скачать книгу бесплатно
Муравей на пенсии
Это был старый муравей, без талии, с грустным взором и обвисшими, седыми усами. Всем своим видом он напоминал пенсионера былых лет, старичка в сером пальто, что тихо бредет на свою квартиру, купив скромную снедь.
Однако это люди, а тут муравей, насекомое, преобразившее свою внешность сильнее, чем эстрадная дива или профессиональный патриот.
День был необычный, пахло камфарой и кофейными зернами. Да и сам я был необычным в то утро, маленький, ранимый, чуткий.
– Наверное, вас замучили этим вопросом, – сказал я, сильно смущаясь, – но разве муравьи выходят на пенсию?
– Во-первых, вы первый, кто задал подобный вопрос, – отвечал он тонким и скрипучим голосом. – Вы первый, ибо никому нет дела до одинокого муравья. Я расскажу вам о муравьиной жизни.
Родился я, разумеется, в муравейнике. С детства меня окружали муравьи-солдаты, которые следили за порядком в хранилище, в проходах, внизу и на поверхности земли. На работу я вышел в тот же день, когда родился.
Мы таскали зерно с полей, сахар со склада, фрукты из сада. Делали налеты на бабочек и кузнечиков. Все совершали бригадой, группой, толпой.
По воскресеньям перед нами в минуты перерыва выступали муравьи-стражи. Старшие шептались, что муравьи-стражи приближены к правительству муравейника. И даже видели саму Мать муравейника. Не знаю, выбирали ли ее или кто-то назначал сверху, но все верили, что она – наше все.
Однажды пришли муравьи другого цвета и попытались захватить наши склады и саму Мать муравейника. К счастью, кто-то из наших успел по цепочке передать химическое письмо, поднять флаг из подкрылка, оставшегося от жирной саранчи, и объединить всех в одну армию.
Много тогда друзей моих перекусали. Почва их забрала… Я потерял в той битве одну ногу, вот немного хромаю, осталось лишь пять конечностей.
Сейчас на пенсии, скучаю по старым временам. Муравей не тот пошел, слабый, ленивый. Многие сегодня просто бродят весь день, на авось и халяву надеются. Мало кто добычу в родной дом волочит. Все на другого муравья полагаются, еду выпрашивают. Да и вы, вероятно, заметили, изменились нынче работяги.
Раньше большая голова, крепкая челюсть, твердое брюшко и тонкая талия муравья отличала, а теперь только голова да плоское тело. Мы перестали ловить гусениц – это катастрофа.
– А что вы думаете о политике? Вообще о политике?
– Политика не изменилась с тех пор, как динозавры раздавили первого муравья. Никто с давних времен не смотрит под ноги.
– Что бы вы посоветовали тем, кто внизу? Как выжить?
– Раз эти сверху не смотрят вниз, надо нижним товарищам чаще глядеть наверх. Как только внезапная тень заслонит над вами солнце – прячьтесь! Я так много раз избежал разного рода деформаций.
– А кто еще из муравьев сегодня на заслуженном отдыхе? Много таких?
– Да что вы?! Никого, все в деле, пашут день и ночь. Я один на пенсии, совершенно случайно так получилось. Муравей должен работать при первой возможности. Я сейчас работаю над книгой, посвященной этой теме.
Лиловая пушинка
Луч тонкий, жгучий, словно едкий дым, впился в глаз. Шу проснулся и сел на кровать. Между зелеными занавесками висел сноп света – смотреть на него было больно.
За окном что-то зашелестело, и с тихим скрипом форточка открылась. Ветер занес в комнату дорожную пыль. Неожиданно сверху медленно стала опускаться синяя пушинка красивая, переливающаяся лиловыми оттенками.
Шу осторожно поймал ее на ладонь и замер. Пушинка вдруг растворилась, окрашивая кожу в лиловый цвет. Большое пятно почти полностью окрасило ладонь, словно он раздавил в ней горсть черных плодов тутовника.
Через несколько дней Шу с тревогой заметил, что пятно не смывается и поделился своими мыслями с сестрой Лидой. Лида сразу подняла панику, требуя немедленного визита к врачу.
Доктор долго осматривал пятно и с недоверием слушал рассказ Шу о пушинке.
– Ну, как сказать, – доктор говорил без спешки, – необычный случай, редкий. Нет намека на недуг, а цвет изменился…
Надо недельку понаблюдать, если будет беспокоить или изменяться в цвете, сразу же ко мне.
Однако минула пара недель, а лиловое пятно на ладони ничуть не убавилось. Настали выходные дни, Шу отправился на рынок купить мясо, молоко, масло и хлеб. Он обходил лужи между торговыми лавками, но все же, ноги замочил. Не было никакого желания простужаться, и Шу стал торопить торговку молока, дабы быстрее отправиться домой.
– Эх, люди, люди, вечно спешите, куда – сами не знаете. Все у вас есть, но вы этого не замечаете, еще что-то ищите, – недовольно сказала хозяйка молочной лавки.
