скачать книгу бесплатно
– Что у тебя за семья? Помнишь имена своих предков? Ты всегда жила в этом мире, с самого рождения?
Удивительное дело. Я не понимала, как так случилось, но теперь, когда он перестал излучать угрозу и перешел на совершенно иной тон, мне дико захотелось рассказать ему все. И, может, заслужить одобрение. Стихии! Чье одобрение? Маньяка? Тряхнула головой, собираясь хорошенько ее прочистить, когда мужчина вдруг напрягся и взглянул в сторону двери.
– Сэй! – раздалось из холла.
Вашек пришел! Какой же он замечательный, а еще очень сильный, только нужно его предупредить…
Почему странный маньяк реагировал стремительнее меня? Наверное, потому, что иначе я бы давно сбежала. Или попала под тележку.
Вскочила со стула на мгновение позже него. В голове мелькнуло – сейчас схватит нож и кинется к двери, но он поймал меня так быстро, что и пикнуть не успела. Толкнул на матрас. Навис сверху, прижав грудью к постели, на миг мы встретились глазами, и он закрыл губами мне рот.
Я слышала, как дверь скрипнула, отворившись. Вашек зашел. С легкостью можно было представить открывшуюся глазам картину. Его девушка на постели целуется с каким-то мужиком. Я имела отличный шанс угадать его мысли на этот счет. Проблема состояла в другом: адекватно реагировать на происходящее оказалось выше моих сил. Все в жизни, начиная с ночного пробуждения, перестало быть нормальным и перевернулось с ног на голову, с момента появления в ней душевнобольного маньяка. А потому все сложилось вот так.
Здесь оказался мой жених, и он мог бы помочь, но… Там, где я вдруг очутилась, стоял аромат сумеречного леса, приглушенный полумрак с шелестом листвы. Густой туман, скрывавший очертания предметов. Место силы и старый сон. Украденные у вечности секунды, в которых оживают древние легенды. Не существует круговерти забот, нет страха и разочарований. Здесь реально волшебство и встречаются странные, невероятные мужчины.
– Сэй!
Я все еще была в комнате, как и неадекватный маньяк, чей способ не дать позвать на помощь оказался столь эффективен, что, попробуй я теперь закричать, Вашек бы не услышал. Из-за собственной ругани и целого ведра словесных помоев, пролившихся на мою голову.
Готова поклясться, что незнакомец отстранился спустя две или три секунды после того, как губы соприкоснулись, но я молчала дольше. Вашеку же хватило общего времени, чтобы сделать нужные выводы.
В себя пришла после слов: «Ну и пошла ты!» и громкого удара двери. Не среагировав в правильный момент, только сейчас со злостью и решимостью ударила отстранившегося мужчину и сумела столкнуть в сторону. Он откатился, а я в кои-то веки оказалась достаточно проворна, чтобы вскочить и ринуться к выходу.
Выскочив на улицу, которая уже заполнилась народом, увидела над толпой голову Вашека, стремительно идущего прочь. Сделала несколько шагов вслед за ним и остановилась, провожая взглядом. Замерла посреди тротуара, пока спешащие прохожие огибали препятствие в моем лице, задевая локтями и плечами и приглушенно ругаясь сквозь зубы, а после обернулась к окну. За ним стоял, сложив на груди руки, странный мужчина и наблюдал за мной. Не преследовал, как тогда, когда вытащил из-под колес тележки, не манил обратно. Просто наблюдал, а я попятилась. Кто-то снова толкнул в плечо, кто-то крикнул: «Осторожнее», и где-то совсем рядом проскрежетали колеса, а стекло на моих глазах внезапно потускнело, вся неотмытая грязь проступила, скрывая очертания фигуры и снова превращая мой дом в пустое, нежилое строение.
Глава 5
– Тревожная бригада, к ведомству которой относится твой дом, ничего не нашла. Они все обыскали. Никто даже не видел в том районе мужчину, подходящего под описание, – говорила подруга.
– Вашек видел.
– Он отказался обсуждать все вопросы, едва представилась. Как ты могла поцеловаться с маньяком у него на глазах?
– Прости?
– Что стоило подать Вашеку знак?
– Мы ведь не целовались! Он закрыл таким образом рот, а я впала в ступор буквально на мгновение, поскольку совершенно перестала понимать, где нахожусь. Там случилось столько невероятного, Мира! Какие претензии ко мне?
