скачать книгу бесплатно
– Надо же, давненько такого не было… – покачал головой Хиггинс, слушая репортаж.
– Так, мужики. На всякий случай: оружие иметь при себе, снаряжение надеть, быть в готовности. А я свяжусь с диспетчером, узнаю подробности. – И Леонид встал, надел разгрузку, взял винтовку. Майкл и Роман тоже, посерьезнев, надевали снаряжение. – Майкл, пулемет снимите с «матта» и принесите сюда и пару коробов с лентами. Я к рации, едрена матрона. – И Леонид, зайдя в подсобку, завел генератор. Пусть поработает, заодно аккумуляторы в подстанции подзарядит. Наступит ночь, может быть, придется освещение периметра включать.
В своем крохотном офисе Леонид включил немолодую немецкую радиостанцию AEG 6861, взял тяжелую телефонную трубку и начал вызывать диспетчера:
– «Конец путей» – «Глухомани», ответьте. «Конец путей» – «Глухомани»…
– «Глухомань» – «Концу путей». Вас слушаю, прием, – ответил диспетчер сквозь легкие помехи.
– Мастер Панфилов на связи. Что там в Шайенне случилось? Есть ли опасность для нашего карьера? Прием.
– Сейчас переключу вас на дежурного по компании, ждите. – В трубке замолчало, потом щелкнуло и заговорило: – Дежурный по компании вас слушает, мастер. Прием.
– Что стряслось в Шайенне? От него до нас по прямой около двухсот километров, есть ли опасность? Прием.
– Нападение банды на офис Банка Ордена. Есть погибшие. Банду гонят на север, следим за преследованием, держим связь с маршалом напрямую. Если будут изменения, вам сообщат и вышлют усиление. Выходите на связь по штатному графику. Прием.
– Вас понял, будем на связи по графику. Прием.
– Подтверждаю ясность. Конец связи. – В трубке щелкнуло, и остались одни помехи. Леонид положил зеленую трубку на место, отключил рацию. Ну вот, ясно, что пока ничего сверх обычного им не грозит. И это неплохо. Но все-таки Леонид зашел в свою комнатку напротив, надел пояс с АПС и наполнил несколько карманов разгрузки винтовочными патронами, собранными в обычные мосинские обоймы по пять штук. Пусть у него шесть магазинов в подсумках к винтовке, но дополнительно шесть десятков патронов пусть будут, своя тяжесть не тянет.
– Ну что слышно новенького? – поинтересовался он у Романа, сидящего около приемника. Майкл перебирал пулемет на дальнем конце стола. На полу у стола стояли три коробки с лентами.
– Не, он все передатчиком забил и еще спрашивает! – возмутился Климов и спросил в свою очередь: – Что выяснил?
– Было нападение на офис Банка Ордена; все то же, что и в репортаже. – Панфилов кивнул на приемник. – Банду гонят на север, дежурный велел держать связь по графику, то есть каждые четыре часа. Но на всякий случай бережемся, гулянки по окрестностям исключаем, так что грибы пойдешь собирать после того, как банду истребят; ясно, Ром?
– Ясно, – погрустнел экскаваторщик. Он нашел дальше вверх по руслу небольшую рощу, где росли местные съедобные грибы. Вот и хотел сегодня полазить вдоль небольшого ручья с лукошком, точнее – с пластиковым ведром.
– Ладно, давайте поедим. – Леонид начал выкладывать на большое эмалированное блюдо куски мяса. Выложил на доску пару свежих, утренних чуреков, испеченных Самвелом. – На ужин суп сварю, с галушками. А вообще у меня скоро день рождения, так я вам борщ сварю. Настоящий мудрый борщ – самая мужская еда!
27 год, 6 месяц, 21 число, воскресенье, 03:40.
