скачать книгу бесплатно
– Это почему же опасно? – едва не одними губами прошептал испуганный Брюс.
– Молнии на крик слетаются – вот почему, – ухмыляясь в свою седеющую бороду, так же шепотом ответил король и, театрально закатив глаза, продолжал: – Скольких горлопанов поубивало – не сосчитать.
– Да полно вам его разыгрывать! – вмешалась в разговор Патриция. – Не верь, Брюсик, – Его Величество шутить изволят, издеваются над доверчивым гномом.
Услышав «Брюсик», ветеран поморщился, но на сей раз промолчал – похоже, устал одергивать упрямую девицу, чтобы та не применяла к его имени ласкательно-уменьшительные формы.
– Если не знаешь, нечего корчить из себя крутую всезнайку! – тут уж не выдержал я. – Может быть, тебе доводилось слышать о великом певце Монтеэле?..
– Ты имеешь в виду того, с восемью октавами? – проявила эрудицию Пат.
– Абсолютно точно – с уникальным диапазоном голоса в восемь октав. Так вот, во время его последнего в жизни спектакля случилась сильная гроза, разряд ударил в здание оперного театра и, как назло, угодил прямо в певца. Не в одного из тысячи зрителей, не в кого-то из оркестрантов, не в кого-либо из коллег по сцене, а точно в Монтеэля, именно в момент, когда тот исполнял заключительную арию спектакля. Никакие громоотводы и защитная магия не смогли уберечь исполнителя. Сгорел эльф на работе в самом прямом смысле.
– Даже магия не помогла? – переспросил вконец испуганный Брюс.
– Ни магия, ни громоотводы, – еще раз подтвердил я.
– И когда же это случилось? – гнома всего передернуло, будто от озноба.
– Лет двести назад.
– И откуда ты все знаешь, Коршун?
– Тот, кто любит оперу, должен хоть чуть-чуть интересоваться историей этого древнего искусства. Впрочем, тебе, Брюс, не понять – ты ведь всего один разок посетил оперный театр, и, как ты сам мне рассказывал, тебе там ужасно не понравилось.
– А чего там хорошего?! – ветеран в задиристой форме вернулся к нашему давнему разговору. – «Пи, пи, пи», да «ля, ля, ля», то девка в мужском костюме, то мужик в бабской юбке – сразу и не разберешь, кто есть кто.
– Ничего ты не понимаешь! – с жаром набросилась на упрямого гнома Патриция, не забывая при этом о своей телекамере, посредством которой она собиралась передать многомиллионной аудитории своих будущих телезрителей всю красоту и прелесть разгула дикой стихии. – Сходи на «Пламя дракона», тебе обязательно понравится. Это одна из самых моих любимых оперных постановок.
– Пат, тебе нравится эта опера?! – удивился я. – Мне, как ни странно, она также очень нравится. Я даже занес некоторые фрагменты в память будильника…
– А у меня и в будильнике, и на мобильном телефоне все рингтоны взяты оттуда, – похвасталась журналистка.
Забыв о грозе и оставив в покое темного Брюса, мы с Патрицией проболтали до самого окончания тропического ливня о любимой нами обоими опере. У девчонки оказался неплохой слух и приличный голос – она даже спела арию Этель и при этом сфальшивила всего два раза, не дотянув фа второй октавы, что для непрофессионала не является великим преступлением. Ее старания были вознаграждены бурными и продолжительными аплодисментами, а Злыдень в знак одобрения несколько раз гавкнул. Лишь Брюс принципиально проигнорировал выступление новоявленной примы, хотя (я был уверен на все сто) манера исполнения, красота и экспрессия музыкального произведения затронули потаенные фибры его заскорузлой души. Однако гном есть гном и остается им при любых обстоятельствах – если не захочет в чем-то признаться, хоть пытай – будет до конца стоять на своем.
После того как молнии отсверкали, громы отгремели, а рука начальника управления Небесной Канцелярией намертво закрутила водяные краны, мы подождали с полчасика, пока просохнет почва под ногами, и тронулись дальше в поисках подходящего места для стоянки. Через полкилометра наткнулись на небольшую речушку, берущую свое начало в темной чаще джунглей. На берегу, покрытом сочной изумрудной травкой, в сотне метров от края леса, и было решено разбить лагерь. Затем по заведенной традиции каждый из нас приступил к исполнению своих хозяйственных обязанностей.
