скачать книгу бесплатно
Письма
Иероним Стридонский
Блаженный Иероним Стридонский – один из великих подвижников и учителей Древней неразделенной Церкви, крупнейший богослов, экзегет, защитник Православия, создатель канонического латинского текста Библии, оставивший после себя богатое наследие в виде своих литературных произведений. Известно также и его обширное эпистолярное наследие, которое составляют письма о духовной жизни, адресованные разным лицам. Некоторые из них выходят за рамки частной переписки и становятся общественной проповедью. Публикуемые в данном сборнике письма отличаются изысканным стилем, богатством и разнообразием содержания.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Блаженный Иероним Стридонский
Письма
Рекомендовано к публикации Издательским Советом
Русской Православной Церкви
ИС 12-203-0209
ПЕЧАТАЕТСЯ ПО ИЗДАНИЮ:
Творения блаженного Иеронима
Стридонского. Киев, 1893.
Преподобный Иероним блаженный, Стридонский
Яко утро возсия?л еси? и, я?ко солнце, заше?л еси к Небе?сным, иде?же возжеле?л еси? быти, оставив писания тво?я, чу?дне, я?ко сокровище, от ни?хже источа?ются благодать и веселие Небесное.
Служба преподобному Иерониму блаженному, Стридонскому, песнь 9-я канона на утрене[1 - Минея. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1986. Июнь. Ч. 1. С. 581–582.]
Преподобный Иероним блаженный, Стридонский, – один из великих подвижников и учителей Древней неразделенной Церкви, составляющих собор западных святых отцов.
Обычно в церковных книгах его называют блаженным Иеронимом Стридонским, просто блаженным Иеронимом, иногда Иеронимом Иерусалимским или Вифлеемским (отшельником Вифлеемским) – по месту его трудов и подвигов в Святой Земле, усвоено ему также наименование преподобного Иеронима Стридонского.
Бо?льшая часть жизни блаженного Иеронима пришлась на IV век – «великий четвертый век», как его характеризует архиепископ Черниговский и Нежинский Филарет (Гумилевский; † 1866 г.), наш выдающийся отечественный церковный историк и богослов[2 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение об отцах Церкви. СПб., 1859. Т. 2. С. 349.]. IV век в церковной литературе именуется также «золотым веком» православного богословия.
Блаженный Иероним родился в небольшом городке Стридоне у границ тогдашних Далмации и Паннонии[3 - Стридон был разрушен готами уже при жизни блаженного Иеронима (Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих миней св. Димитрия Ростовского. М., 1913. Кн. 10 (июнь). С. 361).Архиепископ Филарет (Гумилевский), говоря о местоположении Стридона, ссылается на сочинение, написанное на латинском языке в начале XVIII века Бедехониусом, который «…замечает, что Стридон лежит на полчаса пути от реки Му?ры, что страна населена была славянами и что в 1447 году Папа Николай V письмом своим предписывал возобновить древнюю церковь св. Иеронима в Стридоне, как месте родины Иеронима» (Цит. соч. С. 349). Если мы посмотрим на современную карту центральной Европы, то увидим, что река Му?ра протекает по землям Австрии, Хорватии, слегка «задевает» Венгрию и затем впадает в реку Дра?ву – правый приток Дуная. Тот же автор пишет, что латинское «Стридон» на местных славянских наречиях звучало как «Стридово», «Стригово» и «Стригна».].
«Время рождения этого великого отца Западной Церкви неизвестно[4 - Архиепископ Филарет (Гумилевский) в «Историческом учении об отцах Церкви» называет 330 год (С. 349). Другие исследователи указывают 331, 342 и 346 годы (Жития святых… С. 361).], как неизвестно точно и его мирское имя: вероятнее всего, он носил имя Евсевий, в честь своего отца. Родители блаженного Иеронима принадлежали, как можно думать, к классу богатых отпущенников[5 - Архиепископ Филарет именует Иеронимова отца «довольно богатым, но строго благочестивым дворянином» (Цит. соч. С. 349).] (рабов, получивших свободу. – Авт.); они были христиане и своему старшему сыну дали строго христианское воспитание. “Я вскормлен, – говорил впоследствии о себе блаженный Иероним, – на кафолическом молоке с самой своей колыбели и был тем более предан Церкви, что никогда не был еретиком”»[6 - Жития святых… С. 361.].
Иероним получил начальное домашнее образование и затем родителями был отправлен в Рим – для дальнейшего обучения. В Вечном городе он проходил обычный для того времени школьный курс наук: изучал логику, грамматику, риторику, философию; для лучшего усвоения уроков красноречия (элоквенции) он бывал в судах, где слушал выступления знаменитых судебных ораторов, посещал уроки римской (то есть латинской) и греческой словесности. В Риме же он положил начало и своей обширной библиотеке.
Однако «пребывание в столице мира, среди соблазнов и искушений, оставило печальный след в душе Иеронима: он сам признавался, что “во время скользкого странствования своей юности” вел в Риме нечистую жизнь, – обстоятельство, стоившее ему потом многих слез и горьких сожалений. Однако эти уклонения с пути благочестия не могли заглушить в нем искру Божию, зароненную в его душу с раннего детства. Он не разрывал молитвенного общения со своими братьями по вере; кроме того, в воскресные дни он вместе с Паммахием и другими товарищами обычно посещал гробницы мучеников, находившиеся в окрестностях Рима; когда при этих посещениях Иерониму приходилось спускаться в темные катакомбы, ему невольно казалось, что он живым сходит в могилу.
Здесь же, в Риме, еще до окончания образования, в Иерониме созрело решение изменить свою жизнь и начать новую, чистую и добрую. Вероятно, он не замедлил закрепить свое намерение Крещением… допустимо предположение, что он крестился, когда ему было около двадцати лет (согласно обычаям того времени, дозволявшим столь позднее Крещение. – Авт.), и что Таинство совершил над ним или Папа Либерий, или один из членов его клира»[7 - Жития святых… С. 362–363.].
Завершив классическое (в основе своей – языческое) образование в Риме, Иероним предпринял большое путешествие с образовательной же целью: он посетил Галлию (Францию), Британию, пиренейские земли. «Путешествие и личное знакомство с людьми учеными утешали Иеронима надеждой на приобретение лучшей образованности…»[8 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 350.]. Однако он обрел нечто большее, чем только «лучшую образованность». «Во время этого путешествия Иероним, по его собственному выражению, “на полуварварских берегах Рейна впервые почувствовал желание служить Богу”, то есть в нем начало пробуждаться стремление к монашеству с его обетами девства [безбрачия] и бедности»[9 - Жития святых… С. 363.].
Около 372 года Иероним возвратился в родной город Стридон, но родителей в живых уже не застал. На его плечи легли заботы о наследственном имуществе, о младшей сестре и младшем брате Павлиниане. «Вероятно, эти заботы помешали Иерониму вполне осуществить его намерение об удалении из мира, и он лишь отчасти удовлетворял свое стремление к монашеству, проживая временами в Аквилее…[10 - Аквилея – знаменитый в те времена город в Северной Италии. Был соединен дорогами с Паннонией, Далмацией и с другими землями.]»[11 - Жития святых… С. 363.]. «В Аквилее он нашел себе друзей, сколько образованных, столько же благочестивых, и провел здесь несколько времени в подвигах уединенной жизни»[12 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 350.].
