скачать книгу бесплатно
Воспоминания с набросками. Части с 1 по 16
Юлия Стрелец
В этой книге воспоминания разных лет, детские годы описаны подробно, с 14-й главы – наброски. Но в этих набросках вы можете найти для себя яркие и интересные моменты. По отзывам читателей, книга читается легко. Частично время действия этой книги относится к советскому периоду. Место действия – подмосковный город Видное и Москва, затем Люберцы, есть описания путешествий. Для оформления использованы реальные фотографии, иногда после небольшой обработки. Есть элементы семейной летописи.
Воспоминания с набросками
Части с 1 по 16
Юлия Стрелец
© Юлия Стрелец, 2022
ISBN 978-5-0050-5625-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
(начато в октябре 2017 года)
Посвящаю эту книгу трем людям: мужу и супердругу Андрею Данилишину, моей близкой подруге Елене Ступиной и Андрею Молчанову, который подал идею начать работу над этой книгой именно в октябре 2017 года, ускорив ее таким образом.
Я приветствую тебя, мой читатель.
Год моего рождения – 1975, поэтому моё детство сильно отличается от того, которое есть у детей, родившихся в XXI веке, когда везде компьютеры, интернет, смартфоны, изобилие еды и товаров.
А двадцатый век, в котором я родилась, уже прошёл и постепенно уходят люди, рожденные в нем. На моих глазах мир менялся и менялась я сама, некоторые вещи, которые помню я, не помнят мои родные и близкие. Иногда даже люди, которые присутствовали при описываемых событиях, уже их не помнят.
Но моя цепкая память, как веселая обезьянка, которая собирает нежные, поучительные, забавные и грустные моменты жизни, подобно ярким лоскуткам. И я решила сохранить лучшую их часть в этой книге.
Когда я вела дневники в путешествиях и потом давала читать родным и друзьям, всем нравилось, было интересно читать. Постараюсь и эту книгу написать интересно.
Некоторые грустные, болезненные воспоминания планирую описать кратко или не описывать совсем, чтобы меньше боли причинять читателю и самой себе.
Ясли номер 1 города Видное. Я в верхнем ряду первая справа.
Эта книга – проза поэта, поэтому иногда в неё будут вплетаться немного стихов, так же будут цитаты из книг и песен.
В 1 главе их не будет, потому что она о самом раннем периоде, тогда я стихи ещё не сочиняла.
1 часть. Детские годы и учеба в школе
1 глава. Первые воспоминания
О самых первых эпизодах нашей жизни рассказывают нам родители.
Как рассказывает мама, примерно до 5 лет я была беспокойным ребенком. Потом меня покрестили в село Ермолино и я стала гораздо спокойнее. Село Ермолино находится рядом с моим родным городом Видное и храм в честь угодника Николая в этом селе практически не закрывался в годы гонений на Православную Церковь, никогда не разорялся гонителями веры. Многие мои земляки охотно ходили в этот храм, это был любимый храм для многих. Особенно до того времени, как построили новые храмы в г. Видное. Но это было гораздо позже.
Отчасти мой беспокойный характер в детстве связан с тем, что предшествовало моему рождению. Дело в том, что у меня была сестра, которая умерла в младенчестве, еще до моего рождения, предположительно от пороков развития. Конечно, для матери это горе, когда умирает ребёнок, первенец. Врачи рекомендовали подождать с новой беременностью, но мама не послушалась их и вскоре выносила и родила меня.
Известный факт, что состояние беременной женщины влияет на будущего ребенка. Тревога и страдание мамы, судя по всему, сказались на моем развитии, здоровье и характере. Думаю, это одна из причин моего слабого здоровья, детских капризов.
В первый месяц жизни меня вообще было трудно успокоить, как описывали это родители. Я кричала так, что становилась вся красная. Одним из немногих способов утихомирить меня владел папа: он очень сильно качал меня на подушке и я замирала, переставала плакать.
Примерно в 1 месяц на осмотре у педиатра выяснилось, что я не набрала вес, у мамы было очень мало молока. То есть плакала я тогда от голода. Примечательно, что молоко у мамы текло из груди, хотя на контрольном вскармливании его было мизерное количество.
Затем меня перевели на искусственное вскармливание и я стала набирать вес, не устраивала больше «голодных истерик».