Поскольку плодов в нашем распоряжении оказалось предостаточно, и заниматься их сбором не было никакой необходимости, на этот раз за дровами вместе со мной и Брюсом отправился Фарлаф. Патриция осталась в лагере охранять вещички. Матео, вооружившись ружьем, пошел прогуляться вдоль опушки. Злыдень увязался за королем и пулей носился вокруг гнома в предвкушении увлекательных охотничьих приключений…
Когда высота горы заготовленных веток на окраине леса достигла роста Брюса и мы уже собрались заняться транспортировкой дров к лагерю, из лесной чащи до наших ушей донеслись душераздирающие вопли и грозное рычание дикого зверя. Крики явно принадлежали разумному существу, которое нуждалось в экстренной помощи.
Без каких-либо колебаний я вошел в гипер и сломя голову бросился в чащу леса, безжалостно круша лианы и прочую растительность, что попадалась на моем пути и мешала передвижению. Преодолев сотню метров, я выскочил на обширную лесную поляну, в центре которой гнилым полуразрушенным зубом торчала невысокая скала. Прижавшись спиной к ее выщербленной поверхности, с обреченным выражением лица и широко раскрытым ртом стоял здоровенный детина. Было ясно, что кричал он, хотя звуков его голоса мои уши слышать не могли. В метре от мужчины в статичных позах замерла парочка львов. Нетрудно было догадаться, что звери собирались поужинать бедолагой. Если бы я не успел вовремя, в самом скором времени это им наверняка удалось, поскольку солидных размеров шипастая дубина валялась на земле за спинами животных вне досягаемости гиганта, а с голыми руками против парочки голодных пещерных львов даже при таких феноменальных габаритах выстоять проблематично.
Бегло оценив сложившуюся ситуацию, я понял, что пока нахожусь в гипере, аборигену ничего не грозит. Поэтому остановился перевести дух – бег в ускоренном режиме отнимает очень много жизненной энергии, а заодно получше рассмотреть живописную скульптурную группу.
Не было никаких сомнений в том, что мужчина, угодивший в безвыходную ситуацию, был самым настоящим огром. Рост его достигал двух с половиной метров. Единственной его одеждой была сплетенная из травы набедренная повязка. Кожа обычного цвета с еле заметным зеленовато-оливковым оттенком от пяток до шеи плотно покрыта искусной татуировкой. Длинные толстые ноги, мощный торс, мускулистые руки, могучая шея, пропорциональная коротко остриженная голова со скошенным низким лбом и приплюснутыми к черепу маленькими ушными раковинами делали его похожим на боксера-супертяжеловеса. Лицо огра ничем особенным не выделялось: никакой растительности на подбородке, щеках и под носом, небольшие близко посаженные темные глазки, курносый нос, кустистые брови, крупный рот с пухлыми губами. На мой взгляд, это был даже не взрослый мужчина, а юноша, биологический возраст которого соответствовал примерно двадцати человеческим годам. Столкнувшись где-нибудь на улице Вундертауна с подобным индивидуумом, обладающим нормальными человеческими габаритами, я не обратил бы на него особого внимания – не красавчик, конечно, но и уродом не назовешь, попадались субъекты побезобразнее.
Я перевел взгляд на парочку зверюг, решивших подкрепиться несчастным огром. Это были самец и самка – по всей видимости, супруги. От обыкновенных львов, обитающих в офирских саваннах, они отличались более крупными размерами, полным отсутствием гривы у самца и наличием у каждого двух саблевидных клыков, растущих из верхней челюсти и достигающих длины двадцати пяти сантиметров.
Пожалуй, с такого крючка ни одна рыбка не соскочит. При взгляде на столь грозное оружие я невольно содрогнулся. Повезло парню – его вопли были своевременно услышаны, минутой позже и спасать было бы некого. Я почесал затылок и мысленно обратился к кошкам-переросткам: «Что же прикажете теперь с вами делать?»
С одной стороны, звери напали на существо разумное, за что вполне заслуживали самой жестокой кары. С другой – никакого желания убивать этих красавцев у меня не возникало, их действиями руководил животный инстинкт, которому наплевать, кто попадет в голодный желудок: олень, огр, человек или какая другая живая тварь.
Приблизившись вплотную к хищникам, я аккуратно, стараясь не переборщить и не отправить львов на тот свет, нанес каждому по легкому удару в теменную область черепа. Мои манипуляции в гипере даже и ударами назвать язык не поворачивается – легкие шлепки ладонью, которых, по моим расчетам, должно было хватить для того, чтобы животные отключились на продолжительный промежуток времени.
