скачать книгу бесплатно
– Ладно, хватит прогуливать уроки, – сказал Палкин. – Что у нас сейчас?
– Алгебра, – уныло ответил Уваров.
– Говорят, Руновская параллельному классу такую контрольную засандалила. Вагон двоек огребли, – сказала Матвеева.
– Сегодня и до нас доберется, – вздохнул Киреевский. – А потом еще непонятно, как их отрабатывать.
– Отставить нытье! – Палкин хлопнул в ладоши. – Если мероприятие пройдет как надо, директриса не оставит нас с трояками в аттестате, не парьтесь. По мероприятию все задачи поняли? – Ребята единодушно кивнули. – Если возникнут еще вопросы, по ходу дела обсудим.
Все, кроме Некрасовой, поднялись с мест и закинули сумки на плечи.
– Володя, ты не забыл, что нужно сделать твое интервью для школьной газеты? – Аня закрыла в планшете ленту новостей и нажала на иконку заметок. – Ты сам просил тебе напомнить.
Палкин посмотрел время на телефоне.
– Это длинная перемена, – напомнила Аня. – Времени хватит.
– Я только за! – Володя подмигнул Некрасовой.
– Ладно, на уроке увидимся, – попрощался Киреевский. Вслед за ним ушли Матвеева и Уваров.
Палкин сбросил сумку с плеча, но не стал садиться. Он навис над Некрасовой, бедром уперевшись в край стола:
– Задавай свои каверзные вопросы.
Володя провел пальцами по пряди волос на виске Некрасовой.
– Ты что делаешь? – Аня, слегка порозовев, подняла глаза на Палкина.
– Просто прическу поправил, – тихо ответил он. – Это называется заботой.
Некрасова пересела на другой стул, подальше от Палкина. Она наклонилась над планшетом: на одной половине экрана были заметки с подготовленными вопросами, на другой – диктофон с включенной записью.
– Вопрос первый. Тебе нравится быть президентом школы или это скорее в тягость?
– Конечно, это ответственность, но я от нее не бегу. Думаю, любой человек на моем месте воспринимал бы эту должность не просто как работу или хобби, а как судьбу.
– Судьбу?
– Да! Когда я оборачиваюсь назад, смотрю на политическую карьеру дедушки и отца, то понимаю, что мне предначертано пойти по их стопам. Президенство в школе – только первый шаг на этом пути. Мой папа сказал однажды, что школа – она как государство в миниатюре. Это хороший полигон для репетиции, первых успехов и ошибок.
– Раз уж ты сам об этом заговорил… Подходит к концу твой срок на посту президента школы. Каких успехов тебе удалось достичь за это время?
– Мое главное достижение – это создание школьной газеты, – Палкин улыбнулся Ане и чуть пригнулся, чтобы она наверняка эту улыбку увидела.
– Она существовала и до твоего президентства, – поправила его Некрасова.
– Да, но до меня газета находилось в полном запустении. О ней никто не знал. Я же возродил эту традицию и, что можно назвать еще одним важным достижением, пригласил на пост главного редактора самую талантливую девушку в старших классах.
Володя пододвинулся в сторону Ани.
– Спасибо, – процедила она.
– Помню, мы сидели в кафе, готовились к дебатам перед выборами. Ты редактировала текст моего выступления, и я убеждался, что лучшего главреда для школьной газеты мне не найти.
– По-моему, это было не в кафе, а в школьной столовке.
– Но мы же обедали как-то раз в кафе после уроков? Я угощал тебя, точно помню. Надо будет повторить.
– Давай лучше продолжим интервью… Что скажешь про свои ошибки на посту президента? В чем твои главные неудачи?
– А-а… Уместно ли об этом говорить сейчас?
Палкин, нахмурившись, заглянул в планшет Ани. От вида диктофона, который ловил каждое слово, ему становилось тревожно.
– Почему нет? – Некрасова с удивлением посмотрела на Володю.
– Не за горами новые выборы президента школы. Думаю, стоит заострить внимание на успехах, а не на неудачах. Так мы привлечем больше людей на нашу сторону.
– Вот как? – улыбнулась Аня. – Ну, во-первых, я главный редактор школьной газеты, а не твой личный секретарь, Володя. Значит, я могу спрашивать, о чем захочу, и печатать те статьи, которые посчитаю нужным.
– Рвешься уйти в оппозицию?
– Я этого не говорила. – Некрасова опустила взгляд на планшет. – Пойми, людям нравятся политики, которые не боятся признавать ошибок. Это показывает их адекватность. Поэтому важно рассказать в интервью не только об успехах, но и о неудачах.
