скачать книгу бесплатно
Когда Денисов выполнил разворот и вновь зашел на цель, то увидел на земле три стоящих «кабанчиком» машины.
– Good work! – прокричали с земли пакистанцы на таком же ломанном английском.
Денисов посмотрел на датчик топлива – ему оставалось висеть в воздухе не более двадцати минут. Если их потом не сменят «Кобры», то эвакуационная группа может остаться без воздушного прикрытия. Хотя… после того, что сейчас наглядно продемонстрировала пара «крокодилов», должно надолго отбить охоту всем желающим приближаться к группе эвакуации…
* * * * *
Заместитель командира отдельного отряда специального назначения майор Дмитрий Лунин сидел в каптерке батальона, занял место за письменным столом, водрузив на него свои ноги. Неспешно попивая пиво, он руководил действиями прапорщика – начальника вещевой службы батальона. Начвещь носился перед майором от одной полки с вещами разведчиков, к другой. Сами вещи пересчитывались, на них проверялись бирки, комплектность, целостность. Результаты записывались в специальный лист, на котором уже было несколько крупных пивных пятен, и прапорщик бежал дальше.
– Смотри Зорин, если нет хотя бы одного горного комплекта, я тебя заставлю шить его своими руками! – разрывая руками сухую корюшку, пьяно говорил Лунин. – Знаю я, как ты «горки» на рынок носишь… сейчас-то мы все и установим!
Прапорщик носился перед майором не потому, что этого требовала субординация, а потому, что незадолго до этого Лунин прижал его к стенке и пару раз тяжело отвесил по почкам. Дима давно подозревал, что Зорин таскает «налево» имущество отряда, но все как-то руки не доходили заняться этим вопросом вплотную. А тут с утра кто-то испортил Лунину настроение, и майор, плюнув на всё, купил несколько бутылок пива и заявился в батальонную каптерку – с «внезапной проверкой».
Уволиться из вооруженных сил Дмитрий хотел давно. Служба перестала приносить ему удовольствие – ушли в прошлое лихие годы боевых побед, а осталась размеренная тыловая жизнь, которая его не вдохновляла. На гражданке Лунину предлагали много вариантов трудоустройства – от главы службы безопасности в банке, до личного телохранителя губернатора края. Но неповоротливая машина, именуемая «вооруженные силы», вот уже три года проворачивалась вхолостую. И Дима сидел на должности, не зная, чем себя занять. В Чечню он не ездил, считая, что настоящие боевики там уже перевелись. Но боевой подготовкой убывающих на Кавказ подразделений он занимался усердно. Только это его еще и спасало.
Комбриг пытался воздействовать как-то на него, но все было тщетно. Неисправимый хулиган, которого в бригаде все звали не иначе, как «поручик Ржевский», исправляться не хотел. Правда и отношение к нему было у большинства уважительным – такого количества боевых наград, сколько было у Лунина, не имел в бригаде никто. Даже сам генерал.
– Посчитал? – спросил Лунин, когда прапорщик наконец-то переложил крайний горный костюм.
– Сто пятьдесят…
– А сколько в отряде по штату значится личного состава?
– Сто шестьдесят четыре.
– Правильно. Где остальные четырнадцать комплектов?
Прапорщик заморгал глазами:
– Вероятно, люди не получали их на складе… – Зорин развел руками.
Дима привстал и ухватил прапорщика за подбородок:
– На рынке наши «горки» лежат! Благодаря кому – знаешь?
– Ты в начале докажи, что это я их отсюда унес, – взвыл Зорин.
Лунин уже было замахнулся, как в каптерку вошел начальник штаба бригады. Полковник даже не предпринял попыток остановить неуставные взаимоотношения, и более того, даже сделал жест, мол, «продолжайте-продолжайте», после чего прошел и сел на стуле с видом человека, вынужденного присутствовать на каком-то не очень ему интересном мероприятии.
Майор отпустил прапорщика, и тот мгновенно отскочил в угол каптерки.
– Все пьешь? – спросил полковник.
– А что еще делать? – спросил Лунин. – Зорин, вон распустился… никакого вещевого порядка в отряде нет!
– Пошел вон, – коротко бросил полковник Зорину и тот, радостный, выскочил из каптерки. – И дверь закрой! – крикнул вслед начштаба.
Лунин сел на свое место, и как ни в чем не бывало, принялся допивать бутылку пива.
– У тебя загранпаспорт есть? – спросил начштаба.
– Есть, – кивнул Лунин. – В прошлом месяце в Суньку ездил, китайское пиво пить.
