скачать книгу бесплатно
Россия и ее «колонии». Как Грузия, Украина, Молдавия, Прибалтика и Средняя Азия вошли в состав России
И. М. Стрижова
Н. М. Терехова
В последние годы многие бывшие республики, входившие в состав СССР, став независимыми государствами, начали доказывать своим гражданам и всему миру, что в XX веке Россия их оккупировала и на протяжении десятилетий боролась с их свободой и самобытностью. Новоявленные правители забыли, что их народы вошли в состав России задолго до 1917 года и что нас связывает история, насчитывающая многие столетия. В книгу вошли статьи и документы, рассказывающие о том, когда и при каких обстоятельствах Грузия, Украина, Молдавия и другие страны вошли в состав России.
Россия и ее «колонии». Как Грузия, Украина, Молдавия, Прибалтика и Средняя Азия вошли в состав России
Редакторы?составители И.М. Стрижова, Н.М. Терехова
ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ
Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
АЛЕКСИЯ II
ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОДДЕРЖКА:
Интернет-портал
«ПРАВОСЛАВНАЯ КНИГА РОССИИ»
www.pravkniga. ru (http://www.pravkniga.ru/)
Предисловие
Возможно, это покажется банальным. Возможно, это давно набило оскомину. Но нельзя не говорить об этом. Мы – русские, и должны нести это звание с гордостью, должны соответствовать тому лучшему, что есть в русском народе, что выработалось на протяжении многовековой истории. Это то звание, которое мы должны нести с высоко поднятой головой. Русский человек не может представить своей жизни без любви к Отечеству, жизни без России, поэтому для многих эти понятия слились воедино.
Сколько было приложено усилий к тому, что на протяжении последних лет слова «русский» и «русское» заставляли нас стыдливо опускать глаза. То ли дело «американский», «европейский»… С каким упоением нам пытались привить (к сожалению, эти попытки продолжаются и по сей день) культуру, во многом чуждую, культуру, которая должна была растоптать нашу самобытность, нашу индивидуальность, тот самый русский дух, непонятный, пугающий и, одновременно, интересующий многих иностранцев…
К счастью, относительно недавно наметились положительные изменения в этой области: в русском народе началось пробуждение национального самосознания и национальной гордости. И когда наш народ стал освобождаться от навязанного ложного стыда за свое Отечество и стал ощущать гордость за свою нацию – сразу же обрушилась антисоветская (а следом, и антироссийская) пропаганда, направленная на дискредитацию власти и государства в глазах сограждан. Но удар этот пришел не извне, как следовало ожидать, а как бы изнутри, от наших же с вами братьев, от народов, которые на протяжении сотен лет были нашими соратниками, союзниками, практически соотечественниками. На страницах прессы, на экранах телевизоров мы то и дело видим лидеров стран ближнего зарубежья, которые с ожесточением говорят о России как о стране-узурпаторе, стране-поработителе, «тюрьме народов».
Мы намеренно не разграничиваем в данном контексте Россию и СССР, как это не делается и авторами подобных высказываний. Ведь если бы это разграничение существовало в сознании президентов Грузии, Латвии, Литвы – какие бы претензии на действие властей СССР они смогли бы предъявить нам, современным жителям России? Но претензии к нам есть и продолжают расти, подобно снежному кому. А значит – что Россия, что Союз – все для них одно, единое целое. И мы, в свою очередь, не будем возражать против подобного отождествления. СССР – неотъемлемая часть русской и российской истории. Плохая или хорошая – решает каждый для себя. Но она была. И нельзя предавать ее безжалостному забвению.
И страна-«поработитель» вынуждена реагировать, отвечать, защищать свою честь и свой народ. Защищать не с кулаками, помня, что это братские народы, прожившие с нами бок о бок не одну сотню лет, помня, что за пышущими злобой высказываниями политиков скрывается не неприязнь самого народа, простых, не власть предержащих граждан, а неприязнь и неприятие России с ее самобытностью, которые исходят со стороны крупнейших стран, посягающих на мировое господство. Стран, для которых лидеры небольших государств – не более чем марионетки…
В последнее время мы часто слышим о геноциде народов прибалтийских стран, грузинского и других народов.
Что же подразумевается под словом «геноцид»? Согласно Словарю иностранных слов[1 - Словарь иностранных слов. – М., 1954.], геноцид – «уничтожение отдельных групп населения по расовым и национальным (религиозным) мотивам – тягчайшее преступление против человечества». То есть Советский Союз, «империя зла», как его называют некоторые, на протяжении семи десятилетий своего существования не смог стереть с лица земли неугодные народы, находящиеся под его властью? И вместо этого занимался поддержкой и развитием экономики и социальной сферы в республиках?
Если бы это был на самом деле геноцид, о котором так часто приходиться слышать, то на сегодняшний день на карте просто не осталось бы таких стран, как Латвия, Эстония, Литва, Грузия, наконец. И что самое главное, не осталось бы и представителей данных народов, в том числе и их настоящих лидеров, столь много говорящих об ужасающих последствиях геноцида.