Устроив домашние дела, Иероним отбыл на Восток, для того чтобы непременно побывать в Иерусалиме, а также посетить отшельников Сирии и Египта. Его сопровождали друзья по «аквилейскому кружку». Благочестивые паломники проследовали через малоазийские области – Фракию, Вифинию, Понт, Галатию, Каппадокию, Киликию – и прибыли в сирийский город Антиохию. Друзья
Иеронимовы не выдержали тягот и трудностей этого странствия: одни, заболев, даже умерли, другие же не захотели продолжать путешествия. В пути и у Иеронима началась лихорадка, и это болезненное состояние продолжалось, по-видимому, до весны 374 года.
Иероним изучал классиков – языческих авторов – не только в силу учебной необходимости: он любил сочинения утонченные, изящные по стилю и по форме изложения и с удовольствием не только читал, но и перечитывал их, на что и сам указывал в своих письмах. И вот однажды в «замечательном сне», как говорится в «Житиях святых…»[13 - Жития святых… С. 365.], он получил дивное вразумление свыше.
«Во время болезни страстный любитель классиков языческих услышал грозное обличение своей страсти. “Мне казалось, что привели меня на суд, – писал Иероним. – Спрошенный о моей вере, я отвечал, что я – христианин. Но занимавший первое место говорил: “Ты лжешь, ты – цицеронианец, а не христианин: где сокровище твое, там и сердце твое” (ср.: Мф. 6, 21; Лк. 12, 34.– Авт.).
Потрясенный до глубины души, Иероним решился любить только духовные книги и удалился в дикую сирскую [сирийскую] пустыню Халкис (называемую также Халкидской или же Халкидонской пустыней. – Авт.). Здесь и место дикое, и воля твердая подвергли его суровым подвигам»[14 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 351.].
В пустыню Иероним ушел сразу же по выздоровлении от лихорадки и провел здесь около пяти лет. Он глубоко благоговел перед всеми подвижниками – и перед теми, кто жил монашеским общежитием, и перед одинокими отшельниками, обитавшими в отдаленных местах пустыни или в труднодоступных горных пещерах: «…иногда они по несколько лет не видели человеческого лица, и лишь дикие звери да скорпионы нарушали их уединение. <…> Умерщвляя плоть свою молитвой, суровыми подвигами поста, лишений и физическим трудом, блаженный Иероним в пустынном уединении всего себя посвятил изучению Священного
Писания, пользуясь нужными для этого книгами из своей собственной библиотеки и библиотеки живших по соседству, в Антиохии, друзей, главным образом Евагрия. В это же время под руководством одного обращенного иудея он начал изучение еврейского языка, на котором, главным образом, написаны Книги Священного Писания Ветхого Завета…»[15 - Жития святых… С. 365.]. Подвизаясь в Халкидской пустыне, Иероним не порывал общения с близкими ему лицами – «одним из утешений его было теперь писать письма к друзьям своим на Запад»[16 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 351–352.].
В пустыне блаженный Иероним занимался также переписыванием книг и пополнением библиотеки. «…Здесь же он сделал и первые литературные опыты: перевел (с еврейского языка. Авт.) на греческий и латинский языки интерполированное[17 - Интерполяция – изменение первоначального текста; вставка переписчиком или переводчиком в текст слов или фраз, отсутствующих в оригинале.]
Евангелие от Матфея… написал “Жизнь Павла отшельника”[18 - Павел отшельник – преподобный Павел Фивейский (память 15/28 января; † 341 г.). Считается отцом православного монашества. Преподобный Антоний Великий Египетский (память 17/30 января; † 356 г.) является основателем пустынножительства и также считается отцом монашества (см.: Настольная книга священнослужителя. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1978. Т. 2. С. 504, 508).] и (в числе других писем. – Авт.) знаменитое письмо к своему другу Илиодору, особенно интересное для характеристики аскетических подвигов Иеронима за время пребывания в Халкиде»[19 - Писарев Л. Иероним блаженный / Православная богословская энциклопедия. СПб., 1905. Т. 6. Стб. 329.].
Ввиду нестроений, возникших еще в начале 360-х годов в Антиохийской Церкви[20 - Подробнее об этом см., например: Жития святых… С. 367–369.] и затронувших халкидских подвижников, блаженный Иероним вынужден был уйти в Антиохию, ибо его уединение, к которому он так стремился, было нарушено.
В Антиохии Иероним сблизился со святителем Антиохийским Павлином и им же был рукоположен во пресвитера. Но пробыл он здесь недолго. Для расширения своих богословских познаний и «…привлекаемый славой о Григории Назианзине (святителе Григории Богослове; память 25 января / 7 февраля; † 389 г. – Авт.) как церковном учителе, блаженный Иероним отправился в Константинополь, епископом которого в это время и был святой Григорий. Впоследствии блаженный Иероним не раз вспоминал, как много он обязан святому Григорию, руководившему его при занятиях, посвященных изучению Писания. Здесь, в Константинополе, блаженный Иероним встретился с христианским богословом-философом Григорием Нисским (святителем Григорием, епископом Нисским; память 10/23 января; † 395 г. Авт.), который читал ему свое только что написанное сочинение против еретика Евномия, погрешавшего против православного учения о Святой Троице»[21 - Жития святых… С. 369–370.].
В конце 381 года блаженный Иероним направился в Рим, куда он прибыл вместе с епископом Павлином и со святым Епифанием, епископом Кипрским (память 12/25 мая; † 403 г.): с обоими святителями пресвитер Иероним встретился в Константинополе. В Риме пресвитер Иероним был назначен секретарем Папы Дамаса. Святитель Дамас, высокообразованный иерарх, занимался изучением Священного Писания и в подобных же занятиях поддерживал и поощрял Иеронима, даже более того – в этих научных трудах святитель Дамас сам следовал указаниям блаженного Иеронима.
«В первые годы своего пребывания в Риме блаженный Иероним за его аскетический образ жизни, за ученость и красноречие пользовался всеобщим уважением и широкой известностью; достаточно сказать, что блаженного отца открыто называли преемником Папы Дамаса по кафедре Римской Церкви. Но спустя недолгое время блаженный Иероним стал предметом ожесточенной ненависти. Его настойчивое указание, что достижение христианского совершенства невозможно без полного отречения от мира и плоти, отталкивало от него не только язычников, но и многих христиан»[22 - Жития святых… С. 371.]. Явное, нескрываемое обличение и высмеивание нравственной распущенности и религиозного лицемерия римского общества, в том числе христиан и духовенства, вызвало по отношению к Иерониму бурю негодования среди римлян всех слоев.
В то же самое время «…блаженный Иероним находил некоторый покой в обществе благочестивых друзей, расположенных к нему и уважавших его. <…>…Руководство блаженного Иеронима кружком преданных ему лиц заключалось в том, что он читал и объяснял им Священное Писание, стараясь склонить их к решимости вести аскетический образ жизни, сохраняя девство [безбрачие] или вдовство»[23 - Там же. C. 373.].
По просьбе Папы Дамаса и для разрешения его научных сомнений блаженный Иероним написал «…несколько исследований о частных местах Священного Писания. По его же предложению начал он переводить с греческого на латинский язык Ветхий и Новый Завет, но успел посвятить Дамасу только перевод Нового Завета и Псалтири»[24 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 353.].
