скачать книгу бесплатно
– Чертовски хороший вопрос, я очень хочу его поддержать, но-о мне ни то, ни другое не очень близко. А вот комедии советские я люблю!
Кажется, это было то, что Влас интуитивно пытался прощупать последние минут двадцать. Вот он, ключ к разговору с Варей – спрашивать.
– Красный или синий?
– Синий.
– Скейт или ролики?
– Велосипед, конечно!
– Компот из нашей столовки или холодный чай за 37 из «Пятёрочки»?
Они оба захохотали на весь коридор. Начало было проложено. Мозг Власа жадно цеплялся за любую деталь, которая позволила бы продолжить разговор.
– А работаешь ты кем?
– Репетитором в онлайн-центре подготовки к ЕГЭ[7 - Единый государственный экзамен – в России служит одновременно выпускным экзаменом из школы и вступительным экзаменом в вузы.].
– Солидно. А родители тебе совсем не помогают?
– Как и тебе.
– Да, но мои просто не поняли решения переехать в Россию, а твои-то за что?
– Не за что. Они погибли больше года назад.
– Ох, чёрт, – осёкся Влас. Сказал бы ему кто-нибудь раньше…
– Прости, я не знал.
– Ничего, забудь. Это уже не свежая рана.
– Выходит, ты перед поступлением жила в приюте или с другими родственниками?
– Нет.
– А как тогда?
– Сама.
– Как сама?
– Так уж вышло.
– И куда служба опеки смотрела…
– Вообще-то смотрели они в оба. Пришлось постараться, чтобы меня в приют не упекли.
У Власа всё ещё не складывалась полноценная картинка. Слишком невероятным всё это казалось:
– Да как так-то?
– А тебе всё скажи да расскажи, – лукаво прищурилась Варя.
– Сказала «а» – говори и «б».
– А что если нет?
– Повешусь на люстре от негодования, – усмехнулся Влас.
Варя одарила его улыбкой, от которой по коже Власа пробежали мелкие мурашки. Пришлось закинуть ногу на ногу. «На кой чёрт я надел эти дурацкие треники?» – подумал он.
– Дату рождения в документах подфотошопила. Да и выглядело всё достаточно правдоподобно: я как раз заканчивала школу. Большинство детей отдают учиться в семь лет, а я пошла в шесть. Но тётка из опеки об этом не знала. Сначала они мне не очень-то верили, потому как в электронной базе стояла моя настоящая дата рождения. Очень повезло, что это проверка документов затянулась, и об этом деле все благополучно забыли.
– Ёб твою… Умно, умно, – только и нашёл, что ответить Влас. Все его полунадуманные представления о Варе менялись теперь с какой-то космической скоростью. Наверное, впервые в жизни Влас видел человека более рискованного, чем он сам.
А Варя продолжала:
—…я знала, где мать хранила деньги на чёрный день. Их хватило с февраля по май. Дальше я начала носить вещи и мебель на барахолку и продавать там, чтобы прокормиться.
– И ты параллельно ходила в школу?
– Иногда. Редко.
– Но неужели у тебя нет даже дальних родственников?
– Влас, мои родители начали встречаться в детдоме, когда им было по пятнадцать.
Влас умолк. Конечно, разные вещи случаются в России, но раньше он и представить себе не мог, что человек может так просто взять и выпасть из жизни – оказаться забытым и потерянным своим же государством. Не так уж Варя и старалась, чтобы её перестали трогать, и Власу от этого было даже немного страшно. К тому же он и предположить не мог, то Варя сирота.
– К ЕГЭ я готовилась кое-как, но сдала неплохо и поехала поступать туда, куда прошла.
– И как ты сейчас репетитором работаешь?
– Нам дают рекомендации. Думаю, к экзамену по русскому языку даже ты смог бы школьников подготовить. По-моему, это несложно.
– А по-моему, – ответил Влас, – у тебя просто неплохие способности. Я вот не представляю пока что, как буду с детьми взаимодействовать.
– Спасибо, – видимо, Варе польстил комплимент, потому как она покраснела и, желая избежать неловкой паузы, поспешно спросила: – А ты где подрабатываешь?
—Да так. Что попадётся, за то и берусь. Летом устроился грузчиком, сейчас не очень удобно с учебой совмещать, потому, думаю, скоро уйду оттуда. Думаю, буду переходить на фриланс и какие-нибудь несложные проектные работы.
– Слушай, а почему ты спросила: горы или море?
