей позавидовала.
– Эл Рид, вытяните руки и не пытайтесь сопротивляться.
– Но я не Ворона! Я не знаю, о чем вы говорите!
– Правосудие разберется, – непреклонно повторил мужчина.
И пока я металась, не зная, как выбраться, набросил на меня сеть. Ненавижу!
Тело мигом опутала слабо мерцающая паутина, спеленала меня, словно младенца в колыбельке! Руки и ноги стали непослушными и тяжелыми, но в противовес ощущениям мою тонкую фигуру не прибило к земле, а напротив, приподняло в воздухе. Силовик деловито намотал конец сети на руку, закрепил и потащил мое плывущее по воздуху тело. Словно я воздушный шарик, а не человек! Хотелось заорать или хотя бы сказать что-нибудь гадкое, но увы, в паутине невозможно даже это. Сеть полностью блокирует слух и голос. А самое поганое, что эта гадкая удавка совсем не греет, и тело без движения начинает быстро замерзать. Право, раз сыщики додумались до сети, могли бы и улучшить ее свойства подогревом! В Арвиндале это просто жизненно необходимо, так можно и не дотащить обвиняемого до тюрьмы.
Впрочем, кому от этого хуже? Только самому обвиняемому!
Ругаясь про себя, я взирала на плывущие сверху звезды. Ну вот и полюбовалась! Точно накаркал тот сероглазый гад! Чтоб ему провалиться!
Правда, стоило подумать, что хуже некуда, как сеть дернулась, и мое неподвижное тело перевернулось в воздухе лицом вниз. Теперь я видела лишь сугробы, протоптанную тропинку и сапоги мужика, шагающего впереди. Не слишком чистые, кстати.
Когда я почти перестала чувствовать окоченевшие руки и ноги, ищейки, наконец, добрались до серого здания местной тюрьмы. А занеся мое плывущее тело в помещение, сняли сеть. Я рухнула на пол, приложившись пятой точкой. Кряхтя, перевернулась и села, с ненавистью рассматривая ухмыляющиеся лица ищеек.
– Ну что, Ворона, может, сразу во всем сознаешься? Сэкономишь нам время, а себе – здоровье?
Мужики радостно рассмеялись, находя шутку забавной. Идиоты!
Смешно мне не было. Обвинение в причастности к запрещенному пернатому объединению – это серьезно. За такое можно и правда здоровья лишиться… А то и жизни.
– Я не Ворона! – давя в себе злость, пробормотала я. Черт, кажется, даже язык замерз и теперь с трудом ворочается во рту, отчего слова получаются хриплыми и – вот же гадство! – каркающими!
Силовик, стоящий слева, рыжебородый и здоровенный, указал мне на железный стул посреди комнаты, ножки которого были привинчены к полу. Верно, чтобы хрупкая девушка в моем лице не прибила двух ухмыляющихся гадов.
– Присаживайтесь, обвиняемая. Беседа будет долгой, это мы вам обещаем. Так что располагайтесь поудобнее!
Я села, упрямо выпрямив спину.
Рыжий бородач вольготно устроился возле окна, его напарник – тщедушный и носатый – сел за стол. Очень медленно он достал из ящика лист бумаги, карандаши для письма и лезвие. И принялся очень тщательно точить грифель. Вжик-вжик. Тоненькая стружка завернулась красивой спиралью и легла на бумажку. Вжик-вжик. И снова. Я бы даже восхитилась такому искусству и посоветовала мужчине сменить профессию. Правда, он мог стать выдающимся точильщиком карандашей!
Если бы так сильно не раздражал своим вжик-вжик!
– Итак, уважаемая Эл Рид, – закончив с грифелем, дознаватель испробовал карандаш на бумаге и довольно ухмыльнулся, подняв на меня водянистые глаза.
– Я предпочитаю просто Рид, – прохрипела я из глупого упрямства.
Впрочем, силовика мой выпад лишь позабавил.
– Итак, Эл. Расскажи нам о ваших друзьях.
– Каких друзьях?
Мужчина склонился над столом, душевно заглядывая мне в глаза. Ну ни дать ни взять – заботливая мамочка!
– Эл, вы очень милая и, я уверен, законопослушная девушка. Ну не может красавица с таким прелестным личиком быть бессовестной нарушительницей законов и устоев нашего чудесного общества. Вы согласны?
Я усердно закивала. Не может, конечно, не может! Я вообще ромашка в чистом поле! Хотя про прелестное личико он, конечно, мне польстил.