– Сама посуди: отпечатков нет, следов нет, тревожная кнопка не сработала, задвижка сперва открылась сама, потом ее заклинило. Мужчина, из-за которого случилось злосчастное увольнение, считай, всю ночь с тобой мило беседовал…
– Он хотел моей крови!
– Не перебивай. Итак, он постоянно принимал тебя за некую Ану, а когда явился жених, почти тебя поцеловал. Ты не смогла позвать Вашека на помощь. Хотя заметь, у любого нормального человека в такие минуты срабатывают стандартные психологические реакции вроде сопротивления.
– Я сопротивлялась, а в тот конкретный момент растерялась.
– Тебе мог понравиться маньяк? Ты называла его шикарным мужчиной, говоря о происшествии в салоне!
– Не сходи с ума!
– Как раз я здраво рассуждаю и пытаюсь объяснить все логически.
– Стихии! – провела рукой по лицу, призывая себя успокоиться. – Здесь мало логики. Его маневр оказался неожиданным, я на несколько мгновений перестала мыслить адекватно, а придя в себя, сбежала. Только Вашек успел сделать выводы, словно проводить ночи с другим мужчиной, имея при этом жениха, совершенно в моем духе. И ведь я всегда его поддерживала!
– Отлично, временный ступор. Тогда почему ты говоришь о магии? Ведь в реальности подобного не существует!
– Говорю о ней, поскольку видела собственными глазами!
– Знаешь, все больше склоняюсь к версии охраны. Точнее, к двум: первая – тебе приснилось.
– Приснилось? Тогда объясни реакцию Вашека.
– Обижен из-за вашей ссоры и твоего демонстративного переезда, потому и не разговаривает.
– А совпадения? В моей жизни появляется некий странный мужчина, после чего я внезапно лишаюсь работы, лишаюсь жениха, теперь еще и домой не вернуться.
– Из-за работы он тебе и приснился. По второй версии, выдвинутой охраной, следует меньше пить. Тревожная система в доме работает отлично, а вот пустая бутылка из-под вина навела их на подозрения.
– Мы вместе отметили мой переезд. Ты же уехала в нормальном состоянии.
– Второй бутылки у тебя не было?
– Прекрасно! Знаешь, оба объяснения отличные. Главное, они не противоречат логике и реальности. Мужчина приснился, с работы уволили по понятной причине, Вашек обижен на отъезд, а в дом не вернуться, поскольку тревожная бригада признала его опасным для проживания и опечатала.
Я поднялась, опираясь ладонями на стол, и посмотрела на взбудораженную подругу.
– Но разве во сне или состоянии опьянения возможно фиксировать так много деталей? Реально запомнить все настолько отчетливо? Те же сны нелогичны и непоследовательны. А здесь я помню. Даже могу назвать одеколон Вашека, описать оттенки эмоций, вызвавших, как ты говоришь, неадекватную реакцию. Я до сих пор чувствую, как тот человек наклоняется совсем близко и касается лишь несколько секунд. И это не угроза, нет – на ходу придуманный маневр. Собственные ощущения? Страшно, но не противно. Есть желание оттолкнуть, остановить приближение и понимание, что самое время крикнуть Вашеку, когда вдруг обрушивается вся эта смесь эмоций и запахов. Свежего утра, тумана…
– Какого тумана, Сэйна?
– Плотного, осязаемого, когда капельки воды оседают на лице. Такой туман пахнет проливным дождем.
– Поэзия совсем не в тему. И дождь – это вода, а она не пахнет. Если сны нелогичны, как ты говоришь, то все сходится. Ведь свет не зажигается, проводка повреждена, а на дверях ни следа взлома. И откуда в реальности взяться эмоциям и запахам, когда мужчина совершенно не знаком, с ним не связано никаких воспоминаний, а кругом старый пыльный дом?
– И на полу пустая бутылка из-под вина?
– Именно.
– Ну что же, тогда примем обе логичные версии как данность. Одна как раз подкрепляет другую.
– Твой сон – лишь защитная реакция организма.
Подруга увлекалась чтением книг по психологии, но в данный момент ее рассуждения мало того что не успокаивали и казались притянутыми за уши, так еще и раздражали. Я надеялась, она меня выслушает и не сведет все к защитным реакциям. Могла хотя бы рискнуть порассуждать на тему… несколько далекую от реальности.