Оставив на минуту современность, зададимся вопросом: как же сложилось, что такие различные по духу народы собрались воедино? Может быть, они были собраны вместе стальной десницей Российской империи, а на самом деле желали всегда оставаться свободными и независимыми? Может быть, это было жестокое порабощение, не оставившее свободолюбивым народам возможности выбирать?
…В последние десятилетия XVIII в. Турция и Персия терзали христианские народы Кавказа, не щадя и своих – мусульман-азербайджанцев. По историческим данным, к тому времени на территории нынешней Грузии оставалось всего 70 тысяч мужчин.
Еще несколько лет кровавой истребительной войны – и не осталось бы ни одного.
В 1557 г. горяне-кабардинцы, изнуренные татарскими набегами, приняли русское подданство, для верности выдав замуж за Ивана Грозного свою княжну. Через четверть века под покровительство Московского государя перешли жители окрестностей Бештау. На такой же шаг решился и Александр II, царь Кахетии, но Россия в те далекие времена не смогла взять под свое покровительство христианские народы Кавказа, ограничившись лишь материальной помощью.
В 1760 г. кахетинский царь Ираклий II, объединивший Кахетинское и Карталинское царства, стоял перед выбором: или ради спасения народа сменить христианство на ислам, или отдаться под высокую руку императрицы Екатерины II, армии которой громили турков по всему Причерноморью. 24 июля 1783 г. в российской крепости Георгиевск, в Предкавказье, по инициативе Ираклия II, подталкиваемого смертельной опасностью, которой подвергался его народ, уполномоченными Российской империи и Картли-Кахетинского царства был подписан Георгиевский трактат. Восточная Грузия вступила под покровительство великого северного соседа. В рамках соглашения объединенному царству была предоставлена полная внутренняя автономия. Россия гарантировала его территориальную целостность, безопасность границ, содействие соборности грузинских земель, разделенных между семью враждующими царствами и княжествами.
12 сентября 1801 г. Георгий XII, представитель славной династии Багратидов (одним из ярчайших представителей которой стал герой Бородинского сражения генерал Петр Багратион), подписал манифест о передаче верховной власти над Восточной Грузией русскому царю Александру I. Вскоре примеру Картли-Кахетии последовали царства и княжества Западной Грузии: Мегрелия, Имеретия и Гурия. В 1810 г. русские войска взяли штурмом турецкую крепость Сухум-кале, что дало возможность присоединения к России Абхазии.
Вот лишь краткое изложение истории присоединения к России Кавказского региона, как нельзя более ярко показывающее истинное положение дел.
Несомненно, что в истории каждого народа есть как светлые, так и темные, страницы. И в истории русского народа было много того, что никогда не смогло бы стать предметом гордости потомков…
Однако не следует забывать, что судьбу народа зачастую решает не сам народ (исключением в данном случае может являться период революций и гражданских войн, но и здесь следует учитывать определенные политические (и не только) нюансы и тонкости), а единицы, «кучка людей», правящие без оного, – вершители народных судеб.
Исходя из вышесказанного, нам представляются необоснованными последние обвинения русского народа в грехах «отцов» и «дедов». Ведь, по мнению зарубежных «ораторов», получается так, что Россия и россияне должны до конца жизни расплачиваться за грехи той «кучки людей», что в общем хаосе смогла пробиться к власти и распорядиться судьбами страны и народов, живущих на ее территории…
Вдвойне несправедливо обвинение современных жителей России со стороны грузинских лидеров в грехах «предков», носивших фамилии Орджиникидзе, Джугашвили, Енукидзе, Берия…
Нельзя отрицать, что в истории России (и СССР) были и такие моменты, которые на века запятнали позором имена верховных правителей. Но и тогда в первую очередь страдали жители России, а не жители республик.
И все же… задачей книги «Россия и ее? колонии?» не является очернение кого бы то ни было или, наоборот, преувеличенное восхваление добродетелей Российского государства.
Предметом данного исследования стали исторические события, которые, за давностью лет, могут быть изучаемы (и давно изучены) достаточно хладнокровно. История вообще с трудом терпит лукавство, попытки «обелить» одну из сторон – ведь факты говорят за себя. Тема, выбранная нами для исследования – присоединение к России Украины, Молдавии, Прибалтики, Средней Азии и Кавказа. Аргументы – исторические документы, грамоты и договоры, подтверждающие сказанное и не дающие право лукавить и лгать.
В изложении исторических событий, руководствуясь документами, трудами русских историков, мы стремились как можно точнее показать читателю истинную картину расширения границ Российского государства, объяснить, как получилось, что под двуглавым орлом Российской империи, а позднее – под «серпом и молотом» Советского Союза собрались, как неоперившиеся птенцы, перечисленные выше области и регионы? Что послужило причиной этого?
Как из этих разрозненных и столь различных этносов сформировалась одна семья, просуществовавшая не одно десятилетие, и почему с некоторыми из этих народов история нашего сосуществования насчитывает не одну сотню лет?