«В 384 году умер высокий покровитель блаженного Иеронима Папа Дамас; его место занял Сириций – человек не столь просвещенный и неодобрительно относившийся к деятельности блаженного Иеронима. Язык клеветников уже ничем более не сдерживался, так что блаженный отец, месяцев через семь после кончины Дамаса и после своего трехлетнего пребывания в Риме, принужден был оставить последний… [и] навсегда покинуть Вечный город. <…>
Блаженный Иероним покинул Рим с намерением посетить Святую Землю»[25 - Жития святых… С. 373–374.].
По пути в Палестину блаженный Иероним останавливался на Кипре и был желанным гостем святого Епифания, затем он прибыл вновь в Антиохию, где его радушно встретил епископ Павлин. В Антиохии к Иерониму присоединились несколько монахов и группа близких ему лиц, в числе которых была одна из его учениц – богатая и благочестивая римлянка Павла. В Палестине паломники совершили благоговейное поклонение всем святым местам (с тем, «чтобы лучше узнать историю Спасителя и апостолов Его», как замечает архиепископ Филарет[26 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 354.]) и отбыли в Египет.
В Александрии «…блаженный Иероним слушал знаменитого по своим знаниям Священного Писания учителя Александрийской огласительной школы слепца Дидима († конец IV в. – Авт.), преемника по кафедре Оригена[27 - Ориген – философ и христианский богослов, знаменитый учитель Александрийской Церкви, выдающийся по уму и глубине учености духовный писатель († 254 г.). Особенно известна его работа под названием «Гекзаплы» (с греч.; здесь: состоящий из шести колонок) – выверенный и уточненный список Ветхого Завета, расположенный шестью колонками (две – еврейский текст, четыре – различные варианты греческого текста, в том числе и текста семидесяти толковников). Этой работой пользовался в своих научных трудах и блаженный Иероним. Среди тех отцов Церкви, на чьи научные взгляды оказывал влияние Ориген, были священномученик пресвитер Памфил (память 16 февраля / 1 марта; † 307–309 г.), святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский (память 17/30 ноября; † 266–270 г.), святитель Григорий Нисский и святитель Григорий Богослов.Пресвитер Памфил «много потрудился над сличением и исправлением текстов Нового Завета, поврежденных переписчиками… Блаженный Иероним очень чтил святого Памфила и считал себя счастливым, ибо обрел и хранил у себя некоторые его рукописи» (Настольная книга священнослужителя. С. 624).]»[28 - Жития святых… С. 376.].
«“Уже седина начала украшать главу мою, – говорил Иероним, – и прилично бы было [мне] быть учителем, а не учеником.
Однако ж отправился я в Александрию, слушал Дидима; и за многое благодарю его: чего? не знал я, тому научился, что? знал, того не потерял под его наставлением”. Это было в 386 году, и Иерониму было тогда за 55 лет»[29 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 354.].
Благочестивым намерением Иеронима и его друзей было посетить египетских подвижников. «Когда путники прибыли в Нитрийскую пустыню (называемую “колыбелью христианского подвижничества”.– Авт.), их встретил епископ Исидор (Пелусиот, один из великих отцов Церкви; память 4/17 февраля; † 436–440 г. Авт.) с “бесчисленными толпами монахов”. После общения с нитрийскими пустынниками паломники осенью 386 года возвратились в Вифлеем»[30 - Жития святых… С. 376.]. В Египте же с блаженным Иеронимом повстречался святой Порфирий (впоследствии – великий подвижник и чудотворец, «всеблаженный и богомудрый» архиепископ Газский; память 26 февраля / 11 марта; † 420 г.) «и вместе с ним отправился в Иерусалим на поклонение святым местам и Животворящему Кресту Господню…»[31 - Настольная книга священнослужителя. С. 636.].
«Для жительства паломников, решивших остаться в Вифлееме, Павлой предпринята была постройка монастырей – женского и мужского; в последнем настоятелем был блаженный Иероним; Павлой затем построено было еще два женских монастыря. <…> Кроме монастырей, Павла выстроила странноприимный дом… [Он] был открыт для всех паломников, исключая еретиков; “Иосиф и Мария, – говорит блаженный Иероним, – если бы опять пришли в Вифлеем, вновь не оказались бы без места”. <…> Сам блаженный Иероним жил в пещере, находившейся по соседству с пещерой Рождества Христова. Пищей ему служил хлеб со съедобными травами, а питьем – вода; да и эту скудную пищу блаженный отец в постные дни вкушал лишь по закате солнца»[32 - Жития святых… С. 376–377.].
Здесь, «“в этом самом лучшем месте во всем мире”, как он [Иероним] называл Вифлеем… и протекли последние 33 года его жизни, – эти годы сосредоточенной ученой деятельности»[33 - Писарев Л. Цит. соч. Стб. 332–333.].
Блаженный Иероним «…руководил иноками своего монастыря, надзирая в то же время за благочестивыми упражнениями и занятиями Павлы и Евстохии (другой его ученицы, сподвижницы и одной из дочерей Павлы. – Авт.)»[34 - Жития святых… С. 377.]. «…Сверх того, он обучал детей»[35 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 354.].
«Но главным занятием его, как и прежде, было изучение Священного Писания и переписка[36 - В числе многих лиц, с которыми переписывался «Вифлеемский отшельник», был и другой великий отец Церкви – блаженный Августин, епископ Иппонский (память его совершается в тот же день, что и память блаженного Иеронима, – 15/28 июня; † 430 г.).]. <…>
Время пребывания блаженного Иеронима в Вифлееме было временем расцвета его литературной деятельности. Особенно это нужно сказать про первые десять лет»[37 - Жития святых… С. 377.].
«Блаженный Иероним был по преимуществу человек науки и оставил после себя богатое наследие в виде своих литературных произведений. По предмету и характеру своему эти сочинения могут быть разделены на четыре вида: 1) догматико-полемические, 2) нравственно-аскетические, 3) труды по истолкованию (в том числе и по переводу. – Авт.) Священного Писания и 4) труды исторические»[38 - Жития святых… С. 378–379.].
«“Пойду в сокровищницу святого Иеронима, хотя нищаго духом, яко законника, нищету хранить присягавшаго, но духовным имением не убогаго и яко не последняго в Церкви Христовой учителя” – так говорил святитель Димитрий Ростовский[39 - Память 28 октября / 10 ноября и 21 сентября / 2 октября; † 1709 г.], обращаясь к одному из сочинений Иеронима. <…> “Сочинения его, говорит преподобный Иоанн Кассиан[40 - Называемый Римлянином. Память 29 февраля (ст. стиля); † 435 г. В «Православном церковном календаре» (издание Московской Патриархии), его память в обычные, невисокосные годы переносится на 28 февраля / 13 марта.],– сияют по всему миру, как священные светильники; он муж как учености обширной, так испытанного и чистого учения, учитель православных”»[41 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 362.].
Догматико-полемические Иеронимовы труды, как явствует из самого их определения, – это, по преимуществу, противоеретические послания, апологии, книги, утверждающие православную веру и православную нравственность. К собственно догматическим сочинениям относятся его прекрасные переводы с греческого языка на латинский двух творений: «О началах» Оригена и «О Святом Духе» слепца Дидима.