На всякий случай я удалился на десяток шагов от места схватки – мало ли, вдруг удары не подействуют на зверей или подействуют в недостаточной мере, в этом случае придется повторить операцию, увеличив их силу. Затем вышел из ускоренного состояния.
Как оказалось, все было рассчитано мной абсолютно точно. Лапы хищников подкосились, глаза помутнели, и оба, теряя сознание, дружно грохнулись на землю у ног очумелого, ничего не понимающего огра. Из ноздрей львицы потекли две тонкие струйки крови – все-таки с дамами нужно быть чуть-чуть помягче, чем с их твердолобыми супругами. Подойдя поближе к распластанным на земле телам, я с облегчением убедился в том, что оба зверя дышат и за их жизни не стоит беспокоиться.
Оказалось, насчет «не стоит беспокоиться» я немного погорячился. Спасенный огр с ловкостью обезьяны перепрыгнул через тела поверженных врагов, схватил свою потерянную в схватке дубинку и со вполне определенными намерениями направился доделывать то, что, по его убеждению, не получилось у человека. Мне с великим трудом удалось предотвратить гнусное избиение беспомощных львов. Пришлось встать стеной между ними и разъяренным огром и знаками объяснять великану, что звери больше не представляют для него никакой угрозы.
Посмотреть, как выглядел наш безмолвный диалог со стороны, – обхохочешься, но мне было совершенно не до смеха. Гигант ударом кулака вполне мог превратить мой череп в лепешку, и если бы он на меня напал, я попросту не успел бы войти в спасительный гипер. Однако, непонятно по какой причине, может быть, потому, что молчала моя внутренняя охранная сигнализация, я был полностью уверен в том, что великан никогда не сможет отплатить своему спасителю черной неблагодарностью, что бы там ни утверждали оркские хроники о сомнительных кулинарных пристрастиях огров.
Наконец до мозгов парня дошло, что убивать беззащитных зверей ему никто не позволит. Он успокоился и, не выпуская дубинку из рук, присел на корточки напротив меня, чтобы было удобнее общаться. Теперь наши лица находились на одном уровне, и мне не нужно было задирать голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Моя сильна-сильна благодарить человека! – низким раскатистым голосом заговорил огр на ломанном общем, чем несказанно удивил меня. Несмотря на то, что основные события пролетели мимо сознания дикаря, в его голове сформировалась правильная логическая цепочка, связавшая валяющихся на земле хищных тварей с появлением нового действующего лица. – Человек спасать Трол, Трол любить человека, Трол не обижать маленькая брата…
Сердечные признания моего новоиспеченного братца были прерваны громкими возгласами компаньона и Фарика. Я обернулся, из чащи на поляну вылетели мои друзья. Гном встал в боевую стойку, отведя топор за спину, и взволнованным голосом завопил на весь лес:
– В сторону, Коршун, щас я ему топориком по башке заеду! Будет знать, как обижать моих друзей!
Непонятно, что могло примерещиться ветерану с перепуга? Наверное, ему показалось, что великан специально присел на корточки, чтобы подпрыгнуть и наброситься на меня. Топор лесоруба, конечно, не гномья секира, но в руках опытного бойца вполне может оказаться грозным боевым оружием. Это мой компаньон убедительно доказал на практике. Он начал ловко раскручивать топор над головой, быстро увеличивая скорость вращения, и с решительным видом направился в нашу сторону. Реакция аборигена ничуть не уступала реакции гнома. Парень выпрямился во весь свой гигантский рост и, прикрыв грудь дубинкой как щитом, зашагал к наглому недомерку.
Пришлось мне снова проявлять чудеса героизма и во второй раз за день становиться между воюющими, рискуя, с одной стороны, заработать удар увесистой дубинкой, с другой – острым топором.
– Хватит вам! – заблажил я что было мочи. – Брюс, уймись! Трол вовсе не собирался никому причинить вреда! Трол, ты тоже опусти свою дубину – это друзья: Брюс и Фарлаф! Понял?.. Мои друзья, а это значит, что они и твои друзья.
Наконец до драчунов дошло, что они занимаются не совсем тем, чем нужно. Поединщики замерли и опустили оружие, но продолжали буравить друг друга настороженными взглядами.
– Все, прекращайте склоку, – уже спокойным голосом сказал я. – Нечего тут топорами и дубинами размахивать.