Думается, мы поступим справедливо, оставив кесарю кесарево, а Богу Божье, предоставив «мудрым мира сего» играть в их политические игры, в основе которых лежит стремление вызвать взаимную ненависть и неуважение в наших народах. Несмотря на подобные попытки, все же мы – это одна семья, единое целое. Как и в любой семье, между нами случались конфликты, возникали разногласия, недопонимания. Возникали зачастую на почве самобытности и яркости каждого народа, которую «не втоптали в грязь» «поработители» (т. е. наши предки), как полагают многие, но которой дали возможность развиться и совершенствоваться.
Вполне очевидным представляется и то, что каждый из нас по отдельности – слаб. В связи с этим вспоминается рассказ Л. Н. Толстого о братьях, которым отец предложил сломать веник. Вывод напрашивается сам собой. Мы сильны не каждый по себе, но в единении, в сотрудничестве, во взаимовыручке.
Безусловно, неоспоримым является тот факт, что Россия нужна бывшим советским республикам в качестве экономического, делового и, возможно, политического центра. И мы отчетливо видим это сейчас (после развала столь нелюбимого многими СССР) по нескончаемому потоку мигрантов из бывших союзных республик, «рвущихся» в центр России, оставив дома голодные семьи, ждущие с нетерпением очередного денежного перевода… И общаясь с молдаванином или украинцем после очередного громкого заявления правителей, видя извиняющееся выражение лица и тревогу в глазах, слыша: «Мы же с вами (с Россией), мы же вас любим и без вас никуда!» – про себя думаешь: «За державу обидно!» Нет, не столько за современную Россию, которая, Бог даст, была, есть и будет, а за ту Россию, собравшую под своим крылом десятки и сотни народов и народностей, ставшую им не мачехой, а любящей матерью, которая, к большому сожалению, существует в настоящее время лишь в сердцах людей, а не на карте…
* * *
Исторические документы, а также главы из трудов русских историков, собранные в данной книге, приводятся в соответствии с нормами современной орфографии и пунктуации. Главы, в которых не указан источник, написаны И.М. Стрижовой и Н.М. Тереховой. Предисловие и заключение – И.М. Стрижовой.
Присоединение украины
Освободительная война украинского народа. воссоединение украины с россией[2 - Всемирная история. Энциклопедия: В 10 т. – М., 1958. – Т. 5.]
Украинские земли в первой половине XVII в. входили в состав Польши, Венгрии, Османской империи и России, причем наибольшая часть Украины – от Карпат до Полтавы и от Чернигова до Каменец-Подольска – оставалась под властью Польши. Под ее же властью находилась и Белоруссия.
Украина под властью Речи Посполитой
Усиление феодальной эксплуатации в Речи Посполитой и рост политического влияния магнатства с особой силой проявились на украинских и белорусских землях. Путем насильственных захватов земель на Украине были созданы огромные латифундии[3 - Крупные помещичьи землевладения. – Ред.] таких магнатов, как Конецпольские, Потоцкие, Калиновские, Замойские и др. Так, Конецпольскому на одной Брацлавщине принадлежало 170 городов и местечек, 740 сел. Он же владел обширными землями на левобережье Днепра. Одновременно росло и крупное землевладение украинских феодалов, которые к этому времени приняли католическое вероисповедание и ополячились. К их числу принадлежали Вишневецкие, Кисели, Острожские и др. Князьям Вишневецким, например, принадлежала почти вся Полтавщина с 40 тыс. крестьянских и городских дворов, Адаму Киселю – огромные поместья на Правобережье и т. д.
Рост магнатского и шляхетского землевладения на Украине сопровождался дальнейшим увеличением крестьянских повинностей. В первой половине XVII в. размер барщины украинских крестьян резко увеличился. Кроме выполнения барщинных повинностей, крестьяне были обязаны поставлять на панский двор хлеб, птицу, яйца. Шляхтичи и магнаты взимали с крестьян деньги и при оформлении брака, и при получении наследства. Крестьян принуждали молоть хлеб только на панской мельнице, пользоваться только панской кузницей и покупать водку и пиво исключительно в панской корчме. Особенно тяжелым было положение крестьян в имениях, сдаваемых в аренду купцам, ростовщикам или шляхтичам. Стремясь в кратчайший срок с лихвой возместить арендную плату, арендатор хищнически эксплуатировал имение и нередко начисто опустошал хозяйства крестьян. Чтобы предотвратить бегство крепостных, арендаторы часто высылали крестьян на работу в кандалах и неделями не отпускали их из имений.
Жизнь и имущество крестьянина находились в полном распоряжении феодала. Француз Боплан, проживший на Украине 17 лет, отмечал, что крестьяне там чрезвычайно бедны, они вынуждены отдавать своему пану все, что тот захочет; их положение хуже, чем положение галерных невольников. Шляхтичи и магнаты называли украинских крестьян «быдлом», т. е. скотом. За малейшее неповиновение крестьянин мог подвергнуться жестоким пыткам. Непокорных паны приказывали вешать и сажать на кол. Конецпольский предписывал своим подчиненным беспощадно расправляться с восставшими крестьянами: «…Вы должны карать их жен и детей, и дома их уничтожать, ибо лучше, чтобы на тех местах росла крапива, нежели размножались изменники его королевской милости и Речи Посполитой».