– Сколько ты написал рапортов на увольнение?
– Восемнадцать. Завтра напишу девятнадцатый.
– Есть мнение руководства назначить тебя командиром спецотряда для выполнения особого задания за границей.
Дима допил пиво, поставил пустую бутылку на пол.
– Надо кого-то укокошить, взорвать атомную электростанцию, или предателя Родины выкрасть?
– Я не знаю, – честно признался полковник. – Поступил приказ из ГРУ – сформировать из офицеров и контрактников спецотряд численностью двадцать-тридцать человек. Из наиболее подготовленных…
– А я здесь при чем?
– Да все просто – больше мне некого ставить командиром, потому что все толковые рэксы или в Чечне, или готовятся туда, или в отпусках свои личности разлагают.
– А куда хоть ехать?
– ГРУ об этом тоже ничего не сообщило.
– А если соглашусь, тогда с кем мне ехать? Один сброд в бригаде остался. Такие же алкаши, как я. Только хуже – они не хотят увольняться.
– Тем не менее, костяк отряда собрать сможешь. И помни о том, что за заграничную командировку набегут неплохие командировочные… а потом я подпишу тебе рапорт на увольнение!
Лунин указательным пальцем чуть не коснулся носа полковника:
– Точно. Именно об этом я и подумал. Сколько времени у меня есть на формирование отряда?
– Через три дня отряд должен быть на базе «подсолнухов» в Подмосковье.
– Значит, на подготовку у меня есть двое суток. Понял. Пошел собирать бригадный сброд…
Лунин встал, и, опережая полковника, направился к выходу. В дверях он повернулся:
– Товарищ полковник, а может быть, снимите с меня ранее наложенное взыскание? А то за сложность и напряженность у меня вообще в этом месяце ничего не вышло.
– Сниму, – кивнул начальник штаба бригады. – И еще: при наборе людей, говори им, что поедете на Камчатку для проведения учений против охраны базы подводных лодок. А теперь иди к комбригу. Он тебя инструктировать будет.
* * * * *
Борис Денисов, как и обещал, вечером взял с собой Бутакова, и, купив в Duty Free аэропорта Лунги две литровые бутылки водки, пошел к пакистанцам. Коллеги по миротворческому цеху долго уговаривать себя не дали, и быстро накрыли стол. В общем-то, пилоты были знакомы давно – ведь в эфире часто переговаривались друг с другом, да и помогали в случае каких-либо неувязок. Так что Борино поведение ни у кого не вызвало излишнего удивления. Мол, давно пора было уже вот так взять и посидеть за столом, поговорить о делах насущных.
Повод для попойки Борис нашел вполне оправданный: эвакуационная группа нашла все же сбитый пакистанский вертолет, у которого повреждения оказались не такими страшными, как это было воспринято изначально, и оба пилота были живы и здоровы. Вертолет перетащили на базу и техники уже разбирались с агрегатами машины: что на свалку, а что еще можно снять для отправки на капитальный ремонт с последующим использованием на других машинах. Речь о восстановлении вертолета уже не шла – слишком жесткой была посадка «Кобры» в предгорье Лома в северо-восточной части страны.
За столом сидели командир пакистанского вертолетного отряда, которого звали Али, его заместитель Юсуф и старший пилот Яхья, которого накануне сбили повстанцы. Оператора сбитого вертолета не было – его увезли в госпиталь, так как врачи обнаружили у летчика перелом двух ребер. В домике летчиков работало два кондиционера, было прохладно и как-то уютно. В углу что-то щебетал небольшой телевизор.
Пили в таком составе впервые: обычно времени на это не хватало, но сейчас повод был железный, и отлынивать было как-то не по-миротворчески. Водка развязала языки, и почему-то тот пресловутый языковой барьер как-то незаметно испарился. Все летчики вполне сносно владели английским, а потому общение шло «на высшем уровне».
Выпили за то, что все остались живы, выпили за БэПэ (тут для пакистанцев пришлось раскрывать значение аббревиатуры, как «безопасность полетов», и оказалось, что они тоже за это пьют), потом выпили за женщин, которых не было с ними рядом, а потом…
– Слушай, Али, – Борис чуть прищурился, стараясь выдерживать в своем голосе нотки безразличия и нейтралитета, стараясь не вызвать у пакистанца внезапной ярости: – В 1987 году ты уже летал?
– Летал! – кивнул Али. – Я был пилотом боевого вертолета на афганской границе.
– Шестого апреля…
Али поднял глаза на собеседника и посмотрел на Денисова более внимательно.