Карьер «Глухомань»
Леонид, позевывая, поправил винтовку, прислоненную к стене небольшого дзота, встроенного в наблюдательную вышку в углу огражденной территории. Сверху была открытая наблюдательная площадка, а ниже, под ней, был сделан этот самый ДЗОТ, по-иному у Панфилова язык не поворачивался назвать это помещение. Набор из досок какого-то местного дерева выдерживал попадание винтовочной пули, имел бойницы по периметру, чтобы можно было вести огонь в любую сторону. Сейчас Панфилов не мог не признать, что эта идея оказалась весьма неплохой. Тем более что вышка была привезена на трейлере и установлена за час. Хоть на момент установки он слегка посмеялся над паранойей начальства. В углу стоял на сошках М60 с заправленной лентой, оставалось только затвор передернуть. Леониду было несколько непривычно, что в американском пулемете необходимо было затвор обратно возвращать рукой, но в остальном пулемет был довольно удобен. Впрочем, так же возвращать затвор нужно и в ПКМ, просто на службе Леонид общался в основном с РПК.
Сверху в лестничный проем отбрасывал тень под лунным светом Молчаливый Джек. Старый-престарый манекен, одетый в заношенный камуфляж и «держащий» приклеенную к рукам разбитую винтовку М16. Где его мужики откопали, Леонид не знал, но подшутили над мастером здорово, установив эту куклу на третий день здешней жизни. Он решил было, что караул заснул, и взбежал наверх устроить разгон. А его осветили снизу и из громкоговорителя спросили, как ему новый охранник. Смеялись над ним пару дней, но беззлобно, розыгрыши среди своих разбавляли довольно скучную и тяжелую жизнь дорожников. Куклу так и оставили наверху, она никому не мешала.
Леонид еще раз было потянулся, хрустя позвонками, как вдруг манекен наверху, на наблюдательной площадке, дернулся от звучного удара и упал, грохнув винтовкой по полу. А чуть позже со стороны неглубокого оврага метрах в ста от вышки донесся тихий щелчок.
– Твою мать! – Леонид подавил в себе желание дергаться и тихонько присел под укрытие крепких стен. – Это что же?
На полусогнутых Панфилов шагнул к амбразуре и выглянул краем глаза. От оврага к лагерю бежало несколько теней. Сто метров пробежать, даже пригнувшись, недолго, поэтому Ленька зажмурился и включил освещение периметра. Даже сквозь веки посветлело, и когда Леонид через секунду открыл глаза, то все было залито ярким светом. А ведь все благодаря инструкциям компании. Согласно им, периметр лагеря оснащался дюжиной посадочных фар от самолетов, которые подключались к аккумуляторным батареям. Конечно, мощные фары хоть и были почему-то на двадцать восемь вольт, но сажали батарею быстро, за несколько минут. Но эти несколько минут были очень яркими.
Вот и сейчас ослепленные фигуры даже притормозили. И Леонид начал отстрел с той, что была самой ближней и держала ПКМ, про который он недавно думал. Все по уставу – первой поражается наиболее опасная цель.
Леонид плавно провел винтовкой, мерно выстрелив пять раз, и повел ей обратно, повторно поражая мишени. Когда он отстрелял девятый патрон, то одна цель крутилась на земле и выла совсем не по-человечески. Тот, пятый, которому прилетело последнему из первой серии, успел слегка отпрыгнуть назад, и пуля долбанула ему в ногу, куда-то в район бедра. Панфилов потому его и добивать не стал, про «языка» с чего-то подумал, если бандит жив останется. А пока Леонид схватил пулемет, рванул затвор и, перебросив ленту себе на руку и оперев пулемет на амбразуру, высадил длиннющую очередь по темнеющему оврагу, откуда выскочили эти тени. Потом еще одну, превратил ближний склон в небольшую пыльную бурю. Подхватил пулемет за ручку на стволе, другой рукой схватил винтовку и бросился вниз по лестнице из вышки. Дзот, он хоть и держит винтовочную пулю, но от гранатомета вблизи не защитит.
Выскочив из вышки, он отшвырнул пулемет и, согнувшись, пробежал пять метров до ближайшего погрузчика, упав за его внушительное колесо, а потом прополз мимо него, к бульдозеру. Тяжеленный сорокасемитонный «Шантуй» должен был быть погружен завтра на трейлер и увезен из карьера, где он свою работу сделал, своротив два склона и открыв более легким машинам месторождение ровного гравия. И уже за ним, сев на землю и прислонившись спиной к катку, вытащил опустевший магазин из винтовки, заменив его на полный. Многотонная машина за спиной внушала относительное спокойствие.