Почти в таком же бесправном положении находились жители городов – мещане. Ни в одном государстве Европы не было такого количества частновладельческих городов, как в Польше. В Киевском и Брацлавском воеводствах более 80 % городов и местечек принадлежало частным владельцам. Наиболее доходные промыслы в городах – винокурение, пивоварение, рудокопный, поташный и др. – составляли монополию короны и шляхты. Мещане не могли конкурировать с беспошлинной торговлей панов продуктами, скотом, кожей. Наравне с крестьянами они платили панам многочисленные подати со всех источников своих доходов. Слабая королевская власть не была в состоянии защитить горожан от произвола магнатов и шляхты.
Тяжелое положение украинского народа усугублялось господствовавшей в стране феодальной анархией. Крестьяне страдали не только от своих панов, но и от постоянных наездов «чужих» феодалов. Непрекращавшаяся вооруженная борьба между отдельными шляхетскими группировками разоряла украинские села и города. Особенно прославился грабительскими набегами в 30-40-х гг. XVII в. шляхтич Лащ. Современник писал о Лаще, что он «насильничал, убивал, отрезал уши и носы, уводил девушек и вдов и выдавал их замуж за своих негодяев, вместе с ним участвовавших в грабежах». Лаща 236 раз приговаривали к изгнанию и 37 раз к лишению чести, но покровительство магната Конецпольского обеспечивало ему полную безнаказанность. Демонстрируя эту безнаказанность, Лащ однажды появился в королевском дворце в шубе, подшитой судебными приговорами.
Феодальная эксплуатация украинского народа усиливалась национальным и религиозным гнетом. В некоторых крупных городах, например во Львове, украинцам был закрыт доступ в цехи, их ограничивали в торговле, лишали права участвовать в городском суде и самоуправлении, строить дома в центре города и т. п. Официальным языком на Украине был польский. Паны грубо попирали местные обычаи.
В своем наступлении на украинский и белорусский народы польские феодалы опирались на воинствующие католические круги. Католическое духовенство во главе с папой не только поддерживало, но и вдохновляло политику ассимиляции и окатоличивания украинского и белорусского народов. Одной из важнейших задач политики папства и господствующего класса Речи Посполитой было насаждение католицизма среди украинского и белорусского населения. С этой целью была введена уния Православной и Католической Церквей. Униатская Церковь получала право отправлять церковную службу на славянском языке, но признавала главой Церкви папу и принимала католические догматы, становясь в подчиненное отношение к Римской Церкви. Поэтому уния Православной и Католической Церквей, провозглашенная на Брестском соборе 1596 г., стала средством порабощения украинского и белорусского народов польскими феодалами. Украинцам в городах чинили препятствия в отправлении православных религиозных обрядов, запрещали строить православные церкви, заставляли все население вносить десятину на содержание ксендзов и костелов.
Постоянной угрозой для украинского народа были грабительские вторжения татарских отрядов. Крымские татары из года в год совершали набеги на Украину, опустошая ее села и города. Полные драматизма сцены разыгрывались на невольничьих базарах Стамбула и других турецких городов, где продавался «ясырь» – пленные, захваченные хищными кочевниками во время их набегов на окраины России и Украины.
Речь Посполитая слабо охраняла южные границы государства и не умела организовать настоящего отпора татаро-турецкой агрессии. В то время как южные границы России были защищены укрепленными чертами с острожками и наблюдательными пунктами, украинские земли оставались почти открытыми для нападения кочевников.
Господство польских панов и непрекращающиеся нападения турецко-татарских полчищ угрожали самому существованию украинского народа, тормозили рост производительных сил страны, создавали смертельную опасность для украинской культуры.
Политика социального и национально-религиозного угнетения населения Украины, проводимая польскими магнатами и шляхтой, встречала решительный отпор со стороны украинских крестьян, мещан и казаков. Борьба украинского народа против социального гнета проявлялась в отказе от выполнения повинностей, поджоге панских поместий, массовом бегстве на земли Южной Киевщины, Брацлавщины и Подолии, а также в низовье Днепра.
Оседавшее здесь население – в основном это были украинцы, но сюда прибывали также белорусы, русские, поляки, литовцы – выступало против польских магнатов, Католической Церкви и боролось против татарских набегов. В условиях этой борьбы еще в начале XVI в. стало складываться украинское казачество, а в середине XVI в. на днепровских островах, расположенных ниже порогов, возникла Запорожская Сечь. Уже в конце XVI в. и особенно в первой половине XVII в. Сечь фактически не признавала власти Польши. На Сечь ориентировалось не только население Поднепровья, но и все слои и группы украинского общества, страдавшие от классового и национального гнета. Сечь поддерживала постоянные связи с Россией, с донскими казаками, нередко организовывала вопреки воле польского правительства военные походы против Крымского ханства и Турции.