В детстве у меня была любимая игрушка, резиновая желтая обезьянка, которая пищала при нажатии. Мама рассказала, что она меня очень смешила в грудном возрасте. Эта игрушка оказалась очень прочной и дожила до рождения моей дочери. Много лет спустя моя дочь тоже смеялась, глядя на эту забавную игрушку.
Я практически не помню себя до 4-х лет. Одно из первых ярких воспоминаний – это день рождения.
Вечером после работы отец принес мне в подарок мягкую игрушку – похожую на волка или собачку, одновременно стоящую на четырех лапах, серого цвета. Я помню, как звенел дверной звонок, как мама с радостными возгласами открыла дверь, как от отца и принесенной им новой игрушки пахнуло прохладой, практически морозной свежестью. Мой день рождения в конце ноября, поэтому на улице было уже холодно. Мне тогда исполнилось 4 года и это приятное воспоминание. А игрушку эту я потом назвала волчонком, он был героем моего домашнего кукольного театра, я разыгрывала с ним сценки. И однажды придумала для себя слово «кровожадина», что означает жестокий жадина.
Вскоре у меня родился брат.
Помню, как мы с отцом пришли к маме к окнам больницы и я кричала ей поздравления с рождением брата и новым годом. С наступающим новым годом, потому что брат родился в конце декабря. Было морозно, лежал снег, я была в шубке из искусственного меха. Корпуса родильного отделения тогда ещё не было и мама лежала в корпусе центральной районной больницы, на 2-м этаже. Сейчас там травматологическое отделение. Почему-то мне запомнился цветок на одном из окон. Иногда, когда я проходила мимо того корпуса, я вспоминала этот эпизод из своей жизни. Иногда с теплотой, а иногда с удивлением: Неужели это было именно здесь?
Мама рассказывала, как накануне родов провела со мной беседу, что скоро у меня будет маленький брат и надо будет его любить и заботиться о нем. И когда брата Николая привезли из родильного дома, то на радостях я высыпала в его кроватку свои новые кубики, ближе к ногам. Слава Богу, такое проявление заботы не сказалось на его здоровье, обошлось без жертв. А ведь эти кубики, из которых можно было строить что-то, были прекрасной игрушкой для меня, ценностью. Этого любопытного эпизода в моей памяти нет, только его пересказ.
Когда Коля стал старше, у него был манеж, но он неохотно ходил по нему. Со слов мамы, однажды я схватила брата за уши и тянула вверх, чтобы он лучше ходил и желательно за пределами манежа. Почему-то я помню манеж, а само это событие не помню. Манеж был довольно большой, деревянный, занимал примерно половину большой комнаты.
Николай по сравнению со мной был всегда гораздо спокойнее по характеру. Но в раннем детстве был период, когда путал день с ночью. То есть днем спал, а ночью бодрствовал, веселился и играл. Видимо, к этому периоду относится мамино высказывание, что Коля у нас как «Ванька-Встань-ка»: только вроде спать уложили, а через минуту он опять стоит в кроватке и смеется.
Ванька- Встань-ка – это синоним неваляшки, игрушки для детей до года и чуть старше. Если ее наклонить и отпустить руку, она сама поднимается, обычно звенит при этом.
Полагаю, брату досталось меньше стрессов во внутриутробный период. Но молоко у мамы и с ним не пришло. Он часто болел, отчасти из-за того, что его кормили смесями, а не грудным молоком.
О том, как моя семья решила эту проблему, я напишу в следующей главе. Вместе с этим расскажу подробнее про свой родной город.
Мое детское фото
2 глава. Мой родной город
Я родилась и выросла в городе Видное, это ближайшее Подмосковье. Видное – это районный центр Ленинского района. Название районному центру дано в честь горок Ленинских, которые находятся недалеко.
Видное примерно в 2 км от МКАД, но всё-таки это не Москва, многое иначе. Эта часть мира с более чистым воздухом, на момент моего рождения была заметно более богатая лесами и полями, чем столица, но беднее развлечениями и товарами.
Мы жили в 5-этажном доме, «хрущевке» на первом этаже. В нашем доме 10 подъездов, можно назвать его длинным. Перед домом в моем детстве было большое поле, за полем – сосновая роща и левее – берёзовая. На поле паслись коровы. Это поле почти полностью застроено, сейчас там микрорайон Солнечный. Остался кусочек берёзовой рощи и Тимоховский парк с соснами, который в отдалении.
