скачать книгу бесплатно
– Он вчера сказал, что был на войне, но не упомянул, что лишился ноги.
– Это не на войне было.
– Правда? – Она смотрела на Раму в надежде, что он продолжит.
– Он не любит про это говорить.
– Мне кажется, он прекрасно владеет своим телом, – заметила Первин.
Глядя мимо нее в гущу сада, Рама негромко заговорил:
– Когда он служил местным коллектором, он однажды приехал в одну деревню. Многие пришли поведать ему о своих невзгодах, дети их играли без присмотра. Одна девочка близко подошла к змее. К песчаной эфе.
Первин содрогнулась.
– Это одна из самых ядовитых змей в мире!
– Да, – коротко подтвердил Рама. – Змея зашипела, все стали умолять девочку не шевелиться. Но змея все готовилась на нее напасть. Тут Сандрингем-сагиб бросился вперед, чтобы змея отвлеклась от девочки и та смогла убежать. Вот эфа на него и напала.
– И укусила?
Рама мрачно кивнул.
– До ближайшего врача было два дня пути. Когда мы прибыли к доктору Эндрюсу, было уже поздно. Чтобы спасти Сандригем-сагибу жизнь, пришлось отнять ему ступню.
Первин закусила губу.
– И после этого его заставили остаться на государственной службе?
– Никто меня не заставлял, – раздался холодный голос Колина. Первин резко повернула голову и увидела его на веранде. – Прошу прощения, что прервал, но мне не очень нравится, когда такое рассказывают за моей спиной.
Рама поклонился, явно смущенный тем, что не оправдал доверия хозяина.
Первин густо зарделась и пояснила:
– Это я вынудила его на этот разговор. Меня очень впечатлила ваша тренировка.
– Сегодня гордиться нечем, – фыркнул Колин. – Я едва не шлепнулся лицом вниз. Это Рама меня спас – и уже не впервые.
– Не надо так говорить, – возразил Рама.
– Но это правда. Ты спас мне жизнь, когда по дороге из деревни заставил выпить этот мерзопакостный древесный сок. – Колин уселся за стол.
– Меня впечатляет, что вы согласились остаться в мофуссиле, – заметила Первин, как раз когда на веранде появился с чайником в руке мальчик, которого она видела в саду.
– А почему нет? – Колин расстелил салфетку на коленях. – Попасть на государственную службу в Индию было чертовски сложно. Работать я и так могу, вот разве что не бегаю. Пока я поправлялся, начальник департамента подыскивал мне место, не предусматривающее частых поездок. Эту должность мы сочли подходящей, потому что здесь политические агенты сидят на месте по полгода, весь сезон дождей. Кроме того, мне любезно предоставили Раму в качестве личного слуги. Можно было бы взять повара из деревни, но мне нравится стряпня Рамы.
– Я готовлю по аюрведе[17 - Аюрведа – способ лечения и профилактики болезней, основанный на использовании целебных растений.]. Как раз то, что нужно для исцеления, – уточнил Рама, наливая Колину чая.
Первин поблагодарила Раму улыбкой, когда он наполнил и ее чашку.
– А в сухую погоду вы всегда вот так упражняетесь?
– Ну, в плохую я упражняюсь даже больше. Для этого есть веранда. – Колин посмотрел ей в лицо. – Аюрведа и упражнения не только лечат тело. Они еще что-то делают с головой. Успокаивают.
Первин следила за Рамой: он пересек веранду, спустился по ступеням, исчез в саду. Его мягкая плавная поступь напомнила ей те необычные движения, которые она видела раньше.
– А эти упражнения как-то называются?
– Настоящее название – йога. Вы никогда не пробовали?
– Про йогу я знаю только то, что у индуистов это такой вид поклонения, доступный лишь очень благочестивым мужчинам. Поразительно, что Рама так хорошо ею владеет, что может еще учить и вас.