В социальном отношении казачество не было однородным. Его верхушку составляли старшие казаки, или старшина. Они владели землей на Киевщине, Брацлавщине, Полтавщине, эксплуатировали бедных казаков и крестьян, занимались ростовщичеством. Старшие казаки обычно выбирались на командные должности, причем, используя свое влияние, они добивались переизбрания. Из среды этих казаков выходило немало мелких и средних украинских шляхтичей. Подавляющая масса казачества, не занесенная в особый список (реестр) и все время пополнявшаяся беглыми крестьянами и горожанами, составляла наиболее активную силу в борьбе против феодально-крепостнического гнета.
В этой борьбе участвовали также украинские города. В среде городского населения возникали особые братства, например в Киеве, Львове и других городах. Формально эти братства являлись объединениями церковно-просветительного характера, по существу же они играли роль своего рода центров национально-освободительной борьбы. Братства имели свои типографии, издавали учебники и публицистические произведения, направленные против католицизма и унии. Таким образом, освободительное движение на Украине охватывало различные слои украинского народа, выливалось в самые разнообразные формы.
Сопротивление украинского народа натиску польско-литовских феодалов, а также наступлению Католической и Униатской Церкви усилилось в конце XVI и в первой половине XVII в., когда на Украине одно за другим вспыхивали восстания крестьян, казаков и мещан. Перевес сил в этот период был на стороне магнатско-шляхетской Речи Посполитой, которой удалось потопить народные восстания в крови. Однако, несмотря на жестокие расправы панов, борьба народных масс Украины не прекращалась. В 1648–1654 гг. она вылилась в широкую освободительную войну, возглавленную выдающимся государственным деятелем и полководцем Богданом Хмельницким.
Богдан Хмельницкий
Богдан Хмельницкий был широко известен украинскому народу задолго до начала освободительной войны. Для своего времени он был образованным человеком, знал несколько языков, был хорошо знаком с историей своего народа, а также с историей соседних народов. Выходец из мелкой украинской шляхты, Хмельницкий, начиная с 20-х гг. XVII в., принимал участие в походах против крымских татар и в освободительной борьбе украинского народа, в частности, в крестьянско-казацких восстаниях 1637–1638 гг. Полный тревог и волнений жизненный путь Хмельницкого способствовал развитию в его характере таких черт, как воля, настойчивость, мужество и отвага. «В поведении, – писал венецианец Вимина, – он мягок и прост, и этим вызывает к себе любовь казаков, но, с другой стороны, он поддерживает среди них дисциплину суровыми карами». Паны знали о том, что Хмельницкий, по словам того же Вимины, «был последователем бунтовщиков Острянина и Гуни, участником дела, за которое сами предводители заплатили своими головами, а он избежал заслуженного наказания». Участие в этих восстаниях не прошло, однако, бесследно для Хмельницкого. В 1638 г. он был лишен должности войскового писаря и стал простым Чигиринским сотником.
Хорошо зная настроение украинского народа после поражения восстаний 1637–1638 гг., Хмельницкий был уверен в том, что национально-освободительная борьба будет продолжаться. Об этом ярко свидетельствуют слова Хмельницкого, сказанные им гетману Конецпольскому в 1639 г. во время осмотра крепости Кодак, считавшейся оплотом польского господства над
Украиной. Когда Конецпольский указал на Кодак как на своего рода символ этого господства, Хмельницкий заявил: «Все созданное рукою, рукою же может быть разрушено».
Польские паны, напуганные недавними крестьянско-казацкими восстаниями, с тревогой наблюдали за деятельностью Хмельницкого. Еще в эти годы польские власти неоднократно подсылали к нему убийц. Позже он стал жертвой панского произвола: польский шляхтич Чаплинский во время отсутствия Хмельницкого разграбил его хутор Субботов, насмерть засек батогами его малолетнего сына и увез жену.
Террористические действия шляхты ускорили осуществление тех планов, которые давно вынашивались Хмельницким и которые отвечали чаяниям самых широких слоев украинского народа. Когда чаша терпения переполнилась и народ поднялся на борьбу, Хмельницкий выступил в качестве организатора и предводителя его военных сил.
В конце 1647 г. Хмельницкий во главе небольшого отряда направился в низовья Днепра. Пополняясь многочисленными отрядами беглых крестьян и казаков, войско Хмельницкого быстро росло. Уже в январе 1648 г. отряды Хмельницкого заставили капитулировать польский гарнизон, находившийся в районе Запорожской Сечи. Вскоре Хмельницкий был провозглашен гетманом войска Запорожского. Его призывы к расширению борьбы против иноземного владычества находили широкую поддержку у трудовых масс украинского народа.
Победы украинских войск у Желтых Вод, под Корсунью и Пилявцами
Развертывание освободительной борьбы украинского народа протекало в очень сложных внешнеполитических условиях. Еще при разработке планов восстания Хмельницкий считал, что единственного верного союзника украинский народ имеет в лице русского народа и что целью борьбы является воссоединение Украины с Россией. Вместе с тем Хмельницкий знал, что Россия не может оказать ему военную поддержку и что на первом этапе войны придется опираться только на вооруженные силы украинского народа. Стремясь обезопасить свой тыл от татаро-турецких набегов и предотвратить, по крайней мере на ближайшее время, возможность сговора польских и крымских феодалов, Хмельницкий стал на путь переговоров с крымским ханом.
