скачать книгу бесплатно
«Стараниями калужских краеведов установлено, – отмечает историк-архивист М. Данилов, – что тайная агентка после многих мытарств проживала в данной губернии и даже открыла там собственный пансион. К сожалению, ее дальнейшие следы теряются…»[69 - Данилов М. Вступительная статья: Мемуары секретной агентки российских императоров // Рос. архив: Ист. Отечества в свид-вах и док-тах XVIII—XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив. 1994. Вып. 1. С. 13—14; http://feb-web.ru/feb/rosarc/ra1/ra1—013-.htm] При этом никаких конкретных указаний на источник или публикацию автор не привёл. Первой нашей реакцией на эту информацию стала попытка найти источник публикации. Однако поиск сведений в открытой печати и среди калужских краеведов результатов не дал. Тогда направлением поисковой работы стало уточнение момента появления «калужского следа» в биографии Анны де Пальмье.
Действительно, в тексте её краткой выписки из мемуаров такое упоминание есть. Анна, вспоминая о своих конных и пеших прогулках, писала: «… глупая Калужская публика удивлялась моему костюму»[70 - Мемуары секретной агентки российских императоров // Рос. архив: Ист. Отечества в свид-вах и док-тах XVIII—XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив. 1994. Вып. 1. С. 19. Так выделено в источнике. – М.С.]. Казалось бы, вот оно прямое указание на её пребывание в Калуге. Однако, на наш взгляд, даже беглый анализ содержания абзаца из её мемуаров, где приведена эта фраза с упоминанием о Калуге, если рассматривать его в целом, свидетельствует об описании петербургских достопримечательностей. Остаётся загадкой, каким образом такое могло произойти. Либо это оплошность автора воспоминаний, либо результат каких-то сокращений текста о пребывании в Калуге в кратком тексте мемуаров. Давайте ещё раз внимательно перечитаем этот абзац из мемуаров героини нашего очерка.
Как видно из приведённых выше фрагментов абзаца, взятого из сокращённой выписки из мемуаров Анны де Пальмье, описываемые события имели место в Санкт-Петербурге. Перечислим упомянутые Анной столичные памятные места. Начнём с дачи графа Головина. Речь идёт об усадьбе, расположенной у слияния Большой Невки с Чёрной речкой. Усадьба с прилегающими деревнями была дарована Петром I генерал-фельдмаршалу графу Ф.А. Головину. В 1780-х годах его внук Н.Н. Головин значительно преобразил родовое имение. Был построен роскошный особняк в классическом стиле, разбит большой сад, построены оранжереи и теплицы. В последующие годы поместье потомков графа Головина расширялось и перестраивалось вплоть до 1802 года. В этом же году имение по распоряжению императора было выкуплено казной и преобразовано в царскую ферму. Спустя 7 лет дом Головина причислили к Каменноостровскому дворцу. С той поры дача Головина, как по привычке именовали графское поместье, стала летней резиденцией членов императорской фамилии и их высокопоставленных гостей[71 - См: «Дача Головина» Каменноостровского дворца. Архитектурный сайт С.-Петербурга; https://www.citywalls.ru/house9294.html (Дата обращения: 25.05.2022.)]. Каким образом и в качестве кого героиня нашего очерка поселилась на территории, находящейся в ведении МВД и придворного ведомства, неизвестно.
Каменный остров был подарен Екатериной Великой своему сыну Павлу Петровичу в 1765 году. Остров имел площадь чуть более одного квадратного километра и располагался между 3-х рек Невки – Малой, Средней и Большой Невками. От Крестовского острова остров отделён рекой Крестовкой. К тому же практически пополам Каменный остров разделён Большим каналом. Дворец, получивший название Каменноостровский, начал возводиться уже на следующий год. Было выбрано классическое архитектурное решение – дворец был возведён в форме буквы «П». В центральной части здания дворца располагались: аванзал, или, по-современному, фойе, Большой зал, Морской салон, Картинный зал и Кабинет императора. В боковых частях здания слева и справа располагались Дворцовый театр и жилые помещения. В январе 1780 года все основные этапы строительства были завершены и в честь императрицы Екатерины II был устроен блестящий приём в оранжерее дворца. Два года спустя во дворце были завершены все отделочные и декоративные работы. С 1801 года вступивший на престол император Александр I превратил дворец в свою любимую резиденцию. Поэтому конные прогулки Александра Павловича по принадлежавшему ему Каменноостровскому комплексу и прилегавшим территориям выглядят вполне естественно. Судя по содержанию мемуаров, описанные события имели место летом 1806 года.
