скачать книгу бесплатно
– Повторять свою просьбу не буду, – дракон отошёл на шаг назад, к приборам. – Я не трону тебя, если ты мне поможешь.
– Д-да… чем? – непослушными губами произнёс заложник.
– У вас тут плавят сурьму. Мне нужно её немного, граммов пятьдесят, но чистой, без примесей.
– Пятьдесят – это много, меня могут уволить, – пожаловался парень.
– Или могут убить, если не дашь, – Женька качнул пистолетом, напоминая об угрозе. – Как тебя зовут?
– С-стас.
– Так вот, Стас, план такой: ты говоришь, в какой ванне плавится сурьма, а я сохраняю тебе жизнь. Нравится такой вариант?
– Д-да, только… сегодня нет сурьмы. Вчера закончили последнюю партию, – с дрожью в голосе сообщил Стас. – Только не убивай, ладно?
– Почему я должен выполнять свою часть соглашения, если ты не выполнил свою? – Тартанов присел на край стола, где находился основной пульт. – Подумай, как ты можешь добыть для меня чистую сурьму.
– Она есть на складе готовой продукции, – инженер крутнулся на кресле, указывая себе за спину, но Женька поймал его за рукав халата:
– Стас, не надо резких движений. Это заставляет меня нервничать. Понимаешь, чем это чревато?
Парень закивал.
– Как проникнуть на склад?
– Это соседнее здание. Туда нужен пропуск.
– У тебя есть?
– Д-да…
– Давай сюда!
Стас вынул из кармана пластиковую карточку со своей фотографией и магнитной полосой.
– Через час можешь забрать её на лестнице, – Женька выхватил карточку. – Как мне найти на складе сурьму?
– Контейнер… можно я посмотрю по журналу? – парень указал рукой на компьютер, стоящий на другом столе.
– Хорошо, но помни про резкие движения.
Стас медленно подъехал на кресле к столу, ввёл пароль и вызвал меню в голубом окошке:
– Сейчас… посмотрим… так… четвёртое – не то, пятое… Вот! Контейнер 62-БС 4956. Это должно быть в третьем боксе.
– Надеюсь, ты представляешь, что будет, если ты мне наврал, – Женька вырос у него за спиной и сам пробежал глазами таблицу. – Но ещё страшнее будет, если ты поднимешь тревогу после моего ухода.
– Нет! Что ты! Я не… – и Стас безвольно откинулся на спинку кресла: дракон произнёс заклинание сна, а после этого набрал номер Максика, но брат не отвечал. Женька подскочил к стеклу и оглядел цех: пусто. Ни тех двоих, ни брата. Правда, небольшая часть помещения была скрыта под выступом балкона, где находился Женька. Возможно, Максик затаился там. Женька окинул взглядом комнату в поисках микрофона или радио, чтобы поддать брату сигнал, но ничего не нашёл. И вдруг яркая вспышка осветила тот угол, что находился в слепой зоне, под балконом.
– Максик! – крикнул Женька, хоть и знал, что брат его не услышит, и бросился из кабинета.
Он спешил, как мог, потому что младший вздумал швыряться огнём, забыв, в каком месте находится: электрощитки, провода, химические соединения. Вспыхнуть могло что угодно – и не просто вспыхнуть, а взорваться. Пять ступеней Женька миновал, просто спрыгнув с разбега на площадку. Первый пролёт лестницы, ведущей в цех, проехал, закинув правую ногу на правые перила, а левую – на левые. Второй пролёт он проигнорировал вовсе – перемахнул через ограждение. Сделать это его заставила огненная стрела, взлетевшая к потолку и рассыпавшаяся искрами.
– Перестань! – гаркнул Женька, но его голос потонул в гудении печей.
Он припустил со всех ног в дальний угол цеха, но вдруг ему навстречу, как зверь из засады, устремился столб огня. Тартанов едва успел упасть на пол между печами. Взрывная волна обрывала провода, сдвигала агрегаты и корёжила трубы, сметая на своём пути всё, что весило меньше двухсот килограммов. Женька ощутил, как эта волна прокатилась по его спине, опалила уши, окутала жаром. Он знал, что огонь не тронет его, но нужно было найти брата, поэтому Женька вскочил и бросился в эпицентр взрыва. В этот момент включилась оглушительная сирена. Кругом горела проводка, чадила органика, одна из цистерн вспыхнула, как гигантский факел, освещая здание, которое после взрыва погрузилось в кромешную темноту. Женька старался разглядеть движение или хотя бы человеческий силуэт и всячески гнал от себя мысль, что Максика разорвало взрывом на части.