– Я помню. В этот день я получил боевое крещение. В мой вертолет попало более тридцати пуль.
– Группа русского спецназа перешла границу… – Боря налил по стаканам. – Пытались уничтожить…
– Наш пограничный пост… – сказал Али. – Но мы их обнаружили.
– Не пост, а склад боеприпасов афганских мятежников.
– У нас не было складов мятежников. Были опорные пункты пограничной стражи. Один из таких пунктов был обстрелян русским спецназом. Я вылетел на огневую поддержку наших пограничников.
– Одну группу ты накрыл очень удачно…
– Был сильный огонь с земли, по мне били из десятка стволов. Я выпустил неуправляемые ракеты, которые попали прямо в центр лежащих на земле бойцов.
– Да, попал ты очень удачно. При том, что стреляли по тебе из всего, что было…
– Я выбрал хорошую позицию и смог после этого выйти из боя без потерь. Я пилотировал машину на пределе ее конструктивных возможностей… удачно зашел в атаку… и удачно вышел из нее.
– Так же, как я сегодня расстрелял пикапы. Очень удачно я вышел на одну линию всех трех машин…
– Именно так, – кивнул Али, и только сейчас он вдруг проникся смыслом разговора. – Борис, ты был там? Это ты на Ми-8 забирал спецназ?
– Я был там, но не на вертолете. Я был авианаводчиком в группе спецназа. Именно меня ты и накрыл своими ракетами!
– Ты был ранен?
– В руку и грудь. Один осколок рассек мне мышцу на руке, другой попал между ребер. Потом я валялся в госпитале… – Борис приподнял футболку, показывая шрам.
– Я выполнял свой долг, – жестко сказал Али. Вдруг его взгляд стал наливаться свинцовым холодом.
– Я тебя не виню, – Борис хлопнул Али по плечу: – Ты все правильно сделал. Мы так молотили по тебе из пулеметов… не каждый смог бы ринуться в атаку при таком огне.
– У вас были погибшие? – взгляд пакистанца вновь потеплел.
– Погибли трое. Офицер и два солдата.
– Всему воля Аллаха. Мы вас не звали.
– Да, – кивнул Борис. – Все верно. Выпьем за погибших… с обеих сторон!
Пилоты двух миротворческих миссий подняли наполненные стаканы, и молча выпили горькую. Выпили за погибших на той войне. Независимо от того, с какой стороны они воевали.
* * * * *
Посол России в республике Гвинея Родион Тимошенко действиями разведорганов, естественно, управлять не мог. Но формально именно у него по штату числился второй секретарь посольства Андрей Власов, который, по долгу своей работы, занимался именно теми тайными делами, для прикрытия которых умные люди и придумали институт посольств и консульств.
Подполковник Андрей Власов возглавлял разведывательную сеть, сотканную Главным Разведывательным Управлением на юго-западе Африки. Подчиненная ему резидентура занималась тем, чем, собственно, и должны заниматься разведчики – добыванием информации, имеющей отношение к безопасности российской государственности, а так как Гвинея, да и весь Африканский континент находились весьма не близко к России, то основной задачей резидентуры с недавних пор стало разведывательное агентурное обеспечение миротворческого контингента.
Власову было 44 года, это был прожженный жизнью мужик, который привык добиваться поставленных перед собой целей. В Гвинее он сидел уже больше десяти лет, и вполне исправно выполнял свои обязанности – ни у кого в ГРУ не было претензий к его работе. Он имел соответствующую агентуру, но главное, чем намертво он прирос к Гвинее, был оружейный бизнес, который приносил подполковнику немалые деньги. Посол догадывался о махинациях своего второго секретаря, но благоразумно помалкивал, имея не менее доходный бизнес, связанный с контрабандой «черных» алмазов из Либерии и Сьерра-Леоне.
Дело в том, что в Сьерра-Леоне, начиная с девяностых годов, шла жестокая гражданская война, которая, то затухала, то разгоралась с новой силой. Ее подогревали несколько вооруженных группировок, добивающихся контроля над алмазными приисками, которых в этой части Африки было достаточно много. Причем породы, содержащие алмазоносный пироп, залегают здесь очень близко к земной поверхности, что не требует устройства глубоких шахт и рудников – все разработки ведутся открытым способом. Это значительно удешевляет процесс добычи, и создает все предпосылки к тому, что разработкой приисков здесь занимаются все, кому только не лень. И если американская алмазодобывающая компания Томаса Клауссона «The diamante» исправно платила налоги правительству Сьерра-Леоне, то местные племена, добывая алмазы практически нелегально, и постоянно отбирая друг у друга места разработок, естественно ничего не платили. Правительство пыталось с этим бороться, чем еще больше разогревало ненависть своих же племен как к себе, так и друг к другу. Короче, каждый тянул на себя кусок цветного одеяла и не хотел его отдавать ни при каких обстоятельствах. С середины 1990-х годов в Сьерра-Леоне был введен международный миротворческий контингент, который ценой потери сотни миротворцев, смог снизить царившую на этой земле напряженность и фактически свести на нет гражданскую войну.