Нравственно-аскетические труды пресвитера Иеронима – это, главным образом, его письма. «…Из них сохранилось бесспорно подлинных сто двадцать. Особенно поучительны следующие письма блаженного отца: 14-е к Илиодору – с восхвалением отшельнической жизни; 22-е к Евстохии – о сохранении обета девства; 52-е к Непоциану – о добродетелях монашествующих в связи с изображением идеала пастырского служения; 58-е к Павлину – с наставлениями монаху. Сюда же можно отнести и составленные блаженным Иеронимом описания жизни подвижников: Павла Фивейского (376 г.), Малха монаха[42 - Преподобный Малх Сирийский – память 26 марта / 8 апреля; † IV в.] и святого Илариона[43 - Преподобный Иларион Великий – память 21 октября / 3 ноября; † 371–372 г.] (оба написаны около 379 г.); 103-е письмо к Евстохии – содержит биографию Павлы, вифлеемской сподвижницы Иеронима»[44 - Жития святых… С. 379–380.].
Блаженный Иероним «…в отношении к нравственности оказал Западной Церкви великие услуги.
Пламенной ревностью ревновал он о жизни клира, достойной [священного] звания. Он много страдал за эту ревность, но не умолкал говорить в письмах обличения и наставления западному клиру. Письма его к Непоциану заключают в себе превосходные мысли о звании священном и вполне заслуживают того, чтобы часто были читаемы лицами сего звания. Прекрасны и письма его о воспитании детей.
Живым благочестием дышат письма с увещанием к покаянию, к терпению в несчастиях, совершенной жизни.
Преимущественно же распространением и усовершением иноческой жизни на Западе одолжена преподобному Иерониму Западная Церковь»[45 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 381–382.].
Исторические Иеронимовы труды, как указывается в «Житиях святых…», «…исчерпываются следующими: переводом “Хроники Евсевия Кесарийского”[46 - Евсевий, епископ Кесарийский – известный церковный историк и богослов, называемый «отцом церковной истории»; † ок. 340 г.] на латинский язык да ее незначительной переработкой и продолжением до 378 года и – “Каталогом о знаменитых мужах” (у самого Иеронима последний труд имеет название “О знаменитых мужах”.– Авт.)»[47 - Жития святых… С. 382.]. «Написано было это сочинение в 393 году… [и] содержит в 135 главах краткие биографические сведения о писателях Церкви в продолжение первых четырех веков христианства, с указанием и оценкой их творений. <…> Цель написания сочинения, как объясняет сам Иероним, состояла в том, чтобы опровергнуть упрек в недостатке учености и образования, который ученые язычники, как, например, Цельс, Порфирий, Юлиан, относили к христианам»[48 - Смирнов А. А. Блаженный Иероним Стридонский как историк и полемист // Православное обозрение. М., 1871. Июнь. С. 757.].
«Но поистине бессмертную заслугу перед христианским миром блаженный Иероним стяжал себе трудами, относящимися к излюбленной им области изучения Священного Писания»[49 - Жития святых… С. 380.]. Он был истолкователем Священных Текстов – с точки зрения языковой, исторической, смысловой и превосходным их переводчиком на латинский язык.
«Будучи знатоком еврейского, халдейского, латинского и греческого (также арабского и сирского[50 - См. об этом: Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 366.].– Авт.) языков и имея под руками такое важное пособие, как гекзаплы Оригена, блаженный Иероним предпринял самостоятельный латинский перевод всех Священных Книг Ветхого Завета с их оригинального языка… <…> …При своих недостатках (не очень значительных. – Авт.)[51 - В этом отношении интересно замечание архиепископа Филарета: «Полное совершенство – на Небе». Цит. соч. С. 368.] перевод блаженного Иеронима до сих пор не имеет равных по красоте, выразительности и точности изложения. И неудивительно поэтому, что при Григории Великом[52 - Святитель Григорий Великий, называемый «Двоесловом», – Папа Римский с 590 года; его именем называется Божественная литургия Преждеосвященных Даров; память 12/25 марта; † 604 г.] перевод вошел во всеобщее употребление в Латинской Церкви, а с XIII века сделался известным под именем Вульгаты, то есть перевода, распространенного среди всего народа[53 - Исходное название «Вульгаты» на латинском языке: «Библиа Сакра вульгатэ эдиционис» – «Святая Библия общедоступного (общенародного) издания».]»[54 - Жития святых… С. 381.].
«Преподобный Иероним со всею ревностию пробуждал на Западе любовь к слову Божию»[55 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 373.]. Впрочем, сам Иероним свидетельствовал и о другом: «“Думаю, что не худо услуживаю моим латинянам, – потому что и греки, после стольких переводчиков, не гнушаются переведенным с латинского”. <…> …Следовательно, – заключает архиепископ Филарет, – Церковь Греческая пользовалась трудом блаженного Иеронима[56 - На Руси, в Церкви Российской, также знали латинский перевод Священного Писания. До самого конца XV века на Руси не было единого, полного свода Книг Святой Библии – имели «хождение» (переписывались) отдельные Книги или отдельные части Библии (Пятикнижие, Псалтирь, Евангелие, Апостол и т. д.). Святой Геннадий, архиепископ Новгородский (память 4/17 декабря; † 1505 г.), «собрал все Книги Священного Писания в единый свод, благословил вновь перевести с латинского языка те из Священных Книг, которые не были им обретены в рукописном предании Славянской Библии, и в 1499 году на Руси вышел первый полный свод Священного Писания на славянском языке – “Геннадиевская Библия”» (Настольная книга священнослужителя. С. 361). В этой огромной работе принимал деятельное участие и преподобный Иосиф Волоцкий – друг и сподвижник святителя Геннадия (память преподобного Иосифа – 9/22 сентября и 18/31 октября; † 1515 г.). В наши дни издание «Геннадиевской Библии» было предпринято архимандритом Иннокентием (Просвирниным; † 12 июля 1994 г.) – церковным историком, богословом, издателем, редактором, ученым-архивистом. Из десяти запланированных томов при его жизни вышли два тома. Эта уникальная работа продолжена Новоспасским ставропигиальным монастырем в Москве.]»[57 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 373.].
«В толкованиях (а также и в переводах. – Авт.) блаженного дышит искреннее благочестие. Он был убежден, что для разумения Священного Писания надобно испрашивать молитвою просвещение свыше; потому и сам молился и убеждал других молиться о благодатном просвещении»[58 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 375.].
И отметим еще. «Иероним приводил в толкованиях своих толкования других и считал за долг иметь в виду мнения других, а того, чего? не принимает Церковь, отнюдь не одобрять» (!)[59 - Там же. С. 374–375.].
«При том знакомстве с еврейской буквой и с еврейскими древностями, каким обладал Иероним, он и преподобный Ефрем[60 - Преподобный Ефрем Сирин – память 28 января / 10 февраля; † 373–379 г.], без сомнения, первые между отцами наставники в толковании Ветхозаветного Писания. Иероним так много приготовлялся к званию толкователя и так много приобрел для сего звания, как никто другой из отцов. Потому-то, – вновь подчеркивает архиепископ Филарет, – не только Латинская Церковь свободно, при знании латинского языка, пользовалась толкованиями Иеронима, но и в Греческой Церкви старались пользоваться трудами Иеронима»[61 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 375.].
Завершая свое «историческое учение» об одном из отцов Церкви – преподобном Иерониме Стридонском, архиепископ Филарет в заключение пишет: «Таким образом, обзор сочинений Иеронима показывает, что отличие его состоит прежде всего в обширной учености… <…> “Заслуги его учености, – говорит блаженный Августин, – таковы, что несчастным надобно назвать того, кто не уважит столько трудов, и трудов столько святых, и не возблагодарит Господа Бога”. Пресвитер достопочтенный, человек Божий, своим учением во славу Божию и при помощи Божией столько способствовал усовершенствованию церковной латинской образованности, сколько никто прежде него. Для изучения Священного Писания блаженный Иероним, без всякого сомнения, сделал столько, сколько никто другой из отцов Церкви: эта заслуга его приближает его к той степени, на какой стоят Василий Великий и Григорий Богослов в области нравственности и догматики»[62 - Там же. С. 384.].