В знак примирения огр первым бросил свое оружие на землю и широко улыбнулся Брюсу.
– Моя понимать – маленькая человека хотеть защищать своя друга. Трол не обижаться на маленькая человека.
– Какая я тебе человека?! – возмутился ветеран. – Я вовсе не человек, а гном! Понял ты, дубина стоеросовая?! Еще раз повторяю для тупых: не человек, а гном… по имени Брюс! А ну повтори!
– Трол умная, Трол не нада объяснять многа раза: маленькая человека – нома, звать Рюса. Моя Трол. Здрасьте, приветики, приятна быть знакома!
– Ладно, Рюс – так Рюс, нома – так нома, – махнул рукой мой компаньон. – Только человеком не называй – обижусь. – Потом он отодвинулся немного в сторону, чтобы наш новый знакомый мог видеть Фарика, и учтиво представил юношу: – Фарлаф – наш маг… шаман по-вашему.
Трол недоверчиво посмотрел на чародея и вслух выразил определенные сомнения:
– Шаманка такая молодая не быть. Трол не верить Рюса.
– Это у вас, людоедов, шаманы старые, сморщенные, как сушеная слива, и поэтому злые на весь свет, что твои упыри пещерные! – возмутился гном. – Наши шаманы молодые, красивые, добрые – белая магия называется. Если еще раз скажешь, что старина Брюс тебя или кого-то еще обманул, накостыляю по первое число! Понял?
– Почему Рюса называть моя людоедой? – проигнорировав угрозу ветерана, спросил Трол.
– А что, я не прав?! Разве вы не едите все подряд, включая гномов и людей?
– Твоя хотеть сказать, что моя кушать Корша, Рюса и Фаря? – искренне удивился великан. – Откуда Рюса знать, что огра есть человеков?
– Как не знать?! – счастливый оттого, что получил возможность блеснуть эрудицией хотя бы перед дикарем, выпятил грудь карлик. – Во всех хрониках написано, как вы орков и гоблинов на вертелах жарили, а потом с аппетитом принимали внутрь. Сам не читал, но от некоторых грамотеев наслышан.
– Моя не знать урка и гоблина. Трол просить Рюса дать пробовать эта еда.
– Где я тебе их найду? – Брюс даже покраснел от негодования. – Однако думаю, что их мясо ничем не отличается от человечьего или гномьего.
Лицо великана расплылось в широкой доброй улыбке, и он громко на всю округу рассмеялся.
– Глупая нома Рюса – огра не есть человеков, огра не есть нома, огра не есть мьясу ваапче.
– А что, я не прав? – ехидно ухмыльнулся гном. – Может быть, ты хочешь сказать, что вы – огры – вегетарьянцы?
– Кто такая быть вегетарьянса?
– Это те, кто питается травой, фруктами, корешками разными.
– А что еще можна кушать? – захлопал глазами Трол. – Лес давать огра сильна многа еда: туфу, канна, ширра, кохра, квакха…
Судя по всему, огр собирался перечислить весь богатый ассортимент вкусностей, которыми одаривают великанов щедрые джунгли. Пришлось мне остановить парня:
– Можешь дальше не трудиться – все равно мы не знаем, что такое каква и эта, как ее, туфа.
– Квакха и туфу, – поправил «людоед», затем, коротко бросив: – Ждать тута, Трол скора быть, – подобрал дубинку и неторопливой походкой направился к лесу.
Минуту спустя его огромная фигура скрылась в зеленой чаще. Ни единая ветка не дрогнула за его спиной, ни один сучок не треснул под его ногой семидесятого размера. Оставалось лишь удивляться, как при таких габаритах дикарю удается перемещаться среди путаницы лиан, при этом абсолютно бесшумно.
Глава 3
– Что здесь случилось, учитель? – Фарик с ужасом смотрел на парочку представителей отряда кошачьих, мирно посапывающих недалеко от скалы. – В учебниках написано, что пещерные или саблезубые львы вымерли около десяти тысячелетий назад.
– Мало ли что написано в ваших учебниках! – с присущей одному ему беспардонностью встрял в разговор Брюс. – Бабки нужны, вот они и пишут о том, чего не знают, поди, неплохие гонорары получают… писаки! Вместо того чтобы самим прогуляться по Офиру и собственными глазами убедиться – вымерли или нет, накалякают от балды, а вы, простофили, всему верите. Берите пример с умных гномов типа меня – книг не читаю принципиально, по телику смотрю лишь стоящие фильмы, а газеты после изобретения туалетной бумаги и вовсе в руки не беру.
