скачать книгу бесплатно
Игорь запрыгнул на подножку кабины, и стал показывать, как ехать. Через минуту машина остановилась – на вытоптанной полянке, сжимая автомат в руках, сидел Петя Платонов.
Разведчики спрыгнули с машины.
– Платон! – Корень полез обнимать своего друга.
– Э! Осторожно! – взвыл тот от боли в ноге. – Я ранен тут, пока вы на базе балдели… давайте, грузите меня в кузов!
Его быстро закинули в кузов «Урала», и машина, развернувшись, двинулась по полю с высокой травой в обратный путь. Чистяков взял в руки «Шмель» – если сейчас кто-то попробует вступить со спецназом в перестрелку, то с первого же выстрела сразу поймет ошибочность своих поступков…
– Пацаны… – сидя на полу кузова, Петя Платонов то выл от боли в ноге, то от нахлынувшего на него расслабления, после пережитого за последние дни… – Я знал, что вы нас вытащите… я знал…
– Ну, ты же знаешь, – усмехнулся Вадим. – В спецназе возвращаются либо все, либо никто… таков закон разведки…
Глава 3
Полковник Петров ввалился в кабинет генерала в тот момент, когда Лихой разговаривал по телефону.
– В каком они состоянии? – орал генерал в трубу, сжимая ее побелевшими пальцами. – Ранены? Оба? Ясно! Живее их на базу. Только ради Бога, осторожнее там, и не растрясите парней!
Бросив трубу, генерал устало посмотрел на начальника авиабазы и улыбнулся:
– Нашлись наши мальчики. Оба ранены, но держатся молодцом. К полудню их привезут на базу. Надеюсь.
– А вот мои парни на склоне лежат… – зло выговорил Петров, будто генерал был виновен в падении вертолета, и невозможности провести эвакуацию. Да что уж говорить – даже в невозможности точно установить, живы пилоты упавшего вертолета, или нет.
– Садись, дело есть…
Дождавшись, когда начальник авиабазы усядется в кресло, генерал указал пальцем на карту:
– Вот здесь находится грунтовый аэродром, способный принимать самолеты ВТА типа С-130 «Геркулес», Ан-8, Ан-12 или Ан-26. По крайней мере, разведкой установлено, что самолеты этого типа периодически садятся на эту взлетную полосу и так же периодически взлетают с нее. Хотя так же достоверно установлено, что никаких технических аэродромных средств там нет.
– Ну… – полковник постарался сделать увлеченно-обеспокоенный вид. – Ничего сказать не могу, на наших полётных картах этого аэродрома, даже в качестве запасного, нет. Условия посадки на него, и взлета с него мне неизвестны.
– Тем не менее, этот аэродром существует. Его длина, если верить данным космической разведки, чуть менее двух тысяч метров. Уж не знаю, откуда он тут взялся. Рядом с ним нет никаких значимых населенных пунктов, приисков или промышленных площадок, для которых бы было рентабельно строительство аэродрома местных авиалиний.
Петров развел руками:
– Ходили слухи, что в советское время, когда в Конакри базировалась советская Дальняя Авиация, где-то на востоке Гвинеи у них был запасной аэродром, куда «стратеги» могли быстро перелететь, в случае поражения основного аэродрома. Хотя для «Медведя» сесть на грунт – это уже подвиг, тем не менее – хоть какая-то возможность спасти «стратегов», в случае, когда им станет совсем плохо. Допускаю, что на официальных картах этот аэродром никогда не отмечали из-за его дикой секретности. Может быть, это он и есть? Но подчеркиваю – это всего лишь слухи, которые я слышал в среде летчиков – дальников. Нужно будет уточнить в главном штабе ВВС…
– Может и он, – кивнул генерал. – Уточните немедленно. А сейчас мне нужно понимание следующих вопросов: первое – сколько времени необходимо для самолетов типа Ан-12 и Ан-26 на взлет с аэродрома в гвинейском Конакри или малийском Бамако, полет по маршруту до этого полевого аэродрома и осуществления посадки на него. Второе – смогут ли наши летчики произвести посадку и взлет с этого аэродрома, учитывая отсутствие технических средств обеспечения взлета и посадки, отсутствие метеоданных и все такое. Третье – после перелета с Конакри или Бамако, какой остаётся на самолетах резерв дальности полета по топливу, учитывая вес загружаемого на грунте полезного груза в четыре тонны. Четвертое – каким способом можно увеличить дальность полета после взлета со спутником и спецназом на борту. Пятое – до каких пор служба регулирования воздушного движения, подчиненная ООН, будет терпеть засилье американцев в регулировании полетов над Сьерра-Леоне, и шестое – каков принцип избирательности, согласно которому американские диспетчера впускают в воздушное пространство Сьерра-Леоне гражданские воздушные суда? Вроде все.
– Ответ нужен сейчас? На месте?