– Да как же у нас все есть? – удивился Шу, – Разве я пришел бы, если молоко у нас было?
– Ноги, руки есть? Значит, все у тебя есть. У меня сын сидит который год, слабость в теле, сил нет. И никто не может объяснить этот недуг, – глаза женщины наполнились слезами.
– Я могу с ним дружить, как-то помочь ему, – растерявшийся Шу не знал, что говорить, лишь бы поддержать её.
– Правда можете с ним дружить? – глаза женщины засияли: – Ему так не хватает общения. Мне и не верится в такую удачу…
– Вы только дайте мне его телефон или адрес, скажите, как с ним связаться. Я готов без проблем. И еще, как вас зовут?
– Имя мое Элима.
Женщина подвинула в сторону бидон, оторвала лист бумаги и тщательно вывела на нем имя сына и номер его телефона.
«Марат. Т. 8 181 671 17 18» – прочитал Шу. Он взял бутылку с молоком, потратив несколько минут на уговоры, но продавщица наотрез отказалась брать деньги за товар.
На следующий день Шу благодаря расспросам быстро нашел квартиру Марата и постучал в дверь, обитую черным выцветшим дерматином.
– О, какая неожиданность! – дверь открыла хозяйка квартиры Элима: – Проходите скорее, Марат вас ждет.
Шу слегка поклонился, здороваясь, повесил куртку и прошел в зал. На старой коляске сидел молодой человек, он протянул руку, и они обменялись крепким рукопожатием.
Лицо Марата украшали большие выразительные глаза, темные, с тонкими бровями. Черные волосы были аккуратно зачесаны в сторону.
– Ну привет! Как твое здоровье? Скучаешь здесь, наверное? – Шу с улыбкой смотрел на нового друга.
– Нет, я не скучаю. У меня книги есть разные, еще в интернете веду переписку.
– Здорово! Я книги люблю, а вот с перепиской у меня не очень получается. Мне привычнее видеть человека, лицом к лицу.
– Да и я бы хотел так, но ноги не слушаются, сижу тут… Они долго говорили с Маратом о любимых героях, увлечениях, делились планами. Выпили с удовольствием чай, мама Марата приготовила прекрасный пирог.
На следующий день Шу принес Марату две книги с притчами, а Марат подарил ему свою небольшую картину – красивый пейзаж. Шу вдруг обнаружил, что нашел близкого человека, которому очень хотелось помочь. Через пару дней Марат спросил его:
– Извини, любопытство распирает, хочется узнать, почему такой необычный цвет руки у тебя?
– Не поверишь, это лиловая пушинка упала мне на руку, – перехватив недоверчивый взгляд Марата, Шу невольно выдал:
– Это удивительно мне самому, но знаешь, с тех пор я начал немного лечить разные болезни.
Он и сам не понял, зачем неожиданно сочинил подобную версию. Сорвалось неожиданно с губ, стихийно возникло где-то в мозгу…
– Правда? И ты уже пробовал кого-то лечить? – Марат даже попытался привстать.
– Конечно, – продолжал выдумывать Шу, – у нас кошка приползла домой на передних лапах. Я ее носил каждый день на этой руке, делал ею массаж, и она поправилась.
– Да нет, это несерьезно. Так бы и меня ведь мог вылечить, только очень известные доктора, и те мне, помочь не могут.
– Но ты ведь не лечился фиолетовой рукой? – Шу растерянно улыбаясь, продолжал гнуть свое.
– Нет.
– Так давай попробуем. Я буду делать тебе два-три раза в неделю массаж и посмотрим результат.
– Договорились…
Прошел месяц. Шу приносил Марату различные книги из своей небольшой библиотеки. Оба очень любили минуты чаепития, когда сами собой рождались новые мысли, и они делились тем, что радует или тревожит. Обычно такие «мудрые посиделки» – по меткому выражению Марата – проходили у них вечером, в благословенную пятницу.
– Ты вправду думаешь, что смогу когда-нибудь встать, быть сильным и здоровым? И чудо реально? Хочу, чтобы ты знал, у меня внутри чувство или знание, что ничего не получится, – вдруг спросил Марат.
– Когда я был маленьким, отец мне рассказал про свою службу на юге, в огромной горячей пустыне. Он всю жизнь занимался спортом, крепкий был невероятно. Так однажды они всей ротой заблудились в пустыне, вода закончилась, силы все закончились, шли бесконечно долго по дюнам. Люди понемногу стали сходить с ума, кто-то сломался и отказался идти. Отец говорит, что тоже потерял надежду и был уверен, что это смерть.
Но с ними был один паренек, самый худой, низкорослый. Он постоянно говорил, что его кусают комары и добавлял, что, значит, где-то совсем недалеко есть вода. И они делали новый шаг и шли за ним. Так и спаслись.
– Невероятно! Нашли воду?
– Добрались до дороги, на которой их нашла поисковая группа.
– А как же комары?
– Не было никаких комаров. Он врал, чтобы они держались, не останавливались, верили в спасение.
