скачать книгу бесплатно
Орин
Леди–стилет стоит переименовать в леди–ледышку. За семь дней ни разу не улыбнулась, на шутки не реагирует совершенно, и даже улыбки Хантера, похоже, не замечает. Что ж, в чем–то она права…
Орин не думал о ней, пока не пришла пора спуститься в архив. Он был расположен на подземном уровне, вниз вела винтовая каменная лестница с истертыми ступенями— пристанище воспоминаний и дурных мыслей. Можно было послать за сферой кого–нибудь из помощников, но ему захотелось пройтись, к тому же дознаватель банально устал. Приходилось сидеть в помещении, рассматривать куски чужой памяти и копаться в прошлом. Так что в архив лорд решил прогуляться сам, дабы проветриться. А еще здесь было тихо. Большинство людей даже не понимают, какое это счастье – тишина. Возможность не слышать посторонние звуки, не воспринимать их, не анализировать. Ради одного этого он готов потерпеть сырость и холод подземелья.
Орин прошел мимо длинных стеллажей со сферами, не торопясь найти нужную. Старик архивариус склонился, увидев его.
– Нужна моя помощь, хранитель?
Орин качнул головой, и старик понимающе удалился. Лорд пошел, рассматривая дымные куски стекла, внутри которых копошились куски чужой жизни. Словно пауки в банках… И нахмурился, заметив в конце коридора из стеллажей маленький огонек светильника, зависший над тонкой фигурой. Надо же, леди–стилет.
Девушка стояла возле полки, осторожно перебирая сферы и делая пометки в толстой тетради. Она чуть склонила голову в приветствии и снова перевела взгляд на полку. Быстро осмотрела сферу, сделала запись. Словно уже и забыла о чужом присутствии. Более того, даже любопытства в ее лице он не заметил. Неужели ей не интересно, кто стоит в темноте, наблюдая за ней? Видеть его лицо она точно не может, светильник горит прямо над ней, не давая рассмотреть то, что скрыто тенью.
Наверное, именно то, что она не проявила никакого интереса, заставило мужчину изменить своим привычкам и подойти к ней. И внутри шевельнулось что–то похожее на удивление. Он уже так давно перестал ошибаться, что леди–стилет своими неправильными реакциями его заинтриговала.
– Госпожа Дирхойт. – Он приблизился, вошел в круг света, приветствуя ее.
– Лорд Дартер, – сухо сказала она. Словно и не поздоровалась, а лишь констатировала факт. Занятно.
– Вижу, вы уже приступили к обязанностям ориты.
– Вы видите верно, – тон все такой же сухой и безжизненный. Еще одно подтверждение того, что он не страдает слепотой.
Орин облокотился о стеллаж плечом, рассматривая девушку. Волосы все так же гладко зачесаны, сбоку серебряная заколка в форме узкого листа ивы. Простая и, несомненно, дорогая.
– И как? – чуть насмешливо спросил он. – Нравится?
Она осмотрела еще один шар, аккуратно поставила на подставку, сделала запись и лишь после этого подняла на мужчину глаза. Он усмехнулся. Прекрасно. Дивная демонстрация, насколько он мешает ей работать, отвлекает от важных дел. Тетрадь не захлопнула, показывая, что ответит на его вопрос, но не намерена вступать в беседу. Он, пожалуй, задержится.
– Устраивает, – коротко ответила она.
Орин вскинул бровь.
– Устраивает? Вы работаете в самом почетном месте города, и вас просто устраивает?
– В мои должностные обязанности не входит необходимость рассыпаться в восторгах при упоминании этого, – холодно озвучила она. – Так что да. Устраивает.
Дознаватель рассмеялся. Неплохо…
– Почему вы решили пойти сюда работать, леди Дирхойт? Все же, Хранилище не совсем то место, где уместна женщина. Вы не находите?
Она подняла на него зеленые глаза. Цвет интересный, прозрачный и чистый, как вода. Он отстраненно рассматривал ее лицо с тонкими чертами. Слишком строгое и замкнутое, чтобы быть красивым. Такими лицами восторгаются женщины и художники. И их опасаются мужчины.
– А где место женщины, лорд Дартер? – спросила она.
– Возможно, возле мужа? – чуть насмешливо протянул Орин.
– Мой муж умер, – без эмоций ответила леди.