Из вагончика выметнулись Хиггинс и Климов, плохо различимые в полутьме лагеря. Залегли за сложенный из камней очаг, выставив АКМ и М14 с разных его сторон.
Леонид коротко свистнул и махнул рукой, привлекая к себе внимание. Потом вспомнил про ходиболтайку на плече и вызвал Климова. Рации у всех были на разгрузках и должны находиться в режиме приема.
– Ром – Леньке. Я за «Шантуем». Пятерых перед вышкой уложил, сколько их еще – неизвестно. – Панфилов говорил по-русски, предполагая, что в здешних местах русских бандюков встретить сложно. А уж чтобы они банк в американском городке брали – вообще маловероятно.
Ромка крутнул головой, нашел Леонида в тени экскаватора. Что-то сказал Майклу и ползком двинулся к нему. Вроде все серьезно, но вид грозно ползущего в семейных труселях вооруженного до зубов экскаваторщика (автомат, пистолет на поясном ремне, разгрузка, битком набитая магазинами и гранатами) заставил Панфилова истерически хихикнуть.
– Ну ты даешь! Устроил «оборону Сталинграда», – запыхавшись, заметил Климов, усаживаясь рядом с Ленькой. – Поменьше экскаватор найти не мог, за которым в прятки играть? – Климов глянул поверх капота, прикрываясь кабиной.
– К твоему «Комацу» далековато бежать было. Смотри, за проволокой, метрах в пятидесяти от вышки – крутится один, видишь? А вон еще трое лежат, и ногу четвертого видать. – Леонид положил винтовку на каток и взял на прицел раненого бандита. – Блин, фары гаснут, сейчас батарея сдохнет.
– Ничего, луна вон какая, и вот еще. – Климов протянул Леньке здоровенный одноствольный пистоль-ракетницу и пять патронов с толстыми бумажными гильзами. – Осветительные, белые. Как чуял, что понадобятся.
Сзади подполз Майкл, в отличие от Климова, бывший в штанах и ботинках.
– Где пулемет? – первым делом поинтересовался он, поглядев на лежащие тела перед вышкой.
– Где-то там. – Леонид показал на тень, падающую от караулки. – Бросил его, когда спустился сверху, все равно от ленты огрызок остался. Патронов двадцать, не больше.
– Ясно, – кивнул морпех, закрепляя на винтовке «ночник», – тогда помолчите пока: погляжу вокруг. – И негр, найдя в механизмах экскаватора достаточно большой просвет, начал медленный осмотр потемневших окрестностей. – Вроде никого нет, кроме этого недобитка.
– Эй, вы! Сволочи! Перевяжите, фашисты! – раздался из-за вышки истерический вопль. – Смотрите, с вас за беспредел спросят!
– Это еще что? – Леонид и Роман удивленно переглянулись. Кто-то орал по-русски. Охрипшим голосом, с надрывом и вполне себе на языке Пушкина.
– Слушай, урод, ты один? – в ответ крикнул Леонид с молчаливого согласия Хиггинса. – Не ты в меня из бесшумки метил? Смотри, гад, сейчас гранату тебе переброшу!
– Не я, зуб даю! Перевяжите, потом вам у братвы зачтется. И базар есть, нужно перетереть!
– Ты ему точно не в голову стрелял? – удивленно спросил Хиггинс, выслушав перевод с блатного русского на хреновый английский. – Или от страха мозги потекли?
– Щаз! – Леонид прицелился правее раненого и пару раз выстрелил, осыпав бандита землей. – Ну как тебе, тело? Хочешь, в тебя прилетит?
– Не стреляйте! Я один, я сдаюсь! – От взвывшего бандита отлетел выброшенный автомат, следом за ним – пояс с пистолетом. – Перевяжите только, у меня из-под жгута течет!
– Что скажете? На камикадзе он вроде не похож, – переглянулись дорожники. Потом Леонид вставил патрон в ракетницу, взвел курок и выстрелил в ясное звездное небо. Искрящийся росчерк ракеты расцвел вверху хоть и крошечным, но ярким солнцем. Освещенные холмы и небольшая долинка сухого русла были безмолвны и абсолютно равнодушны к копошащимся здесь людям.