– Насчет газет с тобой полностью согласен, – улыбнулся я, – а вот по поводу книг и фильмов готов поспорить. Книга книге рознь, бывают хорошие, бывают и плохие – все определяется покупательским спросом. То же самое можно сказать о фильмах – один шедевр на тысячу. Что же касается той халтуры, которую ежедневно выплескивают на наши бедные головы с экрана телевизора – это полнейший отстой и основополагающий фактор, способствующий деградации личности в отдельности и общества в целом.
– Вот завернул! – с определенной долей зависти воскликнул Брюс. Ни для кого не секрет, что мой компаньон питает слабость ко всяким словесным вывертам, особенно с псевдонаучным уклоном. – Силен, Коршун, языком чесать. Что сейчас сказал – сам, наверное, не понял. Зато как сказал – красотища: основополагающий фактор… деградация личности!..
Повернувшись к ученику, я кратко поведал о том, что произошло на поляне у скалы за то время, пока гном и маг продирались через сплетения лиан к месту событий.
– Во-во!.. – Гном осуждающе посмотрел на меня. – Ты спас этого громилу, а он сейчас притащит сородичей – таких же людоедов, как сам, и начнется у них веселая развлекуха под названием «банкет», на котором роль главного украшения стола в жареном, пареном и вареном виде будем играть мы – ни в чем не повинные путешественники.
– Да хватит тебе брюзжать, ворчун старый! – Оханья и причитания ветерана, а главное – его непробиваемая уверенность в собственной правоте и нежелание замечать очевидные факты меня окончательно достали. – Тебе же доходчиво объяснили, что «мьясу» огры не едят «ваапче», а это означает, что они действительно вегетарианцы.
– Сказать можно все что угодно, – не сдавался Брюс, – а в хрониках черным по белому написано, что огры любили полакомиться пленными орками и гоблинами, значит, им наверняка понравится нежное мясо гнома.
– Позвольте, уважаемый Брюс, высказать одно предположение, – деликатно вмешался в наш разговор Фарик, – почему местные огры, в отличие от своих северных собратьев, не употребляют в пищу мясо животных?
– Валяй, прохвессор! Может быть, тебе удастся успокоить старика. В противном случае я всю ночь глаз не сомкну – какой тут сон, когда рядом людоедов видимо-невидимо, и каждый из них спит и видит маленького гнома под соусом на своей тарелке.
– В жарком климате, – начал Фарлаф, – расход энергии несоизмеримо меньше, чем в холодных горах. Поскольку фруктов, орехов, ягод и прочих плодов здесь предостаточно, аборигены перешли полностью на растительную пищу. К тому же у Трола даже клыков нет, а это косвенно указывает на то, что огры – вегетарианцы.
– Рассмешил, Фар! Этого громилу одними орешками и ягодками не прокормишь, к тому же рожа у него уж больно подозрительная – к такому спиной не поворачивайся!
– Брюс, достал ты всех уже своей мнительностью! – мне до тошноты надоели разглагольствования гнома. – Лицо как лицо – можно сказать, даже симпатичное. Рыжий Килл, последний чемпион мира по боям без правил в супертяжелом весе, куда уродливее будет.
– Вообще-то ты прав, – упертый гном все-таки вынужден был со мной хоть в чем-то согласиться, – по сравнению с той рыжей обезьяной наш вьюнош – красавец. – Неожиданно его мысли потекли совсем в другом направлении: – Вот бы прихватить его с собой в Эпирию – через полгода стал бы чемпионом мира. Рыжий Киллер супротив эдакой глыбы не выстоял бы и раунда. Представляешь, Коршун, какие деньжищи можно на нем сделать?
– Да ну тебя, Брюс! Не о том речь ведешь. Из-за твоей горячности не спросили огра, где ему удалось освоить общий. Вполне вероятно…
Я не успел закончить свою мысль – за моей спиной послышались легкие шаги. Резко обернулся, чтобы вовремя приготовиться ко встрече с очередной напастью. К счастью, тревога оказалась ложной – на поляну из чащи леса вышел Трол. В правой руке огра находилось нечто, напоминающее хозяйственную авоську. «Авоська» приличных размеров, сплетенная из тонких, но, по всей видимости, весьма прочных стеблей лиан, была доверху набита разнообразными плодами.