– Он будет точен?
– Навскидку с определенной долей погрешности…
– Давай.
– На взлет с Конакри, набор высоты, полет по маршруту, снижение и посадку на полевой аэродром уйдет порядка одного часа двадцати минут, плюс-минус десять минут. Самолет типа Ан-26 в сухом остатке будет иметь запас дальности еще столько же, ну, может на сотню километров больше. То есть, теоретически, если он взлетит в Конакри, то сможет перелететь на полевой аэродром, загрузиться, взлететь, и, скажем, перелететь в Бамако. Не далее. Если это будет Ан-12, то после взлета с полевого аэродрома он сможет уйти вплоть до аэродромов южного Алжира, южной Ливии, Камеруна, Чада, Нигерии и Центральноафриканской республики. В части подготовки пилотов, то за всех говорить не стану, но многие посадить машину на полевой аэродром смогут. Особенно из тех, кто тут по контракту летает…
– Что по диспетчерам?
– Служба обеспечения воздушного движения хоть формально и подчинена Организации Объединенных Наций, тем не менее, практически полностью находится в пиндосовских руках. Накануне я имел с ними разговор, но они дали понять, что никого в небо не пустят… и мотивировали это тем, что таким образом остерегают нас от воздействия антиправительственных повстанцев…
– Но ведь гражданские суда продолжают пользоваться международным аэропортом Лунги!?
– Мы проанализировали – летают только самолеты тех авиакомпаний, которые и раньше выполняли здесь полеты – но, только те, которые обслуживают плановые рейсы. Чартерные, тем не менее, сюда пускать перестали.
– Что по увеличению дальности наших транспортных самолетов?
– Единственное – это можно взять на борт емкости с авиационным топливом, которое перекачать в баки, находясь на полевом аэродроме – ровно столько, сколько машина съест во время перелета с исходного аэродрома.
– Я так и думал…
– Единственное – им нужно будет тащить с собой перекачивающее устройство.
– Это понятно.
– Но здесь, товарищ генерал, есть другая загвоздка…
– Какая еще?
– Имеющимися средствами мы не сможем погрузить три тонны железа на борт транспортного самолета.
– Почему?
– Представьте: краном мы сможем снять спутник с грузовика и уложить его на землю, но как его загрузить внутрь самолета?
– Как? Разве это невозможно? Я же своими глазами видел, как в самолеты ВТА грузятся контейнеры, пушки, автомобили и даже боевые машины десанта!
– Они грузятся на специальные поддоны с роликами, а потом лебедкой их втаскивают внутрь. В общем, нам нужна какая-то тележка, на которую нужно будет перегрузить тело спутника, после чего лебедкой мы как раз и сможем втащить груз в самолет.
– Где взять такую тележку?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Ну, она же не может быть сложной? Может быть ее можно сделать? Что для нее нужно? Платформа и четыре колеса?
– Да. Но у нас нет такой платформы. У нас пока нет и самолета…
– За самолет не беспокойтесь. Самолет будет. А вот над тележкой надо подумать. Поручаю это дело вам. Через час жду предложений по тележке.
– Есть! Разрешите идти?
– Ступай… если придумаешь чего-нибудь дельное раньше чем за час, заходи, обсудим…
Полковник поднялся из кресла и вышел. Генерал еще раз взглянул на карту. Оперативная обстановка, которая складывалась на сей момент, была напряженной, но предсказуемой и контролируемой. Впереди всё ярче маячило завершение операции по эвакуации (а вернее – наглой и дерзкой краже) спутника, и совершенно не хотелось смазать столь успешно реализуемую акцию. Основные силы приданного генералу спецназа находятся со спутником, часть сил спецназа занята на обеспечении действий основных сил, где-то в горах лежит экипаж Жарова, экипаж Ми-24 готовится к взлету в районе города Кенема, агентурная разведка СВР работает в Либерии и Сьерра-Леоне по задачам Шестакова, а где-то на траверзе Фритауна на глубине в полсотни метров ходит атомный подводный ракетный крейсер с крылатыми ракетами на борту, четко отслеживающий американскую авианосную эскадру.
Снаружи уже светало. Начинался новый день…
* * * * *
С появлением первых признаков рассвета экипаж Ми-24 спустил надувные матрасы, выбрался из машины технической помощи и занял свои места в кабине вертолета. Техники проверили крепление подвесных топливных баков, крепление груза в десантном отсеке, и дали разрешение на полет. В расчетное время командир экипажа Евгений Филатов, не выспавшийся, в открытый люк сказал своему оператору, капитану Шубникову, сидевшему в нижней кабине:
– Юра, запускаемся… пора нам товарищей навестить… в чужой стране.
– Полетели, командир… к запуску готов.