Он чуть прищурился. Вот как…
– Значит, вы вдова. Давно?
– Моя биография вас не касается, лорд Дартер.
– Разве вы не знаете, что люди порой просто беседуют? И говорят о чем–то? – он усмехался, отслеживая ее реакции. Но на ледяном лице – ни одного чувства, даже отголоска. Ему редко встречались женщины, сумевшие сделать из своего лица алебастровую маску. Или это не маска, а суть? И леди–стилет действительно не испытывает эмоций? Не за это ли качество ее взяли на должность ориты?
– Я слышала, что некоторые люди это делают, – бесстрастно отозвалась она. И все же легкая нотка насмешки окрасила серость ее тона. – Те, кто любят пустые разговоры на неинтересные темы. С не интересующими их людьми. Но ведь мы не относимся к таким людям, не так ли, лорд Дартер?
– Если бы я не знал, что вы сделали мне комплимент, то решил бы, что вы меня только что оскорбили, – протянул он. Богиня Мрака, конечно, оскорбила. Причем намеренно.
– Но вы ведь даже мысли о подобном не допустите, верно, лорд Дартер?
– Не допущу. – Орин чуть склонил голову. – Иначе мне пришлось бы принять адекватные меры. Недопустимые по отношению к леди.
– Конечно.
Она смотрит спокойно, но в ее глазах насмешка уже очевидна. Занятно… Пожалуй, он ознакомится с личным делом ориты.
– Кристина, вот вы где! – Голос Хантера разбил краткий морок, и лорд снова отступил во мрак. – Орин, и ты здесь? Выбирайся из этого склепа, у нас новый инцидент.
– Где? – Лорд тут же забыл о леди–выскочке.
– В летнем протекторате. Женщина.
***
Хантер
Ему совсем не понравилось, что Орин беседовал с оритой. Хотя Орину обычно наплевать на окружающих, но дорогу он не переходит никогда, если дело касается женщины. Такой вот кодекс чести.
Орин ушел, вежливо кивнув на прощание, а Хантер улыбнулся девушке.
– Не обращайте на него внимания, он известный сноб. Надеюсь, не обидел вас?
– Я не обидчивая, Хантер. – Она мягко улыбнулась, и мужчина замер.
– У вас очень красивая улыбка, Кристина.
– Хантер, вы мне льстите. – Она махнула рукой и провела рукой по лбу. – А лорд Дартер не сказал мне ничего обидного. Да мы и не разговаривали почти. Меня вот отправили переписывать сферы памяти, не думала, что их… столько!
– Это лишь первый уровень, – с сочувствием сказал он, отбирая у нее тяжелую тетрадь. Девушка закатила глаза, а мужчина рассмеялся. – Поначалу всем трудно, знаете, эти стены, они ощутимо… давят. А потом ничего, привыкнете. Хотите, я вам помогу?
– А разве у вас нет дел?
– Полно, – обрадовал он. – Но я собираюсь сделать вид, что ни одного, и остаться с вами в этом пустом и страшном подземелье! С некоторой долей воображения это даже может сойти за романтическое свидание.
– Хантер!
– А что? – Он подмигнул ей. – Темнота, свет одинокой свечи, и мы здесь лишь вдвоем… Пожалуй, я начну вас соблазнять, Кристина!
– Хантер! Это не одинокая свеча, а световой шар, и где–то там бродит архивариус. Кстати, весьма строгий! И не надо меня соблазнять, прошу вас!
– Зато мне удалось вас развеселить. – Дознаватель поставил галочку в тетради, сверив номер с шаром. – Раз уж с соблазнением не выходит. Но я буду стараться, даже не надейтесь так просто от меня отвязаться.
– Вы невыносимы! – рассмеялась она.
– Так и не надо меня выносить, оставьте на месте. Желательно рядом с собой, – отозвался он. – И вы пропустили вот тут цифру.
–Где? – забеспокоилась она и склонилась к тетради так близко, что ее плечо коснулось мужского. – Не вижу…
Он втянул воздух возле ее виска, и от дыхания легкий завиток волос над ухом чуть колыхнулся.
– Хантер! Здесь нет ошибки! Вы меня обманули?
– Но я ведь честно предупредил, что намерен вас соблазнять. – Он рассмеялся, глядя на ее рассерженное лицо. Леди забрала тетрадь, а мужчина поднял руки в извиняющемся жесте. – Кристина, ну простите! Просто не смог удержаться! Не злитесь, прошу!
