скачать книгу бесплатно
– Это приятный сюрприз.
– Согласен.
Вернулся Евстафий со вторым саквояжем. Брякнул его на пол перед сейфом.
– На витринах пусто, Крестовый, – доложил он. – А секретер в комнате я немного подчистил. Не бог весть что, но… Ну надо же! – только сейчас обратил внимание на действия подельника Евстафий. – У вас тут богатый улов, оказывается. Поздравляю, Кеша!
– Спасибо. Дай-ка мне второй саквояж.
Евстафий придвинул саквояж ногой, а из рук Крестового взял первый, уже доверху наполненный золотыми изделиями и драгоценными камнями. Проверил его на вес. Удовлетворенно качнул головой.
– Неси в пролетку, – последовало очередное распоряжение со стороны Крестового. – И оставайся на стреме. Мы сейчас тоже выходим.
Евстафий не стал спорить. Зажав саквояж под мышкой, он, мягко переступая с ноги на ногу, двинулся в направлении выхода. Лиза в очередной раз чиркнула спичкой. Крестовый сгреб содержимое сейфа в саквояж и разогнулся.
– Все, уходим.
Но Лиза не дала ему защелкнуть замок.
– Подожди. – Ее тонкие пальчики опустились на горку украшений. – Это я возьму себе.
Выбор девушки пал на изящное колечко с большим сапфиром. Она подхватила его и тут же надела на безымянный палец левой руки.
– Невероятно красиво! Правда?
Крестовый нахмурился, но Лиза не заметила этого выражения на лице молодого человека.
– На твоем месте я бы не стал этого делать, – строго предупредил Крестовый.
– Почему же?
– Первое, что будет искать полиция, так это украденные ценности. Тебе ли этого не знать.
– Я постараюсь проявить осторожность. – Лиза беспечно пожала плечами. – Так мы идем?
Крестовый кивнул и закрыл саквояж. Они вышли на улицу. Евстафий поджидал их у входа в лавку.
– Рядом патруль, – заговорщически прошептал он.
– С чего ты взял?
– Я слышал шаги. Совсем близко.
– Это может быть кто угодно, – не согласилась Лиза.
– В том районе, где за версту нет ни единого трактира? Сомневаюсь.
– В любом случае лучше не рисковать. – Крестовый запахнул полы черного пальто. – Поехали.
Евстафий вновь разместился на козлах, а Кеша с Лизой заняли место в пролетке.
– Где Капа? – спросил Крестовый, когда экипаж резво тронулся с места.
– Она сказала, что будет ждать нас в салоне у Гайна, – не оборачиваясь, ответил Евстафий.
Вороные уже неслись во весь опор, и мелькавшие по ходу движения пролетки тусклые придорожные фонари слились в единый светящийся фон. Редко попадались навстречу припозднившиеся прохожие и праздные гуляки. Время было еще далеко не позднее, но Ефставий намеренно избегал людных улиц. Все тихие проулки столицы были ему отлично известны.
– У Гайна? – Крестовый раскурил папиросу. – Почему именно там?
– Не знаю. Так она сказала.
– Хорошо, мы с Лизой едем к Гайну. А ты избавься от экипажа. Брось его где-нибудь. Да так, чтобы отыскался не сразу.
– Сделаю в лучшем виде. – Евстафий щелкнул кнутом. – Можешь не беспокоиться.
– Я не поеду к Гайну, – вдруг подала голос до сих пор молчавшая Лиза. – Хочу немного проветриться. Прокатишь меня по городу?
Она тронула Евстафия за плечо, и молодой налетчик невольно вздрогнул от этого прикосновения. Затем оглянулся на Крестового.
– Я против, – откликнулся тот.
– А разве я спрашивала твоего согласия? – Девушка гордо и вызывающе вскинула белокурую головку.