Палкин на минуту задумался. В это время он пододвинулся еще ближе к Некрасовой, сел на стол прямо около планшета и, смотря на Аню сверху вниз, не мог удержаться от удовольствия заглядывать в вырез ее блузки.
– Не могу устоять перед твоим обаянием, Анечка.
– Ну, что напишем о неудачах?
Некрасова снова посмотрела на Палкина, и Володя тут же перевел взгляд на книжные полки. На глаза ему попался «Евгений Онегин» Пушкина.
– Знаешь ли… я… так сказать…
– Настолько тяжело признавать ошибки? Или, думаешь, ты безгрешен? – Аня сдержанно усмехнулась и посмотрела, куда направлен взгляд Володи. – Очень удобно считать всех нулями, а себя – единицей, – ее саркастичный тон начинал раздражать Володю.
– Я хочу сказать… Ошибки случаются у каждого. Никто от этого не застрахован. Но важно быть уверенным в том курсе, которым ты движешься, и тогда, как ледокол, можешь идти, не особо обращая внимания на то, что происходит вокруг, но стремясь к цели.
– Эм-м… Можешь как-то попроще выразиться? Иначе это интервью можно будет читать детям на ночь, чтобы они быстрее уснули.
– Послушай, Аня, если тебе не нравятся мои ответы, то ты тогда не задавай таких вопросов. Либо же прояви терпение, потому что не на все вопросы можно найти простые и короткие ответы.
Володя сидел, свесив ногу за край стола и покачивая ей, как маятником метронома. Носком туфли он при каждом движении задевал стул Некрасовой. Ане хотелось ткнуть президента чем-нибудь острым в эту самую ногу. Палкин, наверное, взвизгнул бы от боли и вскочил со стола. Да, внезапный укол сбил бы с него спесь. Представляя эту картину, Аня перетерпела выпад Володи и вернулась к вопросам:
– Ну и какой же у тебя курс, по которому ты хочешь, как ледокол, вести нашу школу? Расскажи подробнее. Перед новыми выборами читателям это будет особенно интересно.
Нога Володи застыла в согнутом положении. Некрасова посмотрела на Палкина: президент рыскал глазами по книжным полкам.
– Мой курс достаточно прост и понятен, – неуверенно начал он, зрительно выхватывая и перебирая хрестоматии и учебники на полках. – Я хочу, чтобы больше учеников участвовало в самоуправлении и помогало выводить нашу школу на первые позиции. На этом поле уже есть успехи. Взять хоть нашу команду – Киреевского, Уварова, Матвееву – их удалось привлечь. Дело за остальными.
– Предполагаю, что на всех учеников у директрисы не хватит пряников.
– Дело не только в поблажках от администрации. Дело в отношении. Нас ведь считают за пустое место. Говорю как-то раз парням из параллельного класса, чтобы не шумели в коридоре. Объясняю им, я президент школы, поэтому надо подчиниться, а они отвечают матом и удивляются, что у нас в школе существует такая должность. Это обширная проблема на самом деле. Об этом много говорит и мой отец. Он говорит, люди недостаточно уважают политиков: все норовят залезть под кожу, какие-то оскорбительные шутки придумать или, того хуже, забраться в личную жизнь и откопать небылицы вроде дачи в Геленджике или дорогого внедорожника.
– Кстати, видела на твоей страничке фотки из Геленджика – пейзажи потрясающие! – подметила Некрасова, лукаво глянув на Палкина.
– Ты не улавливаешь сути, – строго сказал Володя. Он расставил локти в стороны, чтобы казаться серьезнее.
– Боюсь, я улавливаю даже больше, чем тебе хотелось бы, – ответила Аня, выключила диктофон и заблокировала экран.
– Я еще не закончил.
– Думаю, этого достаточно. Если продолжим, то опоздаем на контрольную по алгебре. Не хочу злить Эмилию Григорьевну, – объяснила Некрасова, складывая вещи в сумку.
– Ладно, пошли на урок, – согласился Володя. Ему тоже не хотелось раздражать строгую учительницу. – Когда подготовишь интервью для публикации, пришли мне текст на утверждение.
– Повторюсь, я не твой секретарь, – сказала Некрасова, закинула сумку на плечо и направилась к выходу.
– Аня, дорогая, подожди секунду.
Некрасова остановилась в дверях. Палкин вальяжно подошел к ней, засунув руки в карманы:
– Какое-то сумбурное интервью у нас вышло. Я бы хотел немного остудить это напряжение между нами.
– Успокойся, Володя. Не надо ничего остужать.
– Так что насчет кафе? Ты не ответила на мое предложение.