До торцевой стены оставалось не больше пяти метров, когда Женька ощутил чьё-то постороннее присутствие. Это был не человек, а кто-то более сильный, коварный и чужой. От него исходили волны вечного голода, как и от любого хищника. Он жаждал крови и расправы. Женька натянул на лицо ворот водолазки, потому что дышать становилось всё тяжелее, покрепче сжал пистолет, ещё не зная, с каким монстром придётся иметь дело. Возможно, пули будут ему нипочём, но допускать ближний бой в такой нестабильной обстановке нельзя. Женька задыхался от едкого дыма, но не мог уйти, не отыскав брата. Слева, где широкая труба поднималась вверх на пару метров, а потом уходила по стене в противоположный край помещения, раздался не то хрип, не то сдавленный рык. Тартанов боком прошёл между двумя железными шкафами и на что-то наступил. Опустив глаза, он увидел меч брата. Сердце тревожно сжалось, но Женька поднял оружие и, держа его клинком вниз, продолжил движение, готовый выстрелить в любую движущуюся мишень.
Оказавшись между шкафами и стеной, он увидел брата: тот сцепился с девушкой, которая была меньше его на голову и худее раза в два. Однако эта кнопка дралась, как фурия, шипя и скалясь. Видимо, это она выбила меч из рук Максика, и тот был вынужден воспользоваться кинжалом, припрятанном в сапоге. Брат пытался поразить им соперницу, но та обладала отменной реакцией и в свою очередь пыталась разорвать противника в клочья.
Старшего Тартанова она заметила раньше, чем младший брат, и с шипением прыгнула на стену. Максик тут же последовал за ней, но девушка ловко, как дзюдоист, схватила его за куртку и перебросила через себя на потолок. Дракон, не ожидавший такого приёма, наверняка свалился бы с десятиметровой высоты, если бы не схватился за перекладину, к которой крепились лампы. Женька в это время выстрелил в девушку. Пуля срикошетила от стены в паре сантиметров от её плеча. В то же мгновение противница скукожилась, её руки и ноги вытянулись на несколько десятков сантиметров, утончились и раздвоились, а голова вошла в плечи – и перед Женькой оказался паук, который с необычайной лёгкостью побежал по стене, скрывшись в темноте.
Висевший под потолком Максик метнул вслед твари кинжал, и от этого резкого движения перекладина, не рассчитанная на большой вес, оборвалась с одного конца. Описав в воздухе дугу, брат благополучно приземлился на ноги.
– Ушла, зараза, – с досадой сообщил он.
– Чёрт с ней! Нам надо торопиться! – Женька сунул брату его меч и потянул к лестнице. – Сейчас здесь будет вагон пожарных!
Помещение заполнялось едким дымом и жаром огня. Скоро тут станет нечем дышать и будет трудно разглядеть даже пальцы на вытянутой руке.
– Что это за тварь? Бон? – на ходу расспрашивал Максик.
– Вряд ли. Он бы не стал внедряться, а судя по одежде, эта малышка была тут своей. Думаю, это была сирена. Они ведь могут превращаться в любой живой организм.
– Но сирены нападают только на больных или на беспомощных, – Максик остановился перед лестницей, которая почти скрылась в дыму. Женька крепко взял брата за плечи и, буркнув заклинание, протолкнул его сквозь стену. Оказавшись на улице, оба закашлялись на свежем воздухе, и им потребовалась пара минут, чтобы отдышаться.
Издалека слышались сирены пожарных машин, и братья, прижимаясь к стене здания, побежали к складу.
– Так что сирены? – не успокаивался Максик. – Что они делают на заводе?
– Нападают на ослабленных, – на бегу просвещал его старший брат. – Люди, работающие в ночную смену, чувствуют усталость, а сирена впрыскивает жертве яд, и та ощущает покой и расслабленность. В это время яд испаряется вместе с частичкой души, которую и поглощает наша тварь. Она может питаться одной жертвой несколько месяцев.
Суматоха оказалась братьям на руку. Весть о пожаре быстро облетела завод, и везде теперь царило оживление и даже небольшая паника. Проникнув через открытые погрузочные ворота на склад, братья побежали вдоль стеллажей, уходящих под самый потолок. На стеллажах на деревянных поддонах стояли ровными рядами коробки и пластиковые ящики. На каждом была наклейка с номером партии и другими данными.
– Ищи третий бокс, контейнер 62-БС 4956, – Женька изучал наклейку на одной из коробок, чтобы понять принцип расположения продукции.
