скачать книгу бесплатно
Звук собственного голоса показался ей странным и глупым. Она почувствовала слабость в ногах и, держась рукой за край стола, медленно опустилась на стул.
– Здравствуй, – не поднимая глаз, хрипло произнес Кулагин.
– Я не знала, что тебе сюда можно приносить… Леня, ты скажи, что тебе нужно… Я в следующий раз обязательно… – сбиваясь, дрожащим голосом начала Лиза. Она, не отрываясь, смотрела на Кулагина, который продолжал сидеть, опустив голову. Чтобы не расплакаться, Лиза с силой сжала маленький перстенек на среднем пальце левой руки, который ей на шестнадцатилетие подарил брат. – Все, что нужно…
– Мне ничего не надо, – прервал ее Кулагин.
Он поднял голову и пристально посмотрел в глаза Лизе.
– Как? – только и смогла растерянно произнести девушка.
Взгляд Леонида ей показался холодным и колючим. Она невольно подернула плечами и еще сильнее сжала перстень.
– И вообще… Тебе не надо сюда ходить, – монотонно продолжил Кулагин.
– Не надо? Ну что ты, Леня? Ты не думай… Я, сколько надо, буду ждать. Я, если надо, за тобой…
– Не надо! – жестко проговорил Кулагин.
В эту секунду он понял, что еще немного, и Лиза расплачется. Леониду было очень тяжело, но он уже решил, чт?о должен сказать девушке. И как бы ни развивались события дальше, на его решение это уже не повлияло бы.
– Мне ничего не нужно. И ты мне не нужна!
– Нет, Леня! Я нужна! Я люблю тебя… И ты… Ты говорил…
– Чего мужик не скажет, когда трахнуть хочет, – спокойно произнес Кулагин заученную фразу. После этого он отвел глаза в сторону и, четко выговаривая слова, словно давая указания, поучающим тоном продолжил: – Вот что, детка, иди отсюда и не возвращайся. Сможешь – прости. А лучше забудь. Лично я таких, как ты, не запоминаю. Да и помнить нечего. Ну, перепихнулись пару раз. Так ведь ты вроде и не против была. Так что не надо здесь трагедию разыгрывать.
– Разыгрывать? – повторила Лиза.
Она не могла поверить в то, что происходит. Каждую фразу Леонида она ощущала физически, как будто он избивал ее словами.
– Свидание окончено, – лениво бросил сержант.
Ему явно нравилось, как ведет себя Кулагин. Он принадлежал к той породе мужчин, которые унижение женщины считают не просто правильным, но и обязательным.
– Я же люблю тебя! – в отчаянии, понимая, что Кулагина сейчас уведут, прокричала Лиза, и слезы хлынули-таки у нее из глаз.
– «Люблю», – Кулагин усмехнулся.
Первый раз в жизни он был сам себе противен, но он должен был довести этот разговор до конца. Леонид медленно поднялся со стула и с равнодушным видом произнес:
– Это не любовь. Не дала бы мне, дала бы другому.
1987 год. Центр Новоречинска
Ментовское рандеву
– Людочка, деточка, иди сюда, – Началов обхватил девушку за талию и привлек ее к себе.
На улице было уже темно.
– Да подожди ты! Что ты, как школьник, хватаешься за меня? Пригласил бы, что ли, куда. Посидели бы… А то что? Ты думаешь, форму нацепил, и все можно, что ли?
– А что, по-твоему, я не могу девушку обнять? Я тут не намерен с тобой цацкаться. Я вон вчера троих убийц посадил.
Началов со своей спутницей прошли мимо троллейбусной остановки. Под козырьком стояли двое. Парень беззастенчиво лапал девушку, а та не только не сопротивлялась, но, напротив, поощряла своего кавалера довольными стонами. Люда бросила на парочку мимолетный взгляд и безразлично отвернулась. Выражение ее лица при этом нисколько не изменилось.
– Задолбал ты уже своими уголовниками. Угостил бы шампанским там…
Она приостановилась, наклонилась вниз и расправила сборившие на коленках ярко-бирюзовые лосины. Футболка, подхваченная на талии тоненьким пояском, приподнялась, обнажая стройные бедра. Началов похотливо следил за ее движениями.
– Ладно, пошли, – согласился он.
Молодые люди повернули за угол и спустились по узкой улочке вниз к скверу.
– Здесь есть кафе.
Началов вновь положил руку на талию Людмилы, но уже более настойчиво.
– Это что, та рюмочная за углом и есть твое кафе? «Посошок», что ли? – девушка презрительно скривилась.