Силовик тоже покивал, соглашаясь. И чиркнул грифелем по бумаге. Вжик! Я ощутила настойчивое желание кинуть в ищейку чем-нибудь тяжелым. Может, он этого и добивается?
– Вот и я уверен, что не может! Я сразу сказал своему напарнику: смотри-ка, Гринтавельд, какое невинное и красивое создание, заблудшая душа, которую просто нужно направить на истинный путь. Она всего лишь потерялась! Вы ведь потерялись, Эл?
Носатый радушно улыбнулся. Взгляд его расфокусировался, один глаз полностью затянулся синевой – это значит, силовик подключился к Новому Единому Реестру, где хранилась информация обо всех жителях Пяти Королевств. Силовики, ищейки, судьи и дознаватели имели доступ в эти кладовые знаний и могли в любой момент прочитать информацию. По крайней мере, за последние десять лет.
Рыжий возле окна размял шею, и она издала неприятный хруст.
– Так-так… А вот и наша Эл Рид… Зарегистрирована в Боргвендаме. Далековато ты забралась от Боргвендама, девочка.
– Куда хочу, туда и еду, – буркнула я. – В Арвиндале рады всем. Кажется, так написано при въезде в гавань!
Ищейка хмыкнул, продолжая просматривать мои данные.
– Так-так. Эл Рид, ориентировочно – двадцать пять лет.
Я хмыкнула на этих словах. Ну да, ориентировочно. А сколько на самом деле?
– Постоянной работы нет, – продолжил ищейка. – Как и постоянного места проживания. Перебивается случайными заработками. Зато имеются три условных наказания за хулиганство и нарушение общественного порядка. И одно задержание за воровство.
Носатый прекратил читать краткий перечень сведений обо мне и снова улыбнулся, словно информация его несказанно порадовала.
– Я не воровала! – вскинулась я негодующе. – Меня обвинили по ошибке! И отпустили!
– Да-да, я вижу. Обвинитель забрал свое заявление. Решил не портить жизнь такой… красивой и сговорчивой девушке? – Рыжий понимающе хмыкнул.
А я ощутила, как поднимается внутри волна злости. И опустила голову, чтобы скрыть опасный блеск своих желтых глаз. Лучше пусть и дальше считают меня прелестной. И да – сговорчивой.
– Я уверен, что вы совершенно невиновны, милая Эл, – душевно пропел тщедушный.
Я глаз не подняла, даже когда чиркнул по бумаге грифель: вжжжик! Ненавижу этот звук!
– Да, такая замечательная и покладистая девушка точно не может быть злостной нарушительницей и преступницей. Ты согласен со мной, Гринт? – Рыжий промычал что-то неразборчивое. – Вот именно! И потому прелестная Эл не будет чинить препятствий следствию и сейчас все быстренько расскажет. Начнем! – Снова противный звук грифеля по бумаге. – Как вы попали в Сопротивление, именуемое Сообществом Ворон? Кто вас туда привел? Сколько лет вы состоите в этой банде? Как зовут ваших подельников? Где они живут? В каких преступных делах вы участвовали? Что знаете о лидере группировки, так называемом Когте? Видели его? Знаете?
– Что? – Моя голова дернулась, глаза, кажется, вылезли из орбит, а рот сам собой открылся и больше не закрывался! – Что вы говорите? Я ничего не знаю! Я же сказала!
Рыжий ухмыльнулся почти весело.
– Эл, ну что же вы, – неприятно цокнул языком тщедушный. – А с виду такая милая девушка. Мы думали, вы хотите помочь следствию, желаете сотрудничать, а вы…
– Я желаю! Но я ничего…
– А сами врете, умалчиваете важные сведения о преступниках, подрывающих устои нашего славного общества, – с явным удовольствием произнес тщедушный. – Как нехорошо!
– Я ничего не знаю… – От злости и бессилия хотелось кого-нибудь покусать. Или это я просто проголодалась?
– А вот почтенный господин Марфис Брум, владелец магазинов и таверн, в том числе той, где вы работали последний месяц, утверждает обратное. Он, как добропорядочный господин, заявил о ваших злодеяниях. Благородно простил вам перебитую посуду и пропавшие серебряные ложки, но вот на вашу причастность преступному сообществу не смог закрыть свои честные глаза.
– Какие серебряные ложки? – изумилась я. – Да у толстяка Марфиса сроду таких не водилось!
