скачать книгу бесплатно
– Что же ты обратный адрес не посмотрел, Потолоков? – ещё больше удивился Огребенко.
– Так… как… не освоил я методу-то пока, как обратный адрес узнавать, – стал оправдываться Потолоков, в нетерпении перебирая ногами, как конь.
– Ну, ты, олух царя небесного! – окончательно ошалел Огребенко. – Ты что, читать не умеешь? Ясен пень, что и адрес не по-русски, но это ж и ума много не надо. Дай письмо, я скажу – откуда! УСА – Америка, Чина – Китай, Сива – это Куба, я точно знаю.
Потолоков протянул Льву Гяуровичу распечатанный лист. Тот просмотрел его и спросил:
– А конверт, конверт-то где?
– Э-э-э… Какой конверт?
– Мать моя женщина! – сообщил Лев Гяурович. – ко-он-ве-ерт, тот, куда письма кладут, на который марки клеят, на котором адрес пишут! Конверт! Ну, Потолоков, напрягись: куда конверт девал?
– Не было конверта. Так пришло, по имейлу.
– По какому, твою мать, ещё имейлу?! – стукнул кулаком по столу Огребенко. – Ты, Потолоков, я смотрю, окончательно машинизировался, простых вещей не понимаешь, а плетёшь только чушь всякую!
– Лев Гяурович, – возмутился Потолоков, – имейл – не чушь, а компьютерная почта электрическая. Как телеграф.
– А, телеграф, – успокоился Огребенко, не любивший непонятных вещей, – телеграф – это понятно. А то имейл какой-то выдумал. Ну, так и быть, валяй, переводи, посмотрим, что там тебе буржуи пишут.
С облегчённым сердцем Семен Петрович пошёл в местное бюро переводов.
Заявленная цена за перевод не понравилась ему сразу и без оговорок. Отдавать недельное жалование да при непогашенном кредите показалось ему легкомысленным. Но любопытство и утренний заряд радости и бесшабашности заставили его заплатить эти деньги. За переводом его попросили зайти вечером.
* * *
«Дорогой Семён Потолоков, – несколько фамильярно сообщил неизвестный автор письма. – Для нас не являются секретом некоторые трудности в вашей половой жизни».
Семён Петрович удивился осведомленности автора письма и продолжил чтение:
«Не отчаивайтесь! Многие мужчины сталкиваются с подобными проблемами, и мы уже многим помогли! Спешим Вам сообщить, что пришёл Ваш черёд! Мы с гордостью представляем Вам уникальный, дающий стопроцентный успех, препарат „Восхождение-2000“!..»
Чтение Семён Петрович закончил с двояким чувством. Его тронуло, что где-то там, за границей, есть люди, которым близки его проблемы и которые готовы их решить.
С другой стороны, препарат стоил каких-то безумных денег.
«Займу у Огребенко», – решил Потолоков и успокоился.
* * *
Огребенко денег не дал. Напротив, накричал на Семёна Петровича, будучи в похмельном состоянии после дня рождения супруги. Секретарша отпаивала шефа армянским коньяком и недовольно цыкала на Потолокова. Тот неуверенно попытался рассказать о дружбе народов и всемирной глобализации, о которой он читал в газете, но неожиданно его перебил звучный храп Огребенко, и Потолоков предпочёл уйти.
Рабочий день Потолоков провел в подавленном настроении, размышляя о собственной никчёмности. «Люди, можно сказать, навстречу мне пошли, участие проявили, а я…», – думал он, и было ему горько-прегорько от этих мыслей.
Ответ Семён Петрович писал долго. В первых строках своего письма Семён Петрович поспешил рассказать о себе, о жизни своей, о Варьке и Витьке Косом. Поблагодарил за сочувствие. Пообещал купить препарат, как только появятся деньги. Поинтересовался, как здоровье заокеанского друга. Пожелал всяческих благ. Передал горячий привет от Огребенко Льва Гяуровича. Хотел было приписать: «Жду ответа, как соловей лета» – но потом засомневался, есть ли в Америке соловьи. И написал просто: «Жду ответа, как лета. Семён Петрович Потолоков».
Бюро переводов переводило четырёхстраничное (убористым почерком) письмо Потолокова два дня. После чего Семён Петрович вынужденно сел на диету из хлеба и воды и с энтузиазмом принялся набирать на компьютере полученный текст.
Ещё через три дня письмо было отправлено. Электрической почтой.
* * *
Лев Гяурович был в благостном настроении. Обещанную машинизацию, которой он слегка побаивался, перенесли на следующий год – не хватило средств.