– А мы как будем действовать?
– Почти также. Я буду тебе врать, что ты делаешь успехи, а ты будешь верить. И придет день, когда встанешь и прогуляешься со мной по родному городу!
– Замечательный рецепт здоровья! Согласен! – засмеялся Марат, протягивая руку Шу, и они закрепили этот договор братским рукопожатием.
Тайны полета
В субботу, когда народ только начинал делать потягивания в пастели, расставаясь со сладким сном, владелец автомастерской Адам Рязович Маев начал совершать подъем на вершину зеленого холма. Усеянная сочными травами возвышенность была просто великолепна на фоне чистого неба. Солнце немного припекало, и Адам Рязович надел широкую ковбойскую шляпу. Он взял с собой пакет, в котором лежали различные старые бумаги, положил в карман смартфон и начал восхождение. Дорога заняла около пятнадцати минут – он любил эти прогулки с нагрузкой.
Поднявшись на холм, невольно застыл на месте: панорама птичьего полета открывалась до сиреневого горизонта. Эта была та самая высота, с которой, возможно, и пробовали люди совершить свои первые полеты. Кто-то отчаянный бежал по покатому склону с самодельными крыльями, старясь разгадать тайны полета. Кто знает, сколько было таких мечтателей?
Достав из пакета белые листы бумаги, Адам Рязович начал старательно складывать из них модели самолетов. Этому его, как и миллионы других людей, научили в детстве. Идея была простая: запустить самолетик с верхушки холма и снять его полет на видеокамеру. Вдруг, что-то интересное выйдет…
Первый лист совершенно случайно был постановлением правительства края об изменениях в транспортном налоге. Адам Рязович аккуратно отправил конструкцию в полет, быстро направив вслед глазок видеокамеры. Однако «транспортный налог» не поймал восходящих потоков воздуха и почти моментально врезался в землю. Спускаться за ним вниз, пусть и на пять метров, не хотелось.
Адам Рязович сложил второй самолет из письма-благодарности некоему Василию Николаевичу Перцову за высокую оценку, данную им творческой студии «Голос Кавказа». «Благодарность» сделала крутой виток и внезапно полетела обратно, сделала третий кивок и упала в траву. И съемку сделать не успел хороший человек.
Третий самолетик был создан из обложки тетради ученицы 3 класса школы-лицея №8 Луизы Туевой. Две дырки от скрепок не стали преградой, и «штурмовик» синего цвета устремился в долину. Это был настоящий рекорд – десять метров и посадка на полынь.
Четвертый лист был бланком-заявлением на участие в региональном конкурсе «Почему я хочу работать на пенсии?» Адам невольно прочитал пару абзацев, но ничего не понял. С силой бросил самолет, и тот взмыл, затем опрокинулся навзничь и так, вверх тормашками, удивительным образом полетел в сторону. Куда он упал и сколь долго парил в воздухе, увидеть не удалось.
Пятая конструкция ранее была огромной квитанцией абонентного отдела местного филиала ООО «Газпром». Пару лет назад Адам Рязович долго воевал с газовиками, чтобы узнать, откуда у него образовалась мифическая задолженность за природное ископаемое. Нервов потратил немало. И вот теперь этот кусок его жизни уплывал в атмосферу. Самолет-«газовик» сразу же понесло из стороны в сторону, он потерял всякие формы и напоминал целлофановый пакет, поднятый теплым ветром. Вскоре зацепился за куст шиповника и остался на его иголках навсегда.
Шестой лист был черно-белой копией Микки-Мауса, которую когда-то давно он сделал по просьбе маленького сына. Образ американской мыши чудесным образом сохранился среди семейного архива и теперь получил шанс полетать над зеленым взгорьем.
«Микки-Маус» с перекошенной в результате сложных складок мордочкой полетел чуть кособоко, совершил полукруг и тихо исчез среди пионов и дикой ромашки.
Адам Рязович без слов понял, насколько это бесполезное дело и решил возвращаться домой. Просмотрев короткие записи неудачных полетов бумажных конструкций, он стер их из памяти смартфона.
Он любил чувствовать себя мудрым философом.
– Это ошибка, – сказал он себе. – Для полета нужны другие материалы – и даже темы. Такая бумага хорошо летает в замкнутом пространстве, среди четырех стен. Она не любит свободу и просторы. – И он отправился вниз, чтобы попить чай без лимона.
Теплое небо
Утром в четверг, как обычно, Алп прогуливался по тротуару. В середине, между трех высоток, рядом с детской площадкой увидел девушку в красном платье. Красавица поливала небольшой синей лейкой саженец дуба.
Алп вышел за пределы двора и побрел к желтой поляне у шумной трассы. Он шел с улыбкой, шепотом подбадривая себя: «Ать, два, три! Левой! Левой!»
Через полчаса оказался на опушке леса, примыкавшего к городу. Увидев среди травы красные бусинки земляники, Алп собрал горсть пахучих ягод и, жмурясь от удовольствия, съел.