А за парком, в 15 минутах бодрой ходьбы была железнодорожная станция Расторгуево. При открытых окнах, особенно по утрам, в тишине, было слышно, как стучат электрички и поезда. Это был мой «ветер странствий», стук колес был для меня призывом к путешествиям. И иногда я скучаю по нему.
Но уже и та часть города застроена, где пролегала дорога к станции, теперь там Каширское шоссе, напрямую там не пройти, да и шум от шоссе, всё звучит и выглядит иначе.
Когда брат был совсем маленьким, это примерно 1980—81 годы, у нас недалеко были деревенские дома. В одном из них жила хозяйка коровы, с которой мама договорилась брать парное молоко для брата.
Николаю надо было окрепнуть после болезней и поэтому мы регулярно ходили за парным молоком. С тех времен у меня остались уютные и смутные воспоминания: прогулки солнечным днем по полю к корове, вкус кипяченого, но еще теплого после кипячения коровьего молока (мне по-моему кипяченое давали и уже дома), мостик через небольшую речку, деревянные домики… Еще помнятся купания в ванной, вроде ещё с кем-то из детей, не помню точно с кем, но помню веселье, а потом уютное повязывание платка на ночь.
Всё это кажется таким умилительным и тёплым, но к сожалению, не очень реальным даже как воспоминание – как полустертая картинка.
Видное разделено железной дорогой на 2 части – собственно город, где жила моя семья, о которой я писала выше, а на другой стороне – Расторгуево. В той части города в основном частные дома, дачи, леса, кладбище, пруды, Свято-Екатерининский мужской монастырь, усадьба Суханово.
В расторгуевской части города я жила с родителями, на Петровском проезде, когда я была настолько маленькая, что помнить это невозможно. Родители говорили, что с нами жили некоторые родственники отца.
Однако я смутно припоминаю 2-этажный дом, деревянные полы, женщина неторопливо качает коляску с ребенком. И это воспоминание почему-то ассоциируется у меня с Петровским проездом. Возможно, мы заходили туда позже, когда я стала постарше или это был другой дом.
В Видном много 2-х этажных домов и в основной части города, которую обычно называют видновской. Эти дома из кирпича и расположены в основном на Школьной, Заводской и Садовой улицах. Говорят, что они построены пленными немцами после Великой Отечественной Войны. У некоторых домов, особенно на Заводской улице, высокие полуовальные окна, магазины в подвальных помещениях. Выглядят несколько необычно на современном фоне.
Однажды я зарифмовала про эти дома в родном городе 2 строчки:
«Окон высокие полуовалы
И магазинчики-полуподвалы…»
С исторической точки зрения Видное возникло вокруг коксогазового завода и до 1965 года было поселком.
У нас многие годы была самая лучшая мотобольная команда, которая многократно брала кубки Европы, СССР, России. Вплоть до 2021 года. Мотобол – это футбол на мотоциклах. Со временем у нашего города появились и другие достижения, но об этом позже.
На Садовой улице жила мамина сестра, Нина. Для меня соответственно она была всегда тётя Нина. Её одноэтажный домик родня называла «финский». Строго говоря, она жила в половине дома. Но зато вокруг дома участок, на котором в моем детстве росли смородина, крыжовник, клубника, много цветов. Там же долго росли яблони, примерно до 2020 года.
И рядом лес, стадион для футбола и стадион для мотобола. Позже мы много гуляли в том лесу и с тетей Ниной связано много воспоминаний. Еще много воспоминаний связано с дочкой тети Нины – Еленой Политаевой. я дружила и играла с ее дочками, Людмилой и Ириной. Они жили в Москве, но нередко приезжали в гости на Садовую улицу или к нам на Советскую.
Иногда, идя с мамой на Садовую улицу, мы проходили мимо здания сада-яслей №1 и мама говорила мне, что я их посещала. Конечно, я не могу это помнить, но есть фотокарточки с тех пор, мне тогда было 2 года 7 месяцев. Судя по всему, это было первое дошкольное учреждение, которое я посещала.
3 глава. Детский сад. Поездки в Москву
После рождения брата меня стали возить в детский сад в Москву. Будили ради этого настолько рано, что когда я уже одетая могла сесть в кресло, то сразу засыпала сидя. Потом мама заканчивала собираться, будила меня снова и мы ехали на электричке в Москву.