Крестовый пристально посмотрел ей в глаза, но ничего не ответил. В этот момент Лиза невольно напомнила ему старого Михайло Вайсмана. Та же величественная посадка головы, тот же решительный взгляд и те же не терпящие возражения интонации в голосе. Крестовый все чаще замечал, что Лиза похожа на своего отца гораздо больше Капитолины. И, может, зря они так старательно опекают ее? Но так повелел им Михайло. Приглядывать за Лизой необходимо было и Капе, и в первую очередь ему, Крестовому, как приемному сыну почившего пахана. Кеша даже припомнить не мог, сколько раз он дрался за Лизу до первой крови. И в детстве, и значительно позже. Но девочка выросла, и сейчас рядом с Крестовым сидела самая настоящая дама. Им с Капитолиной давно пора бы уже понять это.
– Хорошо, – молвил Крестовый после небольшой паузы. – Будь по-твоему, Лиза. А ты, Евстафий, отвечаешь за нее головой. Понял?
– Чего уж тут не понять? Ясно как божий день.
Крестовый щелчком отбросил папиросу, и та, описав в воздухе замысловатую дугу, с шипением приземлилась в придорожную лужу.
– Притормози у Новодевичьей. Я дойду отсюда пешком.
Евстафий покорно исполнил его пожелание. Едва лошади стали, Крестовый спрыгнул с пролетки и забрал оба саквояжа.
– Это вам ни к чему, – сказал он. – Счастливо покататься.
– Передавай привет сестренке! – Лиза помахала ему ручкой.
Пролетка поехала дальше, а Кеша еще какое-то время стоял, не двигаясь с места и напряженно вглядываясь ей вслед. Затем развернулся и споро двинулся по Новодевичьей в направлении глухого темного переулка. «Волчья разводка» прошла относительно гладко. И ушли они с хорошем наваром. А сторож?.. Что ж, это издержки профессии, как любит говорить Капитолина. Человек против системы. Крестовый был вынужден мириться с подобным положением вещей. Такой уж путь он избрал для себя, оказавшись по малолетству на поруках у Михайло Вайсмана.
Глава 7
Облава в «Славянском базаре»
В ажитации ресторана «Славянский базар», небольшом помещении справа от швейцарской, только и было разговоров, что о вчерашнем налете на «Вельду». Лакеи, ожидавшие своих господ в специально отведенном для этого помещении, обменивались «мнениями». Чаще слуги стояли на точке зрения своего господина.
– Да-с. Дела! – Высоколобый лакей в шикарной темно-синей ливрее с большими светлыми пуговицами и цилиндре с золотыми позументами был в центре всеобщего внимания. Он важно восседал на узкой деревянной лавке, приставленной спинкой к каменке, держа в руках дорогой цилиндр. Голова его была коротко острижена, и от этого широкий покатый лоб казался еще шире. – Вот ты, Захар, глупая твоя голова, барина только до дверей спровадил. А кабы в ажитации вчерась сидел, так точно бы налетчиков увидел. Говорят, у одного из ушей прямо деньги торчат.
– Поручение я важное исполнял. – Захар, худощавый мужичонка в длинной ливрее с серебристым шитьем, бросил на собеседника полный пренебрежения взгляд. – Барин мне бумагу важную вручил с велением в церковное управление доставить. Мне редко, когда в ажитациях приходится баклуши бить. У господ дела государственного значения. Не справляются они…
– Тебе бы, Захар, не в лакеях ходить, а прямо за барином по департаментам шастать. – Тот, что в цилиндре с золотым шитьем, закатился смехом, вызвав взрыв ответного хохота со стороны слушателей. – Тебе, Захар, в департамент градоначальника надо прямо по части особо важных поручений устроиться.
Очередная волна смеха заставила рассказчика прервать ехидные выпады в адрес Захара.
– А что деньги у этого бандита отовсюду торчат, так это истинную правду говорят, – неожиданно встрял в разговор молодой розовощекий слуга с гладко выбритым лицом. – Я с господскими детьми вчерась как раз в том ресторане бывал. Откушать баре изволили. Так я весь этот налет и видел. Ничего там такого особенно и не было. И чего только переполох такой устроили? Если бы не барина детишки, я бы сам изловил негодяев.