Через полчаса связанный пленный лежал возле очага, с кровавым пятном на свежей плотной повязке прямо поверх штанины. Остальные четверо были мертвы и сложены внутри периметра лагеря для более подробного осмотра. Роман одевался, Хиггинс пил воду крупными глотками, а Леонид прокручивал запись на экране видеокамеры, которую он вытащил у раненого бандита.
– Вы, мрази, женщин пытали? – с трудом выговорил Панфилов, оторвав взгляд от жуткого зрелища. – Соски бокорезами откусывали? Да я тебе сейчас яйца отрежу, ур-р-род! – И Ленька потянул из нагрудных ножен кизлярский вороненый клинок. Сделал шаг к пленному и сильно пнул его в бедро.
Бандит взвыл от боли, выгнувшись дугой, попытался отползти, отталкиваясь здоровой ногой.
– Нет, не надо! Держите его! – орал отползающий от бледного как стенка Панфилова пленный, а Леонид перехватил клинок и шагнул, занося его над головой. И был перехвачен за руку Майклом.
– Пусти! – повернулся озверевший парень к морпеху. – Они девок резали, а потом убивали! Я сейчас его!..
– И станешь, как он. – Хиггинс крепко держал мастера за запястье, не пытаясь, однако, отобрать нож или вывернуть руку. Просто стоял и смотрел в глаза Панфилову. – Хочешь крови и мести? Пристрели его – и все, не становись на одну доску с ними. Или повесь на вышке. Я мешать не буду: твое «мясо», что хочешь с ним, то и делай. Но пока сходи, свяжись с «Концом путей», пусть высылают «кавалерию». Ночь еще не кончилась, парень…
Леонид несколько минут стоял, молча глядя в глаза негру, потом обернулся и посмотрел на Романа. Тот пожал плечами:
– Веревку найдем, как решишь.
– Хорошо, сейчас доложу и вернусь. Поговорить с ним все равно не помешает. – Леонид засунул нож в ножны, взял винтовку со стола и пошел в офис.
– А с тобой я поговорю. – Майкл присел к переведшему дух бандиту, который понял из короткого разговора на английском, что его пока не убьют. – Роман, переводи. – И неуловимым движением ткнул кончиком лезвия «Ка-Бара» в ноздрю бандита.
Тот взвизгнул, попытался дернуться, но морпех прижал его коленом к земле, запрокинул голову назад и еще раз ткнул ножом, уже в другую ноздрю.
– Где остальные – ты, кусок дерьма?! Где машина? Почему вы напали на наш лагерь? – Майкл крутил вороненым лезвием перед глазами ошалевшего от страха бандита, а тот хлюпал полными крови ртом и носом, пытаясь что-то сказать. – Гляди, надумаешь молчать – отрежу нос для начала, а потом разрешу мастеру и яйца тебе отрезать. – И швырнул голову бандюка так, что тот врезался затылком в землю, лязгнув при этом зубами.
– Лучше их отстрелить, яйца-то, – хмуро поправил переводивший все это бандиту Роман, – а то у него технические неполадки в штанах, нож долго от дерьма отмывать придется.
– Не надо, не режьте!!! – Севший на обгаженный зад бандит наконец частично проглотил, а частично выплюнул текущую из разрезанных ноздрей кровь. – Все скажу, все! Мы смогли свернуть в овражек и уйти от погони, думаю, они нас и не заметили, за оставшимися двумя машинами погнались. – Пленный сплюнул кровь. – Машину бросили, так как бензин в первом баке кончился, а второй в городишке прострелили. Увидели свет у вас в лагере, технику. Подобрались – смотрим, часовой на вышке спит. Крут его из бесшумки завалил, и мы сюда побежали. Мы только горючки взять хотели, и обратно; а тут свет, пальба…
– Деньги где? – Майкл приподнял нож. – Те, которые из банка? И где машина?
– На Круте часть и часть у тех, других. У меня нет, я после дележа должен был долю получить. – Обгаженный с ужасом смотрел на лунные блики, пляшущие на когда-то вороненом лезвии «Ка-Бара». – Машина там стоит, километрах в пяти отсюда. За длинным таким холмом.