– Ну, Потолоков, обещал я тебе машинизацию, а её не будет в этом году. Дай Бог, не будет никогда. А если и будет, тогда или осёл сдохнет, или я на пенсию выйду, ха-ха-ха!
Семёну Петровичу стало грустно, но из вежливости он тоже посмеялся.
Грустно Потолокову было ещё и потому, что неизвестный друг прислал ему уже четыре ответных письма, но перевести их Семён Петрович не мог: до зарплаты было ещё две недели. Да что там: не просто грустил Семён Петрович, Семён Петрович страдал!
Каково это, когда ты пишешь, пишешь, а ответы тебе не приходят, он знал по службе в армии. Сколько он писем тогда Варьке исписал, а ответы приходили всё реже и суше, пока Варька не вышла замуж за Витьку Косого. После чего юный Потолоков хотел закончить жизнь самострелом, но сослуживцы не дали.
Письма он всегда носил с собой, в надежде на случай. Сколько ни вглядывался он в незнакомые слова, но так ничего, кроме своего имени, понять не смог.
Сейчас он мысленно ставил себя на место американского друга и страдал ещё больше. А потому на предложение Огребенко выпить по маленькой он среагировал не как обычно: укоризненно поглядел на шефа, что для него было верхом дерзости, щёлкнул каблуками и вышел из кабинета.
Лев Гяурович удивленно поднял правую бровь, хекнул и вызвал Дергунова. Огребенко нужна была компания.
* * *
– Что это вы, Семён Петрович, сегодня такой печальный? – спросила Настя.
– Так это… Насть, имейлы мне приходят от друга, на американском языке. А я в нём ни бе ни ме, – пожаловался Потолоков, протягивая письма Насте.
Настя лишь взглянула на заголовки писем, тотчас смяла листы в комок и кинула в корзину:
– Семён Петрович! Эти письма послал никакой не друг. Такие письма называются спам и удалять их можно сразу же. Жаль, я не рассказала вам об этом раньше.
Лекцию Настя посвятила E-mail-переписке и возможным проблемам, связанным с нею. И чем дальше Настя углублялась в вопросы спама, тем больше мрачнело лицо Семёна Петровича. Разумом он понимал, что Настя права, но сердцем никак не мог согласиться с тем фактом, что кто-то утруждался, тратил своё время и писал ему письма просто так.
Как же так? Миллионы людей в мире страдают от одиночества! Получи они доброе письмо, пусть даже от незнакомого человека, разве не легче им будет жить? С этой мыслью Потолоков покидал компьютерные курсы.
* * *
Страдания Потолокова постепенно сглаживались, и жизнь входила в нормальное русло. Благополучно установленная «стрелялка» захватила его на несколько дней. Первоначально боящийся монстров Потолоков, со временем перестал пригибаться и втягивать голову. Но закрывать глаза при выстреле из ракетницы не перестал. Слишком уж велик был риск.
Удачно размещённое на сайте знакомств объявление (чуть меньше 30 сантиметров, навскидку сообщил Потолоков, со школьных времён привыкший всё мерить стандартами 30-сантиметровой линейки) привнесло в жизнь Семёна интригу и интимную составляющую.
Одна девушка недвусмысленно хотела от Семёна Петровича денег, в благодарность обещая седьмое небо и тридцать три удовольствия. Остальные дамы желали обеспеченного и ответственного мужчину и интересовались, есть ли у Семёна Петровича, помимо 30 см, движимое и недвижимое имущество. В ответ ничего не обещали, но почему-то заинтересовали Семёна.
Семён, не мудрствуя лукаво, просто продублировал им письмо, написанное американскому другу.
Некоторые дамы, включая девушку, недвусмысленно желающую денег, ответить Семёну не возжелали. Но одна ответила. И, что ни на шутку взволновало Семёна Петровича, предложила встретиться.
И всё бы ничего, но машинизация всё-таки пришла в бюро, где работал Потолоков.
* * *
Огребенко как неуспешно машинизировавшегося отправили досрочно на пенсию, а его место, к всеобщему удивлению, занял Семён Петрович, на компьютерном тестировании щеголявший такими словами, как «хард», «оперативка» и даже «винт».
Новая должность, куча свободного времени и личный компьютер с подключением к Сети позволили Потолокову исполнить свою давнюю мечту: он пишет и получает много писем.
«Дорогой друг! Зовут меня Потолоковым Семёном Петровичем, а проживаю я в славном районном центре…»
Такие письма с предложениями о дружбе пришли уже многим. А вы ещё не получили письма от Семёна Петровича?.. Тогда он пишет вам!
