скачать книгу бесплатно
– Кто-нибудь может рассказать о случившемся? – шагнул Сарычев в толпу.
Настороженность понемногу сменилась любопытством. В глазах так и читалось: «С пониманием чекист, умеет слушать. Авось пронесет».
– Я могу рассказать, – строго произнесла крупная женщина лет сорока пяти.
– Что вы видели?
– Как поезд остановился, я-то сдуру на перрон вышла. Думала, может быть, остановка какая. Дай, думаю, огурчиков соленых в дорогу прикуплю, чтобы веселее ехать было. А тут налетчики понабежали и кричат, чтобы никто из купе не выходил. Один из них ко мне подскочил и сумочку из рук вырвал. А у меня там, между прочим, две николаевские золотые монеты лежали! – в негодовании воскликнула дама.
– Понимаю ваше отчаяние, сударыня. Вы его запомнили?
– Молодой был, но думаю, что узнала бы.
– Что было дальше?
– Войти обратно в вагон я не сумела. Они как коршуны влетели на подножки и по коридорам разбежались. Только брань из вагонов раздается. А потом милиционеров в кожаных куртках из вагона вывели. Вот такая, как у вас, будет... Только у вас пообтертая, а у них новые совсем. И тут вышел тот самый, о котором вы спрашиваете...
– Откуда вы знаете, что это был он? – перебил ее Сарычев.
– Так я видела, как его в Москве сажали, – удивленно сказала женщина. – На руках у него кандалы были, тяжелые такие. Я тогда еще подумала, убивца ведут! Как же это я с ним, иродом, в одном вагоне ехать буду? И видно, не зря переживала.
– Понятно, продолжайте.
– А тут он вышел на перрон, важный такой и без кандалов. Сразу видно, что он среди них за старшего был. И тут к нему милиционеров привели. Что они там говорили, сказать не берусь, далеко стояла. А только их лица как-то сразу переменились. А тут еще антихрист один ко мне подскочил да как даст по шее прикладом! Чего, говорит, мать, стоишь? А ну марш в вагон! Ну я и пошла... Матерью назвал, а ведь ненамного меня младше, – в голосе женщины прозвучала самая настоящая обида. – А только когда я на подножку встала, тут и выстрел прозвучал. Глянула я назад, а там один из милиционеров уже на земле лежит. Только дернул разок ногами и затих.
Напряженность первых минут спала. Толпа понемногу стряхнула оцепенение. Заговорили все разом – негодующе, зло. Чекист оказался дядькой понимающим.
– Простите, а вы случайно не товарищ Сарычев будете? – учтиво спросил мужчина в дорогом добротном пальто.
– Он самый, милейший, вы что-то хотели добавить?
Дядька пожал плечами:
– Вряд ли я сумею добавить что-то нового. Налетчики заходили в купе, требовали деньги, а если что-то не так, так сразу по мордасам! А только тот человек, про которого вы говорили, подошел ко мне и сказал, чтобы я передал привет Сарычеву от Кирьяна. – Незнакомец замялся, было видно, что он чего-то недоговаривает.
– Что он еще сказал? – потребовал Игнат.
– Сказал, передай ему, что... В общем, вы бы поостереглись его. Убить он вас хочет.
– Понятно, – хмыкнул Сарычев. – Только для меня это не новость.
– Вы зря так относитесь, – укорил его мужчина. – Я за свою жизнь разных людей встречал и могу сказать вам с полной ответственностью, что это очень опасный тип. Вы бы его поостереглись!
– Спасибо за предупреждение. Но если встречу его где-то на узкой дороге... Убегать не стану!
– Кто-нибудь видел, как освобождали заключенного? – повернулся Сарычев к свидетелям.
– Я видел, – отозвался все-таки мужчина в пальто.
– Та-ак, что вы видели?
– К клетке подошел мужчина с саквояжем. Ну, знаете, какие обычно бывают у сельских врачей. Он и сам был очень похож на доктора, спокойный такой... Достал из саквояжа какие-то инструменты и, поковырявшись немного в замке, открыл его.
– Как выглядел этот мужчина? Высокий, низкий, крупный, мелкий?..
– Роста он был такого, – приподнял свидетель руку на уровень лба. – Среднего. Упитанный такой. Пальто на нем было хорошее, из дорогого драпа. А так вида простого, встретишь такого на улице и не обернешься.
– Узнать смогли бы?
Заметно поколебавшись, мужчина ответил:
– Думаю, что да.
– Вы хотели бы еще что-то добавить?
– Право, не знаю, стоит ли?
– Стоит, – уверил Сарычев.
– Когда чекисты на перрон спустились, то этот арестант, ну, что в поезде ехал...
– Понимаю.
– Велел одному из них «Яблочко» танцевать. Сказал, что, если не станцуешь, пристрелю.
– А тот что?
– Станцевал... Потом он велел другому плясать, а когда тот не согласился, застрелил его.
– Вот оно как... Вы нам очень помогли.
– Знаете, на улицу страшно выйти. Считаю своим долгом.