– Так и хочется стукнуть вас этой тетрадью по голове, – пробурчала она.
– Какое расточительное отношение к лучшим умам нашего города, – посокрушался он. – Вы знаете, что телесные повреждения дознавателя караются очень строго? Ай–яй–яй, Кристина, какой ужас! Вы готовы нанести мне тяжкие телесные повреждения за невинную шутку! Жестокая вы девушка.
– Хантер, прекратите паясничать. – Она отвернулась, но не смогла скрыть улыбку, и Хантер ее заметил. Чудесно. Женщины любят тех, кто их смешит. Они не видят в шутниках опасности, не боятся и легче сближаются с ними. А он собирался сблизиться с этой изящной гордячкой, волосы которой пахнут дикой вишней. В его детстве было такое дерево, кривое, с совершенно горькими ягодами, которые невозможно было есть, но как же они пахли… Горько–сладко и невыносимо притягательно.
– А что там произошло, с той женщиной? – Она осторожно взяла в руки шар. – Летней?
– Ей сломали шею.
Шар выкатился из дрогнувшей ладони и со стуком подпрыгнул на мягком полу. Кристина вскрикнула испуганно, упала на колени, кидаясь за покатившейся сферой. Дознаватель ловко остановил ногой движение шара и подобрал. Подал руку девушке, помогая подняться.
– Не разбилась? – Ее голос чуть дрогнул, а зеленые глаза все еще были испуганными. – Какая я неловкая…
– Кристина, не волнуйтесь. Смотрите. – Он поднял руку и уронил сферу. Та ударилась об пол и подпрыгнула, словно мячик для хейса. – Тут специальное покрытие на полу, толстый каучук, – пояснил мужчина, поднимая шар. Стукнул ногтем по стеклу. – И это стекло почти невозможно разбить. Так что роняйте на здоровье. И не переживайте так!
– Спасибо, Хантер, – уже спокойно произнесла она, принимая из его ладони шар. – Я действительно испугалась, что уничтожила воспоминание. Знаете, я пока не до конца освоилась здесь…
– Вас просто испугали мои слова, – спокойно обозначил мужчина и вздохнул. – Про убийство. Простите, Кристина. Мы уже так долго в этом месте и так часто сталкиваемся с… инцидентами, что стали совершенно бесчувственными чудовищами. Для нас это обыденная жизнь. Как дела, Хантер? Ничего, дружище, сегодня убили двоих, а у тебя? Понимаете меня? Мы уже забыли, как относятся к этому обычные люди. Нормальные. Мы все забыли, что такое страх.
– Вы говорите странные вещи, Хантер.
– Ну вот видите, и соблазнить не вышло, и рассмешить тоже. – Он криво усмехнулся. – Только испугать и расстроить. Наверное, я этого не переживу и с горя напьюсь. Не хотите составить мне компанию?
Ее губы чуть дрогнули.
– Я не умею пить, поэтому воздержусь.
– Неужели вы начинаете буянить и петь непристойные песни? – Он сделал страшные глаза, и леди улыбнулась уже открыто.
– Увы, Хантер. Я начинаю плакать и ненавидеть весь мир. Так что не советую меня спаивать.
– Сегодня явно не мой день. – Мужчина издал тоскливый вздох, поглядывая на нее искоса. И усмехнулся, когда она сдалась. Конечно, сдалась.
– Ну хорошо, только никакого вина. – Она погрозила тонким пальчиком. – Кофе. Договорились?
– Я счастливейший из людей! – улыбнулся дознаватель и отвесил шутливый поклон. – И всю ночь буду сочинять оду в вашу честь, о моя прекрасная леди!
– У меня стойкая аллергия на эпистолярный жанр, – улыбнулась Кристина, возвращаясь к пометкам в тетради. – Так что давайте просто выпьем кофе.
– Вы не даете мне блеснуть талантами! И вот как вас после этого соблазнять?
– Просто оставайтесь собой, Хантер, – велела она.