– Интересно потому что. Я никогда море не видела.
– Да, помню, ты рассказывала.
– А ты местный?
– Нет. Хохол, как у вас это называют, – ухмыльнулся Влас.
– Вот это даль. Мне казалось, все беженцы едут куда-нибудь на юг.
– Да какие беженцы, я под Киевом жил.
– Тогда я ещё меньше понимаю, что ты здесь делаешь.
– Ну вот родители тоже не поняли моего выбора. Попытаюсь объяснить, только не смейся.
Варя смотрела на него пытливо:
– Не обещаю.
– Мне просто захотелось уехать в глубину большой страны. Подальше от столиц, от всех разборок и мерений письками. Туда, где простые люди. Я просто в один день купил билеты на самый дальний поезд, какой нашёл в расписании. Останавливался дважды: в Ростове-на-Дону и в Самаре. Приехав в Тюмень, прям почувствовал, что оказался достаточно далеко от цивилизации, чтобы жить и кайфовать.
По взгляду Вари стало понятно: Влас только что вырос в её глазах.
– Вот это да… И ты ещё говоришь, что я рискованная?
Влас всё думал, даст ли она ему леща, если они поцелуются, как тогда, на движе в ванной.
– Еда или сон важнее?
– Еда, конечно. Отосплюсь на пенсии.
– Так значит ты не из тех барышень, которые при любой фигуре хотят похудеть?
– Нет, конечно. А похожа?
– Не знаю. Не видел твоё тело.
Влас запнулся на последних словах. Уже произнеся их он понял, как пошло это прозвучало. Поздно. Сейчас Варя его выгонит взаишеи… Но нет. Сидит смотрит недоумённо. А потом как начнёт смеяться.
– Даже не подглядывал, когда я переодевалась из промокшей одежды?
– Как понимаешь, да.
Она продолжала хохотать. Неестественно долго и громко. Ситуация, видно, её сконфузила. В воздухе всё ещё назойливо кружилась неловкая фраза Власа. Как проворная муха, которую всё не получалось прихлопнуть. Варя всё не умолкала. Влас не выдержал и зажал ей рот рукой с упрёком: «Дура, твои соседи уже отдыхают, что ты делаешь..» и тут произошло непредвиденное: Варя перехватила его руку, выкрутила кисть так, чтобы ладони оказались друг напротив друга и сплела их пальцы. Мастерски, будто делала это уже тысячу раз. Влас почувствовал себя в ловушке. На секунду лишь душа запротестовала против этих девичьих сетей, но тут он зацепился вниманием за необычное ощущение, которого не было раньше, когда у него дело подходило к близости с девушками. Он не мог описать его, но похоже было больше всего на доверие. На какие-то зачатки убеждения в том, что Варя херни не сделает.
Как из этой нелепой, абсурдной, но милой игры получился поцелуй и кто его инициировал? Не представлялось возможным выяснить. Казалось, Варя тоже ждала такого случая.
Моменты волновали всё больше и больше. Один за другим. Влас и сам себе признавался, что он – не мастер описания эротических сцен, хоть и обычно его половые контакты с девушками обобщались двумя-тремя словами вроде «скучно», «неплохо», «бревно» или «профи-шлюха». Здесь же он так и не подобрал нужных определений даже мысленно. Да и такое не надо было приближать к словам.
Влас совсем не ожидал того, что Варя окажется такой мягкой. В одежде она выглядела худой, даже тощей. Теперь же, во тьме и бликах всего, что освещало улицу и давало отблеск в комнату через окно без занавесок, он увидел, что у Вари достаточно большие бёдра и круглые плечи. Его мысли о том, как же хитро устроена женская одежда, утонули в манящем «всё равно». Наверное, это странно, но все несовершенства, какие он узнавал в этой девчонке теперь и потом, лишь больше приближали Власа к ней. И шёлковый голос, и необычная комплекция тела, и манера общения такая, будто она вообще не видела, что Влас – парень, но точно замечала в нём личностную составляющую – всё в Варе было сочтено как красивый сухоцвет и нераздельно.
После близости она погрузилась в ночь. И взяла с собой меня.
—–
В ту ночь Влас проснулся только один раз – ногу судорогой свело. Едва он попытался ею пошевелить, как почувствовал длинные паучьи пальцы проникшие под ткань носка, мягкими кончиками подушечки стоп. Влас снова провалился в сон. Неподдельно счастливый глубокий сон. Вот если Валере Красникову начинала по-настоящему нравиться девчонка, он приходил в общагу и начинал петь всем о том, что это начало чего-то великого. Было ли у Власа сейчас то же? Вряд ли. Он не знал, чего ждать. А вдруг ей завтра в голову взбредёт отпинать его ногами и выгнать?
