скачать книгу бесплатно
Первым был сержант с пробитой головой. Он лежал на носилках без сознания, его голова была перебинтована и повернута на бок. Через бинты сочилась кровь. Пульс был слабым, дыхание было прерывистым. В рот сержанта был вставлен воздуховод, так как его язык западал, и тем самым грозил удушьем.
Игорь, разглядывая ранение, выслушал медсестру, которая прочитала сопроводительную записку о проведенных мероприятиях.
– Ясно, – отозвался Игорь. – Срочно трепанация черепа. Удалить гематому. В нейрохирургию в первую очередь. Живо!
Санитары поволокли носилки дальше. На место осмотра поставили еще одни носилки. Ирина прочитала:
– Рядовой Гришаев. Слепое осколочное проникающее ранение живота с возможным повреждением полых органов, шок третьей степени. Первая помощь: промедол, наложена повязка на частично выпавшие внутренности. В медпункте полка: еще промедол, кофеин, антибиотики, двусторонняя поясничная блокада, перевязка, ноль пять столбнячного анатоксина, струйно четыреста полиглюкина.
В это время Игорь закончил с помощью Эльвиры разбинтовывать повязки, и быстро осмотрел повреждения. У солдата был буквально вспорот живот, а наружу была вывалена тонкая кишка. Лицо бойца было бледным, глаза он закатил и тихо постанывал.
– Пульс? – спросил Игорь.
– Сто двадцать, – отозвалась Эльвира.
– Давление?
– Шестьдесят на тридцать.
– Готовьте на лапаротомию. Следующий.
Внесли пилота только что прилетевшего вертолета. Положили на стол. Игорю одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что что-либо делать было уже поздно.
Игорь прощупал ранение шеи, головы, груди и повернулся к Ирине:
– Огнестрельное повреждение сонной артерии и яремной вены, слепое огнестрельное ранение в голову в височную область справа. Смерть наступила минут двадцать назад. Кто это?
– Герой Советского Союза полковник Николай Майданов. Командир триста двадцать пятого вертолетного полка, – отозвался кто-то сзади и, повернувшись, Игорь увидел второго пилота, который стоял у входа и вытирал с лица засохшую кровь.
– Вы ранены? – спросил его Игорь.
– Задело немного…
– В соседней палатке прием легкораненых, – Игорь махнул рукой на выход.
Пилот-вертолетчик вышел.
Через пять минут уже подготовленный раненый лежал на операционном столе. Игорь перекрестился. Это была его первая операция на войне. Совсем не хотелось, чтобы первый блин был комом.
Анестезиолог Филипп доложил о готовности к операции.
– С Богом, – сказал Игорь.
Провели комплексную противошоковую терапию. Игорь ушил раны кишечника, промыл внутренности изотоническим раствором натрия хлорида, провел дренирование брюшной полости. Пока все это делал, взмок. По спине буквально текли струйки пота. Пот, стекавший по лбу, время от времени вытирала ему Эльвира.
Когда операция, наконец, закончилась, Игорь присел возле палатки на лавочку. Январь на Кавказе был значительно теплее своего, домашнего. Игорь с наслаждением подставлял под лучи солнца свое лицо и откровенно радовался тому, что спас тяжелораненого солдата.
Первый блин не получился комом.
Вышедшей из операционной палатки Ирине он сказал:
– Ириш, приготовь, пожалуйста, кофе.
Ира кивнула, и пошла в жилую палатку.
Возле вертолета уже стояла машина аэродромного обслуживания, очевидно приехавшая с Моздокского аэродрома. На вертолете копошились техники. Игорь лениво наблюдал за их работой, пока Ирина не принесла кружку с кофе.
– Спасибо, – сказал Игорь, принимая кофе.
Горячее кофе было особенно приятным.
Через полчаса вертолет был взят на сцепку и тягач утащил его. Очевидно, в результате обстрела вертолет получил такие повреждения, что сам взлететь уже не мог.
Вскоре Игоря позвали обедать. На обед подали гречневую кашу с тушенкой, хлеб и по полбанки сайры в томатном соусе. Весь персонал хирургического отделения обедал молча. Видимо все переваривали начало своей работы на войне. К Игорю подсел Самвел и, таясь, показал из-под стола фляжку.
– Давай?
– Если не много, то давай!
Самвел налил Игорю в кружку водки, и они выпили по сто грамм.
– Как начало? – спросил Самвел.
– Делал сейчас бойцу лапаротомию.
– Ну и как?
– Нормально, – Игорь пожал плечами. Он подобные операции уже делал, эта отличалась от тех только тем, что проводилась она практически в полевых условиях.
– Сильно не расслабляйся. Пришло сообщение – к нам везут девять раненых омоновцев. Подорвались под Аргуном.
После обеда Игорь сообщил эту новость всему персоналу отделения. В это время как раз развернули еще два операционных стола, и хирурги Павел и Михаил в готовности слонялись вокруг палаток отделения.
В четыре часа, наконец, привезли ожидаемых милиционеров. Их быстро сгрузили с двух «Уралов» и понесли на сортировку.
Игорь принял по очереди четверых: двое с ранениями конечностей, один с контузией и еще один с тремя пулевыми ранениями в грудь. С раненым провозились несколько часов, и удовлетворенные успешным исходом операции, вышли на воздух из палатки.
На улице уже было далеко за полночь. Мимо в темноте прошел караул, позвякивая оружием, и цокая подкованными каблуками. Игорь вдруг почувствовал, как сильно он голоден.
