скачать книгу бесплатно
Рекрут снова выпил и легко оттолкнул от себя пустой стакан. Проехав по столу, тот уперся в отставленный локоть одного из жиганов.
– Давить, говоришь? – Рекрут впервые поднял глаза на собеседника. – Верно ты мыслишь, Витя. Я и сам об этом подумал. Оставлять безнаказанной смерть Шутника я и права-то морального не имею. Да и за всех остальных жиганов, которых Скулатый раньше времени на перо посадил, пора поквитаться.
– Это провокация, Рекрут, – снова вмешался Резо. – Тебе так не кажется?
– А если даже и провокация, то что? – вскинулся жиган. – Солоух верно толкует. Гниду надо задавить в самом ее зародыше. Иначе покоя всей жиганской братве от уркаганов поганых все одно не будет.
– К ногтю их прижать, – запальчиво высказался Паленый.
– А почему бы и нет? – вскинулся Рекрут. Плечи его расправились. – Пора показать Скулатому, где его место. Пора нам самим верховодить в городе. По своим законам и по своим традициям. Или прогнутся они под нас, или… – жиган выдержал многозначительную паузу и окинул долгим взглядом всех сидящих с ним за одним столом. – Или положим их всех к чертовой матери, как псов шелудивых.
– Ты предлагаешь войну? – Резо прищурился и неторопливым движением пригладил рукой свои непослушные черные вихры. – Открытую войну?
– Скулатый сам нарвался на это. За Женю-Шутника я ему лично глотку порву. – Рекрут подозрительно покосился на товарища. – А у тебя есть другое предложение, Резо? Или, может быть, ты просто не с нами?
– Зачем задаешь такой позорный для меня вопрос, Рекрут? – набычился тот. – Обидеть хочешь? Да? Ты же знаешь, что я за тобой в огонь и в воду. Если не я, то кто?
Слова грузина вызвали у Рекрута невольную улыбку. Да, он нисколько не сомневался в Резо. Этот человек прошел с ним не одно испытание. С самого детства. Рожденный в отдаленной глубинке на территории Грузии, Резо, потерявший в семь лет обоих своих родителей, угодил в детский дом. Однако горячий и непокорный пацаненок долго там не пробыл. Совершив побег, Резо покинул Грузию, а через месяц уже судьба занесла его в Казань. Пойманный жандармами еще царской России, Резо снова оказался на казенных харчах, но уже в интернате. Потом опять побег, за ним еще один… И снова интернат, но уже другой. Там-то он и познакомился с Рекрутом. Они выросли вместе и выжили лишь благодаря тому, что стояли горой друг за друга.
В Резо Рекрут был уверен, как в самом себе.
– Значит, решено, – подвел черту жиган. – Встретимся со Скулатым, потолкуем, а там…
Он неопределенно махнул рукой, вновь потянулся было к стакану, но передумал. Сняв с головы картуз, Рекрут небрежно бросил его на стол. Огляделся, оценивающим профессиональным взглядом изучая каждую из марух.
– Нервы не к черту стали, – признался жиган. – Расслабиться бы мне надо. Аграфена! – он махнул рукой одной из девиц. – Ну-ка, поди сюда, родная!
Девушка живо подбежала к Рекруту, не дожидаясь повторной просьбы. Встала рядом и, как преданная собака, заглянула жигану в глаза. Любая из казанских марух считала большой честью, если выбор такого человека, как Рекрут, останавливался на ней.
Жиган протянул руку и обнял ее за талию. Затем погладил чуть ниже спины. Он словно приценивался, и у многих из присутствующих за столом появились на губах понимающие улыбки. Нередко случалось и так, что выбрав кого-то, Рекрут чуть позже менял собственное решение и подзывал новую.
Но сегодня такого не произошло.
– Пойдешь со мной, – сказал он Аграфене, и девушка тут же гордо приосанилась. Другие поглядывали на нее с откровенной завистью. – Ступай-ка в дальнюю комнату и жди меня там. Я скоро буду.
Аграфена ушла, а Рекрут снова обернулся к Резо.