– Сэй, присядь и поешь. Работа выпила из тебя все соки, раз ты научилась ходить сквозь стены. Не помешает немного набрать вес.
– Хорошая шутка.
Мира улыбнулась.
– Нужно решить, куда тебе лучше отправиться, и подумать над поисками новой работы. Не стоит обращать внимание на заверения Асем. Уверена, тебя с руками и ногами оторвут. А самой открыть дело в сложившихся условиях проблематично. Даже кредит под дом не возьмешь, пока он признан не пригодным для проживания. Ведь ему необходим ремонт, ты знаешь. И насчет Вашека… пока действительно лучше выждать.
– Определенно лучше.
– Кстати, когда с ним связалась, Вашек хоть и был однозначен в высказываниях и своем мнении о ваших отношениях, но успел обмолвиться о каком-то письме. Я поняла, что от твоих родных.
– Письмо? Может, он затем и приходил, ведь почта идет на его адрес.
– Сэй!
– Ах да. Это были сон и бутылка вина. Помню, помню.
– Ты ждала весточки от родных?
– Нет.
– Что-то из Мэнэр-холла.
Я помрачнела.
– Из главного дома? Значит, точно приглашение.
– Приглашение? – воспрянула духом Миранда.
– Да, старые традиции. Я уже получала подобное. Услышали о женихе, теперь требуют явиться, рассказать о нем подробнее, а еще желательно лично представить. Но это сразу отпадает. Жениха уже нет.
– Подумаешь, поссорились! Поездку это не отменяет. По крайней мере вот тебе временное решение с жильем. Пока у них гостишь, сможешь разослать запросы по поводу работы.
– Да, – я задумалась, – как вариант.
По крайней мере уехать куда-то, чтобы привести мысли в порядок, мне точно не помешает. А еще будет возможность обговорить с дядей вопрос касательно займа.
Ох и не любила я бывать у родственников. Всегда старалась сбежать от них как можно быстрее. И дело не только в том, что сам Мэнэр-холл ужасно подавлял мрачностью внешних серых стен, затянутых темно-зеленым плющом, и симметричными садовыми дорожками, вдоль которых росли идеально ровные деревья, но в атмосфере чопорности и самолюбования. В нее гости погружались сразу, как только переступали порог. У других аристократов для картин предков отводились специальные галереи, а в нашей семье гордость зашкаливала настолько, что вы натыкались на эти холодные взгляды и высокомерные лица, едва за спиной захлопывалась входная дверь.
– Арианна Сэйна, урожденная Мэнэр! – проскрежетал на весь холл голос дворецкого, и раздался грохот палки о мраморный пол.
Я поморщилась от помпезности, ощутив себя едва ли не на приеме. И уже привычно запрокинула голову, ожидая явления одной из тетушек, которая не заставила себя ждать и после третьего удара палки величественно выплыла на лестничную площадку второго этажа.
– Арианна, – степенно кивнула она, а седые волоски в идеально уложенной прическе даже не дрогнули.
– Тетушка Дариетта, – я присела чисто механически, поскольку рефлекс срабатывал независимо от моего желания. Если тебя сызмальства муштруют и воспитывают, хорошие манеры проявляются на автомате, особенно в местах, подобных родовому гнезду. Даже поправлять ее не стала, будто предпочитаю называться вторым именем. Оно родственниками опускалось нарочно, как слишком незамысловатое и потому не подходящее девушке моего происхождения. А вот первое, доставшееся от прабабки, приличествовало помпезному дому и благородному обществу. К тому же второе дала мать перед собственным побегом не только из моей жизни, но и прочь от дорогих родственников. На ее месте я бы тоже сбежала. Хотя именно так я и поступила, едва достигнув совершеннолетия. Не помогли все силы родни, брошенные на то, чтобы посредством правильного воспитания изжить порочные задатки, доставшиеся по наследству.
– Твой жених задерживается?
Тетушка выразительно поглядела на дверь, потом на меня, внимательным взглядом ощупав фигуру.