– Ну, не хочешь, как хочешь. А я тебя хотел вином угостить. – Андрей немного отстранился, но руку с талии не убрал. – Ты знаешь что, Люда! Я ведь честным трудом зарабатываю. Где я тебя по ресторанам водить буду?
– Хорошо, хорошо. Что ты завелся-то? Я же не говорю, чтобы ты меня «Советским» шампанским угощал.
Они приблизились к рюмочной. Началов пихнул дверь. Стальная пружина, удерживающая дверь в закрытом состоянии, была довольно тугая, и створка едва не ударила его по лбу. Андрей ловко увернулся.
– Вот черт! – выругался он и вошел в помещение.
Девушка последовала за ним. В кафетерии вовсю работали вентиляторы, гоняя из угла в угол прокуренный и пропитанный алкогольными испарениями воздух.
– Занимай любой столик.
Люда прошла к одной из круглых стоек на высокой ноге в центре помещения. В зале, помимо нее и Началова, было пять-шесть посетителей. Преимущественно завсегдатаи закусочной. Мужики откровенно косились в ее сторону, но Люда не обращала на них никакого внимания. Через две минуты к ней вернулся Началов с двумя бокалами вина и блюдцем с дольками мелко нарезанного яблока.
– Это что, «Анапа»? – спросила девушка.
– Вино это. Хорошее. Пей, не рассуждай.
– А у тебя денег вообще, что ли, нет?
Началов раздраженно стукнул по столику кулаком:
– Знаешь что?! Ты… Тебе известно, что проституция у нас запрещена законом?
– Ты что, Андрей, ты за кого меня принимаешь?
– За кого, за кого! Как ведешь себя, за ту и принимаю. Ты пить будешь?
– Ну, ладно, – Люда взяла бокал.
Началов поманил ее жестом:
– Встань ближе.
Она подчинилась.
– Только пей все сразу, – произнес он и тут же предложил тост: – За удачное задержание шайки!
– Дурачок, – парировала Людмила.
Андрей дождался, когда она выпьет вино, и осушил до дна свой бокал.
– Людочка, поехали ко мне?
– А деньги у тебя есть?
Началов замахнулся и с оттяжкой ударил девушку по лицу раскрытой ладонью. Она вскрикнула.
– Еще раз про деньги спросишь… Дешевка!
1990 год. Уральская колония
УДО
– И это женский день! Нет, нормально, а? У меня уже яйца пухнут без бабы. Слышь, Леня?
Кулагин даже не повернул головы в сторону Шумского. Лениво потягивая замусоленный окурок беломора, он не отрывал взгляда от сторожевой вышки. В том, как вертухай монотонно расхаживал из одной стороны в другую, Леонид находил что-то завораживающее. И наконец, определил для себя, что именно. Прозрение пришло неожиданно, но определение, сформулированное самим Кулагиным, было абсолютно точным. Порядок! Организованность! Вот что было главным. Вертухай двигался взад-вперед не хаотично, как ему вздумается, а четко соблюдая полученные инструкции. Даже в такой, казалось бы, мелочи. Жизнь по заведенному уставу. Вот чего не хватало там, на воле… Вот чего в свое время не хватило для того, чтобы убийцы его родителей предстали перед лицом закона… Кулагин встряхнул головой и уже не в первый раз за свою жизнь попытался воссоздать в памяти образ отца и матери. Но из этого ничего не вышло.
– Ты оглох, что ли? – Шумский дернул приятеля за рукав.
– Что? – Кулагин обернулся.
– Я говорю, тоска совсем без баб.
– И какие у тебя предложения, Нес?
Они провели в Уральской колонии уже три года. Леонид и сам уже замечал, какой существенный отпечаток наложила на него эта «трешка». Черты лица Кулагина заметно заострились, подбородок стал массивнее, в глазах появился не присущий ему ранее холодный блеск. И душа… Кулагин знал, что с каждым проведенным здесь лишним днем и даже часом его душа неумолимо ожесточается. С ней происходила вполне присущая нынешнему образу жизни метаморфоза. То же самое Леонид отмечал и за Артемом. Но не за Нестором. Странно, но Шумский вроде бы, несмотря ни на что, оставался прежним. Как ему это удавалось и хорошо это или плохо, Кулагин понять не мог.
Он бросил окурок себе под ноги и раздавил его носком ботинка.