– Да уж, оставь вас здесь… – К добровольным следователям подошел Леонид. – Через час здесь наши будут, нужно успеть этого повесить. Где веревка, Ром?
– Не-э-эт!!! – завопил бандит. – Не надо! Я все скажу! Крут сказал, что деньги херня, что «семьи» в Нью-Рино нас баблом засыплют. Та баба, которой Крут соски рвал, сказала, что есть ход на ту сторону, обратно на Землю!
– И что будем делать? – Майкл достал из внутреннего кармана портсигар, вытащил недокуренную сигару и раскочегарил ее. Покатал во рту табачный дым и тонкой струйкой выпустил его. Кивнул на раскрытый ноутбук с подключенной камерой. – Вы понимаете, в какое дерьмо мы попали с этим ублюдком? Леонид, зря ты его сразу не пристрелил. Все равно и деньги бы сняли с тел, и машину утром по следам бы нашли.
– Я так думаю, это уже не имеет значения. – Леонид был бледен, его явственно потряхивало. Адреналин, нагнанный в кровь испугом и короткой перестрелкой, выработался, и парня колотило от первого в жизни боя. Да и просмотр видеозаписи, где в разгромленном офисе насиловали, пытали и убивали женщин, его самообладанию не способствовал, охота было руками разорвать насильников и убийц. – Ты видел: в помещении, где пытали женщин, есть камеры. Допустим, что напавшие уничтожили записи с этих камер, хотя я в это не верю. Но это не все, в банковских помещениях обычно есть и скрытые камеры, про которые не каждый сотрудник знает. И они точно записали допрос, пытки и ответы. Мне очень жаль этих несчастных кассирш и бухгалтерш, но сейчас нужно думать, как нам поступить, исходя из того, что Орден точно знает об утечке информации. – И Панфилов с ненавистью глянул на валяющийся около трупов кусок обделавшегося мяса, по недоразумению именующийся человеком. – А пристрелим мы этого или нет – уже не имеет значения. Что для нас, что для него. Разве поживет подольше малость. В Шайенне виселица точно не декоративная.
– И что ты предлагаешь говорить? – Роман сидел на скамье и тонким прутом сшибал на землю падающих на стол насекомых, обожженных огнем керосиновой лампы.
– Правду, естественно. Только не всем. Для всех – мы убили напавших бандитов и допросили по горячим следам единственного пленного. А потом пристрелили его, от ненависти. Или я его пристрелил со страха, когда оклемался маленько. А вот Ордену придется сказать правду и выдать видеокамеру. Заверить в том, что мы умеем хранить чужие секреты и нам охота иметь с этого небольшие преференции. А там поглядим, что будет.
– Вряд ли что будет особо нехорошее с нами, – задумчиво произнес Майкл и хотел было отправить щелчком окурок в полет, но предупредительный кашель Леонида заставил его передумать и затушить «бычок» о подошву. – Там в отделе безопасности работают очень расчетливые люди, которые редко ошибаются. Для них будет невыгоден вероятный шум вокруг возможного устранения нас. Можешь не сомневаться, Леонид, свои пятнадцать минут славы ты отхватил. Для конфедератов ты теперь свой парень, как будто родился в Джорджии. А то, что ты предлагаешь, им выгодно. Другое дело, что принимают решения часто не они. Но опять – поглядим, что будет. Орден не имеет ни здесь, ни в Техасе особой власти: так, банкиры и торговцы. Это не АСШ, не Форт Вашингтон и тем более – не Зион. Увидим, что дело плохо, успеем смотаться в Россию, а там у Ордена еще меньше власти. Точнее, там ее нет вообще. Но вот уточнение к твоему плану есть, Леонид. Мы рассказываем начальству и мужикам, что ты убил всех четырех бандитов. Этого поганца мы никогда не видели, оружие раскидаем, как трофеи с остальных трупов, это никого не удивит. Тем более что дополнительные трофеи – Леонида, он их и показывать все не обязан. Этого оттащить в холмы и пристрелить, пока никого нет. Орден наверняка не будет показывать все записи с камер наблюдения, им это категорически невыгодно. Но Орден будет землю рыть и искать всех участников банды, так что следователю Ордена рассказываем все, отдаем запись и пробуем выторговать эти преференции, про которые ты говоришь.