2007
Плевок в душу
– Чего куришь? «Мальборо»? Угости. Огня дай ещё. А пьёшь чего? Коктейль? Чего за коктейль, дай посмотрю. Фу, что за бурда? Как ты её пьёшь? Нормально? Хрен его знает. Брат, угости пивом, сушняк у меня. Нет, я такое не пью, возьми тёмного. Чего говоришь? Нет, ты чего. Нормально всё: сейчас ты мне помог, завтра – я тебе. Чего грустишь-то? Чего рожа кислая? С бабой проблемы, небось? Да брось, я же вижу, что с бабой. Ладно, с тёлкой. Нет? С девушкой, значит. Что? Девушка твоя рога ставит? Нет? Чего ты мямлишь, «бе» да «ме». Возьми лучше пива. Девушка, ещё пива и к нему чего-нибудь сообрази. Слышь, брат, я вижу: ты – нормальный пацан! А я на мели. Подкинь мелочи, а? Да не жмись, чего ты. О, благодарствую, брат. Это… Тут такое дело, короче. С подругой я сегодня, так что, может, дашь ещё? Ты чего? Боишься, что ли? Не боишься? А чего тогда? Смотри! Слышь, это… А хули этим компотом давиться: может, водочки? А чего так? Ну, как хочешь. Я выпью… Девка-то твоя не дура: на хрен ей такой язвенник сдался? Вот и гуляет. Что?! Ты что такое сказал, гнида?! С тобой же душевно общаются, как с человеком! На! Сучара! Ты у меня сейчас кровью умываться будешь! П…ц, в душу мне плюнул!
2006
Такой же, как ты
Утро было будничным, но к обеду всё изменилось как для меня, так и для всего юридического отдела компании «Акме Технолоджис».
– Ну, что, ребята: кажется, мы влипли, – заявил Ник, войдя в комнату. – Президент обязал участвовать все отделы, и от корпоративной олимпиады нам не отвертеться.
Мы взвыли. В углу в приступе кашля зашёлся Олсон, самый возрастной сотрудник отдела. Ник оглядел наши хмурые физиономии и ухмыльнулся.
– Я как начальник этого никчёмного отдела, о бесполезности которого уже слагают легенды, – продекламировал он, – взял на себя ответственность заявить нашу команду на чемпионат по футболу.
Вой усилился. Из угла Олсона донесся предсмертный хрип.
– Напоминаю вам, олухи, что олимпиада начнётся через месяц. Согласно приказу о сокращении кадров, команда, занявшая последнее место, будет уволена в полном составе.
Вой прекратился, и мы впали в задумчивость.
Довольный произведённым эффектом, Ник продолжил:
– Таким образом, начиная с сегодняшнего дня, вплоть до начала соревнований, три раза в день у нас будут тренировки.
– А как же работа? – спросил Йенсен, маленький тщедушный датчанин. – У нас проекты горят!
– Работу никто не отменяет. Тренироваться будем во внерабочее время утром, в обед и вечером.
– Почему футбол? – спросил Мун. – Насколько я знаю, в нашем отделе футболом никто серьёзно не занимался.
– А вы чем-то занимались серьезно, Эдди? – удивился Ник. – Посмотрите на себя! Вы же сборище инвалидов! Мистер Олсон самостоятельно не может даже запустить текстовый редактор! Как же, это ведь так сложно – не промахнуться и кликнуть мышкой в нужном месте экрана! Йенсен, не так давно сообщивший о горящих проектах, знает только один вид спорта, и он также связан с горением! Не прячьте бутылку, Йенсен, она нам ещё пригодится. Остальные ничем не лучше. Про девчат я вообще промолчу. Так что футбол – наша единственная надежда. Стой себе, а если мячиком рядом, будь добр, ударь ножкой, авось будет гол. Вопросы?
Вопросов не было. Лишь отчаянно сверкавшие очки Олсона безрезультатно пытались что-то донести до Ника азбукой Морзе.
– Тогда вечером жду всех в спортзале!
* * *
В курилке Грег из отдела медиапланирования сообщил, что вибрации от наших вчерашних стонов достигли лаборатории и сорвали важнейший эксперимент. Завлаб Натансон вне себя и грозится написать жалобу генеральному.
Плевать нам на его жалобы. Олимпиада – вот что нас беспокоит.
Первый же тренировочный матч выявил полное отсутствие взаимопонимания в команде. Меня поставили на ворота. Наши викинги – Йенсен и мистер Олсон – по тактике, разработанной Ником, искали счастья у чужих ворот. Мистер Олсон, неожиданный элемент на поле, как выразился Ник, робкими перемещениями по вратарской площадке противника должен был вводить в заблуждение защитников вражеской команды и открывать свободное пространство для прорывов Йенсена.