– Выясни, где обычно обитает Скулатый, – распорядился он. – Знаю я, есть у него излюбленные майданы. Как выяснишь, тут же сообщи. Откладывать дело в долгий ящик не будем. Действовать надо стремительно. А ты, Солоух, реши проблему с волынами. Стволов нам понадобится много. И, главное, надежных стволов. Чтоб без всякой осечки. Уяснил?
– Ясное дело. Можешь на меня положиться, Рекрут.
– Добро, – жиган хлопнул ладонью по столу.
* * *
Казань. Трактир на Моховой
Крепкие волосатые руки обхватили хозяйку трактира за грудь и слегка сдавили ее. Но та даже не обернулась. Она прекрасно знала, что вести себя с ней подобным образом мог только один человек. Она с улыбкой накрыла его руки своими, за что тут же и была награждена страстным поцелуем в шею.
– Рад, что ты меня так привечаешь, – нараспев произнес Петя Маленький, сам разворачивая женщину к себе лицом и заключая ее в объятия. – Не забыла, стало быть.
– Тебя забудешь, охальник, – кокетливо откликнулась хозяйка. – Ты же, Петюнчик, мимо моего заведеньица пройти не можешь. Через два дня на третий – нет-нет, да и нарисуешься. Я еще от прошлых твоих ласк не отошла.
– А я, как видишь, уже с новыми. Видать, жить без тебя не могу. Только ты, это… Как в сказках-то говорится, накорми, напои сначала.
Петя Маленький пришел не один. С ним были трое его верных наперстников. Впрочем, Авдотья Лаврентьева и не помнила, когда Петя где-либо появлялся в одиночку. Если только при царском режиме. А нынче времена уж больно неспокойные, вот Маленький и хоронится.
Кличку свою Петя получил неспроста. Росточка он, действительно, был невысокого. Той же Лаврентьевой, например, едва доставал до подбородка. Но зато с лихвой восполнял сей недостаток могучими руками, которыми, как сказывали, Маленький лично удавил не одну жертву, и грозным широкоскулым лицом, от одного взгляда на которое озноб пробирал до самых костей. Умел Петя произвести впечатление. И умел себя поставить, если надобно…
Уркаганы разместились за одним из крайних столиков. Авдотья тут же скрылась в кухне и вернулась с бутылкой самогона. Петя Маленький разлил ядреный напиток по стаканам. Никого не дожидаясь и ни с кем не чокаясь, выпил, а затем блаженно откинулся на спинку стула. Лениво поднял руку в приветствии, заметив за другими столиками кое-кого из знакомых. В трактире на Моховой Петя был частым посетителем, и многие знали его в лицо.
– Я потолковать с тобой хотел, Петь, – склонился над столом один из уркачей, облаченный в мохнатую телогрейку без рукавов.
– О чем же?
– Мне тут одну наводочку дали. Зажиточный домик лесопромышленника.
– Разве его не раскулачили? – с усмешкой откликнулся Петя Маленький.
– Видать, не успели. Но я думаю, как раз самое время раскулачить. Экспроприация, как говорится нынче.
Петя пожал плечами, но подельник видел, что информация его заинтересовала. Хозяйка медлила с подачей блюд, и самое время было продолжить разговор, заручиться поддержкой Маленького окончательно. Уркаган в телогрейке понизил голос до шепота.
– Мне цинканули, он на неделю в столицу едет. Дом будет пустой. Ну, прислугу я в расчет не беру, конечно. Да и кто там из прислуги этой? Одна престарелая кухарка да сторож. Тоже лет за шестьдесят, наверное. Ты, если не хочешь, Петь, можешь на дело сам не ходить. Мы вон и с Гаврилой управимся. А навар должен быть хорошим…
– С чего ты взял? – прищурился Петя Маленький.
– Так я ж говорю, зажиточный мужик этот лесопромышленник. Еще старой закали. Он, как узнал, что дело к раскулачиванию идет, так все свои ценности под пол спрятал. На черный день.
– Ты так говоришь, Кулон, будто сам с этим лесопромышленником знаком. Зажиточный, ценности под полом… Может, ты еще и точное место схрона знаешь?