– Только не в холмы. Здесь точно обыщут все вокруг, но найдут каждый след. – Роман задумчиво покрутил веточку.
– И что ты предлагаешь? – повернулся к нему Панфилов.
– Темнее всего прямо под пламенем свечи, – задумчиво сказал Климов и пошел к стоящему неподалеку экскаватору, колесному «хендаю». – Вы пока этого обыщите как следует и тащите за вторую выработку, ее тоже ведь закончили выбирать? – И Роман залез в высокую кабину. Захлопнул дверцу и завел тяжелую машину.
Майкл и Леонид переглянулись, взяли свои винтовки и пошли к бандиту. Впрочем, Панфилов хлопнул себя по лбу, вернулся к рюкзакам, выбрал самый окровавленный из них и высыпал содержимое на стол. На столешницу с грохотом посыпались банки с консервами, большая фляга с водой, две орденские М92, почи с магазинами на ремне для них, пара стопочек крупных серебряных монет в пять экю, упакованных в плотный целлофан. Как вершина всего, по столу прокатились две гранаты, едва не сбив керосиновую лампу. Поднял разгрузку пленного, вытащил из нее магазины и четыре РГО на стол. Снял с плечевого ремня рацию в чехле и нож – с поясного. И потащил это все к Майклу, так и стоящему возле вращающего глазами и что-то мычащего заклеенным ртом бандита.
– Осторожнее! – Майкл похлопал себя по макушке. – Подорвешь еще нас всех, расшвырялся гранатами. Хватай его с той стороны – и потащили…
– Ну что, стреляйте и бросайте. Или бросайте и стреляйте, – Роман заглянул из кабины в глубокую яму, – и побыстрее, времени у нас осталось всего ничего.
– Кто, я? – Леонид взглянул на потерявшего от боли сознание бандита. – А почему?
– Не надо спорить. – Майкл пинком сбросил в яму пленного, вскинул винтовку и трижды выстрелил. Третья пуля попала бандиту в голову, разбрызгав мозги с кровью по свежей красной земле.
Леонид согнулся пополам и вывернул остатки ужина в могилу. Минуты две стоял и давился, потом вытер рот рукавом и виновато повернулся к мужикам.
– Блин, все-таки не сдержался. Извините.
– Ничего, в первый раз часто так, – подняв стреляные гильзы и бросив их вниз, ответил Майкл. – Засыпай, Роман.
– Прости нас, Господи. – Леонид сбросил рюкзак с разгрузкой в яму и перекрестился. – Блин, даже не спросил, как его зовут. Суди, Господи, раба безымянного твоего по твоему разумению, ибо не могу я о милосердии ему просить.
Роман завалил яму, проехал разок-второй по ней, и все: ничего не напоминало об одном парне, решившем, что он может убивать и грабить.
– Блин, Ром… Мы про следы забыли, на холме и к нему. Может быть, с подкреплением охотники приедут, а они же следы читать умеют… – повернулся к мужикам Панфилов, отпив перед этим из запотевшей бутылки пива. Если откровенно, то ему до чертиков хотелось надраться чем-либо покрепче, но быть пьяным перед начальством ему не хотелось еще больше.
– Да, может быть. С другой стороны, сейчас табун мужиков приедет, они здесь все вытопчут. Так что хватит гадать на кофейной гуще. Пошли, посмотрим, что там добыл Леонид в трофеи. – Роман подошел к лежащей на столе возле керосинки куче трофеев. Отодвинул вываленное из рюкзака имущество. – Сначала с оружием разберемся, потом рюкзаки потрошим. Майкл, объясни, как здесь делить?
– Ну, все как обычно. Деньги, оружие и имущество делим по частям. То есть Леониду две части как боссу и две как стрелявшему. Нам по одной части. Деньги, которые украли из банка, – тут Майкл показал на внушительную кучку окровавленных пластиковых купюр на столе, которые вытащили из набрюшной сумки Крута, – отдаем Ордену. Они возвращают нам одну пятую, делим их между собой так же. Нам повезло, что банк орденский, а то Леонид умудрился продырявить половину купюр. Давайте разглядим, что из оружия нам досталось.