Но сейчас Влас решил не думать об этом.
Ему было хорошо.
—–
Прошёл день. Второй. Третий. Всё это время Влас с Варей если и пересекались, то только мельком успевали лишь поздороваться. Даже после таких ярких событий Влас был не уверен, что она восприняла его серьёзно. Он всё чаще сомневался, и уже оставил почти все надежды на то, что они будут ещё общаться, когда Варя подсела к Власу на лекции. Только он открыл рот, чтобы сказать «привет», как в аудиторию вошёл профессор Василий Елисеевич Бойков – гроза первокурсников, как его называли. Первые минут десять они молча писали каждый в своей тетради, потом, наверное, устали, ибо краем глаза Влас заметил, как Варя подперла голову рукой и перестала записывать. Обратила скучающий взгляд на доску за спиной лектора. Влас тоже прекратил писать и, сложив руки одна на другую, почти лёг на парту. Глаза Вари прищурились как в улыбке, словно говоря: «Эх ты, тоже сдался», но вслух она озвучила то, что я вряд ли предположил бы даже на пьяную голову или во сне:
– Поцелуешь меня?
«Ядрён батон, что у неё в голове творится?» – недоумевал Влас. Он бы скорее решил, что эта девка просто озабоченная, но её следующие слова взвели Власа, как пятиклассника слово «слабо?»:
– Ты же не боишься его? – и кивнула в сторону лектора.
Влас взглянул на Бойкова, который в это время малевал какую-то схему на доске. Они сидели в самой середине аудитории, на самом видном месте. Он уже готов был поцеловать Варю, но тут внезапно возникла мысль о том, что они с ней находятся в неравных условиях. Влас тоже хотел диктовать правила.
– Только если стоя перед всей аудиторией, – сказал он.
Повысил риск, чтобы пощекотать Варины нервы. Та посмотрела на Власа недоверчиво.
– Не дрейфь, он пока на доске пишет, не видит.
Она всё ещё молчала и смотрела на Власа. И тут он пустил в ход её запрещённое оружие:
– Или боишься профессора?
Азартом заискрился воздух ста пятидесяти квадратных метров лекционной. Варя резко оттолкнулась руками от стола и рывком встала с места. Влас в одно мгновение вытянулся в полный рост и грубо прижал её голову к своим губам, держась рукой за Варин затылок. По партам прошёл тихий гул. В кровь захлестнул адреналин. Аж до пульсации в ушах. Он только успел подумать о том, какой у неё маленький девичий череп, прежде чем через щель в полузакрытом глазу боковым зрением Влас заметил, что преподаватель оторвал мел от доски. Двигался он неторопливо, потому как Влас успел упасть на парту и утянуть за собой Варю. Тихий смешок раздался с задних рядов.
– Я что-то смешное говорю? – громко спросил Василий Елисеевич и, не услышав ответа, вернулся к своему предмету.
Ещё пару секунд Влас и Варя отходили от произошедшего под перешёптывания взбудораженных студентов, но стоило профессору вновь обратиться к объяснению схемы, Варя взглянула на Власа, тот – на неё. Миг – и они снова стоят, целуются.
Шёпот толпы стал громче, послышались одиночные возгласы. Лектор, резко обернувшись, рыская злым и рассеянным взглядом по аудитории, не нашёл причины беспокойства студентов, и, выругавшись в адрес всех первокурсников, продолжил объяснять тему. Влас и Варя чуть не лопнули, пытаясь не засмеяться.
––
С тех пор они почти всё время проводили вместе. Занимали друг другу очередь в столовой в перерывах между парами, гуляли после занятий. Со временем Влас даже начал звать её к Хрису и познакомил с компанией.
Варя им понравилась. Она общалась, слушала, пила – всеми силами старалась включить экстраверта. Власу это нравилось. Иногда приводила с собой за компанию девчонок, причём часто довольно адекватных, но больше всего Чернуха покорила ребят своими спонтанными вопросами, из которых почти всегда рождались бурные споры.
– Если бы про вашу жизнь сняли фильм, то как бы он назывался?
Хрис кивнул Лепсу:
– Вот у тебя точно был бы «Тысяча поводов выпить».