«Студент» отирался здесь же – негромко давал наставления круглолицему коротышке в матросском бушлате.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что морячок воспринимал новое начальство, как чужеродный социальный элемент. Держался с достоинством, выставив на обозрение тельник, будто сам отдавал распоряжения. Легкий кивок головы свидетельствовал о том, что он снизошел до «студента». На нижней, слегка оттопыренной губе обозначилась брезгливая морщинка: «Да такими чистоплюями все балтийское дно усыпано!»
Не так «студенту» следовало бы разговаривать с ними, а пожестче! Вежливое обращение такими типами воспринимается как неуверенность в себе и слабость.
Придется растолковать. Сарычев движением пальца поманил к себе «студента». Тот охотно повиновался.
– Тут вот какое дело... Только без обид, Дима, договорились?
– Разумеется.
– Какое твое происхождение?
– Из дворян, – стиснув зубы, выдавил «студент», как будто бы озвучил какую-то гадость.
– Оно и видно. Ты бы спрятал, что ли, свою студенческую тужурку. Надел бы что-нибудь другое, гимнастерку, например.
– Для чего?
– Какой ты непонятливый! Чтобы лишних вопросов не возникало! И забудь ты свое «будьте любезны»! Это тебе не университетский курс. Ты – начальник, а они – подчиненные. Ты меня хорошо понял?
«Студент» обиженно насупился. Значит, все-таки проняло.
– А как же товарищ Дзержинский?
– Что – «товарищ Дзержинский»? – озадаченно спросил Сарычев.
– Он ведь тоже из дворян.
– Чудак-человек! – искренне удивился Игнат. – Ты себя с Дзержинским-то не равняй! Ты еще не родился, а он уже в партии состоял. И не в обиду тебе будет сказано, характер-то у него покрепче твоего будет. Тебе приходилось встречаться с товарищем Дзержинским?
Дмитрий отрицательно покачал головой:
– Не доводилось.
– Ну вот видишь... А мне частенько. Он одними глазами уничтожить может!
– Кажется, я вас понял, товарищ Сарычев.
– Вот и хорошо. А теперь отпускай всех свидетелей, только не забудь их адреса переписать. Могут еще понадобиться. Да, еще вот что, позови мне этого плясуна.
– Этот плясун – начальник конвоя.
– Ах, вот оно как... Ладно, разберемся. Потом нанесем визит начальнику станции и спросим его напрямую: почему не было охраны?
Через несколько минут Дмитрий появился в сопровождении крепкого молодого мужчины с приятным располагающим лицом.
– Рубцов, – коротко представился подошедший.
Фамилия показалась знакомой.
– Сарычев...
– Вы мой начальник, товарищ Сарычев. Я ведь тоже из московской Чека.
– Почему я вас не видел раньше?
– В Чека я всего лишь месяц, переведен из уголовного розыска. Но все это время, по личному распоряжению товарища Петерса, занимался этапированием заключенных в концентрационные лагеря для принудительных работ.
– Понятно... Значит, вы начальник конвоя?
– Да, – потупив взгляд, ответил Рубцов.
– Как же это так произошло?
– Сначала остановился поезд... Мы думали, что случились какие-то неполадки. Остановка-то незапланированная. А потом вдруг со всех сторон налетели бандиты. Повыбивали стекла, начали стрелять, ворвались в двери. Мы пытались отстреливаться, но это было бесполезно. Такая пальба поднялась, что голову невозможно было поднять! Все как-то внезапно произошло, – добавил он в свое оправдание.
Открытый взгляд, располагающее лицо. Все при нем! И вместе с тем здесь было что-то не так, чего-то не увязывалось. Но вот что именно – Сарычев понять не мог.
Первое впечатление непростое, как будто бы начальник конвоя чего-то недоговаривал.
– Сколько их было человек?
– Много! Думаю, что человек тридцать, а то и больше.
Рассмотрев тельняшку, проглядывающую у ворота через расстегнутую пуговицу, Игнат спросил:
– Где служили?
– На Балтике.
– Вот как. И я там же. На каком судне?
– Крейсер «Верный».
Сарычев кивнул:
– Знаю такой, кажется, там анархисты заправляли.
– Одна видимость, – отмахнулся морячок. – У нас была своя ячейка, большевистская!
– Кажется, все они полегли во время Кронштадтского мятежа.
– Не все, я же вот остался!
– На крейсере «Верный» командовал Петр Сергеевич Васильев, капитан второго ранга.
Бывший матрос обиженно надул губы:
– Вы меня проверяете, что ли? Командиром на нем был капитан первого ранга Эрнест Константинович Губерманн.
– Ладно, не обижайся, – улыбнувшись, перешел Сарычев на «ты», – работа у меня такая. Что там у тебя за разговор с Кирьяном был?
– Какой еще у меня может быть разговор с бандитом? – насупился Рубцов.
– Ну что за народ! – всплеснул руками Сарычев. – Опять за обиду принимает. Ну хорошо, что тебе говорил Кирьян?
– Наставил в лоб пистолет и говорит, если станцуешь «Яблочко», будешь жить, а нет, так пристрелю. Народу много было, слышали.
– А ты что?
– Видите, живой... Станцевал.
– Говорят, что неплохо станцевал.