Прорывы Йенсена – это, конечно, громко сказано. Но всё же мы надеялись, что кавалерийские наскоки нашего бомбардира, пусть и без мяча, смутят соперника и дадут шанс второй атакующей волне.
Вторая атакующая волна состояла из Ника и Эдди Муна. Это значило, что при неудачной атаке у меня появлялись большие проблемы: контратака и выход противника один на один с вратарём, то есть со мной. Рассчитывать на скорое возвращение наших викингов из тылов вражеской команды было наивно. Толстый Ник подвижностью и высокими скоростными данными не отличался. Надеяться оставалось только на ловкого и шустрого Муна и наших девчонок, которых отрядили в защиту.
Самой юной защитницей оказалась сорокапятилетняя миссис Ортега. Поэтому, кроме возведения оборонительных редутов, её задачей стала помощь нашей полузащите в созидании.
Остальные старушки должны были действовать по ситуации и ждать от меня более конкретных указаний в течение матча.
На деле всё вышло иначе. Ловкий и шустрый кореец Эдди Мун, действительно, носился по полю, как метеор. Но бегал он бестолково и совсем не по делу. Йенсен с Олсоном за всю тренировку мяча коснулись лишь раз, когда вратарь противника выбивал его в поле и случайно угодил Йенсену в затылок. После тренировки Ник безрезультатно пытался выяснить у датчанина, почему он играл, стоя спиной к воротам соперника.
Комплекция Ника не позволяла ему носиться по полю всё время. Ко второй минуте первого тайма он выдохся и предпочёл стоять на месте. «Пусть уж лучше мяч сам найдёт меня, чем я буду бегать за ним по всему полю», – объяснил он нам.
Миссис Ортега забила невероятный по красоте гол из-за пределов штрафной площадки. К несчастью, это был гол в свои ворота. От старушек пользы не было вовсе: мяча они боялись и отобрать его могли по чистой случайности. В этом матче случай был не нашей стороне.
Проиграв тренировочный матч со счетом 0-39, мы мысленно стали готовиться к статусу безработных.
* * *
Месяц прошел незаметно, и завтра – открытие олимпиады.
Тренировки дали свои плоды. Ежедневные кроссы, работа с мячом и тренировочные матчи повысили нашу выносливость, технику и видение поля. Йенсен научился попадать по мячу, а каждый третий его удар стал достигать цели. Мистер Олсон изобрёл собственную систему запутывания вражеских защитников, а миссис Ортега поняла разницу между своими и чужими воротами.
Мы даже стали забивать голы, а когда Ник изменил тактику, наши проигрыши стали более достойными. Разница в один или два мяча – это, согласитесь, не тридцать девять.
Наша новая тактика не отличалась новизной в мире футбола. Вся команда, за исключением Муна, защищала ворота, находясь на своей половине поля. Если же нам удавалось отобрать мяч, мы поскорее выбивали его вперёд, в расчёте на то, что кореец сможет его подобрать и на скорости убежать от защитников. Иногда это срабатывало, и Мун убегал. Но выходы один на один он реализовывал бездарно, и голы забивал редко.
Так что следующим этапом тренировок стала отработка Муном голевых ситуаций. Возможно, мы натренировали бы Муна до статуса футбольной звезды, но тут настало время чемпионата.
Каждому участнику требовалось пройти медосмотр и различные тестирования на скорость, технику, выносливость, умение пробить по воротам, прыгучесть и прочие технико-тактические характеристики.
Когда с тестами было покончено, данные по каждому игроку внесли в базу данных. А нас отправили на жеребьёвку, где мы узнали, что первый матч играем со сборной Совета директоров. Это нас немного порадовало. Гораздо меньше повезло Грегу с его отделом медиапланирования. Им выпало играть с командой отдела безопасности.
Завтра – матч. Страшно.
* * *
Мы выиграли и вышли в полуфинал! Не знаю, разгонят ли Совет директоров, но теперь это их проблемы!
Единственный гол забил Мун с пенальти, назначенного за снос Йенсена в штрафной площадке противника. От радости мы затрясли мышками и клавиатурами, а миссис Ортега пустилась в пляс прямо на столе. Остаток времени сборная Совета безрезультатно пыталась забить хоть один гол, а когда матч закончился, капитан директоров Марковски в гневе разбил монитор. Ха-ха! Теперь уж нас точно не уволят!
Всё, побежал праздновать это событие с коллегами. Оптимист Йенсен приберёг для этого бутылочку. Кто знает, может, мы поймали кураж и теперь станем чемпионами корпорации по игре «FIFA Soccer’ 2025»?
* * *