И прикусила язык. Понятно, что все напрасно, зря я сотрясаю воздух. Эти двое наверняка не раз просиживали у толстяка штаны, распивая горячее пиво и поедая чесночные гренки. Пройдоха Марфис решил упечь посудомойку в казематы, побоявшись, что она снова начнет требовать свою плату. А может, просто надумал выслужиться перед властью Арвиндаля. Все знают, что у силовиков есть план на поимку Ворон. Вот они и стараются… Толстяк теперь в двойном выигрыше – и от меня, глупой, избавился, и заслужил похвалу сыщиков. Так что в следующий раз они закроют глаза, если в тавернах Марфиса случится какой переполох или нажалуются облапошенные посетители.
И кто меня за язык потянул, зачем ляпнула про заветное желание? Ведь никогда и никому…
Я застыла, сузив глаза, невидящим взглядом уставившись в пространство и не слыша вопросов носатого. Не могла я это сказать. Несмотря на усталость и злость – не могла! Не первый день живу на свете и знаю, что некоторые вещи говорить нельзя! Ни за что!
Значит, вариант один. В том месте, где я стояла, висел какой-то запрещенный предмет, вроде «раскрывателя тайных мыслей», который нельзя использовать в быту. Вещица, созданная заветным желанием в период Хаоса, дорогая и опасная. И очень полезная для таких прохиндеев, как толстяк Марфис! Ляпнет подвыпивший путник свои тайные мысли, выйдет из таверны, а тут его уже ждут дознаватели! И план по поимке злостных преступников выполняется, и все довольны! Ну если не считать несчастных нарушителей, которые таковыми и не являются!
Выходит, толстяк и эти двое ищеек в сговоре, и убеждать их в своей невиновности – бесполезно. То, что я сказала в таверне про Лино – это ужасно. А быть частью Сопротивления – это серьезное преступление. Очень серьезное.
Что же делать?
Я подняла голову.
– Хотите нам что-то сказать? – почти весело спросил тщедушный.
– По закону вы обязаны сообщить о моем задержании, – сипло произнесла я.
– Так у тебя нет никого, крошка. Кому же сообщать?
– Есть. Вы обязаны. По закону. Кому я скажу! – на одном дыхании выдала я. – Фрейм! С Ледника! Шестой туннель! Я хочу, чтобы вы оповестили его о моем задержании!
Мужчины переглянулись, рыжий пожал плечами. Похоже, названное имя им ни о чем не говорило. Я же выдохлась и снова опустила голову.
– Ну что же, – махнул рукой носатый и издевательски добавил: – Все для нашей дорогой гостьи! Какое сообщение вы хотите отправить? Устное или письменное?
Я замерла, лихорадочно соображая. Устное означает, что где бы ни находился в данный момент Фрейм, над его головой откроется крошечное окошко – пространственный разрыв размером с булавочную головку – и оттуда прозвучит послание. Подвох в том, что в шумной толпе его невозможно услышать, к тому же адресат может в этот момент спать. Ну или заниматься любым другим делом, не позволяющим услышать секундное сообщение извне. Очень тихое, между прочим!
Письменное давало гарантию на прочтение, но вот беда – за него надо внести дополнительную плату, и немалую! По закону мне полагалось лишь устное.
– Сколько стоит второй вариант? – вскинулась я.
– Вижу, ты знакома с порядками, – хохотнул тщедушный. – Две сотни рогатых. Но для тебя сделаю скидку. Сто восемьдесят!
Я похолодела. Сто восемьдесят купюр с изображением черного единорога – символа Лино. Символа нашего мира. Говорят, в древности единорог считался волшебным зверем, способным творить магию. И изначально его изображали белым. Но человеческие пороки окрасили чародейство в черный.
Но сейчас меня мало занимала история единорога и вообще история. За месяц в компании противного толстяка Марфиса и гор немытой посуды мне обещали всего шестьдесят монет, а отдали лишь половину! Конечно, у меня не было денег, чтобы заплатить ищейкам. Откуда… И два гада со знаком скалящегося пса на форме это прекрасно знали!
Я высоко задрала подбородок.
– Прошу отправить устное послание. И зафиксировать в Реестре!
Тщедушный потер острый выпирающий подбородок и хмыкнул. Вжикнул грифелем по бумаге, включил передатчик. Водянистые глаза снова затянулись синевой, значит, подключился к Реестру. Над головой мужика появился сгусток. Тонкие губы гада вытянулись в трубочку, и он прошамкал:
– Послание для Фрейма. Эл Рид задержана по обвинению в причастности к запрещенной организации Сопротивления и отправлена в казематы до дальнейшего разбирательства. Конец сообщения.
Точка над его плешивой головой завернулась воронкой и исчезла.
Я подавилась от возмущения.