В последнее десятилетие перед своей кончиной блаженный Иероним пережил мучительные испытания. Одно из них – падение Рима в 410 году: его сожжение, разрушение и разграбление полчищами готов во главе с их предводителем – королем Аларихом I, гибель в Вечном городе близких Иерониму лиц. «Толпы, лишенные крова, прибыли в 410 году на Восток, и Иероним со всей любовью принимал несчастных странников (“беженцев”, как сказали бы сегодня. – Авт.) в своих обителях, одевал, кормил чем мог»[63 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 361.]. Другое испытание – ужасающий набег арабов-бедуинов на столь любимый им Вифлеем в 411 году. «…И лишь милость Божия, – как сказано в “Житиях святых…”,– спасла общину блаженного Иеронима от разорения»[64 - Жития святых… С. 383.].
В те скорбные для Иеронима годы «самый внешний вид его свидетельствовал о перенесенных им подвигах, лишениях и утратах: уже давно седые волосы обрамляли чело, изборожденное глубокими морщинами; слабые, впалые глаза и бледное, изможденное лицо носили следы многих слез. <…> Год смерти блаженного Иеронима точно не известен. Сохранилось, впрочем, свидетельство Проспера Аквитанского[65 - Проспер Аквитанский – известный богослов. Предположительно, состоял в братстве монашеской общины на юго-западе Франции. Причислен к лику святых Западной Церковью; † ок. 463 г.], которое говорит, что блаженный Иероним скончался 30 сентября 420 года[66 - Архиепископ Филарет считает, что блаженный Иероним «скончался в 419 году на 89-м году жизни своей… Проспер в хронике указывает 420 год, но он не точен» (Цит. соч. С. 361–362).]. Вероятно, он отошел в вечность после довольно продолжительной и тяжкой болезни; погребен был близ Павлы и Евстохии в пещере, соседней к месту Рождества Христова. В 642 году мощи блаженного Иеронима были перенесены из Вифлеема в Рим и положены в церкви Божией Матери в Маджиоре; где ныне они – неизвестно. Сохранилась лишь честна?я рука, которая находится в Риме, в церкви его имени близ площади Фарнезе»[67 - Жития святых… С. 383–384.].
«Память преподобного Иеронима Стридонского в рукописных греческих Минеях, в древних славянских святцах, в синаксаре[68 - Синакса?рь – книга с повествованиями (или отдельное повествование) о жизни святых или о церковных праздниках.] и в Четьи Минее полагается под 15 июня (28 по н. ст. Авт.); но римские мартирологи[69 - Мартиро?логи – сборники повествований о мучениках, пострадавших за исповедование веры Христовой.] поставляют [ее] под 30 сентября. Греческая Церковь чтит преподобного Иеронима еще в субботу сырной недели»[70 - Филарет (Гумилевский), архиепископ. Цит. соч. С. 362.].
* * *
«Все Писание, – указывает святой апостол Павел в Послании к Тимофею, – богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3, 16–17). Священное Писание, по слову Святейшего Патриарха Пимена († 3 мая 1990 г.), дает нам понимание смысла бытия, земной жизни человечества, говорит о конечной цели – жизни в Боге, указывает праведный путь – путь следования Христу и Его заповедям.
Книги Ветхого и Нового Завета принято делить на законоположительные, исторические, учительные и пророческие, хотя вся
Святая Библия – многоразлична, многопланова, безгранична по содержанию. Невозможно исчерпать смысл Писаний – это источник, не имеющий предела, подчеркивает святитель Иоанн Златоуст (память 14/27 сентября, 13/26 ноября, 27 и 30 января / 9 и 12 февраля; † 407 г.).
Книги «Екклесиа?ст» (c греч. – «проповедник», «проповедующий в церкви». – Авт.) и «Песнь песней» («песнь в превосходнейшей степени», «возвышеннейшая песнь». – Авт.) входят в разряд учительных Книг Святой Библии, ибо в них содержится учение о благочестии, то есть об истинном почитании Бога, о благоговении к Богу. Истинное благочестие, по святителю Феофану Затворнику (память 10/23 января; † 1894 г.), – это постоянное, искреннее и всестороннее исполнение в жизни требований истинной и святой веры.
«Возноситься выше земного к вечному и неизменяемому, среди земных превратностей искать себе счастья и успокоения в Боге – вот истинная задача земной жизни мудрого»[71 - Иллюстрированная полная популярная Библейская энциклопедия // Труд и издание архимандрита Никифора. М., 1891. С. 220.] – к этому призывает Книга «Екклесиаст».
Книга «Песнь песней» содержит в себе таинственный смысл. Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский (память 29 ноября / 2 декабря; † 1867 г.), замечает следующее о Книге «Песнь песней»: «[Книга эта] есть изображение таинственного союза Мессии-Христа с Церковью, неоднократно представленного в Священном Писании под таковым символом»[72 - Там же. С. 588–589.].
Чтение творений святых отцов с должным благоговением – это всегда прикосновение к святыне, это приобщение к их истинному благочестию, к их мудрости, озаренной Божественным светом. Прикасаясь к творениям блаженного Иеронима[73 - Творения блаженного Иеронима в русском переводе издавались в последней трети XIX – начале XX века как приложение к ежемесячному журналу «Труды Киевской Духовной Академии». Творениям «предпослана прекрасная биография блаженного Иеронима, где разобраны, сколько нужно для целей издания, почти все его творения» (Смирнов А. А. Цит. соч. С. 6).] и назидаясь его богомудрым учением, вознесем благодарение Богу и воздадим хвалу его дивному угоднику: «Отче му?дре Иерони?ме! Наста?вниче ве?рных, Августи?на и?скренний дру?же и Григо?рия послу?шателю усе?рднейший, писа?ния тво?я изблиста?ют (испускают) лучи богому?драго учи?тельства, ему?же поуча?ющеся, благоче?стно восхваля?ем тя?»[74 - Стихира «на хвалитех» службы преподобному Иерониму блаженному, Стридонскому (см.: Минея. М., 1986. Июнь. Ч. 1. С. 582). В конце краткого жития блаженного Иеронима, помещенного после текста службы, сказано, что «служба преподобному Иерониму происходит из Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне» (там же. С. 584).].
Вячеслав Овсянников, кандидат богословия
Письмо к тетке по матери – Касторине
Всякий ненавидящий – в душе уже человекоубийца. Что мы будем делать в день суда? Будем иметь мир, оставленный Господом.
Иоанн, апостол и евангелист, в послании своем говорит: всяк ненави?дяй брата своего, человекоуби?йца есть (1 Ин. 3, 15). И справедливо, потому что так как человекоубийца происходит от ненависти, то всякий ненавидящий, хотя еще не ударил мечом, но в душе уже человекоубийца. К чему, говоришь ты, такое правило? К тому, чтобы, отложив ветхую злобу, мы приготовляли Богу в груди своей чистое жилище. Гне?вайтеся, говорит Давид, и не согреша?йте (Пс. 4, 5). Желая внушить это правило, апостол полнее объясняет оное так: солнце да не за?йдет во гневе вашем (Еф. 4, 26).