– Знаю, Петь, – Кулон так и раздувался от гордости, довольный тем, что такой старый тертый уркач, как Петя Маленький, выразил восхищение его осведомленностью. – У меня один кореш в свое время у этого лесопромышленника садовником работал. И сам видел, как тот схрон под полом делал. А сейчас такая оказия! На неделю уехал, говорю. Решайся, Петь. А то, не ровен час, жиганы про эту контру пронюхают и раньше нас все сливки с этого дела и снимут. Сколько раз уже обставляли нас.
Петя Маленький нахмурился. Разговор о жиганах, в последнее время проявлявших все больше и больше активности, испортил ему изначальное благодушное настроение. Эта молодая поросль, как саранча, заполонила не только Казань, но и всю Россию. И главное, никаких понятий у них нет. Знай, катят и катят себе по беспределу. Бывший каторжанин Петя Маленький жиганов на дух не переносил.
Но слова Кулона попали на благодатную почву. Петя решительно качнул в знак согласия кудлатой головой.
– Будь по твоему, – сказал он. – Сегодня же ночью с Гаврилой и отправляйтесь на хазу лесопромышленника. Только это… – Петя поскреб подбородок. – Со сторожем там поступайте, как придется, а кухарку не трогайте: мы с бабами не воюем.
Кулон понял намек. Слухи о том, что жиганы после каждого своего налета не оставляют в живых ни единого свидетеля, достигли и его ушей. Петя Маленький намеренно подчеркнул, что у них должен быть иной почерк.
– Само собой, – с достоинством ответил уркаган.
Хозяйка трактира наконец принесла им еду и неспешно принялась расставлять на столе блюда. Как она и рассчитывала, Петя невольно залюбовался ее аппетитным округлым задом. Провел по нему широченной ладонью, отчего Авдотья кокетливо захихикала.
– Ну, иди-иди уже, – с улыбкой поторопил ее Маленький. – Нечего тут красоваться. Всему свое время. Дай пока о деле поговорить.
Он налил себе еще самогону, но выпить не успел. Дверь в трактир отворилась, и глаза Пети, словно притянутые какой-то магнетической силой, встретились с раскосыми миндалевидными глазами ступившего на порог Рекрута. Рука Маленького с наполненным граненым стаканом так и зависла в воздухе. Остальные уркачи, заметив реакцию старшего, тоже поворотились к выходу. Челюсть Пети Маленького изумленно отвисла. Такой наглости от жиганов он никак не ожидал. Как правило, без особой причины те никогда не совались на территорию воров старой закалки. Но у Рекрута такая причина, видимо, была. И Петя догадывался, какая. Убитый третьего дня Женя-Шутник, не иначе…
Рука Кулона тут же оказалась в кармане телогрейки. Гаврила тоже скользнул пальцами за пазуху, где у него был припрятан конфискованный у недавно убитого красноармейца револьвер. Подобрался и четвертый подельник Маленького. Сам Петя медленно опустил стакан на стол. Несколько капель самогона пролилось ему на пальцы.
Однако Рекрут, как ни странно, остался спокоен и невозмутим. Он словно и не заметил, как уркачи потянулись к оружию. Его колючий взгляд был прикован к лицу Пети Маленького. Руки свободно болтались вдоль тела, картуз сдвинут на затылок.
На пороге трактира появились еще двое жиганов и стали по обе стороны от Рекрута. В одном из них Петя Маленький признал Резо. Второго, высокого и худощавого, с острым, как стилет, носом он видел впервые. Эти двое держали руки в карманах. На то, чтобы выхватить оружие, им потребуется время.
Петя расслабился и позволил себе изобразить на лице глумливую улыбку. Трое против четырех, и с учетом того, что в трактире присутствовало как минимум еще человек пять из кодлы Скулатого… Тут можно было не беспокоиться. Напротив, Петя был уверен, что собственная дерзость завела Рекрута в ловушку.
– Посмотрите, кто к нам пожаловал! – старый уркаган демонстративно скрестил руки на груди, показывая тем самым, что ему совершенно нечего опасаться. – Рекрут! Как там поживает Женя-Шутник? Что-то давненько его не видно. Надеюсь, он жив-здоров?