Власов, поднаторев на поставках из Украины стрелкового оружия, начал уже было разочаровываться. Доходы падали, бизнес стал затухать, и поэтому Андрей уже подумывал о том, чтобы сколотить свой небольшой отряд наемников, захватить пару-другую десятков приисков и по каналам посла, начать переправлять алмазы в Англию и Германию.
Но случилось так, что в один прекрасный день он получил шифровку с приказом нацелить свой агентурный аппарат на поиск упавшего спутника.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день… – произнес второй секретарь посольства, закончив прочтение приказа.
Конечно, в ГРУ знали о его баловстве с оружием, так как несколько генералов были в теме, но также ГРУ знало и то, что благодаря именно таким неформатным связям, Власов мог получать информацию любого рода. Мог, значит иди и получай. А потом доложишь по всей форме…
Андрей вызвал одного из оперативных офицеров, который так же работал в посольстве, и когда тот появился, сказал:
– Вот что, друг мой Петя… собираемся мы с тобой в дорогу. Завтра с утра выезжаем на южную границу. Нужно провести несколько агентурных встреч. Там неспокойно, поэтому подумай о том, чтобы в нашей машине была пара автоматов.
– Едем на посольской машине?
– Да.
После того, как оперативник вышел, Андрей взял телефон с законспирированной сим-картой и позвонил одному из своих наиболее способных агентов:
– Хоть умри, но мне нужно знать все, что у тебя там творится по части предметов, прилетевших с неба…
* * * * *
Дима Лунин стоял перед строем разведчиков-спецназовцев, которых он чуть ли не насильно затолкал в формируемый отряд. В строю было семь офицеров и дюжина контрактников. Примерно половина из них отслужила в спецназе больше пяти лет и все принимали участие в боевых действиях в Чеченской Республике.
– Зачитываю структуру отряда, – громко сказал Лунин, и, подняв на уровень глаз листок с текстом, монотонно забубнил: – Командир отряда – майор Лунин, то есть я. Заместитель майор Иван Бойко. Заместитель по разведке капитан Вадим Чистяков. Командир первой группы старший лейтенант Степан Уваров. Второй – старший лейтенант Стас Лёвин. Командир группы связи – лейтенант Ринат Юдин. Командир группы специального вооружения капитан Коля Мигунов. Начальник медицинского пункта капитан Рустам Абрамов.
Далее он развел по созданным подразделениям контрактников, а потом повел отряд на склад вооружения. Так как конкретную задачу ему никто еще не ставил, Лунин решил вооружить отряд по двойной норме – чтобы при любой задаче из полученного вооружения можно было выбрать то, с помощью чего можно будет решить любую проблему.
Уточнив у начальника склада, что тому доведен приказ комбрига выдавать все, что Лунин потребует, и что прапор доподлинно понимает возможные последствия своих должностных затупок, Дима тут же раздухарился.
В итоге отряд стал обладателем станкового автоматического гранатомета «Пламя», крупнокалиберного пулемета «Утёс», четырех снайперских винтовок СВДС, четырех пулеметов ПКМ, шести подствольных гранатометов, четырех бесшумных «Винторезов», набрали автоматов обоих калибров на всех участников, взяли десяток бесшумных пистолетов, с боем вырвали гранатомет с десятком гранат, набрали одноразовых огнеметов и штурмовых реактивных гранат. Взяли приборы ночного видения и гиростабилизированные бинокли. Немного помучив себя угрызениями совести, Дима взял противотанковый ракетный комплекс «Метис» и шесть ракет к нему. Набрали массу боеприпасов, пластической взрывчатки, средств взрывания, мин направленного действия и тому подобного инженерно-убийственного имущества. В итоге предоставленный отряду КамАЗ оказался забитым под завязку.
– Понимаю… – потупив взор, сказал складской прапорщик. – В Ирак поедите… война сейчас там в самом разгаре…
– Не поверишь, – усмехнулся Дима. – На Камчатку. Проверять готовность сил и средств противодиверсионной борьбы на базе атомных подводных лодок.