Присутствующие затихли. Их взгляды обратились в сторону говорившего.
– А ты что же, выходит, и не боишься ничего? – Высоколобый снисходительно посмотрел на молодого.
– А чего бояться-то? Вот страсть-то какая, с «наганами» они… У тятьки, пока дитятей был, берданка в сенях стояла. Железка, она и есть железка. Кабы я урядником был, так давно бы уже негодяя того на виселице вздернул, чтобы другим неповадно было. А-то детей-то напужали.
– Железка! А когда тебе этой железкой в нос тычут? – Один из лакеев в потертой синей ливрее, занимавший стул около самого входа в ажитацию, вдруг вскочил со своего места и подошел к розовощекому. – Посмотрел бы я на тебя, кабы дуло тебе в рыло уткнули. Как бы ты тогда заговорил? А?
– А ты откудова такой резвый взялся-то? – заступился за молодого высоколобый. – Что-то раньше тебя и не видать было. Чей будешь?
– Барин мой в Рязанской губернии министром юстиции служит. Сызмальства я у них в дому жил, да в лакеях оказался. Барин в Москву, вот, пожаловали погостить.
Лакей в синей ливрее вернулся на свой стул возле двери. С этого места открывался замечательный вид на вестибюль и отлично просматривались как вход в ресторан, так и сам обеденный зал. Время от времени стеклянная дверь в зал отворялась, и тогда можно было видеть, что происходило в обеденной.
Полицейского Григория Степановича Бондаренко такой наблюдательный пункт вполне устраивал. Единственным неудобством было то, что лакейская форма с чужого плеча излишне сковывала движения.
– Провинциальные, значит! – Высоколобый уже развернулся к молодому, потеряв к заезжему интерес. – Эх, Мирон, жаль, не поймал ты грабителей. А все же не верю я тебе, Мирон. Испугался ты, верно, потому и ушел…
– Да как же, Иван? Детишек я барских до дому проваживал, не до того было. Нешто я бы да испугался! – Лакей, которого высоколобый назвал Мироном, лениво потянулся, расправив широкую молодецкую грудь. – Да я бы этих налетчиков…
– Врешь! – Бондаренко вновь вскочил со своего стула. – Видали мы таких! Что же ты тогда не кинулся на бандитов?
Дерзкое бахвальство молодчика болезненно кольнуло уязвленное самолюбие полицейского. Григорий Степанович раскраснелся. Забыв о том, что на нем не мундир, а лакейская форма, Бондаренко грозно подскочил к Мирону.
Парень тоже оказался не промах. Он мгновенно поднялся во весь свой гигантский рост, да так, что голова пристава оказалась где-то на уровне плеч молодого.
Остальные лакеи тоже повставали со своих лавок, окружив спорщиков.
– А может, ты сам там был? – молодой начал наступать на Бондаренко. – Отчего у тебя нос, будто слива лиловая?
По комнате прокатилась очередная волна смеха.
– А вот, коли я тебе этот «наган» сейчас же и продемонстрирую? Посмотрю я, как у тебя морда полиловеет! Так-то!
Полицейский сунул руку под полу мундира и уже в следующую секунду извлек оттуда револьвер. Поднес его к носу розовощекого. Мирон боязливо перекрестился.
– Да ты что? Леший ты окаянный! Откудова у тебя эдакая штуковина?..
Лакеи, окружавшие спорщиков, резко отшатнулись. За общим гулом никто из присутствующих не заметил, как в вестибюль ресторана вошли трое мужчин. Двое были облачены в дорогие драповые пальто, а третий, слегка долговязый и несколько нескладный, в щегольский клетчатый сюртук. Не задерживаясь в швейцарской, посетители последовали в общий зал.
– Э-э-э! Ты эту штуковину-то убери. Убери, тебе говорят, – испуганно пролепетал розовощекий, пятясь назад.
Его взгляд был прикован к оружию, которое Бондаренко по-прежнему держал перед носом молодого.