– Рама не родился слугой. – Колин намазал чапати тонким слоем гхи. – Он был жрецом в том краю, где я получил травму. Крестьяне позвали его на помощь, он сопроводил меня в больницу. Меня его общество утешало. А еще я мог ему платить – в отличие от крестьян. До того и он, и его семья жили едва ли не впроголодь, теперь он может посылать им деньги.
Первин попробовала ягоды – думала, что будет кисло, но почувствовала неожиданную сладость. История Рамы представляла собой типичный пример того, почему сельские жители покидали родные места. В родном доме Первин тоже работало шестеро слуг, и пять из них вынуждены были покинуть свои деревни, чтобы помогать деньгами родне.
Мысли Первин прервал голос Рамы. Она обернулась и поняла, что он все еще в саду и разговаривает там с худощавым мускулистым мужчиной в протертой до ниток жилетке и дхоти. Первин до того не знала, что в доме чужие.
Колин проследил за ее взглядом.
– Это Лакшман.
– Он тоже здесь работает?
– Нет, у него свое дело в деревне. Но он очень опытный и надежный человек – старший в артели носильщиков паланкина.
Рама умолк, мужчины обменялись долгим безмолвным взглядом. После этого Рама вернулся к столу и недовольно произнес:
– Лакшман пришел сообщить, что ни паланкина, ни носильщиков нет на месте.
Колин нахмурился.
– Ему же известно, что паланкин нужен сегодня.
– Два дня назад они отправились в Лонавалу, якобы ненадолго. Вернуться должны были вчера, но паланкин сломался. Какой-то плотник уже взялся за починку.
Первин с самого начала смертельно не хотелось перемещаться в паланкине. Когда мужчины несут тебя на своих плечах, это не только неловко, но еще и наверняка неудобно.
– А паланкин – это обязательно? Ведь до дворца всего восемнадцать километров. Я могу поехать верхом. – Она решила не думать о том, с каким трудом еще несколько дней назад садилась на Долли.
Колин медленно покачал головой.
– В джунглях есть места, куда лошадь по своей воле не пойдет. Особенно если услышит рев тигра или леопарда.
Первин и самой не очень-то хотелось его слушать, однако она не отступала.
– А почтальоны меня не могут отвезти?
Рама покачал головой.
– Они только что отбыли.
– А есть возможность нанять другой паланкин?
– На конюшне гостевого дома есть несколько старых экипажей, но не паланкинов, – сказал Колин. – Я всегда пользуюсь паланкином Лакшмана. Не переживайте. Рано или поздно они вернутся, тогда и двинетесь.
Первин совершенно не хотелось приезжать с опозданием.
– А можно сообщить во дворец, что у нас проблема с транспортом? Наверняка они смогут прислать за мной паланкин.
– Как уже сказал Рама, почтальоны уехали, так что, боюсь, письмо нам не отправить, – покачал головой Колин. – Да и в любом случае просить об услуге неразумно. Мы окажемся у них в долгу.
Об этом Первин не подумала.
– Ну, по крайней мере, лишний день здесь не будет потрачен зря. – Лицо Колина прояснилось. – Успеем подробнее обсудить ситуацию во дворце. А вечером я приглашу на ужин нескольких местных жителей. Для них будет целым событием познакомиться с женщиной-юристом, особенно в наших краях.
Первин не хотела обременять Колина – он ведь рассчитывал, что в девять утра она тронется в путь.
– Я рада буду поужинать с вашими друзьями, но чем еще мне занять день? Есть поблизости деревня, которую я могла бы посмотреть?
– Деревня есть, но она не слишком живописная, да и купить там почти нечего. А что вас интересует?
– Ну, я думала порасспрашивать, нет ли там другого паланкина. Чтобы двинуться в путь пораньше.
– Сожалею, но другого, скорее всего, нет, – ответил Колин.
– Тут заранее ничего не скажешь. Я могу взять одну из ваших лошадей, чтобы туда добраться? Одежду для верховой езды я привезла.
Колин посмотрел на нее с опаской.
– Берите, конечно, но я с вами поехать не смогу. Жду сегодня посетителя.