Что же будем делать в день суда мы, свидетелем гнева которых заходило солнце не один день, но столько лет? Господь говорит в Евангелии: аще принесе?ши дар твой ко олтарю? и ту помяне?ши, яко брат твой и?мать не?что на тя, оста?ви ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смири?ся с братом твоим, и тогда прише?д принеси? дар твой (Мф. 5, 23–24). Горе мне, бедному, как бы не сказать, горе и тебе! Сколько времени мы или не приносили даров ко алтарю, или приносили незаконно, пребывая во гневе! Как могли мы в каждодневной молитве говорить: остави нам до?лги наша, якоже и мы оставляем должнико?м нашим (Мф. 6, 12), тогда как душа не сочувствовала произносимому и слова расходились с делом?
Итак, прошу тебя о том же, о чем просил за год тому назад в прежнем письме: будем иметь мир, оставленный нам Господом, и да призрит Господь на твое желание и мою мысль! Скоро на судище Христовом нарушенное или восстановленное согласие получит наказание или награду. Если ты, чего не дай Боже, не захочешь мириться, я с своей стороны буду оправдан: оправдает меня мое настоящее письмо, когда будет прочитано (на судище Христовом).
Письмо к монаху Илиодору
Богат тот, кто беден со Христом. Богу противно все, что имеет отношение к диаволу. Лихоимство, обман, похоть – суть идолослужение. Совершенный раб Христа не имеет ничего, кроме Христа.
Придет день, когда тленное и мертвенное облечется в нетление и бессмертие.
С каким горячим усердием я старался устроить пребывание с тобою в пустыне, – это знает сердце, привыкшее к взаимной нежности. С какими рыданиями, с какою скорбию, с каким горестным воплем я провожал тебя, когда ты удалялся, – это свидетельствует тебе даже и настоящее письмо, носящее на себе, как ты видишь, следы слез. Но ты, как нежное дитя, свой отказ исполнить просьбу смягчал ласками, и я, нерассудительный, не знал тогда, что делать. Молчать? Но я не мог скрыть своего сильного желания (удержать тебя). Сильнее настаивать на своем? Но ты не хотел слушать, потому что не любил меня столько же, сколько я – тебя. Отвергнутая любовь сделала то, что только могла. Кого не могла удержать, того ныне ищет возвратить. Так как ты, удаляясь, просил меня, чтобы я, переселившись в пустыню, прислал к тебе пригласительное письмо, и я обещал, то я зову тебя, поспеши. Не вспоминай о старых привязанностях, пустыня любит обнаженных. Да не устрашат тебя неудобства прежнего странствования. Ты, верующий во Христа, веруй и словам Его: ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложа?тся вам (Мф. 6, 33). Не нужно тебе брать ни сумы, ни посоха. Достаточно богат тот, кто беден со Христом.
Но что я делаю? Опять, неразумный, упрашиваю? Пусть умолкнут просьбы, пусть прекратятся ласки. Оскорбленная любовь должна гневаться. Ты, презиравший мои просьбы, быть может, выслушаешь мои упреки. Что ты делаешь в отеческом дому, изнеженный воин? Где окоп? Где рвы? Где зимняя стоянка под кожами? Вот труба звучит с неба; вот на облаках шествует вооруженный Полководец, имеющий покорить мир; вот меч, исходящий из уст Царя (Апок. 1, 16), пожинает все встречающееся; а ты каков выйдешь с постели в строй, из тьмы на солнце? Тело, привыкшее к тунике, не сносит тягости панциря; голова, покрытая полотном, отказывается от шлема; для изнеженной покоем руки жестка рукоятка меча. Выслушай слово Царя твоего: иже несть со Мною, на Мя есть, и иже не собирает со Мною, расточает (Мф. 12, 30; Лк. 11, 23). Вспомни день твоего новобранства, когда ты спогребался Христу во крещении и словами таинства клялся оставить отца и матерь ради имени Христова. Вот противник в груди твоей покушается убить Христа. Вот враждебный лагерь расхищает вооружение и дары, которые ты получил, отправляясь на войну. Пусть милый внук (parvulus nepos)[75 - Parvulus nepos вместо Nepotianus (к которому также писал Иероним) – игра слов.] повиснет у тебя на шее, пусть, распустив волосы и растерзав одежды, мать покажет сосцы, которыми питала тебя, пусть отец ляжет на пороге, – ты перешагни седовласого отца и с сухими глазами воспари к знамени креста. Единственный способ оказать родственную любовь – быть жестоким в этом случае.
Придет, придет впоследствии день, когда ты победоносно возвратишься в отечество, когда ты войдешь в Небесный Иерусалим, – будучи увенчан за мужество. Тогда ты получишь согражданство с Павлом. Тогда и своим родителям испросишь право того же гражданства. Тогда ты помолишься и за меня, который вызвал тебя к победе. Мне небезызвестно, какие препятствия теперь, по твоим словам, задерживают тебя. У нас не железная грудь, не твердые предсердия. Мы не из камня родились, и не гирканские тигрицы питали нас. Я и сам прошел чрез эти препятствия. То беспомощная[76 - Vidua – вдова, незамужняя, оставленная мужем, вообще беззащитная женщина.] сестра обоймет тебя нежными руками, то домочадцы, с которыми ты вырос, скажут: «Кому же мы будем служить?» То прежняя нянька, уже старуха, и дядька, второй отец в силу естественного почтения, воскликнут: «Подожди немного, пока мы умрем, и похорони нас». Может быть, и мать с иссохшими сосцами, с морщинистым челом будет стенать о тебе, припоминая, как она убаюкивала тебя у груди. Скажут, если угодно, и грамматики[77 - Грамматики – здесь: наставники, учителя. – Ред.]: «На тебя склонившись, опирается весь дом»[78 - In te omnis domus inclinata recumbit (Вергилий. Энеида).]. Легко разрешает эти узы любовь к Богу и страх геенны. Писание повелевает повиноваться родителям (Еф. 6, 1–3; Кол. 3, 20); но, кто любит их более, чем Христа, погубляет душу свою (Мф. 10, 37–39). Враг держит меч, чтобы поразить меня; я ли буду думать о слезах матери? Оставлю ли я для отца воинство Христово, тогда как ради Христа я не обязан даже похоронить его, хотя и обязан погребать всех ради Христа? Для Господа, грядущего на страдания, Петр, робко советующий, был соблазном (Мф. 16, 22–23). Павел, когда братия удерживали его, чтобы он не шел в Иерусалим, сказал: что творите, плачуще и сокрушающе ми сердце? Аз бо не то?чию связан быти хощу, но и умре?ти во Иерусалиме готов есмь за имя Господа Иисуса (Деян. 21, 13). Привязанность к близким, это стенобитное орудие, потрясающее веру, должно быть отражено стеною Евангелия. «Мать Моя и братья Мои те суть, которые творят волю Отца Моего Небесного» (Лк. 8, 21; Мф. 12, 49). Если они веруют во Христа, они будут благосклонно смотреть на мои намерения подвизаться во имя Его. Если не веруют, то пусть мертвые погребут своих мертвецов (Мф. 8, 22). Но это, скажешь ты, имеет значение по отношению к мученичеству.