– А может, ты и есть тот самый налетчик, почем мы знаем? – Голос высоколобого вновь привлек к себе внимание. – А ну, вот сейчас мы в полицию-то тебя сдадим.
Лакеи, окружавшие полицейского, в нерешительности замялись. «Наган», угрожающе направленный в их сторону, не испугал одного только высоколобого. На мгновение в лакейской наступила гробовая тишина.
И именно в эту секунду из общей залы донесся звучный мужской голос:
– Всем сохранять спокойствие. Меня зовут Арсений Мартынов. Это налет!
– Черти окаянные! – Бондаренко метнулся к двери, ведущей в ресторан. – Прозевал… Да как же это!
Ударом ноги полицейский распахнул дверь и ввалился в зал ресторана. Первое, что бросилось ему в глаза, была фигура рыжеволосого, того самого, который послужил причиной его позора в «Континентале». В обеих руках налетчика было по «нагану». Сомнения в том, что рыжий при необходимости воспользуется своим оружием, не возникало.
– Вы окружены! Это полиция! – выпалил Бондаренко, нацелив дуло револьвера на рыжего. – Сопротивление бесполезно, господа…
Одновременно с появлением в общей зале полицейского из-за угловых столиков поднялись околоточные, вооруженные револьверами.
– Мартын, по-моему, мы где-то уже встречались с этим человеком. Тебе не кажется? – спокойно произнес рыжеволосый. – Помнится мне, я уже дал понять господину Бондаренко, что его общество крайне нежелательно.
Лицо Григория Степановича перекосила ярость. Раскосые глаза рыжеволосого смотрели дерзко, рот застыл в едва заметной полуулыбке. Именно эта наглая улыбка всякий раз вспоминалась Григорию Степановичу, когда он на ковре у начальства оправдывался за свой позорный промах.
– Сдавайте оружие, господа! – взревел полицейский и сделал несколько торопливых шагов по направлению к налетчикам. – Сопротивление совершенно бесполезно, уверяю вас…
Рыжеволосый навел на пристава «наган», но Мартынов движением руки остановил его. Зал ресторана погрузился в напряженную тишину. Музыканты, застывшие около своих инструментов на эстраде, опасливо переглядывались. Посетители, которые в этот вечер занимали практически все столики в общей зале, затаив дыхание, наблюдали за развитием сцены.
– Вы находите? – невозмутимо произнес Мартынов. Опустив револьвер, он прошелся между столиками. Происходящее, казалось, доставляло ему немало удовольствия. Налетчик сел на край одного из ближайших столиков, за которым располагался чрезвычайно толстый человек в синем сюртуке из дорогого сукна.
Одновременно рыжеволосый переместился к столу, слева от центрального прохода, и, остановившись за спиной коренастого с непропорционально большой головой мужчины, потеснил в сторону его лакея. Долговязый в клетчатом сюртуке взял на мушку седовласого старика, который занимал столик у окна.
– Я вижу, здесь собралась почтенная публика. Мне думается, вам не захочется доставлять господам какие-либо неприятности. – Мартынов наклонился к толстяку в синем сюртуке: – Господин председатель суда, если я не ошибаюсь?
Толстяк испуганно закивал.
– Вы не будете возражать? – Арсений потянулся за увесистой золотой цепочкой, которая свешивалась из кармана сюртука председателя суда.
– Какая дерзость! Схватить его! – прорычал Бондаренко.
Лицо его побагровело.
Околоточные метнулись вперед.
– Стоять! – Мартынов спокойно поднял револьвер. Дуло уперлось в висок толстяка. – Вы же не хотите, чтобы господин председатель суда ответил за ваше нетерпение? Мне ничего не будет стоить пустить ему пулю в лоб. При этом меня нисколько не будут мучить угрызения совести. Поверьте.
Мартынов протянул человеку в синем сюртуке раскрытую ладонь. Тот поспешил вложить в нее часы в золотой оправе.
Околоточные остановились, переводя взгляд с «нагана» налетчика на лицо пристава.
– Болваны! – прорычал Бондаренко. – Чего встали? Ну! Взять их!