Мемуаристка А. де Пальмье упомянула и Строгановский сад, в котором она часто отдыхала с книгой в руках. Кстати, в то время владения графа Строганова, расположенные недалеко от места впадения Чёрной речки в Большую Невку, называли и дачей Строганова, и Строгановским садом, и Строгановским парком. Все перечисленные выше территории и строения располагались друг от друга на незначительном расстоянии. И все они относились к столичным достопримечательностям. Именно вместе с ними была упомянута Калужская улица, которая, на наш взгляд, могла озадачить некоторых историков и краеведов. Попытка найти ту взаимосвязь, которая позволила Анне упомянуть эту улицу вместе с петербургскими достопримечательностями, могла бы привести к неожиданным результатам. Например, подсказка нашлась бы на «Архитектурном сайте Санкт-Петербурга»[72 - Архитектурный сайт С.-Петербурга; https://www.citywalls.ru/ (Дата обращения: 01.06.2022.)]. Оказывается, что в Северной столице в прошлом была улица под названием Калужский переулок, выходивший на Тверскую улицу. Рядом располагался Калужский сквер. Другое название – Калужский парк. Правда, у этой версии есть одно слабое звено. Своё название «Калужский переулок» улица получила позже описываемых в мемуарах событий. А была ли в ту пору ещё какая-то улица с таким названием в Петербурге – неизвестно. Возможно, Калужской называли в бытовом плане улицу, где проживали калужские купцы, привозившие свои товары в столицу.
Однако в книге историка И.Д. Филина приводится прямое подтверждение факта пребывания Анны де Пальмье в Калуге. Дело в том, что малоизвестный французский вариант мемуаров начинается вступлением под названием «Рассуждение, имеющее целью оправдать царствование покойного императора Александра I. Адресовано заговорщикам». Размышления бывшей тайной агентки Александра Павловича вполне понятны, поскольку касаются недавно подавленного властью восстания декабристов, которых она считает злонамеренными заговорщиками против верховной царской власти. Нас же в данный момент больше интересует то, что это вступление было собственноручно подписано Анной следующим образом: «Писано иностранкою, родившейся в С.-Петербурге. Калуга. 14 марта 1826»[73 - Филин М.Д. Указ. соч. С. 54—55. Стиль, грамматика и выделение, как в тексте. – М.С.]. Отсюда можно сделать как минимум два важных, на наш взгляд, вывода: 1) Анна в марте 1826 года действительно находилась в Калуге; 2) родившись в Российской империи и прожив здесь 54 года на момент написания вступления к своим мемуарам на французском языке, она продолжала считать себя иностранкой. При этом, на наш взгляд, она была подданной российской короны, поскольку была рождена в Российской империи и состояла на русской службе. Однако полную уверенность в этом могли бы дать архивные документы и записи в метрической книге, которые до сих пор не обнародованы, а, возможно, пока ещё и не обнаружены.
В этой связи вновь возникает вопрос о её рождении. Если она рождена иностранкой, то, вполне возможно, она оставалась в католической вере. Однако это лишь наше предположение, поскольку сама Анна нигде не сообщала о своих религиозных предпочтениях и вероисповедании. В любом случае, ввиду возникновения разных версий и объяснений требуется дополнительное изучение и поиск документальных подтверждений или опровержения ошибочно сделанных предположений.
Образ секретного агента Анны де Пальмье в литературе
Наша современница писатель Алла Бегунова в книге «Камеи для императрицы»[74 - См.: Бегунова А. Камеи для императрицы. М.: Вече, 2015.], ссылаясь на опубликованные в 1994 году в серии «Русский архив» собственноручных записок Анны, вскользь по линии сюжета своей книги рассказывает об этой таинственной особе.
В своём авторском вступлении она отмечает, что упомянутые в книге персонажи можно условно распределить по 4 группам. В 1-ю группу входят персонажи в образе известных исторических личностей. Малоизвестные персоны, составляющие 2-ю группу, тоже являются реальными людьми, о которых есть упоминания в исторических документах и других достоверных материалах. Упоминаются в книге и те персоны, о которых вообще мало что известно и поэтому они составляют 3-ю группу. А в 4-ю группу надо отнести всех вымышленных автором персонажей, не исключая возможности их реального присутствия в тех или иных исторических событиях. Героиню нашего исторического очерка Анну де Пальмье, на наш взгляд, следует отнести ко 2-й и частично по некоторым позициям – к 3-й группе персонажей.
