скачать книгу бесплатно
Если честно, я давно уже перехотел заниматься раскопками. Курортная жизнь оказалась очень и очень интересной, и менять ее на археологию совсем не хотелось. Но разговор нужно было продолжать.
– А что вы сейчас раскапываете?
Парень еще больше оживился.
– Зови сюда свою сестру, буду вам рассказывать.
Немного задело, что он принял Аленку за мою сестру.
Парень с нескрываемым удовольствием начал рассказывать:
– Сейчас в плане раскопки церкви византийского периода. Вообще в Средние века в Судаке был даже епископат. Здесь жил знаменитый епископ Стефан Сурожский. В Судаке были сотни церквей, каждая богатая семья имела свой семейный храм. Хорошо сохранились только две церкви. Даже есть следы фресок. Жили в городе, в основном, греки. Было много армян, алан, готов. Позже, во времена, когда Великий шелковый путь пролегал через Судак, появились и русские торговцы. Была целая русская слобода, купцы были со всех русских княжеств. Потом появились итальянцы-генуэзцы и построили эту крепость в современном виде.
– А храм, в котором музей, кто построил? – я пытался контролировать беседу.
– Точно не известно. Скорее всего, турки-сельджуки. Они захватили город на короткое время. Церковь очень похожа на мечеть. Потом византийцы сделали православный храм, потом генуэзцы католический, потом при Екатерине Второй тут появилась немецкая колония и храм стал протестантским.
– Интересная история у него, – старался я привлечь внимание.
Археолог оживился еще сильнее.
– И кровавая. Когда после захвата Константинополя турки приступили к завоеванию Крыма, Судак отказался сдаваться и был взят штурмом. Уцелевшие жители спрятались в этом храме, турки обложили здание дровами и подожгли. Все погибли.
Аленке от такой истории стало не по себе. Археолог же торжествовал. Он нашел впечатлительных слушателей и с наслаждением продолжил исторический рассказ с явным уклоном в жестокие подробности.
– Это только вишенки. Потом турки приступили к захвату столицы княжества Феодора, городу Мангуп-Кале. Жителями Феодора были греки и православные готы, потомки знаменитых остготов, которые Рим захватывали. Они защищали город несколько месяцев, и после взятия турки убили всех. Готы были почти все истреблены, и народ перестал существовать. Вот такая диалектика происходит в истории – храбрые народы уничтожаются, трусливые, которые сдаются, продолжают жить и развиваться. Герои обречены на вымирание.
Вообще, это, наверное, самый страшный год в истории Крыма. 1475 год. Кроме готов, турки истребили аланов и значительную часть греков. Всех христиан. Тысячи лет жили они в Крыму и в один год практически исчезли.
Я, признаться, ничего не знал об этих событиях, но попытался продемонстрировать свои познания в истории. Вспомнил, что в это время в Крыму уже было Крымское ханство.
– А Крымское ханство? На чьей стороне были татары?
– Ближе к нейтралитету. Татары захватили в свое время степной Крым, на побережье и в горах оставались христианские государства. Пару столетий они неплохо уживались. С появлением турок все изменилось. Турки были единоверцы-мусульмане и ближе им. Исторически татары выиграли. Готы и аланы были истреблены, греки большей частью ассимилированы. Татары стали единственным коренным народом и фактически единственной силой в Крыму.
Археолог слегка помялся и стесненно добавил:
– Я не специалист по истории Крымского ханства. У нас это мало преподавали.
Чуть-чуть я утер ему нос. И выглядел в глазах Аленки достойно.
– У меня предки греки, родом из Крыма.
Археолог, наконец, посмотрел на меня:
– Урумы, что ли, или ромеи? – вопрос археолога звучал торжествующе.
– Не знаю, а кто такие урумы и ромеи?
– Учи историю, физик, такие вещи надо знать.
Парень смотрел на меня снисходительно, затем после паузы спросил:
– Интересно?
– Очень интересно, – искренне сказал я. Правда, мне не нравилось, что он рассказывал все как бы Аленке, а не мне. Все время глядя на нее. Может быть, потому что она более непосредственно реагировала на его рассказ.
И было непривычно слушать такой приключенческий подход к истории. Ни тебе марксизма-ленинизма, ни общественных отношений и формаций, ни борьбы классов.
Про религию вообще очень странно. Неужели из-за нее истребляли целые народы?
– Я читал об истории Крыма, но все это для меня в новинку.
Археолог довольно произнес:
– На сегодня все. Мне и работать надо.
И только теперь я спросил у него его имя.
– Мне нравится имя Стефан. Зовите меня Стефаном.
Видимо, это была шутка.
Мы еще раз поблагодарили его и первым делом решили зайти в музей.
В основном, здесь была керамика. Разных эпох и народов.
Интересно получается, об уровне развития ушедших цивилизаций мы делаем заключения на основании посуды, из которой они ели. Простая посуда – цивилизация более примитивная, красивее – значит, более развитая.
Я не прочь был посмотреть еще Консульский замок и подняться к Девичей башне, вот только Аленка явно устала. Она не жаловалась, а взгляд стал грустноватый. Аленка уже не напоминала веселое солнышко, каким обычно была.
Обратно шли молча. Но и молчание с Аленкой было естественное, приятное.
У самого своего дома Аленка сказала:
– Родители захотели снимать квартиру, а я очень хотела бы жить в маленьком частном домике, среди деревьев и цветов. Чтобы было много-много роз.
Сразу вспомнился мой сарайчик.
– У квартиры свои преимущества. Комфорт. Теплая вода, телевизор, санузел.
– Телевизор на юге только мешает.
И добавила:
– Все равно в домике лучше. Можно сидеть во дворике, смотреть на звезды, слушать цикад, птиц.
После этих слов мой сарайчик стал казаться мне по-домашнему уютным.
– Если хочешь, я познакомлю тебя с родителями.
– Хорошо, но давай в другой раз.
Дефицит времени. Я представил, как мне придется проводить в компании родителей вечер, а может, и не один. А по вечерам у меня много дел. Важных дел.
– До завтра. На нашем месте в тот же час.
И мы расстались у подъезда.
После напряженного дня планы упростились – никуда больше не ходить, поскорее во дворик, на скамейку в саду, выпить чая, ждать, когда остынет мой сарайчик.
Сегодняшнее общение с гуманитарием Стефаном навело меня на размышления о классическом споре физиков и лириков.
Точность формулировок, логика, краткость изложения, аналитический подход к каждой ситуации – все это развивала учеба на физтехе, и в то же время такие качества делали общение с людьми сухим, не эмоциональным. А вот что-то тонкое, помогающее понимать людей слегка атрофировалось. Физики общаются разумом, лирики чувствами.