Напрасно оглядываете, тетушка Дариетта, главного греха, в котором меня всегда подозревали, едва достигла зрелости, за мной не водилось. И замуж собралась вовсе не из-за беременности. К тому же подкидывать родне незаконнорожденное дитя, по примеру матушки, я никогда бы не стала. Слишком жаль невинного ребенка.
– Дела не позволили ему приехать, – ответила чинно.
Укоризненный взгляд в ответ, поджатые уголки губ и тихий обреченный вздох. Так и услышала в голове: «Ах, эта несносная девчонка».
– Что ж, будь любезна, проходи. Твои вещи отнесут в гостевую комнату.
И естественно, вопрос о том, надолго ли наведалась к любимой родне, не прозвучал, поскольку это невежливо. Однако я не сомневалась, что в собственных весьма благовоспитанных мыслях Дариетта пожелала мне не задерживаться.
Мне бы хотелось опустить ужин в кругу родни (да кто ж позволит!), с дядюшкой, принявшим почетный сан главы семейства, двумя овдовевшими тетушками и одной никогда не бывавшей замужем чьей-то двоюродной племянницей. Была еще парочка кузенов, проживавших с семьями в противоположных крыльях огромного дома. Насколько помню, они с детства друг друга не переваривали и всегда боролись за внимание дядюшки. Еще присутствовали некие дальние пожилые родственники, прописавшиеся в Мэнэр-холле ввиду преклонного возраста и отсутствия денежных средств. В общем, как всегда, тьма народа и с половиной из них я едва ли встречалась раз или два за всю жизнь.
Ужин был скучен, беседы занудны, улыбки пресны. После трапезы дядюшка величественно кивнул мне, повелев следовать за ним в кабинет. С удовольствием бы притворилась, будто не заметила кивка, но один из кузенов уже подлетел и отодвинул мне стул, чтоб его! Одарила родственника «благодарным» взглядом и отправилась на допрос.
Начал дядя прямо в лоб. Он всегда выгодно отличался от прочей родни своей прямолинейностью. То есть с ходу безо всяких экивоков спросил про жениха, про его семью, происхождение, состояние, образование, работу. Кажется, мы даже почившего кота бабушки Вашека умудрились обсудить. А уже после допроса на рабочем столе внезапно возникла книжка в обложке из красной кожи.
– Это, – сказал глава семейства, – реликвия нашего рода, которая дается для прочтения каждой незамужней девушке в преддверии свадьбы.
– Брачные советы? – я взяла книжку в руки.
– Именно, – подтвердил дядя. – Написанные твоей тезкой и прабабушкой, очень благородной и уважаемой дамой.
Правильно, что еще могло храниться в семье и быть обязательным к ознакомлению перед свадьбой?
Думала, дядя сам не удержится от всяких напутствий, но он махнул рукой, посчитав свой долг выполненным, и великодушно отпустил меня из кабинета. А вот в гостевую спальню я пробиралась окольными путями и по черной лестнице, поскольку точно знала, любая из многочисленных тетушек не проявит столько душевного благородства. Чтобы им да избежать нудных нотаций?
Книжку, если честно, читать не собиралась. Что там могло найтись нового? Потому сразу прошла в ванную, где вволю понежилась в горячей воде, ну а после запрыгнула под одеяло, собираясь поразмышлять на тему дальнейших действий, когда внимание привлек глухой стук. Совсем позабыла, что бросила семейную реликвию на кровать, и теперь она улетела на пол, стоило отдернуть одеяло. Вставать было лень. Я перегнулась через край, чтобы дотянуться до раскрывшейся на начальной странице книжки и переложить на тумбочку. Если поутру одна из горничных зайдет разбудить на завтрак и увидит на полу столь щедро поднесенную семейную драгоценность, дядя узнает о вопиющем пренебрежении. Тогда нудных нотаций точно не избежать. Положу, сделаю вид, что прочла, а завтра отдам.
Я дотянулась до красного корешка и подтащила книжицу поближе, чтобы удобнее перехватить, когда глаза выхватили первую строчку, написанную от руки.
«Незамужним девицам для просвещения и обретения понимания, как вести себя с будущим мужем…» Я фыркнула и подняла этот раритет, продолжая механически дочитывать строчку, когда внезапно вздрогнула. Буквы поплыли перед глазами, смазались и сложились в слова приветствия: «Здравствуй, моя наследница».