При этом автор названной книги придерживается наиболее распространённой версии о происхождении Анны де Пальмье и считает, что таинственная дама была внебрачной дочерью Ивана Перфильевича Елагина[75 - См.: Елагин Иван Перфильевич; https://ru.wikipedia.org/wiki/Елагин,_Иван_Перфильевич; Кабинет-секретарь; https://ru.wikipedia.org/wiki/Кабинет-секретарь (Дата обращения: 14.05.2022.)], состоявшего при императрице Екатерине II в должности статс-секретаря или кабинет-секретаря императрицы, как тогда именовали эту государственную должность в империи.
Другая известная писательница нашего времени, Елена Арсеньева, одну из своих книг в серии исторических новелл «Дамы плаща и кинжала» назвала «Дама-невидимка (Анна де Пальме)». Конечно, можно сразу же озаботиться вопросом, отчего автор неточно приводит фамилию героини – ведь известно, что её фамилия, подлинная либо нет, но она другая. Принято считать на основании её собственной рукописи, что она называла себя Анной де Пальмье. Конечно, автор названной исторической новеллы имеет право на творчество и художественный вымысел, включая изменение имён, фамилий и других личных сведений своих персонажей, а также на собственную трактовку описываемых исторических событий. И тем не менее приводимые Еленой Арсеньевой доводы, как нельзя кстати, выстраивают версию внебрачного рождения самой Анны, а также биологического отцовства И.П. Елагина. Её приёмным отцом назван приезжий молодой француз Валентэйн де Шоверне де Пальме, которого взял в свой дом русский вельможа. В благодарность за это доброе дело Елагин предложил французу жениться на молодой женщине с ребёнком на руках и дал за ней большое приданое. При этом он взял с него слово, что пока барин жив, он не расскажет всей правды русской девочке. Со временем француз понял, что мать девочки умерла при родах, а его нынешняя жена просто нянька. Потом француз занемог, и перед смертью они вместе с Елагиным раскрыли тайну её рождения. А когда настал его смертный черёд, то «умирая в 1794 году, он оставил Анне в наследство не только солидный капитал, достаточный для безбедной жизни, но и именно ей передал свои дневники, записки и рукопись некой книги, в которой, подобно князю М.М. Щербатову, описал «повреждение нравов в России», только в еще более сильных выражениях»[76 - Арсеньева Елена. Дама-невидимка (Анна де Пальме). Цифр. версия; https://knizhnik.org/elena-arsenjeva/dama-nevidimka-anna-de-palme/1]. Эти откровения стали серьёзным испытанием для Анны и во многом предопределили всю её дальнейшую судьбу. К сожалению, в книге нет никаких ссылок на источники, что позволяет предположить, что всё вышеизложенное не более чем творческий порыв писательской мысли.
После таких наблюдений и выводов уже по-другому воспринимается описанная в этой книге методика цифрового шифрования близких Екатерины II и её придворных, в которой императрица фигурировала под номером 1, а её секретный агент имела номер 01. В приводимых в книге фрагментах якобы донесений Анны эти цифровые обозначения приводятся. Почему с прибавкой якобы? Потому, что никаких подтверждений существования такой системы анализа до сих пор не опубликовано. Остальное описание в книге в той или иной степени соответствует содержанию мемуаров Анны де Пальмье и были ранее изложены в нашем историческом очерке.
Последние годы доживала в нужде
Сведения о материальном положении Анны де Пальмье известны историкам и исследователям из её мемуаров на французском языке и кратких воспоминаний, изданных на русском языке. Как уже выше нами упоминалось, при поступлении на тайную службу к Екатерине II полная возвышенных чувств и благородных помыслов Анна была готова заниматься секретной деятельностью безвозмездно. Посланцу императрицы А.А. Безбородко, сообщившего ей, что по её должности установлен оклад в 12 тысяч рублей в год, возмущённая Анна заявила, что она никогда не предполагала служить за деньги, «а только из одной чести». При этом она сообщила, что родитель, ушедший из жизни в марте 1794 года, оставил ей в наследство 500 тысяч рублей, которых, как она предполагала, ей хватит до конца жизни. Из известных нам наследников в то время оставалась её мать, которая также должна была получить какое-то наследство. Были ли в семье ещё дети или другие законные наследники – неизвестно.