– Ну, не знаю, – Шумский поморщился. – Давай замастырим че-нибудь по этому вопросу. У тебя же котелок ништяк варит, братан. Типа, свяжемся с волей, попросим подгон нам сделать… Или еще что… Восьмое марта все-таки. Это ж раз в год бывает, Леня. Перетри с Камсой.
– Хорошо. Перетру.
– Когда? – не унимался Шумский. – Надо сегодня, Леня. Восьмое марта-то сегодня. Говорю тебе, у меня яйца…
– Я уже слышал про яйца, – оборвал приятеля Кулагин. – Угомонись. Сказал – перетру, значит, перетру. Сегодня и перетру. Годится?
Из-за барака бесшумно вынырнул Горшаков и, по выработавшейся у него за последние три года привычке мягко переступать с ноги на ногу, приблизился к товарищам. Кулагин невольно отметил, что Артем уже под кайфом. То ли начефирился с кем-то, то ли успел передернуть косячок, упав на «хвост» к пацанам из седьмого барака. В последнее время такое с Горшаковым случалось все чаще.
– Ну? – с нотками нетерпения в голосе поинтересовался Кулагин, когда Артем подошел вплотную. – Как успехи? Пробил? Или ты занимался только тем, как бы тебе кайфануть на халяву?
– Кончай, Леня, – Горшаков скривился так, словно он только что проглотил без сахара целый лимон. – Твои дешевые нападки уже притомили, честно говоря. Хотя, должен сказать, у Валета сегодня отменный кумар. Ему грев прислали вчера вечером. Забойная штучка. Натурально. Хотите попробовать? Я договорюсь…
– Можно. Шумский согласно покачал головой, но Кулагин метнул в его сторону настолько уничижительный взгляд, что желание кайфануть у Нестора как-то само собой улетучилось. Его все еще грела мысль, что Леонид сумеет договориться с Камсой о переправке баб в зону из соседней деревеньки.
– Давай по делу, Темыч, – обратился Кулагин к Горшакову.
– По делу так по делу. – Артем покосился по сторонам, как заправский шпион. – Короче, Линч говорит, что добиться УДО не так уж и сложно. Ему самому-то, как он сказал, до фонаря. В зоне, говорит, вольготнее. А вот несколько его реальных корешей такую тему уже пробивали. И успешно. Надо только качественно подмазать Иштанского… Для начала…
– Зама по воспитательной? – недоверчиво переспросил Кулагин.
– Так говорит Линч. Я-то, сам понимаешь, за его слова не ответчик. Ты просил узнать, я узнал. У Иштанского вроде как связи, – Горшаков поднял вверх указательный палец. – Если с ним добазариться, он цинканет, че и как дальше делать. Только я одного не пойму, Леня. Откуда у нас лавэ на такое дело? Надо ведь немало, и потом…
– Это моя головная боль, – взмахом руки Кулагин остановил словесный поток товарища. – Я уже наладил хороший канал связи с Левой и с Ромкой. Они добудут деньги. Столько, сколько нужно. Но… – он многозначительно помолчал.
– Что «но»? – вклинился Шумский.
– Капусту придется отработать. Со временем.
– У Левинсона, что ли?
– Не у Левинсона, – Кулагин вновь бросил пристальный взгляд в сторону сторожевой вышки. – Откуда у самого Левинсона бабки? Они с Ромой возьмут у людей под процент. А мы потом вернем.
– Как?
– Кверху каком. Крутиться придется, Темыч.
– Надеюсь, не жопой?
– Да кому твоя жопа нужна, – Кулагин заметно отмяк и беззлобно рассмеялся. Шумский охотно поддержал его. – Тоже нашел национальную ценность. В нынешние времена головой работают, Артем. Головой! Понимаешь? И скажу тебе откровенно, у меня уже наметились кое-какие соображения на этот счет.
Горшаков и Шумский переглянулись. Последний недоуменно пожал плечами. Дескать, я не в курсе, о чем речь. Видя, что Кулагин не собирается продолжать наметившийся было разговор, Артем осторожно откашлялся.
– А с нами не поделишься, Леня? – спросил он. – Не намекнешь, что это за соображения? Мы же вроде как кореша… Или нет?
Кулагин нахмурился и машинально потянулся в карман робы за папиросами.
– Нам нужна коалиция, – изрек он.
– Чего нам нужно? – Шумский недоуменно заморгал.
Леонид пристально посмотрел на него, затем перевел взгляд на Горшакова, пару минут молча мусолил неприкуренную папиросу, а затем решительно произнес:
– Ладно, пошли в барак. Я вам обоим подробно изложу свою мысль.
1990 год. Коломенская