Соглашение с Крымом, заключенное в начале 1648 г., имело не только военное, но и политическое значение. Хмельницкий прекрасно понимал, что крымский хан – ненадежный и временный союзник, заинтересованный лишь в военной добыче и в общем ослаблении всех своих северных соседей. Тем не менее он был вынужден и считал необходимым поддерживать союзные отношения с Крымом до тех пор, пока Русское государство не будет в состоянии оказать Украине прямую вооруженную помощь.
Между тем восстание в Поднепровье разрасталось. В марте коронный гетман Николай Потоцкий доносил королю о том, что пламя там уже разгорелось, «что не было ни одной деревни, ни одного города, в котором не раздавались бы призывы к своеволию и где бы не замышляли на жизнь и имущество своих панов и арендаторов». В Польше хорошо понимали, что выступлением запорожского казачества дело не ограничится. Потоцкий с беспокойством отмечал, что Хмельницкий с запорожцами подняли восстание «в заговоре со всеми казацкими полками и всей Украиной». Польские магнаты и паны старались в зародыше подавить начинавшееся освободительное движение. Коронный гетман возглавил карательные войска, отправленные на Украину.
6 мая 1648 г. Хмельницкий полностью уничтожил авангард польской армии у Желтых Вод. Через 10 дней под Корсунью произошло крупное сражение, в котором Хмельницкий проявил себя выдающимся полководцем. Располагая сведениями о пути следования польско-шляхетских войск, украинский гетман заранее выбрал место сражения и занял возможные пути отхода неприятеля. Зажатое в клещи, польско-шляхетское войско через несколько часов боя было полностью разгромлено. Победителям досталась вся неприятельская артиллерия. Потоцкий, намеревавшийся «победою над неприятелем украсить святой крест, а также славное имя королевской милости победным лавром», сам оказался в плену.
В результате побед у Желтых Вод и под Корсунью значительная часть Украины была освобождена. Крупные военные потери Речи Посполитой благоприятствовали дальнейшему развитию восстания, которое охватило новые слои украинского крестьянства, казачества и мещан. Повсеместно возникали крестьянские и казацкие отряды; крестьяне массами «оказачивались». Восставшие занимали города и панские усадьбы, уничтожали остатки правительственных и магнатских войск. Началось освободительное движение и в Белоруссии. В развертывании борьбы белорусского народа большую роль сыграли направленные Хмельницким в Белоруссию казацкие отряды. Так, восстание 1648 г. выросло в освободительную войну украинского и белорусского народов против жестокого феодального и национального гнета.
В ходе этой борьбы сложился широкий блок различных социальных сил, объединенных общей задачей освобождения Украины. Главной и решающей силой войны было угнетенное крестьянство, боровшееся против иноземного порабощения и выступавшее против магнатско-шляхетской эксплуатации. Одновременно в освободительной войне принимали участие широкие слои казачества, а также городского населения – средние и мелкие торговцы, мастера, подмастерья и ученики. Не оставалась в стороне от борьбы и украинская мелкая шляхта, связывавшая с успехом восстания свои планы ликвидации крупного магнатского землевладения на Украине, укрепления своих экономических и политических позиций и устранения влияния Католической Церкви. Только участием в освободительной войне и захватом руководящих должностей украинская шляхта могла сохранить влияние среди населения, с тем чтобы в дальнейшем упрочить в своих классовых интересах феодально-крепостнические порядки. К движению примкнуло и украинское православное духовенство. Существовавшие в лагере украинского освободительного движения социальные противоречия временно отступали на задний план. Хотя в дальнейшем ходе борьбы эти противоречия обострялись и становились все более заметными, они все же не привели к распаду сложившегося блока сил, боровшихся за освобождение Украины.
Освободительная война украинского народа была вместе с тем и борьбой за воссоединение Украины с Россией. Выражая волю украинского народа и выполняя решение созванной под Корсунью войсковой Рады, единодушно высказавшейся за воссоединение с Россией, Хмельницкий уже в 1648 г. поставил этот вопрос перед русским правительством. В своем обращении к царю в июне этого года он писал: «Зичили бих-мо (желали бы мы. – Ред.) coбi Самодержца Господаря такого в своей землi яко ваша царская велможност православний хрестиянский Цар…».
О всенародном стремлении Украины к воссоединению с Россией заявляли украинцы, прибывавшие в Москву, в этом убеждались и русские люди, приезжавшие в то время на Украину.