Ошибаешься, брат, ошибаешься, если думаешь, что христианин когда-нибудь не терпит преследования; тогда-то особенно ты и находишься в осаде, когда не знаешь, что ты в осаде. Враг наш яко лев, рыка?я, ходит, иски?й кого поглоти?ти (1 Пет. 5, 8), а ты предполагаешь мир? «Он приседи?т в лови?тельстве с богатыми и втайне убивает неповинного; очи его смотрят на нищего. Он коварствует втайне, как лев в пещере своей; он коварствует, чтобы схватить нищего» (Пс. 9, 29–30); а ты, будущая добыча, под тению ветвистого дерева вкушаешь сладкий сон? То меня преследует роскошь, то пытается захватить скупость, то чрево хочет быть мне богом вместо Христа; то нечистые пожелания побуждают изгнать обитающего во мне Святаго Духа, осквернить храм Его. Преследует, говорю, меня враг, у которого «тысяча имен, тысяча способов вредить» (Вергилий. Энеида); я ли, несчастный, попадаясь в плен, буду считать себя победителем?
Я желаю, любезнейший брат, чтобы, взвесив тяжесть соблазнов, ты исчисленные нами влечения считал не менее преступными, как и идолослужение. Внемли изречению апостола, который говорит: знайте разумно, яко всяк блудни?к, или нечи?ст, или лихоимец, или обманщик, иже есть идолослужитель, не и?мать достояния в Царствии Христа и Бога (Еф. 5, 5). И хотя вообще Богу противно все, что имеет отношение к диаволу, – а идолослужение имеет отношение к диаволу, ибо ему посвящены все идолы, – однако апостол в другом месте делает подробное и поименное исчисление такого рода: умертвите уды ваша, еже на земли, отлагая блуд, нечистоту… похоть злую и лихоимание (cupiditatem), еже суть идолослужение, ихже ради грядет гнев Божий (Кол. 3, 5–6). Не в том только состоит служение идолу, если кто двумя пальцами бросит ладану на жертвенный костер или совершит возлияние, почерпнув из чаши стакан цельного вина. Пусть скажет, что нет идолослужения в любостяжании, тот, кто назовет справедливым предание Христа за тридцать сребреников. Пусть скажет, что нет попрания святыни в похоти, тот, кто нечистым смешением с жертвами общественного невоздержания осквернил члены Христовы и жертву живую, угодную Богу. Пусть признает, что нет идолослужения в обмане, человек, подобный тем, которые, по свидетельству Деяний апостольских, утаив часть цены своей вотчины, были поражены внезапным отмщением (Деян. 5, 1–10). Приметь, брат, что тебе не следует оставлять за собою того, что? принадлежит тебе. Всяк, сказал Господь, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк. 14, 33). Отчего же ты такой малодушный христианин?
Взгляни на Петра, оставившего сети; взгляни на мытаря, вставшего от мытницы и тотчас же сделавшегося апостолом. Сын Человеческий не имеет, где главы подклонити, – ты ли будешь ходить по обширным портикам, по громадным пространствам крыш? Ожидая наследия века сего, ты не можешь быть сонаследником Христовым. Растолкуй, что значит слово «монах», то есть имя твое? Что же ты делаешь в толпе, будучи один[79 - Solus, ?о??? (один, проводящий уединенную жизнь. – Ред.).]? Это я говорю не как корабельщик, сохранивший в целости корабль и товары и незнакомый с бурями, но как только что выброшенный кораблекрушением на берег трепещущим голосом рассказываю сбирающимся плыть. В том водовороте Харибда роскоши поглощает здоровье. Там устами девиц привлекательная поверхность Сциллы влечет к окончательному кораблекрушению стыдливости. Здесь варварский берег, тут морской разбойник, диавол, готовит оковы для будущих пленников. Не будьте доверчивы, не будьте беспечны. Пусть водная равнина гладка, как в пруде; пусть ветер едва колеблет поверхность неподвижной стихии; эта поляна обильна горами. Внутри сокрыта опасность; враг находится внутри. Приготовляйте канаты, развешивайте паруса, рей[80 - Рей – здесь: зна?мение. – Ред.] креста да утвердится на челе. Но, может быть, ты скажешь: «Что же? Неужели все находящиеся в городах не христиане?» Ты стоишь не на одинаковых условиях с другими. Послушай, что? говорит Господь: аще хо?щеши совершен быти, иди, продаждь все твое… и гряди? вслед Мене (Мф. 19, 21). А ты обещался быть совершенным, ибо, когда, оставив военную службу, ты обрек себя на девство (castrasti) ради Царства Небесного, чему иному последовал ты, как не совершенной жизни? А совершенный раб Христа не имеет ничего, кроме Христа. Если же имеет что-либо, кроме Христа, то уже несовершен. А если несовершен, то прежде солгал. Уста же лживая убивают душу (Прем. 1, 11).
Итак, какой же мне сделать вывод? Если ты совершен, то зачем ты желаешь отеческого имущества? Если же несовершен, то ты обманул Господа. Евангелие Божественным гласом вещает: «Не можете двема господинома работати» (Лк. 16, 13); и осмелится ли кто творить Христа лжецом, работая Господу и мамоне? Пусть такой человек говорит часто сам себе: «Сказано: аще кто хо?щет по Мне ити?, да отвержется себе, и во?зьмет крест свой, и по Мне гряде?т (Лк. 9, 23; Мф. 16, 24). Я ли, обремененный золотом, буду считать себя следующим за Христом? Глаго?ляй, что он верует во Христа, должен есть, якоже Он ходил есть, и сей та?кожде да ходит (1 Ин. 2, 6)».
Если ты (как я уверен) ничего не имеешь против моих доводов, то отчего же ты, будучи так хорошо приготовлен к войне, не ратуешь? Неужели ты надеешься подвизаться в своем отечестве, тогда как и Господь в Своем не сотворил знамений? Почему же? С надлежащим благоговением выслушай причину. Никоторый пророк не имеет чести во отечествии своем (Лк. 4, 24). Но, скажешь ты, я не ищу чести. Достаточно для меня свидетельства моей совести. И Господь не искал чести, Он, удалившийся от толпы народа, хотевшего поставить Его царем. Но где нет чести, там презрение. Где презрение, там чистая обида; где обида, там негодование; где негодование, там нет покоя; где нет покоя, там ум часто отвлекается от предположенной цели. А где вследствие беспокойств убавляется сколько-нибудь от твоего усердия, там его становится менее, а уменьшенное не может быть названо совершенным. Из этих доводов вытекает то заключение, что монах в своем отечестве не может быть совершенным. А не желать быть совершенным – значит погрешать.