– Погоди, свет нормальный включу. – Панфилов прошел в подстанцию, где молотящий дизель-генератор нагонял энергию в опустевшую батарею. Щелкнул тумблером, включая лагерное электропитание. – Так-то лучше. Да, а из чего Молчаливого Джека грохнули?
На столе лежал автомат, который Леонид сначала принял за новый АК-103 с ПББС, но практически сразу передумал. Широкий пластиковый рожок резко отличался от стандартного калашниковского. Взяв в руки, Ленька прочитал на ствольной коробке:
– «Сайга-308». Надо же, что сделали. У нее что, патроны дозвуковые? – И Панфилов вытащил рожок из автомата, точнее – самозарядки, и протянул его Майклу.
Тот поглядел на выщелкнутый патрон и кивнул.
– Это «сабсоник», для бесшумок. Точно тебе говорю! – И передал рожок Леньке, предварительно воткнув патрон на место.
Еще на столе горделиво стоял на сошках ПКМ, произведенный в СССР в 1985 году. Пулемет был в отличном состоянии, у здоровенного бандита даже запасной ствол в чехле с боку рюкзака нашелся, и две коробки с лентами – «сотками» в разгрузке. Кроме того, также было три АК-74, с пластиковыми черными прикладами, и «укорот»-АКСУ с глушителем, который дополнительно имелся у пулеметчика. Ох и здоровым лосиной был этот урка – Ленька весом в сто десять кило супротив него был как подросток. Леонид покрутил «ксюху» с глушителем и положил ее на стол обратно. Интересная игрушка, Ленька даже не знал, что такие бывают. Хотя «Сайга-308» ему понравилась намного больше. Пяток акээмов с глушаками-ПББС в роте у них были, а вот таких игрушек – нет. А ведь вещица знатная вышла. «Сайгу» сняли с тела бандита, которого при жизни именовали Крут. Также с бандитов сняли пять одинаковых оливкового цвета пистолетов сорок пятого калибра, увидев которые, морпех уважительно присвистнул.
– «Эф-эн-пи 45 тактикал». С глушителями. Отличные пистолеты! Что интересно, стоит в три раза дороже, чем «калашников». Хорошее оружие у бандитов, и что очень необычно – умно подобрано. И снаряжение тоже. – Майкл оглядел лежащие на расстеленном плотном полиэтилене рюкзаки и разгрузки бандитов. Тоже одинаковые, стандарт армии США. Правда, половина из них здорово в крови перемазана, а вторая половина просто ею пропитана.
– Так, погодите. Я сказал, что допросили пленного. Кого из них можно было допросить? – Леонид кивнул на тела бандитов.
Майкл подошел, какое-то время осматривал и ткнул рукой в пулеметчика.
– Этого. Здоровый кабан, две раны в живот, вполне могли и допросить. Умер от кровоизлияния, вызванного повреждением печени, это занимает разное время. Так что мы допрашивали пулеметчика.
– Смотрите, свет! – Роман показал на холмы, где вдалеке мелькнули отблески фар.
– Так… – Леонид оглядел стол, хлопнул себя ладонью по лбу и начал выкладывать, теперь аккуратно, вещи из рюкзаков. Роман к нему присоединился, вытаскивая из разгрузок магазины и гранаты, снимая рации, ножи и оптику в чехлах.
Накидав кучу всякого барахла на стол и спрятав таким образом вещи убитого бандита, Леонид подошел к своей машине и взял тангенту рации.
– Внимание, машины на холмах, обозначьтесь. Мы нервные и у нас пулеметы! – подождал немного и повторил: – Машины на холмах – «Глухомани», отзовитесь! Дорога находится под прицелом пулеметов!
– «Глухомань» – мистеру Перкинсу. «Кавалерия» прибыла. Не стреляйте, парни, – отозвалась рация голосом самого большого босса.
– Ох ты, твою мать! – От неожиданности Леонид подпрыгнул, потом быстро огляделся вокруг, стараясь вспомнить, все ли у него в порядке на объектах и с документами.