Летчики закрыли створки люков, подключились к гарнитуре, и перед тем, как проверить работоспособность различных бортовых систем, командир попытался запустить вспомогательную силовую установку, необходимую для обеспечения запуска основных двигателей. Но, привычного звука турбоагрегата, к удивлению Филатова, не последовало.
– Что за черт?
Женя попробовал еще раз, но вертолет молчал. Не запускается АИ-9, не запустятся и обе турбины. Вертолет не взлетит. Задание будет сорвано. Группа со спутником попадет в крайне тяжелое положение…
Филатов лихорадочно прогонял в голове свои действия, пытаясь отыскать в них ошибку, но на ум ничего не приходило – он все делал так, как было расписано в руководстве по летной эксплуатации вертолета. Последовательность одна – запуск вспомогательного АИ-9, затем запуск обоих основных ТВ3-117, раскрутка несущего винта до рабочих оборотов, взлет… но АИ-9 упорно молчал!
– Чего стоим, командир? – спросил оператор из нижней кабины, обеспокоенный отсутствием привычного шума.
– Не могу понять…
Женя открыл люк и махнул рукой техникам, следившим за вертолетом из машины, стоящей метрах в пятидесяти. Один из авиационных специалистов тут же подскочил к вертолету.
– Что случилось, командир?
– Отказывается запускаться… – посетовал Филатов и посмотрел на часы: время уже поджимало к взлету. – Надо спешить!
– Так, – техник посмотрел на летчика: – дело здесь серьезное. Вероятно, не на один час работы…
У вертолета появился второй техник. Он выслушал командира, но сразу ничего вслух предполагать не стал.
– Мужики, надо что-то делать! – возбужденно выговорил Филатов. – Срывается важнейший вылет…
Техники о чем-то посовещались несколько минут, после чего подогнали машину, полезли открывать крышки.
– Приехали… – раздосадовано сказал Женя. – Можно пить кофе…
Контрольное время вылета уже прошло, машина намертво стояла на земле, а технари, казалось, в ус не дули, копаясь где-то в глубоких внутренностях боевого вертолета.
– Надолго? – спросил Юра Шубников – оператор вертолета.
– Похоже, что да, – кивнул Женя. – Влетит нам от генерала по самое «не хочу»…
– Надо докладываться, – посоветовал Юра.
– Ну да…
Командир по спутнику вышел на узел связи авиабазы и, как только ему ответили, он коротко доложил:
– Взлететь не смог, отказ техники. Разбираемся в причине.
– Подозрения хоть на что? – спросила база.
– Не знаю. ВСУ не запустился.
– Ясно. Перезвоним…
– Жду.
Не прошло и минуты, как сам Петров вышел на связь:
– Майор, что там у вас? Отказ? Вы понимаете, что срываете выполнение важнейшей задачи? Что молчите?
– Я не молчу, товарищ полковник, – отозвался Евгений. – Я внимательно вас слушаю, пока технические авиационные специалисты ведут поиск неисправности!
Петров помолчал несколько мгновений, успокаиваясь, потом совсем другим тоном спросил:
– Сам-то что думаешь?
– Я не могу понять. Жму запуск, ВСУ не запускается…
* * * * *
Колонна из четырех машин вошла в какой-то населенный пункт, и долго ехала по узким улочкам, прижимая к стенам людей, совершенно не обращавших внимание на европейские лица пассажиров. Городок, в котором было несколько двух – и трехэтажных домов, совершенно не типичных строений для этого района страны, закончился так же внезапно, как и появился. Далее дорога снова начала петлять по холмам, заросшим высокой травой, изредка одиноко стоящими массивными баобабами, время от времени, выползая на пустынные места.
– Здесь водятся львы? – спросил Шайба у командира отряда.
– Это же саванна, Андрей, конечно, водятся, – отозвался Дима, точно не зная, водятся ли здесь львы, и есть ли это настоящая саванна… – Хотя, если тебя не брить еще пару дней, то и ты уже за льва сойдешь…
– А можно будет подстрелить одного, если появится? – спросил, не унимаясь, старшина.
– Можно, – разрешил Лунин, и добавил: – Но только из бесшумного оружия. А то набегут остальные львы и нам не поздоровится…
– А еще набегут охранники природы, – вставил Степан Уваров. – Я там где-то плакат у дороги видел, на нем было написано, что здесь охраняемая природная зона, какой-то национальный природный парк…
– Ого, – подивился Шайба. – Что, вот так, прямо по-русски было написано? Я тут еще ни одной русской буквы не увидел…
– Балбес ты, Шайба! – рассмеялся Лунин. – Там на английском языке было написано. Специально для Степана, который по специальности у нас «военный переводчик»…
– Повезло, – глубокомысленно сказал старшина и замолчал.
Спустя пару минут томления Лунин не выдержал и спросил:
– Кому повезло?
Шайба, будто ожидая этого вопроса, поломался для приличия, и выдал:
– Гвинейцам!