– Что значит «третий бокс»? – недоумевал Максик. – Я тут только стеллажи вижу, никаких боксов.
– Парень сказал… – Женька прервался на полуслове, потому что его осенила внезапная мысль. – Стас! – одними губами проговорил он, замерев от страшной догадки.
– Что такое? – насторожился Максик.
– Там парень, я усыпил его, – Женька оглянулся на двери склада, не зная, что предпринять. – Его надо было разбудить… он сам не…
– Да он проснулся уже! – отмахнулся младший Тартанов. – Эти сирены и мёртвого разбудят.
Но мысль о Стасе выбила Женьку из колеи. Он стоял посреди прохода, закрыв рот рукой, по его спине струился холод, а сердце бешено колотилось в груди.
– Я, кажется, нашёл! – сообщил Максик, который, как обезьяна, взобрался по стеллажу на третью полку. – Третий бокс может быть третьей полкой? Тут на коробке 62-БС написано. Как там дальше?
Женька не сразу понял, что от него хочет младший.
– Жень, алё! Приходи в себя! – гаркнул сверху Максик. – Какие цифры были после БС?
– 4956, – упавшим голосом сообщил Женька.
– Ага! Вижу! – младший Тартанов без сомнений потянул одну коробку и столкнул её с полки. От удара об пол она раскрылась, из неё лениво вывалились сероватые брикеты. Максик спрыгнул и подобрал один:
– Жень, это оно?
– Он сгорел там из-за меня, – с болью в голосе ответил тот.
– Да хватит уже! Он не сгорел. Там выли сирены, пожарные приехали. Его наверняка уже вытащили. Скажи, это сурьма?
Женька опустил взгляд на брикет в руке брата и кивнул.
– Отлично! Валим! – Максик схватил его за куртку и потянул прочь.
Пока они бежали по полю, а потом по кладбищу, Женька немного отвлёкся от тягостных мыслей о Стасе, но как только оказался возле машины, на него навалились эмоции. В груди что-то сжалось и мешало вдохнуть полной грудью, и Женька никак не мог избавиться от этих спазмов, рывками хватая воздух. Может, действие урана уже закончилось, а может, наоборот, именно он и усиливал чувства, но только Женьке никак не удавалось справиться с одолевающей его болью. Максик испуганно притих, усадил брата на переднее сиденье, а сам сел за руль. Когда «бумер» вырулил на широкую дорогу, младший Тартанов решил поддержать старшего:
– Ты ведь убивал до этого тварей, так что твои руки уже в крови. Одной жертвой больше, одной меньше.
– Но тварей я ем, и потому эти убийства оправданны. Сегодня же из-за меня погиб невинный человек… Меня душит эта мысль!
– Он всё равно был обречён: сирена доконала бы его.
– С учётом того, сколько народу работало в ночную смену, это произошло бы года через три, – вздохнул Женька, вертя в руках пропуск Стаса. – Он мог уволиться за это время и тогда остался бы жив.
– Даже у самых хороших врачей умирают пациенты, – пожал плечами младший брат. – Наверное, эти смерти и заставляют врачей становиться лучшими.
Женька с удивлением перевёл на него взгляд: нечасто от младшего услышишь такие мудрые слова.
Пропуск Стаса он решил оставить себе как напоминание о своей чудовищной халатности и пообещал себе никогда больше не использовать заклинание сна.
К утру братья были уже дома. Женька приготовил отвар, настоял его на сурьме, которую стёр в порошок, и вечером они с Максиком провели ритуал. Посовещавшись, решили добавить себе по пять лет. С одной стороны, это не так много на случай, если вдруг изменения будут проходить болезненно или дадут побочный эффект, с другой – этого хватит, чтобы сбить с толку преследователей.
Выпив зелье, братья сели друг напротив друга, с любопытством ожидая перемен, но так и не дождались: отключились оба.
Женька пришёл в себя от телефонного звонка. Не сразу сообразив, где телефон, он нажал на приём.
– Я узнала имя. Вы нужны мне оба послезавтра! – раздался в трубке голос Шу.
– Да… хорошо… Но заклинание знает только Кот.
– Я позабочусь об этом, – в телефоне раздались короткие гудки.
У Женьки в голове стоял туман плотнее скандинавского. Он чувствовал, что с его телом произошли изменения, и хотел посмотреть какие, но ноги еле держали его. Опираясь на стену, он с трудом добрался до своей комнаты и там отрубился прямо на полу.