Когда выходили из электрички и шли с ней по железнодорожному мосту, то я видела на высотном здании светящийся красный силуэт легкового автомобиля. Этот силуэт, этот знак мне запомнился и я искала его потом долгие годы, но никак не могла найти. Видимо его уже нет. Смешно, но скорее всего я ностальгировала по советской рекламе.
В московском зоопарке. Июнь 1979 года.
Слава Богу, этот период жизни с мучительно ранними подъемами скоро закончился, меня перевели в детский сад рядом с домом, в родном городе Видное. Тогда я уже не засыпала в процессе сборов, хотя все равно вставать было тяжело. Помню, когда меня приводили в детский сад, по радио передавали, что московское время 7 утра и «проводили» гимнастику. То есть по радио довольно монотонным голосом говорили, какие упражнения надо делать. А наша группа в детском саду занималась гимнастикой в более поздние часы. Мне было интересно в детском саду, в принципе и гимнастика нравилась. По-настоящему дружить я начала позже, уже в старшей группе детского сада. А в тот период особенно нравилась мозаика, разноцветные плоские кусочки пластика с ровными краями и правильными геометрическими формами, которые я по-разному складывала, комбинируя цвета и их геометрию. Еще я любила песни для утренников.
Мы пели разные песни, но лучше всего мне запомнилось:
«Край родной, навек любимый,
Где найдешь еще такой…»
Тогда эта песня казалась очень скучной. А сейчас, живя в Москве, не имея возможности часто посещать родной городок, со светлой грустью и нежностью вспоминаю эти песни и свою малую родину.
Я в те годы часто болела, к сожалению, и не посещала из-за этого детский сад регулярно. Мама рассказывает, что ей однажды в детском саду пожаловались, что я пою только окончания фраз и слов в песнях. Это отчасти потому, что из-за частых болезней я нерегулярно посещала садик и не успевала запомнить тексты песен. И тогда ещё не натренирована была память, зато впоследствии мне лучше удавалось запоминать стихи и песни.
Со временем я стала очень певучей. Весной и летом с удовольствием качалась на качелях во дворе около дома и всё пела что-то, придуманное на ходу. Летом, насколько я помню, в детский сад я не ходила, в основном гуляла во дворе.
Двор был довольно спокойным и время было спокойное, далеко от подъезда я не уходила, машин тогда было мало.
Москва. июнь 1979 года.
Помнится, один раз поехали с детским садом куда-то на природу, в лес, который по ощущениям был незнакомым. Что-то во мне всегда было неуклюжее, а тогда особенно, ноги в тот день почему-то заплетались и я сбила в кровь внутренние лодыжки. Помнится, босоножки у меня были симпатичные, новые, но очень непривычные. Однако прогулка мне всё равно очень понравилась. Столько деревьев и солнечного света, новое красивое место, новые светлые ощущения… Я тогда не осознавала, как легко там дышится, но интуитивно этому радовалась.
Мама рассказывала мне, как на 2-м году моей жизни, когда я начала уже ходить, у меня были ноги колесом. Врачи и медсестры активно предлагали мне ставить распорки, а мама упорно отказывалась. Но, судя по всему, было назначено хорошее лечение и без распорок, так скажем консервативное, лекарствами. И слава Богу, мои ноги достаточно ровные, без последствий рахита, лечение помогло.
Рахит часто бывает у крупных детей, потому что у них большие потребности в витаминах и кальции, но не всегда лечение бывает успешным, не всегда правильно подобрана доза витаминов. А понимаешь это уже поздно, когда видишь последствия. Я выучилась на детского врача, поэтому знаю об этом достаточно. Думаю, ещё вернусь к этой теме.
И все же я была очень неуклюжей, в частности мне тяжело давались прыжки на одной ноге. Гораздо позже стало понятно, что предпосылками для этого были определенные неврологические особенности и проблемы. Я плохо чувствовала свое тело и иногда с трудом с ним справлялась, были проблемы с моторикой.
Однажды мне надо было перепрыгнуть через ямку или ров во время прогулки с папой. Я сделала усилие и к счастью, мне удалось перепрыгнуть препятствие. Хотя с учетом моих особенностей задача была трудная. На радостях я сказала: «Папа, я черепрыгнула». Такое смешное слово я тогда сочинила.