Первин сообразила: он просто не понял, что она пытается облегчить положение для них обоих.
– Ничего страшного. Мне не нужен сопровождающий.
Колин покачал головой.
– Тут недолго заблудиться, а еще можно упасть с обрыва, если ляжет туман. Вас должен проводить Лакшман.
– Благодарю.
Первин встала из-за стола в твердом убеждении, что погода лучше не бывает. То, что возникла проблема с транспортом, казалось ей подозрительным. Да, Колин хочет, чтобы она попала во дворец, – но вдруг кто-то другой иного мнения?
6
Подданные махараджи
Даже после целых двух недель тренировок в Королевском конном клубе Западной Индии Первин неуверенно чувствовала себя верхом на лошади. И кобылка по имени Рани, которую для нее выбрал Мохит, явно сразу же это поняла. Понял и сопровождавший ее Лакшман.
Они двинулись через лес по узким проселкам, местами подходившим к самому склону горы, – и тощая лошадка в яблоках никак не реагировала ни на повод, ни на шенкель. Через десять минут таких мучений Лакшман – он шагал рядом и жевал паан, которым его снабдил Рама, – отобрал у Первин поводья и отвел их обеих в деревню. Первин понимала досаду Лакшмана. Она уже задала ему вопрос, знает ли он владельцев других паланкинов, и получила отрицательный ответ.
Они двигались сквозь какие-то обугленные полуразвалившиеся постройки. Люди буквально жили среди руин: из досок, листов жести и тряпок сооружали подобие крыши. Крыши текли все долгие месяцы муссонов.
– Что тут случилось? – спросила Первин у Лакшмана. – Как будто пожар был.
– Когда махараджа умер от холеры, его солдаты все тут сожгли.
Первин опешила.
– Разве для борьбы с эпидемией необходимо жечь здания?
– Иногда да. Но во дворце на нас были сердиты. Это мы заразили махараджу, и он умер. – Голос Лакшмана звучал сухо и деловито.
Первин покачала головой. Ей вспомнились слова Колина о прогрессивном отношении махараджи Махендры Рао к здравоохранению, и она подумала, что он наверняка не одобрил бы действий, осуществленных после его смерти.
– А почта тут есть? – Первин подумала, что почтмейстер может оказаться надежным источником информации касательно наличия другого паланкина.
Лакшман отрицательно мотнул головой.
Да уж, совсем маленькая деревушка.
– А школа?
Он снова мотнул головой и выплюнул на землю красный сок бетеля.
Первин неуверенно спросила:
– А в каких деревнях есть школы?
– Не нужны в Сатапуре школы. Все в поле работают.
Выходит, покойный махараджа не считал необходимым заниматься умственным развитием своих подданных. Первин огорченно осведомилась:
– А другая работа есть, кроме как в поле?
Лакшман только передернул худыми плечами.
– Некоторые вроде меня, кому нравятся лошади и ослы, перевозят путников. Есть еще несколько лавок. Вы увидите наш базар.
Первин подумала: вряд ли прекрасные виды могут служить достойным утешением столь обездоленным людям. Ей стало досадно, что Колин не упомянул о том, в какой нищете прозябают жители деревни.
В школе, когда они изучали историю и современность, Первин любила фантазировать о том, какой могла бы стать Индия, если бы превратилась в лоскутное одеяло из маленьких княжеств, в каждом из которых правил бы индус. Юной Первин такой разнообразный и независимый субконтинент казался прекрасной мечтой. Сейчас же ей страшно было смотреть на то, с каким пренебрежением правящее семейство относится к своим подданным.
– А вот и базар, – сообщил Лакшман.
Первин вгляделась: на пыльной дороге стояло несколько обшарпанных деревянных лотков. Сбоку от них сидели мужчины в грубой домотканой одежде, с настороженными лицами. Никто не расхваливал свой товар, не хвастался его качеством. Ничего соблазнительного – в отличие от бомбейских рынков. Но Первин твердо решила не сдаваться.