Сбитый с того пункта, ты укажешь на клириков. Осмелюсь ли я сказать что-нибудь против них, хотя они, конечно, пребывают в своих городах? Сохрани Бог, чтобы я сказал что-нибудь против них, потому что, будучи преемниками апостольскими, они священными устами совершают Тело Христово: благодаря им мы – христиане. Имея ключи Царства Небесного, они, некоторым образом, судят прежде дня судного. Они сохраняют невесту Христову в трезвенной непорочности. Но, как я кратко сказал выше, иное дело монахов, иное клириков. Клирики пасут овец; я сам пасусь. Они живут от алтаря; мне, как бесплодному дереву, полагается секира при корне, если я не принесу дар ко алтарю. Я не могу отговариваться бедностию, когда Господь в Евангелии похвалил престарелую вдову, вложившую в газофилакию[81 - Газофила?кия – церковная сокровищница. – Ред.] две монеты, которые только и оставались у нее (Лк. 21, 2–4). Я не должен садиться прежде пресвитера; он, если погрешу, может предать меня сатане во измождение плоти, да дух спасется (1 Кор. 5, 5). И в Ветхом Завете всякий не повиновавшийся священникам или вне стана побивался камнями от народа, или платил своею кровию за пренебрежение к священству, будучи усекаем мечом (Втор. 17, 12). А теперь неповинующийся усекается духовным мечом; или, будучи извергнут из Церкви, разрывается хищными челюстями демонов. Поэтому, если нежные ласки братьев убеждают тебя вступить в чин клириков, я порадуюсь твоему возвышению, но буду бояться падения. Аще кто епископства хо?щет, добра? де?ла желает. Мы знаем это: но не забудь, что говорится далее: подобает убо епископу быти непоро?чну, единыя жены? мужу, тре?звену, целому?дру, благоговейну, че?стну, страннолюбиву, учи?тельну, не пия?нице, не би?йце… но кро?тку (1 Тим. 3, 1–3). Изложивши дальнейшие требования от сана епископского, апостол Павел не оставил без внимания и третьей степени священства, говоря: диа?коном (подобает быть) та?кожде чистым, не двоязычным, не вину? многу внимающим, не скверностяжательным, иму?щим таинство веры в чистей совести. И сии убо да искушаются прежде, потом же да служат, непорочни су?ще (1 Тим. 3, 8–10). Горе человеку тому, который, не имея брачной одежды, приходит на вечерю. Ему тотчас же придется услышать: дру?же, ка?ко вшел еси се?мо?.. – и, когда он умолчит, будет сказано слугам: связавше ему руце и нозе, возьмите его и вверзите во тьму кромешную: ту будет плачь и скрежет зубом (Мф. 22, 12–13). Горе тому, кто, получивши талант, завязал его в убрус и, тогда как другие делали прибыльные обороты, сохранил только то, что получил. Он будет поражен гласом негодующего Господа: лукавый раб, почему ты не отдал сребро мое торжником, и пришед аз взял бых свое с лихвою (Мф. 25, 27). То есть ты должен был бы сложить к алтарю то, чего не в силах нести. Потому что, пока ты, ленивый торжник, держишь при себе динарий, ты занимаешь место другого, который мог бы удвоить эту сумму. Посему, как добрый служитель приготовляет себе почетное место, так недостойно приступающий к чаше Господней повинен будет Телу и Крови Господней (1 Кор. 11, 27).
Не все епископы – истинные епископы. Ты обращаешь внимание на Петра, но не забудь и Иуды. Ты имеешь в виду Стефана, но взгляни и на Николая, которого Господь осудил Своим изречением в Апокалипсисе как виновника постыдных вымыслов и основателя ереси николаитов (Апок. 2, 6, 15). Да искушает каждый себя и потом да приступает к клиру. Церковный сан не делает христианином. Корнилий сотник, еще будучи язычником, сподобился дара Духа Святаго. Юный Даниил судит старцев. Собирающий ягоды Амос внезапно становится пророком. Пастырь Давид избирается в цари. Младшего ученика Иисус больше любит. Брат, садись ниже, чтобы, когда придет кто-нибудь моложе тебя, тебя пригласили сесть выше (Лк. 14, 10). На ком почивает Господь, как не на кротком и смиренном и трепещущем словес Его (Ис. 66, 2)? Кому более вверяется, от того более и требуется. Сильные сильно мучены будут. Да не гордится кто-либо одною чистотою девственного тела, тогда как за всякое слово праздное, какое скажут люди, воздадут они отчет в день суда (Мф. 12, 36); когда даже гневающийся на брата своего повинен в человекоубийстве (ср.: Мф. 5, 22). Нелегко стать на место Павла, принять сан Петра, уже царствующих со Христом; опасно, как бы не пришел Ангел, который разорвет завесу храма твоего и двигнет светильник твой с места его (Апок. 2, 5). Намереваясь строить башню, разочти расходы на будущую постройку (Лк. 14, 28). Выветрившаяся соль ни к чему не годна, как только к тому, чтобы выбросить ее вон на попрание свиньям. Если падет монах, умолит за него священник. Но кто будет молиться за падшего священника?
Так как моя речь переплыла трудные места и утлая ладья, пробиравшаяся среди утесов, выбитых пенистыми валами, выбралась наконец на простор, то теперь можно распустить паруса и, оставив за собою подводные камни спорных предметов, подобно радующимся мореходцам, воспеть в заключение торжественную песнь. О пустыня, украшенная цветами Христовыми! О пустыня, в которой находятся те камни, из которых устрояется апокалипсический град великого Царя (Апок. 21, 19–20)! О пустыня, веселящаяся пред лицем Божиим! Что делаешь в сем мире, брат мой, ты, который дороже мира? Доколе будет тяготить тебя тень от крыш? Доколе ты будешь заключен в темнице дымных городов? Поверь мне, я не знаю, вижу ли я что-нибудь, кроме света. Хотелось бы, отложив бремя тела, воспарить к чистому блеску эфира. Боишься ли ты бедности? Но Христос называет блаженными бедных. Ужасаешься ли труда? Но никакой борец не увенчивается, не быв покрыт по?том. Заботишься ли о пище? Но вера не боится голода. Неприятно тебе сложить изможденные постом члены на голую землю? Но Христос возляжет с тобою. Не понравится тебе иметь непричесанные волосы на невымытой голове? Но глава твоя есть Христос. Ужасает тебя неизмеримая обширность пустыни? Но ты мысленно переносись в рай. Пока ты мысленно будешь находиться в раю, в то время ты не будешь в пустыне. Не пользуясь банею, кожа, скажешь ты, покроется струпами? Но кто однажды омылся во Христе, тому нет нужды во вторичном омовении. Кратко сказать, на все возражения ты услышишь ответ апостола: недостойны страсти нынешняго времени в хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18). Слишком изнежен ты, брат, если и здесь хочешь радоваться с миром и впоследствии царствовать со Христом.
Придет, придет тот день, когда сие тленное и мертвенное облечется в нетление и бессмертие. Тогда блажен тот раб, которого Господь найдет бодрствующим (Лк. 12, 37–38). Тогда на глас трубы содрогнется земля с народами, а ты возрадуешься. Мир жалобно возопиет, когда Господь пойдет на суд; и сонмы земнородных будут ударять в грудь. Могущественнейшие в былое время цари будут трепетать обнаженные. Предстанет на суд Венера с своим потомством. Приведется тогда незнаемый Юпитер и глупый Платон с своими учениками. Аристотелевы аргументы будут бесполезны. Тогда ты, необразованный (rusticanus) и бедняк, возрадуешься, и воссмеешься, и скажешь: «Вот Распятый мой, вот Судья, Который, будучи повит пеленами, плакал в яслях. Вот Он, Сын рабочего и Труженицы; Он, Который, будучи носим на руках Матери, бежал в Египет, Бог – от человека; Он, одетый в багряницу, увенчан тернием; Он – волхв, имеющий беса, и самарянин». Взгляни, иудей, на руки, которые ты пронзил; взгляни, римлянин, на бок, который ты проколол. Посмотрите, то ли это тело, которое, как вы говорили, было украдено ночью учениками. Любовь твоя, брат, подвигла меня сказать тебе это; чтобы ты, тяготящийся в настоящее время трудом, увлекся высказанными мною представлениями.
Письмо к папе Дамасу – о Серафимах и угле