– Приветики, тысча поцелуйчики, моя очарована! – изысканно поздоровался дикарь и аккуратно поставил свою ношу на землю. – Трол угощать человеков вкусная еда.
– Ты один? – подозрительно спросил гном. – Где твои соплеменники – остальные огры?
– Другая огра жить далека, – Трол уставился в небо, задумчиво запихнув указательный палец в рот. Через минуту он вышел из состояния отрешенности. Лицо дикаря прояснилось. Он присел на корточки и заговорил: – Нужна итить светла, темна и еще светла, темна.
– Ты хочешь сказать, – уточнил я, – что остальные твои собратья обитают в двух днях пути отсюда?
– Правильна говорить, Корша, Трол итить два сутка…
– Погоди, Трол, – перебил я словоохотливого огра. – Мы здесь не одни – неподалеку наши товарищи, которые уже наверняка начали беспокоиться. Хватай свои гостинцы и айда в лагерь! У костра за ужином обо всем подробно расскажешь…
По пути к месту стоянки мы прихватили запасенное топливо и кипу банановых листьев для постелей, причем добрую треть ноши взвалил на свое широкое плечо наш новый знакомый. Оставшуюся часть Брюс, Фарик и я поделили поровну…
Как оказалось, Матео и Злыдень еще не успели вернуться с охоты. Утомленная Патриция, свернувшись калачиком, беззаботно спала, уронив головку на один из рюкзаков, будто находилась не в дебрях дикого и опасного Офира, а где-нибудь на пляже ласкового Срединного моря.
В мыслях я обругал беспечную журналистку. Хотя от посягательств дикого зверья ее и защищают заклинания Фарика, но есть другие опасности, о существовании которых девушку неоднократно предупреждали. Хорошо, что огры оказались здесь в единственном числе. Неизвестно, как бы они отреагировали на вторжение в пределы своих исконных владений непрошеных гостей. Кто знает, какие у этого племени существуют табу и запреты? Может быть, для того, чтобы убедить местного жителя в том, что ты пришел с благими намерениями, нужно поковыряться в носу и попрыгать на одной ноге. С другой стороны, может статься наоборот – ковыряние в носу и прыжки на ноге – величайшее святотатство и оскорбление местных обычаев и устоев. Какие чувства и эмоции вызвал бы у проходящего мимо аборигена вид бесхозно валяющейся на земле одинокой девахи? Уверен на девяносто девять и девять десятых, что любое существо, обладающее даже малыми зачатками разума, сообразит, куда пристроить находку. Да что за нее беспокоиться? Даже если прихватят с собой, пожалеют потом не один раз. Экспедиционное добро жалко – уж его-то точно умыкнут без малейших колебаний.
Нарочито стараясь произвести побольше шума, я сбросил на землю увесистую вязанку.
Патриция сладко потянулась и открыла глаза.
– Мальчики, а я тут…
Что хотела сообщить девушка, мы вряд ли когда-нибудь узнаем, поскольку звонкий, режущий ухо и сопоставимый по мощности с воем воздушной сирены душераздирающий крик огласил окрестности. Патриция, увидев добродушную физиономию милейшего Трола, отреагировала вполне адекватно – на ее месте именно так повела бы себя половина женского населения планеты. Хорошо, что девица не грохнулась в обморок или не впала в ступор, а всего-навсего оповестила всех обитателей в радиусе пяти километров о том, как ей страшно.
Этот истошный вопль был для моих ушей приятнее самой благозвучной мелодии. Поделом разгильдяйке – осталась охранять лагерь, так охраняй, не спи на посту.
В конце концов воздух в легких журналистки иссяк, девчонка замолчала, чтобы пополнить запасы рабочего вещества для своей оглушительной сирены, но, когда рядом с зеленоватой мордашкой «чудища лесного» она заметила наши улыбающиеся физиономии, почему-то кричать передумала. Мгновенно выражение ее лица претерпело ряд трансформаций: от испуганного оно перешло к растерянному, далее к удивленному, потом к обиженному, в завершение ее зеленые глазищи гневно вспыхнули, как два боевых лазера, щечки покраснели, губки надулись.
– Дураки безмозглые! – прокричала фурия и в гневе отвернулась.
– Трол не дураки, Трол умница, – серьезным тоном сообщил огр.
– Конечно, умный! Кто бы сомневался? – стараясь удержать под контролем рвущиеся наружу приступы смеха, я поспешил успокоить аборигена. – Это она нас обозвала дураками. Ты здесь ни при чем.