И вновь упустила книжку, которая упала теперь на постель. Резко сдвинулась к изголовью кровати, смотря на красную обложку, точно на ядовитую змею. Попытка совладать с внезапно пробудившимся страхом не увенчалась успехом. Ведь после чаепития с Мирандой практически убедила себя в нереальности привидевшихся ночных событий. Они совершенно не были похожи на правду. А теперь что, снова?
Я колебалась. Сидела, не умея принять решение. Руки подрагивали. Но наконец овладела собой в достаточной мере, чтобы взяться за корешок и подтащить книжку ближе. Чуть склонившись над ней, решилась прочесть вторую строчку. «Польза сих советов несомненна…» И снова буквы поплыли перед глазами и сложились в иные слова:
«Мое имя Арианна Мэнэр, для друзей и близких просто Ари, он же звал меня Ана».
Четыре стихии! Закрыла ладонью глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Спокойно, спокойно. Если это помешательство, то хотя бы разобраться в его сути мне не помешает. Иначе точно с ума сойду, размышляя, отчего сны так реальны, а выверты больного воображения логично связаны со снами. И поскольку книжка не кусалась, не прирастала к рукам, не проявляла в целом агрессии, даже крови не требовала, а просто меняла слова, то можно было почитать. Я снова склонилась над страницами.
«Эти записи сделаны мной для предупреждения и помощи. Ты, в чьих жилах проснулась проклятая кровь, должна иметь представление о событиях, произошедших задолго до твоего рождения. Я замаскировала книгу для тех, кому не досталось и капли магии. В завещании требовала, чтобы дневник уподобился древней реликвии и передавался по наследству всем девушкам нашей семьи, надеясь, что однажды истинный смысл, сокрытый в нем, дойдет до той, кому пригодится».
Отлично. Я оторвалась от чтения, чтобы перевести дух. Значит, мне единственной открылись настоящие записи этой Аны. Вот уж не знаю, радоваться ли. Интуиция подсказывала, что не стоит.
Снова приблизив к глазам книжку, продолжила чтение.
«Любой дневник принято начинать рассказом о собственном детстве, девичестве или на худой конец рассказами о волнениях и страхе, связанными с замужеством. А я желаю начать с иного, со встречи, разделившей мою жизнь на две половины, ту, что и не стоило проживать, поскольку теперь все прежние года кажутся нелепыми и пустыми, и ту, когда встретила Его. Да, дорогая родственница, вероятно, я заслужу твое порицание этим пояснением, но хочу быть откровенной до конца: меня к тому времени благополучно отдали замуж еще весьма юной. Муж был гораздо старше и родовит, а также обеспечен. И здесь удивляться нечему, для любой семьи девочка – это капитал, которым стоит выгодно распорядиться. Но я не желаю говорить о супруге, не желаю говорить ни о ком другом, кроме самого удивительного мужчины моей жизни. Не думаю, что ты способна понять эмоции, которые мне довелось испытать, а потому, кроме чар маскировки, я вдохнула в этот дневник эхо собственных чувств. Пускай только отголосок, но ты сумеешь ощутить и, возможно, не будешь судить столь строго. Отсюда и начнем, милая родственница. Закрой глаза, а ладонь оставь поверх страницы, и ты станешь мной».
Сама бы не рискнула последовать этому совету, но едва дочитала до точки, как из груди вышибло дух, я зажмурилась совершенно непроизвольно, а рука и так сжимала книжку. Даже не успела толком понять, что произошло, когда полумрак спальни взорвался яркими красками солнечного дня, а кругом возникли декорации, более подходящие некоему дворцу, чем Мэнэр-холлу. Зажужжали девичьи голоса, запели птицы, бабочки порхали среди красочных цветов, а дорожка в центре зелени красивого дворцового сада внезапно делала изгиб.
Я уже собралась идти дальше, когда девушки, окружавшие меня, замешкались, затем подались прочь с дорожки, утягивая следом и приседая в поклоне, чтобы пропустить небольшую процессию. Это явно были вельможи, а некоторые лица мужчин оказались даже знакомы, кроме одного, в самом центре группы. Ни шок, ни удивление, ни восторг, запечатавший безмолвием мои губы, не в состоянии отразить полнейшего смятения чувств, охвативших все существо. Вероятно, мне довелось узреть божество, спустившееся в озаренный солнцем сад.