Рекрут молча шагнул вперед. За ним последовали Резо и второй жиган. Причем Резо чуть сместился в сторону, оказавшись таким образом почти за спиной Кулона.
В трактире повисла напряженная тишина. Хозяйка предпочла скрыться в кухне – от греха подальше. Краем глаза Петя Маленький видел, как руки некоторых уркаганов скрылись под столами. В случае необходимости, они готовыми были оказать поддержку. Но Пете эта поддержка и не нужна была. Все так же вальяжно сидя за столом, он с вызовом смотрел на Рекрута снизу вверх.
– Я думаю, скоро ты с ним увидишься, Маленький, – разомкнул, наконец, губы Рекрут. Он говорил медленно, чеканя каждое слово. – Заодно сам все и узнаешь.
– Да ты, никак, угрожать мне вздумал, Рекрут?
– Нет, что ты, – правое веко жигана нервно дернулось, выдавая внутреннее напряжение. – Время угроз давно уже прошло. Теперь пришло время осуществить их.
Петя Маленький громко расхохотался.
– А не много ли ты на себя берешь, Рекрут? Мне кажется, у тебя у самого сейчас земля горит под ногами. Или ты решил, что после такой наглости мы просто так возьмем, да и отпустим тебя.
– Я не стану вас спрашивать.
– Да ну! Знаешь, я не перестаю удивляться…
Что собирался сказать Петя Маленький, так и осталось загадкой для окружающих. Реакция Рекрута оказалась молниеносной. Никто даже не успел среагировать. Всего секунду назад он, казалось, стоял совершенно расслабленно, но вдруг в одно мгновение рука его нырнула в правый карман пальто, и одновременно с этим грохнул оглушительный выстрел. На черной кашемировой ткани образовалось небольшое обугленное отверстие. Петя Маленький схватился за грудь и опрокинулся назад вместе со стулом. Кулон рванул оружие из кармана, но стоящий позади него Резо был начеку. Пуля, выпущенная из его «нагана», разворотила Кулону полчерепа, и уркаган, заливая стол кровью, рухнул лицом вниз.
Со звоном разлетелись окна трактира, в образовавшихся проемах появились темные фигуры жиганов, и одиночные выстрелы застучали безостановочно, слившись в единую канонаду. Поднимавшиеся из-за столиков уркачи тут же валились, как подкошенные, не успев оказать ни малейшего сопротивления. Помещение наполнилось дымом и пороховой гарью. Уже через минуту все было кончено. Резо опустил свой наган.
Один из приспешников покойного Пети Маленького, лежа на полу, корчился от боли в простреленной ноге. Рекрут приблизился к нему и рывком приподнял уркагану подбородок. Заглянул ему в глаза.
– Кликуха есть? – металлическим голосом произнес жиган.
Раненый помотал головой.
– А имя?
– Гаврила, – выдавил тот.
– Слушай меня внимательно, Гаврила, и запоминай: ты единственный, кому мы сохранили жизнь. Но это не бескорыстный поступок. Бескорыстные поступки вообще не в моем стиле. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.
Рекрут замолчал, следя за реакцией уркача, но тот только затравленно смотрел на него и ждал продолжения. Такой подход к делу вполне устраивал Рекрута. Для убедительности он провел по губам раненого стволом «нагана».
– Передай Скулатому: война мне без надобности. Петя Маленький и иже с ним ответили за свои личные грехи. В частности, за смерть моего человека. Но я хочу, чтобы Скулатый помнил, как отче наш, что этот город теперь мой. Только мой. Он здесь никто. И если он признает это, то пусть сам явится на поклон. Я буду милостив к нему, обещаю, – жиган снова выдержал небольшую паузу, чтобы смысл всего сказанного как следует дошел до сознания уркагана. – А ежели Скулатый не поймет и вздумает переть на меня буром, то в скором времени будет там же, где сейчас Петя Маленький. Запомнил?
– Да, запомнил, Рекрут, – Гаврила нервно сглотнул. При этом он смотрел не на жигана, а на приставленное к его лицу оружие. – Я все передам. Как ты сказал, так и передам. Только…
– Свое мнение можешь оставить при себе, – осадил его Рекрут.