Мы ездили с родителями в Москву, в частности в московский зоопарк. Время было советское, стабильность, тогда родители хорошо зарабатывали по советским меркам. И мне сделали серию фотографий с пони, волком из «Ну погоди» и Крокодилом-Геной. В те годы уже были «ростовые куклы». Очевидно, что удовольствие было не самым дешевым, но мы могли себе его позволить.
Мне очень нравилась пони и очень хотелось покататься на ней. Но сначала садиться было страшно. Зато преодолев этот страх, впервые сев в седло, я ощутила себя победительницей, смелой наездницей.
Были сделаны фотографии с ростовыми куклами и на пони. На обороте папа написал своим красивым почерком время фотосъемки – июнь 1979 года.
Я села на пони, чувствую себя победительницей. 1979 год.
В моем детстве кафе казались очень уютными и вафельные трубочки со сгущенкой – необыкновенным лакомством. И мороженное тоже было очень вкусным. Вкус Фанты вскоре стал для меня любимым вкусом праздника и радостных прогулок по Москве. Ее продавали в зоопарке и в кафе.
Если мама ясным летним днем, когда мы гуляли по центру столицы, говорила: «Мы идем в кафе-мороженное», какой это был восторг! Ведь это удовольствие смаковалось не спеша, этот восторг в душе был как минимум до конца дня. И до сих пор помнятся те жаркие и солнечные дни, полные радостных впечатлений и детских открытий, веселый смех, улыбающиеся лица родителей…
4 глава. О моих родителях. Об отце
Мой отец вызывал у меня одновременно и уважение и любовь, но при этом и страх. Хотя физически меня наказывали очень редко.
Но какой-то очень сильный страх, можно сказать дикий, я испытала например, когда в силу своей излишней говорливости что-то бормотала себе под нос, можно сказать думала вслух, и тут внезапно в комнату вошел отец и сообщил мне, что слышал мои слова. Кому-то ситуация покажется забавной, а я много раз вспоминала эту ситуацию с ужасом и стыдом.
Возможно, были и другие смущающие меня ситуации, но я запомнила из раннего детства эту.
Отец любил аккуратность и основательность, неторопливость и вдумчивость. Из этих качеств я могла проявлять только вдумчивость, и то, лишь тогда, когда чувства не переполняли меня. Отцу была непонятна моя «безалаберность», рассеянность, неаккуратность и он часто ворчал на меня из-за них.
И всё же характером я больше похожа на отца – унаследовала его склонность всё анализировать, при этом романтичность и поэтичность, его фантазию и любовь к оригинальной шутке. Пожалуй, любовь к природе и путешествиям – у меня тоже от отца.
Мой отец – Козлов Валентин Николаевич, родился в 1944 году селе Преображенское Орловской области. Боюсь, я не знала бы точного места рождения отца, если бы не его публикации в альманахе «Доброе слово-2» и «Доброе слово-3». Они вышли в свет в 2001 и 2005 годах. Отец писал стихи, красивые, математически выверенные, совершенные с точки зрения правил стихосложения. И эти стихи, его публикации, его черновики – мои основные реликвии, моя память об отце.
Сборник, в котором опубликовали стихи отца
Отец начал писать стихи поздно, когда уже приближалось его сорокалетие. И в качестве первого слушателя, на котором проверялись новые стихи, была выбрана я. Потому что мама скептически относилась к поэзии и словесному творчеству, считая их чуть ли не проявлением безумия. А брат еще был слишком мал на тот момент, видимо, поэтому слушателем была я, а не он.
Гораздо позже увлечение поэзией перешло ко мне, как семейное знамя, несу его до сих пор. После 20 лет я стала писать много стихов. Конечно, в этом есть влияние отца.
Итак, на мне долгие годы «тестировались» многочисленные варианты папиных стихов. Иногда мне было интересно, иногда утомительно, часто я не знала, какой из вариантов лучше и какое слово подойдет к конкретному стихотворению.
Некоторые папины стихи и варианты стихов я вспоминаю с ностальгией и восторгом, с затаенной грустью, что отец выбрал не тот вариант, который мне стал больше всего нравиться со временем. Например, в «Добром слове-2» опубликовано стихотворение с таким началом:
«Пустив в ручей кораблик из коры,
Я первым открываю судоходство —
Моряк горячей искренней поры