Освободительная война украинского народа и его стремление воссоединиться с Россией встречали горячее одобрение и в Москве. Однако царское правительство не могло в то время удовлетворить просьбу украинского народа о воссоединении. Этот акт вызвал бы немедленную войну с Польшей, к которой Россия, ослабленная неудачной Смоленской войной 1632–1634 гг., еще не была готова. Кроме того, русское правительство, напуганное происходившими в это время антифеодальными выступлениями внутри страны, опасалось отправкой войск на фронт ослабить гарнизоны Москвы и других городов. Откладывая решение вопроса о воссоединении и войне с Польшей до более благоприятного времени, оно оказывало украинцам помощь продовольствием, оружием, деньгами.
Опираясь на эту поддержку, Хмельницкий в течение лета 1648 г. достиг больших успехов в формировании боеспособной армии. В то же время гетман не забывал о сложном внешнеполитическом окружении Украины и постоянно следил за внутриполитической борьбой в самой Речи Посполитой. Смерть короля Владислава IV и наступившее затем бескоролевье обострили внутренние распри в лагере польских магнатов. В связи с трудностями формирования крупных вооруженных сил для войны на Украине в правящих кругах Речи Посполитой появились сторонники бескровного подавления украинского освободительного движения. Возглавлявшие эту «мирную» партию Е. Оссолиньский и А. Кисель считали несвоевременной тактику беспощадного применения оружия, которой придерживалось большинство владельцев украинских латифундий во главе с И. Вишневецким и А. Конецпольским. Рядом незначительных уступок украинской шляхте и зажиточному казачеству они надеялись расколоть лагерь восставших и уже затем разгромить движение.
Зная о разногласиях среди панов, Хмельницкий летом 1648 г. завязал переговоры с польским правительством. К этому времени, однако, перевес получили сторонники беспощадного подавления восстания, и в Польше была спешно сформирована 40-тысячная армия, возглавленная магнатами Д. Заславским, Н. Остророгом и А. Конецпольским. Иронизируя над изнеженностью Заславского, неопытностью молодого Конецпольского и ученостью Остророга, Богдан Хмельницкий называл этот польский «триумвират» – «перина, дытына и латына».
Польско-шляхетская и крестьянско-казацкая армии встретились под Пилявцами, неподалеку от Староконстантинова (Южная Волынь). Сражение распалось на ряд схваток и длилось несколько дней. Решающей была битва 13 сентября 1648 г., которая закончилась полным разгромом польско-шляхетских войск. Украинская армия захватила богатые трофеи. Остатки неприятельских войск искали спасения в паническом бегстве («пилявчики», как презрительно прозвал народ бежавших с поля шляхтичей, преодолели за три дня бегства 300 верст). Победа под Пилявцами способствовала развертыванию освободительного движения в Западной Украине, на Волыни, а также в Белоруссии, где восставшие овладели такими крупными центрами, как Туров, Мозырь, Гомель, Бобруйск, Брест. Вместе с белорусским народом боролись пришедшие с Украины отряды казаков под руководством Антона Небабы, Михненко, Кривошапки и др. Однако борьба в Белоруссии протекала менее организованно, чем на Украине. Это дало возможность польским войскам захватить героически защищавшийся Пинск, а в начале 1649 г. овладеть Туровом, Мозырем и Бобруйском.
Несмотря на эти неудачи, борьба белорусского народа способствовала успехам освободительной войны на Украине. Восставшие белорусы сковали значительные силы Речи Посполитой и тем самым обезопасили фланг и тылы украинской народной армии в тот момент, когда она продвинулась далеко на запад.
Преследуя отступающего противника, народно-освободительная армия к концу сентября 1648 г. подошла к стенам Львова, а потом и Замостья. Приближение украинской армии к собственно польским землям сопровождалось подъемом антифеодального крестьянско-плебейского движения в самой Польше. Потерпев ряд тяжелых поражений, многие польские феодалы стали склоняться к заключению перемирия.
В то же время и в украинском войске, осаждавшем Замостье, создалось трудное положение. К ноябрю 1648 г. начал ощущаться недостаток продовольствия и боеприпасов, распространилась эпидемия чумы. Поэтому Хмельницкий согласился начать мирные переговоры. Отпустив по домам основную массу повстанцев, гетман в декабре прибыл в Киев, где был торжественно встречен населением.
Ход освободительной войны в 1649 – начале 1651 гг.
Хмельницкий понимал, что перемирие не может быть прочным и длительным. Зимой гетман энергично готовился к возобновлению военных действий. В январе 1649 г. он направил в Москву посольство Мужиловского с просьбой о принятии Украины в состав Русского государства и с предложением совместных военных действий против Речи Посполитой. Русское правительство на этом этапе борьбы украинского народа не возражало против участия в ней «государевых людей» – донских казаков. Оно стало открыто принимать украинских переселенцев на порубежные территории. Царское правительство оказало значительную дипломатическую помощь Хмельницкому не только самим фактом его признания, но и защитой интересов Украины при переговорах с Крымским ханством и Польшей.
Попытки польского правительства (в феврале 1649 г.) склонить Хмельницкого на свою сторону не дали результатов, и военные действия возобновились. В сражении под Зборовом польское войско потерпело поражение. Однако Хмельницкий не мог воспользоваться результатами этой победы, так как вероломное посредничество крымского хана навязало ему маловыгодный Зборовский договор с Речью Посполитой.