Резо уже прошелся по помещению трактира, проверяя, не осталось ли кого в живых. Шмель тащил из кухни перепуганную Лаврентьеву.
– Что с бабой делать, Рекрут? – спросил он.
Жиган, уже завершив свои переговоры с Гаврилой, поднялся во весь рост и сунул «наган» в карман пальто. Беглым взглядом окинул хозяйку трактира с головы до ног и равнодушно пожал плечами.
– Мне без разницы. Можешь делать, что хочешь, Шмель. Хочешь – пришей, хочешь – себе оставь для частного пользования.
Плотоядная улыбка заиграла на губах Шмеля. Бабенка показалась ему справной. Как говорится, есть за что подержаться. Да и напугана до того, что вряд ли станет противиться его ласкам.
Резо прекрасно все понял по глазам подельника.
– Лучше избавься от нее, – посоветовал он Шмелю. – На какой ляд тебе потом лишние неприятности? Сразу видно – язык у нее хуже помела.
– А вот это я и хочу проверить, – Шмель потрепал Лаврентьеву за щеку. – Как она язычком своим пользоваться умеет. Так что я, пожалуй, оставлю ее. Ты не против, пышечка?
Хозяйка трактира ничего не ответила. От страха она была ни жива ни мертва. Столько трупов в своем заведении ей еще видеть не приходилось.
– Значит, не против, – сделал заключение Шмель. – Оно и правильно. Оно ведь и к лучшему. Давай, подруга, топай на выход.
Лаврентьева, удерживаемая жиганом за локоть, неспешно двинулась к распахнутым дверям трактира. При этом она очень старалась не наступить ни на чье тело и не испачкаться в крови.
– Скажи Солоуху, пусть все расходятся, – бросил в спину Шмелю Рекрут.
Затем он склонился над распластанным Петей Маленьким и рывком сорвал с шеи убитого толстую золотую цепочку с золотым массивным крестом.
– На память, – прокомментировал Рекрут. – Говорят, Пете Маленькому этот крест удачу приносил. До поры до времени, правда. Теперь посмотрим, сгодится ли он мне.
Резо только неопределенно повел плечами. Дескать, дело твое. Раскурив папиросу, он первым покинул трактир на Моховой. Рекрут еще раз окинул холодным взглядом помещение, удовлетворенно кивнул и последовал за соратником.
* * *
Казань. Центральный парк
Сверчинский неспешно двигался по аллее, заложив руки в карманы кожаного плаща и низко наклонив голову. В нынешние неспокойные времена в столь поздний час центральный казанский парк выглядел особо пустынным. Луна, пробиваясь сквозь багряные кроны деревьев, тускло освещала посыпанные песком дорожки.
У одной из скамеек с видом на небольшое озерцо Кондрат Сергеевич остановился. Поднял голову, огляделся, затем достал из кармана серебряные часы на цепочке и раскрыл их. До назначенной встречи с информатором оставалось не так уж и много времени. Всего каких-то пару минут. Однако Григория нигде не было видно.
Сверчинский опустился на скамейку. Закурил.
– Вечер добрый, Кондрат Сергеевич.
Григорий появился из темноты справа от чекиста. Он словно материализовался из воздуха. Впрочем, Сверчинский уже успел привыкнуть к такой бесшумной манере перемещений своего штатного информатора.
Григорий сел на скамейку рядом с Кондратом Сергеевичем. На вид информатору было никак не меньше шестидесяти лет – сухое, землистого оттенка лицо и абсолютно седые, коротко стриженные волосы. Но согласно имеющемуся досье, Сверчинский знал, что Григорию Боярышникову, носившему в определенных кругах прозвище Боярин, было всего лишь немногим за сорок. Десять лет каторги, куда Боярин угодил в свои неполные двадцать еще при царском режиме, наложили на Григория свой отпечаток. А с месяц назад ему грозил еще один срок, после того, как его взяли с поличным при ограблении скобяной лавки, но Сверчинскому удалось уладить дело, объяснив начальству, что на воле такой человек, как Боярышников, будет им гораздо полезнее, нежели в заключении.
– Узнал для меня что-нибудь? – сухо поинтересовался чекист, протягивая Григорию раскрытый портсигар.