Рядом вышли на улицу медсестры. Они устало опустились на лавочку, и сидели против обыкновения молча, видимо, просто отдыхая после напряженной работы.
– Ну, как? – спросил их Игорь.
– Могло быть и хуже… – устало отозвалась Эльвира.
Медикам повезло. Больше раненых не привозили, и практически весь персонал отправился до утра спать.
Игорь прошел на узел связи госпиталя и поинтересовался у солдат нельзя ли связаться с домом. Бойцы в начале тянули лямку, но потом все же через массу промежуточных узлов связи соединили Игоря с родным госпиталем. Бывало, что Света дежурила сутками, и если судьба пожелает, то вполне можно ее услышать…
Связистов госпиталя Игорь попросил соединить с хирургическим отделением и еще через пару секунд услышал сонный голос Светы.
– Слушаю, – голос Светы сливался с шумами на линии, но был вполне различим.
– Здравствуй, родная! – прокричал Игорь в трубку, чувствуя, как от волнения начал шепелявить.
– Игорь, ты? – голос Светы притих, но потом снова стало хорошо слышно.
– У меня все хорошо. Работаю в госпитале в Моздоке. Встретил здесь Самвела. Он здесь тоже работает. Как ты? – скороговоркой проговорил Игорь, боясь, что связь может прерваться в любой момент.
– Я хорошо. Я люблю тебя! Приезжай скорее! Самвельчику привет!
– Передам. Я тебя тоже люблю, милая! Будь умницей!
– Ты еще позвонишь?
– Да.
– Когда?
– Я не знаю. Как получится.
– Как работа? Много операций?
– Сегодня провел две.
Связь прервалась. Солдат-связист глуповато улыбнулся, и с чувством выговорил:
– Такая вот в Красной Армии связь…
Игорь поблагодарил его, и пошел в свою палатку спать.
*****
Утром Олег проснулся с больной головой. Никуда идти не хотелось, но все же он встал, и включил чайник. В течение десяти минут он умылся, убрал со стола следы вчерашней пьянки, и начистил кремом новые ботинки. Попытка попить чаю успеха не имела: ничего не лезло вовнутрь – мутило. Олегу пришлось голодным идти в часть. Возле выхода из общежития его встретил Лунин.
– Привет, Олег. Что-то вид у тебя больной какой-то!
– Потому что болею.
– Уж не после вчерашнего?
– После оного самого.
– Пивка?
Олег секунду колебался.
– Не помешает.
Они свернули в забегаловку, и Дима купил две бутылки пива.
– Пока до части дойдем, выпьем.
Олег выпил пиво, и почувствовал некоторое облегчение. Дима запустил свою пустую бутылку за забор на территорию части. Слышно было, как бутылка разбилась обо что-то твердое.
– Попал во что-то, – удовлетворенно произнес Лунин. – Наверное, бойцу какому-нибудь голову проломил. Комиссуют теперь мерзавца… вот повезло-то ему…
Олега передернуло от такого отношения офицера к личному составу.
На плацу уже стояли жалкие остатки бригады специального назначения – после убытия в Чечню отдельного отряда, народу в бригаде стало на треть меньше. Командир бригады прохаживался около штаба, давая время опоздавшим офицерам и прапорщикам встать в строй.
Олег пристроился за рослыми офицерами штаба бригады и стоял, молча озираясь. Рядом громко хохотали солдаты первой роты первого батальона. Их пытались утихомирить офицеры, но смех разгорался время от времени с новой силой. Олег долго смотрел на них, но так и не понял, с чего они смеются. Вскоре он увидел, что и некоторые офицеры, тоже посмеиваются, пряча при этом глаза, явно стараясь не смотреть на объект смеха.
– Равняйсь! – вдруг раздался громкий окрик начальника штаба бригады.
Олег повернул голову вправо, хотя справа от него никого не было, и равняться было не по ком.
– Смирно!
Олег повернул голову прямо, и тут же услышал новые приглушенные смешки со стороны первого батальона бригады.
Начальник штаба повернулся, и пошел четким строевым шагом к командиру бригады, который двинулся ему на встречу. Когда между ними оставалось шагов пять, они остановились, и начальник штаба громко отрапортовал:
– Товарищ полковник, бригада специального назначения построена.
Командир бригады выслушал рапорт, набрал в легкие воздуха, и не менее громко поздоровался:
– Здравствуйте товарищи разведчики!
– Здрав… жлав… товащ… полковник! – гулом отозвалась бригада.
– Вольно, – скомандовал командир.
– Вольно, – продублировал начальник штаба.
Бригада облегченно выдохнула. Олег расслабил одну ногу.
Командир подошел к офицерам штаба бригады, хмуро посмотрел на своих подчиненных, и пошел вдоль строя. Возле первой роты он остановился, и несколько мгновений смотрел на первую шеренгу бойцов.
– Что это за клоун? – спросил он, указывая командиру роты на одного из бойцов.
– Сержант Родионов, – отозвался ротный.
Олег разглядел сержанта. С виду в нем не было ничего смешного, но, приглядевшись, Олег увидел, что у него шапка была надета задом наперед, а кокарда, тем не менее, оставалась спереди. Очевидно, кто-то подшутил над сержантом, перевесив кокарду, а сержант не заметил вовремя подвоха и, видимо по обыкновению, не разобравшись в ситуации, надел шапку кокардой вперед.
Олег прыснул от смеха, стараясь при этом не привлечь к себе внимание командира бригады.
– Сержант Родионов! Выйти из строя! – громко приказал комбриг.