По этому договору, заключенному 8 августа 1649 г., власть польских феодалов в Киевском, Черниговском и Брацлавском воеводствах ограничивалась: административные посты в них могли занимать только представители украинской шляхты, казацкой старшины и мещан. Число реестровых казаков было доведено до 40 тыс. Временными уступками украинской старшине польские паны надеялись расколоть восставших и тем самым подготовить условия для полного восстановления своей власти над Украиной.
Украинский народ не желал мириться с условиями Зборовского договора. Однако его не собирались выполнять также магнаты и шляхта. Возвратившихся из армии крестьян паны «мучили и побивали и похвалялись: то-де вашему и Хмельницкому будет, дайте-де нам справитца». Было ясно, что польские феодалы при удобном случае возобновят вооруженную борьбу. Поэтому одна из важнейших задач украинского народа состояла в укреплении своих вооруженных сил. Современник отметил значительные успехи в этом направлении: «А ружьем де войско всем сполнено. У иных огненой бой, а у иных лучная стрельба, а с киями де, как бывало преж сего, ныне в войске никого нет». Не теряла времени и украинская старшина. На освобожденной территории создавался новый военно-административный и судебный аппарат, возглавляемый украинской шляхтой и казацкой старшиной. Местные органы власти, равно как и центральные учреждения при гетмане Хмельницком, стремились восстановить подорванные освободительной войной феодально-крепостнические порядки.
В это же время гетман все энергичнее ставил вопрос о более тесном взаимодействии с Россией, чаще стал совершаться обмен посольствами. Стремясь предотвратить дальнейшее сближение Украины с Россией, правительство Речи Посполитой решило возобновить военные действия. Война началась с вероломного нападения польских войск на казачий отряд Нечая, стоявший в селе Красном. Затем нападению подверглась Винница, где находился отряд Богуна.
Наступавшие в глубь Украины польско-шляхетские полки чувствовали себя, однако, неуверенно. Их пугала не только перспектива генерального сражения с украинско-казацким войском, но и крайне напряженная обстановка, которую они оставляли позади себя, в самой Польше.
Подъем антифеодального движения в Польше
Под прямым влиянием освободительной войны украинского народа в 1651 г. происходит подъем антифеодальной борьбы польского крестьянства. Пламя крестьянско-плебейского движения распространилось на Мазовию – районы Шреньска, Цеханова, Ружана, Визны, Вышкова, на Серадзьское воеводство – районы Петрокова и Вольбожа.
Наибольшие масштабы оно приняло в Краковском воеводстве. В июне 1651 г. Костка Наперский, возглавивший движение крестьян, овладел замком Чорштын. Это выступление было сразу же поддержано сельским населением Подгалья, а также поветов, близких к Кракову. Восставшие громили шляхетские усадьбы. В универсале (воззвании) Наперский призывал крестьян: «Освобождайте сами себя из этой тяжкой неволи, покуда не поздно. Прежде чем они (т. е. паны. – Ред.) вас вконец уничтожат, лучше вы их всех уничтожьте». У Наперсного были планы расширения крестьянского восстания на другие области Польши, он писал: «Мы все пойдем под Краков и дальше через всю Польшу».
Наперский в своей агитации использовал универсалы Хмельницкого, ссылался на пример борьбы украинского народа, говорил о наличии общих целей у польских и украинских народных масс. Во всем этом проявлялось наличие общих антифеодальных интересов у польского и украинского народов.
Напуганные размахом освободительного движения на Украине, паны спешили ликвидировать восстание польских крестьян.
Краковскому епископу удалось собрать войска и расправиться с восставшими.
Военные действия на Украине в 1651–1653 гг.
Подавив крестьянское движение в Польше, паны стали еще более энергично проводить начавшуюся весной военную кампанию на Украине. Их вооруженные силы встретились с армией Хмельницкого и войсками крымского хана на Волыни, у Берестечка. Здесь 18–20 июня разыгралась крупнейшая битва кампании 1651 г. В решающий момент боя татарский хан изменил, дав приказ своим войскам отступать. Хмельницкий, поехавший в ставку к хану для переговоров, был им задержан. Предательство хана резко изменило ход сражения. Превосходящие силы польско-шляхетского войска прижали украинские войска к болоту. Ценой больших потерь Богуну, принявшему на себя командование, удалось вывести войска из окружения и спасти их от полного разгрома. Но поражение под Берестечком заставило Хмельницкого подписать 18 сентября в Белой Церкви очень невыгодный договор с Речью Посполитой.
Согласно Белоцерковскому договору только Киевское воеводство сохраняло свои особые права. Казацкий реестр с 40 тыс. сокращался до 20 тыс. Шляхта получила возможность вернуться в свои имения, в том числе и в Киевском воеводстве. Белоцерковское соглашение еще меньше, чем Зборовское, отвечало интересам украинского народа, но и правящие круги Польши не были им удовлетворены, поскольку им не удалось полностью восстановить на Украине режим, существовавший до 1648 г.