– Кафе? Помню, когда мы там были первый и, кажется, последний раз, ты говорил, что это пустая трата денег, что обычный чай не может быть таким дорогим.
– Да брось! Я просто был не в духе. Сейчас меня уже не напугаешь ценником на чай. – Володя изобразил легкий смешок, будто речь шла о старой шутке. – Думаю, нам есть что обсудить с глазу на глаз: мою политическую программу, например, твои успехи на посту главреда или еще что-нибудь… личное.
– Извини, но не сегодня. – Аня снисходительно оглядела Палкина, который старательно пытался выдавить из себя хоть крохи обаяния. – Я буду занята. Помимо твоего интервью, мне еще нужно подготовить репортаж для школьной газеты.
– Что за репортаж?
– Опубликую, тогда и узнаешь. Заодно, надеюсь, найду тебе музыкантов для мероприятия.
Некрасова захлопнула дверь и зацокала каблуками туфель по коридору.
Глава 3
– Включи свет, Гриша. Темно, по струнам не попадаю.
– Ага, сейчас.
Зажглась одинокая лампа на коротком проводке под металлической крышей и осветила гараж, набитый всяким барахлом: инструментами для ремонта, обрезками обоев, оконными рамами без стекол, велосипедом без колес, горой пустых ведер из-под краски.
Внутри репетировали двое парней. Первый, с короткой стрижкой ежиком и строгим худым лицом, сидел на колонке с электрогитарой в руках. Из-за старомодных широких джинсов и отцовской клетчатой рубашки он выглядел не как рок-музыкант, а скорее как советский ученый. Казалось, стоит надеть на него очки в роговой оправе, и гитара в его руках сразу превратится в опытный образец процессора для ракет, а гаражная студия – в научную лабораторию.
Напротив, прямо на полу, сидел второй музыкант и ловко перебирал струны на акустической гитаре. Выглядел он по-домашнему просто: спортивные штаны, растянутая футболка с узенькой дыркой на плече, копна чернявых нерасчесанных волос. Тапочки на ногах намекали, что этот подросток жил в одной из квартир в доме напротив и спустился в гараж, словно в гостиную. На вид его рост был за сто восемьдесят сантиметров, вес под сотню килограммов, при этом близко посаженные глаза смотрели на все вокруг наивно и чуть испуганно – казалось, это малолетний ребенок, застрявший в непривычно высоком и тучном теле тридцатилетнего. Из-за этого двигался он слишком неуклюже, будто не ожидая, что его руки и ноги могут быть такими длинными и сильными. Впрочем, это не мешало его пальцам легко и быстро скользить по струнам.
– Вот так руку на гриф клади, Рихтер. Удобнее будет, – показал он на своей гитаре.
– А ну? Вот так? – Рихтер присмотрелся, перехватил электрогитару и сыграл два аккорда.
– Ага. Сейчас получше звучит.
– Может, попробуем вместе сыграть?
– Хорошо. Сейчас, только медиатор найду.
– Держи мой. – Рихтер вынул из кармана запасной медиатор и передал Грише. – Давай, на три-четыре.
Парни синхронно сыграли несколько тактов. Музыку перебила подъехавшая машина со звонко дребезжащим двигателем.
– Что там? – спросил Гриша.
Рихтер выглянул наружу через приоткрытую дверь гаража.
– Какой-то ржавый минивэн подъехал. За рулем… Да ладно! – Он широко раскрыл глаза от удивления. – Это Коля Макаров пригнал.
– А он умеет водить?
– Похоже. На сколько он опоздал сегодня?
Гриша оглянулся на круглый будильник с отломанной секундной стрелкой, который стоял на полке у него за спиной:
– На полчаса.
– Бывало и хуже.
В гараж зашел, шаркая грязными кедами, высокий худой парень в солнцезащитных очках и с бас-гитарой в руках. Он поздоровался с друзьями, повесил потрепанную ветровку на гвоздь-вешалку и остался в одной майке.
– Ты чего в очках? На улице пасмурно, – сказал Гриша.
Коля вздохнул, снял очки и показал друзьям набухший синяк под правым глазом.
– Ой, блин. Понятно, – Гриша смутился и нагнулся над гитарой.
– Родаки опять запили? – спросил Рихтер.
– Типа они прекращали, – пробубнил Макаров, сел на соседнюю колонку и подключил к ней бас-гитару.
– Ты чего на машине пригнал? – снова поднял голову Гриша. – Не боишься, что запалят, что ты без прав водишь?
– А что мне делать? – раздраженно выпалил Коля. – Если дома оставлю, то батя либо продаст ее, чтобы бухло купить, либо поедет куда-нибудь пьяный и разобьется. Лучше пусть у меня под присмотром будет.