«Чёрный дракон»
Этот зал не предназначался ни для больших совещаний, ни для судов, ни для отчётных собраний, хотя по размеру не уступал своему предшественнику. Тёмно-серые панели, коими были отделаны стены, поглощали свет, мягко льющийся из продолговатых светильников на потолке, и поэтому в зале царил лёгкий сумрак. За длинным столом, крышка которого была изготовлена из толстого, с ладонь, чёрного стекла, сидели двое – колдун первой гильдии Астас и военачальник Вергилий.
Вергилий откинулся на высокую спинку кресла, скрестил на груди руки и прикрыл глаза. Незнакомый с этим воином дракон мог бы решить, что военачальник задремал, но это впечатление было обманчивым: Вергилий был внутренне собран, улавливал любой шорох и был готов к любой атаке.
Астас же сидел, подавшись вперёд, и барабанил пальцами по столешнице, и звуки от этих микроударов застревали где-то внутри стекла. Колдун был немолод, пару месяцев назад он разменял седьмой десяток. В его длинных, до плеч, волосах седина уже почти победила благородный каштановый цвет. На лице лежала печать усталости, а под глазами образовались тёмные круги, свидетельствующие о нехватке сна и солнечного света. Астас был напряжён и беспрестанно оглядывался, словно ему чудилось какое-то движение.
Когда вошла королева, первым поднялся Вергилий, несмотря на то, что сидел с закрытыми глазами. Астас же прозевал появление королевы и поспешно вскочил, неуклюже зацепившись просторным кардиганом за подлокотник.
– Ваше величество! – хором произнесли мужчины.
Шу вежливо кивнула, назвав каждого по имени и должности, и опустилась в кресло рядом с Вергилием.
– Вам известно, зачем нас вызвали? – не скрывая волнения, поинтересовался колдун.
– Узнаем, – спокойно констатировал Вергилий. В присутствии королевы он уже не закрывал глаза, боясь показаться неучтивым.
– Не люблю эти внезапные вызовы на совещания, – поморщился Астас. – На них всегда кого-нибудь топят.
– Тебя не за что топить, – с мягкой улыбкой успокоила его королева. – И пока я здесь, никому из моих подданных не причинят вреда.
Астас вздохнул и снова принялся барабанить пальцами по столу. Вергилий недовольно покосился на него, но промолчал.
В этот момент открылась дальняя дверь, и в зал вошли Триам и Дор. Так было задумано почти во всех помещениях башни «Федерация»: отдельный вход – для драконов, отдельный – для богов. Существовал ещё третий – для людей, но те были очень редкими гостями на подобных мероприятиях.
Триам выглядел встревоженно. Его ладная белая борода странно топорщилась, словно наэлектризованная, а из приглаженных назад волос выбилось несколько прядей. Одет он был в тёмно-красные брюки, песочного цвета рубашку с чёрными лилиями и бордовый вельветовый блейзер. Однако даже такие яркие цвета не могли замаскировать волнение бога.
Дор выглядел как обычно: он скучающим взглядом обвёл помещение, кивками поздоровался с каждым драконом, а королеве приветливо улыбнулся. То ли ему было плевать на причину такого экстренного собрания, то ли он владел собой лучше своего коллеги.
Лиги сели за стол напротив драконов. Дор откинулся на пружинистую спинку кресла и поёрзал, словно готовился к длительному полёту. Триам же приглаживал бороду, время от времени бросая любопытные взгляды на драконов. Казалось, он сам не знает, зачем и, главное, кто их пригласил сюда.
– Мы кого-то ещё ждём? – прервала молчание Шу.
– Да, – с неудовольствием ответил Триам. – Наше начальство навязало нам эту встречу.
Вергилий вперился в председателя тяжёлым взглядом, будто пытался прочитать его мысли или хотя бы уловить их направление. В молчании прошла ещё минута.
– По поводу чего встреча? – не выдержал неизвестности Астас.
– Я не уполномочен объявлять тему, – отрезал Триам.
Молчание возобновилось, но теперь каждый крутил в голове эти слова, строя свои догадки.
– Председатель Триам, – снова заговорила королева. – Раз уж мы тут томимся в ожидании, можно полюбопытствовать?
– Смотря о чём, – оживился лига, видимо, его тоже тяготило напряжение, висевшее в помещении.
– Тела, которые вы носите, не подчиняются биологическим процессам: не стареют и не болеют, – Шу сделала паузу, хитро прищурившись. – Так почему вы выбрали тело столь почтенного возраста?