Распрощались они вполне дружески, и мужчина ушел в темноту. Потом бесшумно вернулся и еще какое–то время постоял за стеллажами, глядя на девушку. Кристина, кажется, успокоилась и теперь спокойно работала. Доставала шар, осматривала, ставила на место, сверяя номер. И снова. Когда она тянулась к верхней полке, ткань серого платья натягивалась, обрисовывая грудь. Он прижал к лицу запястье, на котором остался ее запах. Дикая вишня.
Еще постоял, наблюдая за ней, и скользнул во тьму окончательно.
«Просто оставайтесь собой, Хантер».
Нет, вишневая девочка, пахнущая так притягательно–горько. Если он будет собой, то она вряд ли обрадуется…
***
Кристина
Дура, дура, дура!
Как она могла так отреагировать? Просто не ожидала? А чего она ожидала?
Или все дело в этом лорде Дартере? Он ее пугал… Внешне в нем ничего не вызывало страха, напротив, мужчина красив. Породистое лицо наследного лорда: высокий лоб, нос с небольшой горбинкой и нервными ноздрями, жесткие, но красиво очерченные губы, высокие скулы и мужественный подбородок. Так что в нем пугает? Может быть, глаза? Равнодушные, серые, глубокие, словно бесконечная пелена тумана, что порой зависает над городом.
Крис потерла ладонью лоб. Всего неделя в этом проклятом месте, а в голове уже муть.
В лорде нет ничего ужасающего, он до тоски любезен, а его манеры до зевоты безупречны. Но почему–то у нее он вызывает желание попятиться. И еще отчаянно хочется ему нагрубить. Или оскорбить. Или сделать еще что–то, что заставит его снять эту раздражающую маску безупречности и показать себя настоящего. Она хочет сорвать маски с них всех…
Или Хантер. Первое впечатление: дружелюбный и общительный. Кажется простым, но лишь кажется… Простые не работают в Хранилище. Еще одна маска, за которой так сложно рассмотреть истинное лицо. Он производит приятное впечатление с первого взгляда, своей открытой улыбкой и спокойной уверенностью. Если бы Кристина встретила такого парня на улице, он вполне мог бы ей понравиться. В отличие от лорда Дартера, Хантер одет свободно: в простые штаны и тонкий свитер из мягкой шерсти. Темно–зеленый цвет идет загорелому лицу и каштановым с рыжинкой волосам. Гладко выбрит, уголки губ всегда чуть изогнуты, так что хочется улыбнуться в ответ. Глаза необычного цвета —темные, но с коричневыми крапинками и тоже кажутся рыжими. Такому человеку хочется довериться, хочется все рассказать и всем поделиться. Даже тем, чем делиться точно не следует. Говорить с ним легко: не замечаешь, как ощущаешь его близким другом и уже не чувствуешь в нем угрозы…
Хорошо, что он отнес ее испуг на слова об убийстве. Новость не вызвала в душе Кристины страха, и тем более не заставила бы уронить шар. Сводку она смотрела перед уходом в архив, это часть ее работы. Так что о происшествии у летних знала. Нет, не это заставило ее руки дрогнуть. Кольцо. На руке Хантера было кольцо. Крис и раньше видела серебро ободка на его пальце, но лишь сейчас заметила, что он носит перстень камнем внутрь. Почему? Не потому ли, что камень тот самый? Синий, плоский, не поднятый на лапках, а словно утопленный в металле почти до верхушки. Так почти не делают, ведь сапфир, погруженный в платину, не играет: его не касается свет, и драгоценный камень не может показать весь свой блеск и красоту. Какому ювелиру пришло в голову спрятать чистый камень в глухом гнезде черненого металла? И на первый взгляд на руке Хантера недорогое и простое серебряное кольцо, лишь опытный глаз заметит камень и отличит платину от серебра.
И вот этот маленький штришок напрочь разбивает иллюзию простого парня в зеленом свитере, которую так тщательно создает Хантер.
Или это лишь выдумки ее больного воображения?
Кристина сделала пометку и поставила шар на место. Внутри матового стекла клубился кусочек чужой жизни, дымка воспоминания, и, скорее всего, страшного… В Хранилище нет хороших воспоминаний, здесь лишь чудовищные…
***
Пить кофе Хантер ее потащил в кофейню за углом. Кристина пыталась возразить, что и в Хранилище они могут прекрасно посидеть, но мужчина лишь отмахнулся.
– Вам понравится, – уверил он. – Вы наверняка здесь не были, Кристина. Вы ведь недавно в городе?
